Когда нечего терять

Обычный унылый вечер понедельника не предвещал ничего особенного. А уж о том, что моей тщедушной тушке было предначертано судьбой испустить дух и отправиться во внеплановое путешествие, никто не предупреждал. Я – среднестатистическая студентка третьего курса университета, который находился в небольшом городке, славившимся только богатыми залежами железной руды и чертовски грязным воздухом, пересекала перекрёсток, спешила домой, дабы выпить горячего чаю и согреться, ибо зима в этом году выдалась на удивление холодной. Адски холодной. Настолько, что простояв на улице пару минут, можно было отморозить нос, пальцы, да и всё остальное вместе взятое, превратившись в одно мгновение в прекрасную сосульку человеческой формы. Но, даже не смотря на столь устрашающую температуру приближающуюся к «минусу пятидесяти», дети с громким гиганьем носились по площадке, весело кидая друг в друга снегом. Я завистливо вздохнула, взглянув на ликующую малышню, которой и мороз был нипочем, потерла ноющую поясницу: результат аналогичного неудержимого веселья с однокурсниками чреват многочисленными травмами и синяками. Сдержав охи и ахи, рвущиеся наружу, я сделала шаг вперёд и осознала: что-то стало не так. Небо внезапно оказалось перед глазами, тело - в свободном полёте, а оба колена – перед многострадальным носом. Не успев даже издать малейшего звука, тушка тяжело рухнула на асфальт, при этом чем-то громко хрустнув. Надеясь, что это были не собственные кости, я отрубилась, приложившись хорошенько головой о землю. Темнота в мгновение ока распахнула объятия и любвеобильно прижала к себе, чуть ли не задушив. Черепная коробка трещит, грозясь разнестись на мелкие кусочки, а в висках нещадно заламывает, словно кто-то вворачивает раскалённые палки. Боль адская, кажется, что каждая моя клеточка страдает и вопит настолько громко, что попросту хочется сдохнуть. Здесь и сейчас. Тело немеет, а попытки пошевелиться только приносят новую порцию невыносимой боли, пронзающей молнией мозг, который не может нормально функционировать, ошалев от столь внезапных вспышек. Кости опасно хрустят, мышцы напрягаются, словно струна, готовая зазвенеть в любую секунду, а сердце скачет, словно тот кролик из рекламы батареек, грозясь просто вырваться из груди и оставить кровавую дыру. Но боль исчезает так же внезапно, как и появляется, уступая место усталости и сильной слабости. Наконец, удаётся спокойно вдохнуть глоток свежего кислорода, от нехватки которого ещё бы чуть-чуть и разорвались лёгкие. Веки же разлепить не могу, но пошевелить мизинцем правой руки у меня получается, что вызывает просто бурю радости и восторга. Значит, я жива, относительно здорова и, надеюсь, не нахожусь в очередной заднице как обычно. Открыть один глаз получается только с третьей попытки, при этом издав такой душещипальный стон, что становится жаль саму себя. Недовольно фыркаю, ибо ненавижу жалость во всех её проявлениях, стараюсь держать глаза открытыми и сфокусировать взгляд, что чертовски трудно. Ибо он, словно пьяная черепаха на коньках, пытается рассмотреть всё и вся, что является весьма проблематичным. Яркое пятно жёлтого цвета я принимаю за окно, в которое врываются солнечные лучи. Двигаться и вовсе не хочется, поэтому приходится прикрыть глаза и отдаться в руки сильной усталости, сковывавшей мышцы. И лучшее время для размышлений быть не может. Но мозг совершенно не желает вспоминать что-либо, упираясь всеми силами. В черепной коробке будто появляется чёрная дыра, поглощающая в себя всё мысли, чувства и воспоминания. Где я и, самое главное кто я – тайна, покрытая плотной завесой мрака, сквозь которую сложно, даже невозможно пробиться. Мысли лишь сконцентрированы на этой засасывающей воронке в голове, словно больше не замечая ничего вокруг. И ощущение неопределённости происходящего сдавливает грудную клетку, оставляя после себя мутный осадок. Чертовски неприятно ничего не знать. Перекатиться на бок удаётся, а затем я открываю глаза, наблюдая, как перед взором прыгают яркие пятна. Словно фейерверки, они взрываются с разноцветными искрами, заполняя собой всё вокруг. Приходится, сцепив зубы, терпеть и наблюдать за пятнами, яркость