Когда нечего терять

Наверное, каждый мечтал попасть в мир своих любимых книг, фильмов или аниме. А как же пестрит фанфикшен историями о попаданцах, которые буквально встречаются на каждом шагу. О, эти удивительные возможности встретиться с любимыми героями, наблюдать за эпичными битвами, открыв рот от восхищения. Убежать от этой серой реальности и отдаться приключениям, которых так не хватает в повседневной жизни. Каюсь, я тоже этого хотела. Хотя, не совсем подобного, а лишь наполнить свою жизнь яркими красками, которыми у меня была исписана бумага. Даже жизнь моих вымышленных героев на листах А4 казалась намного интересной, действительно живой, в отличие от моей унылой повседневности, и я завидовала этим людям, живущими лишь чёрными строчками текста на бумаге. И сбылась мечта идиота. Я живу теперь там, где не должна, бесцеремонно вселившись в тело невинного человека. И мне это совершенно не нравится. - Хината, всё в порядке? – отвлекает от размышлений нежный женский голос, отчего я вздрагиваю, поднимая на мгновение взгляд. - Да, - тихо отвечаю, дрожащими руками взяв палочки для еды. Люди внимательно наблюдают за каждым моим движением, отчего становится ещё неуютнее. Пугающая атмосфера комом зависает в воздухе, подобно тяжёлым свинцовым тучам, готовым разразиться молнией и холодным дождём. Ладони неприятно потеют, и кусочек мяса, неумело подхваченный палочками, падает обратно в миску с супом, поднимая брызги в воздух. – Извините, - быстро вскакиваю на ноги и кланяюсь. – Я не голодна. - Хината! – В спину раздаётся мужской голос, наполненный стальными нотками приказа, но я предпочитаю его игнорировать, быстро выбегая на улицу. Сейчас мне нужно только время, но драгоценные минуты ускользают слишком быстро, буквально молниеносно, а я спешу, стараясь замедлить секунды хоть на чуть-чуть. Ведь мне чертовски необходимо со всем разобраться пусть даже и самую малость. Я ощущаю себя Алисой, упавшей в кроличью нору, Нео, которому Морфиус рассказал о Матрице. Кем угодно, но только не собой. Информация о случившимся появляется словно из ниоткуда, и я впадаю в когнитивный диссонанс, не в силах ничего понять. И вновь этот вопрос, терзающий меня на протяжении всего времени, въедается в мозг, подобно неприятному запаху в одежду. Что делать? Что предпринять, если оказываешься после своей смерти не в Аду или Раю, а в мире манги, которую ты читал, когда ещё жизнь бурлила в твоём теле, словно весёлый ручей? Если ты просыпаешься в теле одного из пусть и второстепенных, но немало важных персонажей? В двенадцатилетнем ребёнке, которого уже с раннего возраста учат сражаться и убивать? Хладнокровно перерезать глотки одним движением недрогнувшей руки, выпуская горячую кровь, ломать кости легкими прикосновениями и отправлять чужие души на тот свет. «Не убьёшь ты – убьют тебя» - негласный закон мира шиноби, которого придерживаются все: от мала до велика. Мир шиноби развернувшийся перед моим взором в своём настоящем обличии, а не на голубом экране компьютера. Мир, в котором я не долгожданный гость. Отсутствие развёрнутых плакатов с надписью «Велком!», шариков, цветов, оркестра и ликующей толпы лишь подтверждает мои самые наихудшие догадки. Впрочем, это сарказм. В историях о подобных мне несчастных, которые внезапно оказываются в другом мире, полно радости и счастья. Даже в какой-то мере я им завидую. Попаданцы, которых не тревожит их прошлая жизнь, ведь «О, Хосподи, да я ведь в аниме «Наруто»! Какое же везение!» намного важнее. Они настолько быстро привыкают ко всему и адаптируются, словно всё время жили в этом мире. И самое главное: ведь никто так и не догадывается, что сосед по парте, совсем не тот человек, за которого себя выдаёт, с блеском водя за нос окружающих. Более того иномирец, прекрасно знающий прошлое, настоящее и будущее. Пусть и на Вангу я не особо смахиваю лишь потому, что смотрела только второй сезон этого аниме, да и то не до конца. Проблема состояла в этом огромном количестве серий, а я никогда не отличалась