которых постепенно тускнеет, а зрение приходит в норму. Помещение, в котором я просыпаюсь, необычное. Стиль пропитан явно японскими мотивами, которые указывают странные картины на стенах, с иероглифами и рисунками ветвей дерева с розовыми лепестками, напоминающие сакуру. Шкаф, письменный стол. Чужая и не знакомая мне спальня. И я твёрдо уверена, что здесь очутилась впервые, пусть факты и доказательства напрочь отсутствуют. Но интуиция сейчас вопит громче обычного. Я приподнимаюсь на локтях, медленно садясь на постели. На глаза попадаются хрупкие бледные ручки с маленькими пальчиками и нежной кожей. Преподношу ладони ближе к лицу, медленно соображаю. Руки повторяют каждое движение, пальчики сжимаются в кулачки. Осмотр продолжается дальше, неторопливо, как и скольжение мыслей в моей голове. Тело девичье, возраста десяти или одиннадцати лет, что лишь подтверждает отсутствие явных выпуклостей. А волосы тёмно-синие, если судить по прядкам, достающим до подбородка. Откинувшись на постель, я смотрю на потолок. Это сон. Очередной красочный выброс в ночное время суток, но настолько реальный, что даже невозможно поверить в происходящее. И пугающий. Во снах я никогда не задумывалась над морганием, дыханием или прочими рефлексами. Однако сейчас чувство жизни пугающе реально. Даже через чур. Постарайся вспомнить, кто ты. Чёрная дыра в голове взрывается сотнями ярких картинок, больше похожими на фотографии. Снимки каких-то людей, мест, событий смешиваются в бушующий калейдоскоп эмоций, распространяющийся с огромной скоростью. Воспоминания продолжают приходить, накрывая волной, и, сейчас стоя бы я на ногах, обязательно свалилась на пол под натиском этих глянцевых снимков. Кто я? Анастасия Фёдорова – студентка, дочь и сестра. Обычная девушка, изучающая программирование на третьем курсе, ленивая до мозга костей. Живу с родителями и младшей сестрой, до безумия вредной и норовящей испоганить моё, итак не особо великолепное существование на этой грешной земле. Моим хобби являются фотографии. А ещё я безумный фикрайтер, таскающий с собой блокнот и карандаш. А кто я сейчас? Сползаю с кровати, вновь ужасаясь чувству реальности происходящего. Это всё сон. Безумный кошмар со сменой тела. Маленькие ноги с аккуратными ступнями не держат, норовя уронить худенькое тело на пол, которое накреняется то вправо, то влево, зигзагами добираясь до зеркала. Тошнота подступает к горлу, застывая неприятным комом, невозможным проглотить. Сердце колотится, пульс до одури стучит в висках. И опять эта пугающая реальность. Отражение являет моему взору невысокую девчушку с тёмно-синими волосами и странными глазами. Серого цвета с лёгким оттенком лаванды и без зрачка, что самое страшное. Лишь только грёбанная радужка, и взгляд пробирает насквозь каждый раз, когда смотришь в глаза отражению. Это всё сон. И мне необходимо проснуться. Сейчас закрою глаза, ущипну себя, и оборвётся этот кошмар, словно тоненькая ниточка. Вдох, медленный выдох. Отражение девчонки смотрит на меня напуганными глазами оленёнка, заставляя громко выругаться. Значит, пойдём другим путём. Ножницы, нож для бумаги, да что угодно подойдёт. Пусть я и не особо люблю боль, но проснуться важнее. Любым способом. Переворачиваю вверх дном всю комнату, пока не вытряхиваю из какой-то сумки нож. Похожий чем-то на кинжал, но четырёхгранный с перебинтованной ручкой и колечком для пальца на конце. Я удивлённо рассматриваю странное оружие, не виданное мной ранее, и выглядящее острым. Лучи танцуют на лезвии, отражаясь весёлыми солнечными зайчиками по всей комнате. Была, не была. Не рассчитываю силу, хорошенько полоснув ладонь. Кровь не заставляет себя долго ждать, в ту же секунду брызнув во все стороны, отчего в душу закрадывается леденящий страх: не задела ли я там ничего. Сжимаю кулак, подбегая к шкафу. Наплевать чем, но нужно срочно перевязать рану – умереть от потери крови тут не хватало. Нелепая смерть ведь будет. - Хината-сама, с вами всё в порядке? Голос заставляет застыть на месте, словно пойманной за поличным. Я оборачиваюсь медленно, лихорадочно соображая, что делать. Передо мной стоит парень с такими же глазами, как у этой девчонки в зеркале, холодного