особым терпением или упорностью. Мне попросту было в лом. Иногда почитывала мангу, а о событиях первого сезона знала лишь из фанфикшена. Ох, а уж работ о попаданцах была тьма тьмущая. И меня всегда интересовало, неужели никто так и не догадывался о «подмене»? Родственники и друзья настольно слепы, что не замечали явных изменений в человеке? Ведь походка, жесты, взгляд, манера речи и много чего ещё могут натолкнуть на мысль – перед тобой совершенно другой человек. И из этого следует вывод, что в этом мире все шиноби глухи и слепы, а так же не обременены интеллектом. Либо подобные истории о попаданцах лишь байки, которые придутся по вкусу разве что маленьким детям. Но лучше бы я ничего не помнила. Ведь информация в моей черепной коробке более чем является важной. А ещё хуже, если она попадёт не в те руки. Например, того же Данзо. Уж очень не хочется мне встречаться с этим злобным стариканом или Старейшинами Конохи. Вообще никого не хочется видеть. Проходит два дня с моего «прибытия» в этот мир, но я не выхожу из своей комнаты, заперев себя в четырёх стенах. Просто боюсь. Страх, что меня расколют, словно грецкий орех, настолько силён, что сжимает стальными обручами сердце, не позволяя спокойно вздохнуть. Каждый шорох заставляет меня вздрагивать, испуганно оглядываться и сжимать кунай в ладони. Нервы вытянуты, тронь – они громко зазвенят, словно тетива. Я подобна сейчас зверю, чующему острый запах охотника. И от этого становится ещё невыносимее. - Хината-сама, с вами всё в порядке? Тёплый мужской голос с нотками беспокойства отвлекает на мгновение от тяжёлых мыслей. Мужчина садится рядом на лавочку и смотрит на водяную гладь небольшого пруда, в котором плавают кувшинки. Цветы чуть покачиваются, где-то жужжат стрекозы, а бабочки весело порхают в воздухе, чуть трепеща крылышками и опускаясь на водяные лилии. Идиллия. Сидящий на другом конце лавочки – Хьюго Ко. Мой телохранитель. Мужчина с короткими каштановыми волосами, светлой кожей и такими же бесцветными глазами, как у всех соклановцев. Вот только он из побочной ветви, что доказывает его протектор на лбу. Но даже не смотря на это, Ко добр и заботится обо мне, словно о дочери, искренне стараясь сделать счастливей. - Да, я в порядке. Спасибо Вам, Ко. И это чувство, когда о тебе волнуется не собственный отец, а человек, который по сути должен ненавидеть. Огорчение и боль настолько сильные, что сковывают стальными обручами сердце, не позволяя вдохнуть глоток воздуха. Рыдания вновь душат, а на глазах появляются обжигающие слёзы. Я слишком много плачу в последнее время, но ничего не могу с этим поделать. Папа бы точно стукнул кулаком по столу, воскликнув: «Хватит сопли пускать! Мужики не плачут!». Мой настоящий отец, а не этот эгоистичный Хиаши, постоянно презрительно фыркающий, мол, из старшей дочери никакущая наследница клана. Только из-за этого я готова рвать и метать, ведь никому неприятно, когда его сравнивают с грязью. А ситуация у Хинаты была ещё хуже. - Я вам яблоки принёс, - улыбается Ко, наблюдая, как я расплываюсь в улыбке и хватаю фрукт. Особой любовью к красным яблокам я всегда страдала, поэтому ничего удивительного, что моя маленькая прихоть не изменилась. Ведь фактически душа принадлежит мне, как и все знания, разве кроме тех, что были у «оригинала». Называть её Хинатой язык не поворачивается, как бы не пыталась, ограничиваясь лишь пресловутым «она». Теперь я – Хьюго Хината, наследница одного из самых сильных кланов в Конохе. Робкая, застенчивая девочка, испытывающая «пресс» со стороны отца и жестокую ненависть двоюродного братца, по совместительству гения клана. Да, ещё и любовь к Наруто Узумаки – Джинчуурики Девятихвостого и головной боли всей деревни, которой у меня и в помине нет. Любви то бишь. От «оригинала» остались к тому весёлому блондинчику лишь что-то вроде дружеской симпатии. Да рано шашни заводить, ко всему и проблематично. Я всегда являлась довольно эгоистичной особой, и мне было в лом уделять драгоценное время кому-то, а не себе любимой. Чувствую, что ничего не изменилось. - У вас сегодня снова тренировка с Ханаби-самой? – поворачивается ко мне Ко, улыбаясь. От подобной неожиданности кусок яблока попадает не в то горло, перекрывая доступ кислорода в лёгкие. Заботливо бьют по спине, и я, наконец, могу вдохнуть спокойно, быстро смахивая выступившие слёзы на глазах. Поединки с Ханаби напрочь вылетают из головы, но мужчина рядом помогает вспомнить, только ухудшая моё не оптимистичное настроение. Оригинал всегда проигрывал своей младшей сестре, боясь причинить ей боль. Впрочем, я совершенно солидарна с бывшей обладательницей сей тщедушной тушки. Отец меня воспитывал в духе истинного джентльмена: не бить женщин, детей и стариков. Милых и прекрасных дам лишь в том случае, если они сами не нарывались получить в щи. Поэтому вряд ли из спаррингов с Ханаби выйдет какой-либо толк, боюсь, что даже поднять руку на ребёнка не смогу. Я прекрасно понимаю, что моё мышление конкретно идёт в разрез с этим жестоким миром. И это ещё одна из причин, почему так завидую «попаданцам». Кажется, что они совсем не задумывались, что придётся убивать людей, а ведь кодекс шиноби это ясно даёт понять. Но мне что-то совсем не хочется пускать чужую кровь и отправлять души на тот свет. - Да, - протягиваю, продолжая хрустеть яблоком и наблюдать за стрекозами. Однако, стоит только взглянуть в сторону Ко, в мозг закрадывается «пора», а в душу – животный страх. Не объяснять же Хиаши, что я – не Хината, а совершенно другой человек. Более того из другого мира, и до кучи всего обладающий знаниями будущего года так на три вперёд. Уверена, что быть мне лабораторной крысой, к тому же обзавестись вынужденным «знакомством» с Ибики, который вроде там мастер пыток, да и главой клана Яманака. Нужно ли озвучивать, что подобное меня совершенно не радует? Всё же поднимаюсь и медленно плетусь за телохранителем, доедая яблоко и оставляя жалкий черенок. Поджилки трясутся знатно. В своём детстве, как и почти любой ребёнок, я любила помахать кулаками с мальчишками, полазить по гаражам или же деревьям. Взрывать бомбочки, поливать водой из балкона проходящих мимо людей, каюсь, было многое. Но ожидавшее меня сейчас в том помещении за закрытыми дверьми казалось намного страшнее гнева матери за проделки. Мне придётся драться. И не просто размахивать руками или же ногами, стараясь ударить противника сильнее, царапаться или метить в пах. А тут… Красивые утончённые бои, наполненные грацией, и от лёгкого прикосновения противника можно запросто упасть наземь и биться в конвульсиях, кашляя кровью. Я бы с удовольствием понаблюдала за поединками со стороны, но мне выпала честь стать одним из участников. От этой мысли сердце падает куда-то поближе к пяткам и замирает. Всё происходит, словно в ночном кошмаре. Ко медленно отодвигает дверь, кланяясь Хиаши, а тот даже и бровью не поведёт, продолжая источать холод и презрение. Телохранитель мягко подталкивает меня в спину и ободряюще улыбается. Я тоже выдавливаю из себя улыбку в ответ, но выходит какой-то оскал, вижу это по чуть расширившимся глазам Ко. Однако мужчина и виду не подаёт, закрывая за моей спиной сёдзи. Страшно до кирпичей в штанах. Пристальный взгляд главы клана неприятно скользит по моему телу, подобно змеям обвивая конечности и шею. Дышать становится невыносимо, и я дотрагиваюсь пальцами к горлу, стараясь оттянуть эти живые верёвки опутывающие меня. Неприятная атмосфера повисает комом в воздухе, и Ханаби внезапно зло ухмыляется, поигрывая кунаем в руке, мол, твоя песенка спета, Хината. Девчонка с вызовом смотрит на меня, полностью уверенная в своей победе. - Начали, - говорит Хиаши, а я даже не успеваю удивиться, замечая Ханаби перед своим носом. Кунай опасно блестит в её руке и со свистом рассекает воздух в паре сантиметров от моего лица. Тело успевает отклониться, действуя самостоятельно, а мозг даже не старается работать, и в черепной коробке поселяется пустота. И снова выпад, и снова я уклоняюсь, отпрыгивая подальше от серьёзно