серого оттенка без зрачков. Незнакомец внимательно рассматривает меня, замечает промокшую кровью тряпку и поднимает непонимающий взгляд. - Вы ранены? - Вон, - тихо говорю я, сжимая кулаки. – Пошёл вон. - Что случилось? – недоумённо хлопает глазами он. - Исчезни. - Хи… - Я сказала, пошёл вон! – срываюсь на крик, хватая со стола нож, перепачканный моей кровью, и кидаю его в парня. Рука странно вздрагивает, метко пуская оружие, которое, просвистев буквально в миллиметре от виска незнакомца, вонзается в стену. Но парень даже не двигается, скользя пристальным взглядом. Жар в одно мгновение заключает в свои объятия тело, испепеляя внутренности, а кости трещат, словно дрова в костре. Лёгкие отказываются принимать воздух, бронхи будто закупорены пробкой, и голова кружится от нехватки кислорода в крови. Меня вырывает прямо на светлый ковер, выворачивая внутренние органы наизнанку, кажется, которые тоже вылезут наружу. Глаза застилает тёмная пелена, а я чувствую, как ко лбу прикасается что-то холодное. - Хината-сама, у вас жар, - констатирует факт голос того парня. - Я вообще горячая штучка, - сил хватает только на ухмылку, а после чего мгла засасывает меня. Я просыпаюсь и снова засыпаю. Что-то говорю, открывая глаза, но ничего не вижу. Тело то горит в огне, то бьётся в ознобе, и конечности немеют от холода. Кошмары преследуют меня везде: люди с белыми глазами без зрачков в кровавой одежде улыбаются, а их сумасшедший смех звучит в моих ушах. До безумия страшно, но даже убежать не получается, и я продолжаю стоять на месте. Меня хотят убить. Перерезать глотку от уха до уха, оставить кровавый смайлик, а самое главное – выколоть глаза. Люди что-то говорят про силу, какой-то секрет, медленно подбираясь ко мне, словно хищники окружают свою жертву в плотное кольцо. И невозможно от них убежать, скрыться, они всё равно найдут, где бы ты ни был. Тьма сменяется светом, огонь - холодом, безумный смех – звенящей тишиной. Но кошмары больше не тревожат, как и тот сон с девчонкой, обладающей необычными глазами. Я дома. - Какой же странный сон был. Открываю глаза, потягиваясь и сладко зевая, замираю, вновь узрев ту самую комнату, ставшую моим худшим кошмаром. Этого просто не может быть. Я вскакиваю на кровати, скатываясь с неё, и подбегаю к зеркалу, во второй раз увидев отражение той мелкой девчонки. Выражение на её миловидном личике сменяется с удивлённого на испуганное, а в больших глазах застывают слёзы. - Черт, - протягивает она, медленно садясь на пол. Я уже не сомневаюсь, что это моё отражение. Но ведь этого просто не может быть, не реально и не поддаётся логическому объяснению. Переселение душ? Да как вообще такое возможно, черт возьми? Никогда такого не встречала в жизни, а тут сама влипла по самое не балуй. И что теперь делать? Как дальше жить? Вопросы сыпутся, словно из рога изобилия, а ответов и в помине нет. Мысли хаотично носятся в голове, мешая нормально соображать и сконцентрироваться на проблеме. Нужно успокоиться, унять сильное сердцебиение и подавить зарождающуюся истерику в груди. Подхожу к окну, замечая, что уже давно ночь. Полная луна застывает на бархатном тёмно-синем небе, а звёзды в хаотичном порядке разбросаны, словно жемчуг. По привычке ищу Белую Медведицу, но все созвездия совершенно не знакомые. Даже воздух тут не такой. Какой-то тяжелый и свинцовый, при каждом вдохе ударяющий в виски. Ветер шуршит листвой, запутываясь в ветках деревьев, и покачивает бутоны цветов. Сверчки оглушительно стрекочут, а я замечаю людей во дворе. Хорошее зрение девчонки позволяет рассмотреть мужчин, одетых в зелёные жилеты с множеством кармашков и странным спиралевидным символом на спине. Но больше всего меня заинтересовывают повязки, которые мужчины носят на лбу, со стальной пластиной и тоже спиралевидным символом, вот только больше похожим на обыкновенный лист дерева. Он кажется мне смутно знакомым, но воспоминания ускользают от меня, словно вода сквозь пальцы. И чем сильнее цепляешься за них, тем быстрее они рассеиваются, как туман под тёплыми лучами солнца. Но не всё покрыто завесой тайны, и в одном точно уверена – я мертва. Отчетливо помню, как спешила домой, как поскользнулась