настроенной Ханаби. Она быстро складывает печати, и звонкий возглас «Бьякуган!» разрезает тишину, словно горячий нож сливочное масло. Каждое движение девочки четко и продумано, но позволить прикоснуться к себе я не могу. Это означает поражение, а доставлять подобное удовольствие Хиаши… Действительно лучше сдохнуть, чем вновь увидеть презрение в его взгляде. Значит, Хината не наследница клана и никудышный боец? Раз за разом она проигрывала Ханаби только из-за своей доброты и страха причинить боль. Но ведь эта девчонка – не моя младшая сестра. Я лишь играю роль Хинаты Хьюго, поэтому и сдерживать себя не следует. Хиаши хочет посмотреть, на что способна его старшая дочь? Так покажем ему это и утрём нос. Постоянные презрительные взгляды мужчины надоедают мне хуже горькой редьки. Воспоминания бывшей обладательницы этого тела всплывают в голове, подобно пузырькам, лопавшимся на поверхности воды, а руки ловко складывают печати. Чувствую, как вены у глаз вздуваются, и зрение приобретает совершенно другой оттенок. Обзор триста шестьдесят градусов, и лишь только «белое» пятно в районе задней части шеи доставляет дискомфорт. Значит, необходимо не дать возможность Ханаби попасть в эту маленькую территорию, недоступной для Бьякугана. Всё окрашивается в чёрно-белое, лишь чакра у Хиаши и мелкой девчонки пульсирует голубым, протекая по каналам. Замечаю странные точки, наверное, это и есть Тенкетсу, но странно, что Хината раньше их не видела. Неужели с моим «переселением» что-то изменилось? Интересно, есть ли какие-нибудь сверхсилы? Если всё же не имеется такого, то я какой-то ненормальный попаданец. Всем суперспособности, а мне шиш с маслом. Обидно. - Дерись давай! – восклицает Ханаби, вновь взмахнув кунаем в опасной близости. - Не хочу, - усталый вдох в ответ и снова уклонение. - Мне наплевать, что ты хочешь… - Аналогично, - пусть и перебивать невежливо, но о каком воспитании сейчас вообще идёт речь? К тому же любят здесь шиноби перед поединками почесать языком. Вот встретился ты с кем-нибудь на дороге жизни, обязательно нужно представиться, рассказать о своей тяжелой и наполненной страданиями жизни, выслушать оппонента, а лишь потом приступать непосредственно к бою. К тому же драться тут в молчании не умеют, обязательно нужно выкрикивать какие-то пафосные фразочки. Да пока соперник там распинается, вводя меня в курс своей никчемной и не интересной жизни, я могу его десять раз прирезать, похоронить и станцевать ламбаду на могиле. Но вот только никто не поймёт меня, и придётся мне, как и всем шиноби, выслушивать очередную ересь, подобно которой сейчас говорит Ханаби. Конечно, девчонка не рассказывает о своей жизни, но её возмущённый возглас «Дерись, как шиноби!» заставляет хихикнуть и получить в вознаграждение скептический взгляд Хиаши. Мягкими движениями увожу удары Ханаби в стороны, не позволяя прикоснуться к себе. Даже особо не задумываюсь, что делать и как, тело само реагирует на каждую атаку. Но внезапный сильный всплеск чакры заставляет застыть на месте и наблюдать, как от удивления у девчонки расширяются глаза. Непонимание явно чувствуется и со стороны Хиаши, который лишь сильнее сжимает рукоять катаны, но молчит, не вмешиваясь в поединок. Чакра не слушается, бешено носясь по каналам и разрывая их. Конечности сводит сильной судорогой, отчего я падаю на пол, словно подкошенная, не в силах даже пошевелиться. Каждое движение вызывает невыносимую боль, мышцы рвутся, а кости трещат, подобно дровам в огне. Даже вдохнуть не получается, и каждый удар сердцу даётся с трудом. От часто бьющегося пульса в глазах темнеет, а Бьякуган кажется бесполезным, поэтому он деактивируется, возвращая прежнее нормальное зрение, от которого нет никакого толку. Лишь только расплывающиеся пятна, похожие на силуэты Хиаши и Ханаби. И снова всплеск чакры, но ещё сильней чем предыдущий. Зрение, слух, как и все чувства исчезают, погружая меня в беспросветную темноту, от которой веет могильным холодом. Лишь только чакра продолжает циркулировать в обратном направлении, взрываясь иногда яркими вспышками, разрывая каналы. - Хината! От противного визга внезапно раздавшегося посреди звенящий тишины закладывает уши, а чакра и вовсе в безумстве выплёскивается наружу, наполняя собой воздух, словно густой туман. Она настолько плотная, кажется, её можно потрогать руками, до хруста сжимая пальцами. Перед глазами ярко вспыхивают жёлтые пятна, и зрение неожиданно возвращается в норму, как и слух вместе с остальными чувствами. - Хината, ты в порядке? – Хана сжимает мою холодную ладонь в своих руках. Если не считать, что я чуть не откинула копыта, то всё окей. Но в ответ говорю совершенно другое, сдерживая рвущийся наружу сарказм: - Да. Всё хорошо. - Позовите медиков, - она смотрит на Хиаши, а тот, сдавшись под умоляющим взглядом жены, кивает. - Мам, не надо, - я качаю головой, пытаясь сесть. Женщина с ужасом в светло-лиловых глазах наблюдает за моими жалкими потугами принять вертикальное положение. – Я в норме. - Но, - пытается возразить Хана. - Я сказала, что всё в порядке. Поднимаюсь, недовольно отмахиваясь от рук, придерживающих меня. Черт возьми, да отстаньте вы все! Скорее всего, именно это читают люди в моих глазах, слетевшиеся сюда, словно пчелы на мёд, поэтому лишь отстраняются, давая мне пройти к выходу. Не рассчитываю силы, и дверь с громким стуком закрывается за моей спиной, скрывая от пораженных взглядов. Стараюсь не обращать ни на кого внимания, добираясь до своей комнаты, где падаю на пол от усталости. Мышцы словно свинцом налиты и скованы слабостью, и сил хватает только чтобы моргать и дышать. Что же снова есть время для размышлений. Благо этого добра у меня навалом, ведь проблемы изливаются, подобно из рога изобилия. Чакра мне не подчиняется. Нет, сначала всё было нормально, я даже могла использовать Бьякуган впервые, но потом что-то произошло. Словно она знала, что в этом теле совершенно другой дух, поэтому и разбушевалась не на шутку, чертовски перепугав меня. А значило ли это, что где-то там глубоко внутри находилась настоящая Хината, понятия не имею. Возможно, это удастся выяснить, если помедитировать, например. Правда, я совершенно не знаю, как это делается. Даже воспоминаний на эту тему нет. Поэтому приходится импровизировать. Тело еле слушается, и движения у меня, подобны сломанной марионетке. Однако всё же получается сесть в позе лотоса, прислонившись спиной к стене. Так намного лучше, чем валяться у порога комнаты, вытирая пыль собой. Мышцы расслабляются, и я погружаюсь в темноту. Какая-то внезапная сила выталкивает меня в абсолютно белое пространство, которому, кажется, нет ни начала, ни конца. В удивлении оглядываюсь, замечая два потёртых кожаных кресла. Красного цвета с широкой спинкой, подлокотниками в виде львиных голов и массивными резными ножками. К тому же перед мягкой старой мебелью стоит раритетный маленький телевизор, выпущенный в году, эдак, семидесятом. - Здравствуй, Анастасия. Томный мужской голос с едва заметной хрипотцой заставляет обернуться и застыть столбом в удивлении. Незнакомец, весело улыбаясь, с любопытством в черных глазах рассматривает меня, скользя пристальным взглядом. С тёмно-зелёными длинными волосами, которые лёгкими локонами спускаются на плечи, бледной фарфоровой кожей и ослепительной улыбкой он кажется смутно знакомым мне. - Здрасти, - выдавливаю из себя я, наблюдая, как этот странный субъект подправляет рукава своего фиолетового пиджака. – Кто вы? - Шинигами, - отвечает парень, прошествовав мимо меня с довольной улыбкой, и усаживается в одно из кресел. – Присядешь? Только заторможено киваю, плюхаясь на мягкое сиденье, от которого пахнет пылью. Я громко чихаю, успевая закрыть рот ладонями, и шмыгаю. Незнакомец расплывается в широкой улыбке. - Будь здорова, - снова я киваю на его пожелание, не сводя пристального взгляда. - Кто ты? – снова задаю тот же вопрос, не веря в происходящее, и даже не замечаю, как перехожу на «ты». - Бог смерти. - Я умерла? - Нет, мы в твоём внутреннем мире, - утоляет парень