и стукнулась головой. А это значит, что Анастасии Фёдоровой больше не существует. Лишь только я в теле этой маленькой девочки с испуганным взглядом лавандовых глаз. Звучит чертовски не утешительно, и понятия не имею, что дальше делать, и вообще где я оказалась, черт всех дери?! Самое хреновое в сложившейся ситуации – это отсутствие каких-либо знаний. Информации нет совершенно, а ведь именно на ней строится всё, и в моём настоящем мире она чертовски дорога. По чекам, выброшенным в мусорное ведро, изготавливают липовые кредитки и снимают деньги с банковских счетов. Сохраняется всё, вплоть до звонков и адресов сайтов, на которые люди заходят. А у меня сейчас ничего нет. Даже воспоминания прошлой обладательницы этого тела не приходят, хотя на это я и не рассчитывала. Следовательно, я самый, что не есть, обыкновенный попанданец? А вот это уже совсем не смешно. Жизнь всегда преподносила мне неожиданные сюрпризы, и поэтому более чем уверена - быть мне «парнем, которого убьют первым». Судьба и в этот раз подложит мне тучную свинью, что весьма не утешительно. Я всегда была её любимицей. Из всех предметов в комнате взгляд выхватывает тот четырёхгранный нож, лежащий на столе. Острая боль пронзает левую ладонь, отчего я поднимаю руку, рассматривая бинты. Это всё не сон, не галлюцинация. А жестокая и пугающая реальность, оседающая тяжестью на плечах и заставляющая ссутулиться. От которой хочется выть и лезть на стену, забиваться от страха в угол или метаться из стороны в сторону, словно зверь в клетке, не знающий что делать. Но вместо этого я опускаюсь на колени и закрываю ладонями лицо, чувствуя обжигающие слезы на щеках. До смерти боюсь этого нового тела, странного окружающего мира, от которого даже не знаешь чего ожидать. Рыдания душат, корявыми пальцами сжимая мою шею, и я больше не сдерживаюсь, позволяя себе закричать. Страх, боль, все эмоции смешиваются, вырываясь громким визгом из груди и закладывая уши. Пальцы путаются в волосах, слёзы капают на пол, и я хочу унять эту боль, терзающую что-то внутри меня. Ноги самостоятельно ведут меня к небольшому столику, на котором блестит тот нож. Луна отражается в остром лезвии, на котором играют её голубые блики. Холод обжигает кожу, а рукоять привычно устраивается в ладони. Тяжесть оружия приятна, твёрдость стали завораживает, и я вспоминаю, как прекрасно смотрелась алая кровь на ноже, стекая по острому лезвию и капая на пол. - Хината! – громко восклицает женский голос, и кто-то резко выбивает оружие из моих рук, которое лишь успевает порвать одежду на груди. – Что ты делаешь? Меня в одно мгновение заключают в объятия, опускаясь медленно на пол. Я чувствую легкий аромат цветов исходящий от длинных волос, тепло чьего-то тела и горячие чужие слёзы на своих щеках. - Малышка моя, - шепчет тот же женский голос, а руки ещё сильнее сжимают меня. – Что ты делаешь? Рыдания возвращаются, комом оседая в груди и грозясь снова вырваться на свободу. Качаю головой, сжимая в кулаках шелк халата женщины, которая продолжает что-то шептать утешительное. От этого разреветься хочется ещё больше, но я сдерживаюсь из последних сил, кусая губы до крови. - Папа очень любит тебя, - внезапно говорит она, стараясь заглянуть в глаза. Нежные пальцы откидывают мокрые прядки волос с моего лба. – И я тоже. Женщина поднимается, взяв меня на руки, и кладёт на кровать. Усталость берёт вверх, я не сопротивляюсь, лишь рассматривая потолок. Мышцы расслабляются, в груди больше не болит, но тихие всхлипы всё ещё тревожат. - Хочешь, я посижу с тобой? Еле киваю, на самом деле мне просто плевать на всё. Глаза закрываются, погружая в сладкий мир грёз. И на этот раз нет никаких кошмаров, людей желающих меня убить. Лишь яркие картинки, сопровождающиеся приятной истомой, протекающей по моему телу. Словно кто-то вдыхает в меня жизнь, придавая силы. И когда я открываю глаза, узрев утреннее солнце, заглядывающее в окно, знаю – кто я. И что здесь определённо мне не будут рады. Добро пожаловать в ад, Настенька. Чувствуй себя как дома. P.S: Не знаю, жива ли мать Хинаты, поскольку в Интернете не было найдено достоверной информации на тему сию. Но в этой работе у Хинаты полноценная семья.