моё любопытство, вновь расплываясь в широченной улыбке. - Стоп, - машу рукой, откидываясь на спинку кресла, и вновь чихаю, утирая ладонью влажный нос. – Бог смерти, выглядящий как Джокер, и мой внутренний мир, отдалённо напоминающий один из эпизодов в фильме «Матрица»? Какого черта?! - Это я должен у тебя спросить, - Шинигами разводит руками, мол, он тут вообще мимо проходил. - И что ты здесь делаешь? – весь этот разговор становится слишком утомительным для меня. - Ты меня сама позвала. - Неужели, у Шинигами нет своих дел, и поэтому он соглашается на аудиенцию с каждым смертным? – мысли никак не соберутся в кучу, а мозг просто отказывается принимать всё происходящее. Мне кажется, или это откровенный бред? - Это не бред, - парень отрицательно качает головой, сцепляя пальцы, обтянутые черной кожей перчаток, в «замок». – И не галлюцинация. Да, я могу читать твои мысли. - Офигеть, - протягиваю, наблюдая, как он расплывается в довольной улыбке Чеширского кота. Я совсем не так представляла Шинигами. - Спасибо за комплимент, - кивает бог смерти, откровенно веселясь. – Но если хочешь, могу появиться в черном балахоне с косой в руках. И нет, не как у Хидана. - Лучше уж Джокер, - машу вновь руками я, стараясь ни о чём не думать. Но вот только озорной огонёк, танцующий в глазах у Шинигами, наталкивает на размышления, что это всё бесполезно. Из груди вырывается тяжёлый вздох, а парень внезапно смеётся, запрокидывая голову назад. Смех на удивление у бога смерти приятный, заставляющий тоже приподнять уголки губ в наподобие улыбке. - Хорошо, - внезапно перестаёт смеяться Джокер и пристально смотрит на меня. Лицо приобретает какое-то хищное выражение, а черная радужка глаз сливается с белком. Улыбка молниеносно сползает с его лица, принося взамен холодную маску равнодушия. Взгляд бога смерти болезненно скользит по моей коже, словно сдирая её, и я впиваюсь пальцами в подлокотники кресла, силясь не закричать. – Зачем ты позвала меня? - Я… Я не знаю, - заикаясь, тихо произношу, закусывая губу. Парень сжимает правую руку в кулак, кожа его черных перчаток хрустит в унисон с моими рёбрами. – Я хотела помедитировать и оказалась тут. - В следующий раз будь аккуратнее, - расплывается в сумасшедшей улыбке он, безумно сверкая глазами. Рёбра с громким хрустом ломаются под силой бога смерти, заставляя его облизать губы в предвкушении. – У меня есть ещё несколько минут, чтобы ответить на твои вопросы. У тебя ведь есть вопросы? – с нажимом спрашивает он, отчего боль расползается по позвоночнику, заставляя ещё сильнее впиваться пальцами в кожаные подлокотники, ломая ногти. - Где Хината? Настоящая? – всё же нахожу силы прохрипеть. - Там, где должна быть ты, - отвечает Джокер, злобно сверкнув глазами. - Значит, я всё-таки умерла? - Анастасия Фёдорова мертва, - кивает он, сильнее сжимая кулак. Боль острыми вспышками пронзает тело, словно тысячи горячих иголок. А Шинигами лишь улыбается, наблюдая за моими мучениями. - Зачем я здесь? – кажется, ещё чуть-чуть и потеряю сознание, но лишь усилием воли держу глаза открытыми. - Время вышло, - боль отпускает меня, а парень откидывает локон длинных зелёных волос за спину. Он смотрит на запястье левой руки и хмурится. – Я уже опаздываю. - Мы ещё встретимся? - Тебе так понравилась эта боль? – удивляется бог смерти, смерив меня странным взглядом, а потом ехидно ухмыляется, и в его глазах, приобретающих человеческий вид, вновь прыгают смешинки. – Скрытый мазохизм? - У меня остались ещё вопросы, - мой голос становится похож на предсмертный хрип, а с каждым вдохом кислород обжигает лёгкие, подобно огненной лаве. - В другой раз, - ещё одна усмешка и беспросветная мгла. P.S: Мать Хинаты в работе зовут Хана. Сёдзи - раздвижные двери в японской архитектуре. Джокер - один из суперзлодеев вселенной DC Comics и заклятый враг Бэтмена. http://www.emperorjoker.com/2007/10/19/bios-1/ Да, поскольку фанатеет Автор от трилогии "Матрица", внутренний мир героини представлен именно как симулятор программы в фильме.