***
Ями встретила его у одного из многочисленных водоемов, расположенных на территории дворца великого Ямараджа. Ей, как принцессе, разрешалось гулять почти везде. Под запретом находилась только южная часть. Слуги шептались, что за тяжелыми затворами мучились души грешников, которых безжалостные ямадуты заживо варили в раскаленных котлах. Волю отца Ями не нарушала, она ценила его любовь. В тот день она повздорила с сестрами и, сердясь, убежала, не разбирая дороги. Остановилась только тогда, когда поняла, что находится в запретной части дворца. Идти назад – не помнит дороги, оставаться здесь – нельзя, узнает отец – будет разочарован. Так в немом исступлении она простояла с минуту, наблюдая, как солнце стремительно катилось за горизонт. Это повергло ее в больший ужас. Ладони вспотели, голова закружилась. Ями, разумеется, извинится перед сестрами и объяснит Ямараджу, почему нарушила запрет. Наказания уже не избежать, отец одинаково суров ко всем и надеяться на помилование только потому, что она его дочь весьма глупо. Подобные размышления прервал последний косой луч солнца, необычайно яркий, не в последнюю очередь оттого, что прощальный. Казалось, наступавшие сумерки сгущались с невероятной скоростью. Ями села, закрыла лицо руками и заплакала. Внезапно поднялся легкий ветерок и осушил ее слезы. Она ощутила чье-то незримое присутствие. Огляделась по сторонам, тщетно пытаясь разглядеть незнакомца, но вокруг была только тишина и пустота. Ее одинокая растерянная фигурка показалась хрупкой невольному наблюдателю. — Потерялась? — голос прозвучал за спиной, и Ями обернулась. Перед ней стоял красивый юноша в темных одеждах, она невольно отступила назад, почувствовав в нем угрозу. Он улыбнулся одними глазами: в них плескалось такое ничем не прикрытое веселье, что ей стало неловко и она покраснела. Налившиеся румянцем щеки сделали ее еще привлекательней, и незнакомец залюбовался девушкой. — Однако же ты не скора на ответы, — поддел он, и уголок его тонких аккуратных губ дернулся в подобии улыбки. — Кто ты? — она задала очевидный вопрос, напряженно всматриваясь в нежданного собеседника и с досадой замечая на его лице тень разочарования. — Я друг воров и разбойников, — услышав это Ями фыркнула, с презрением отворачиваясь. Кем бы ни был этот юноша, вероятно, находиться с ним в такой близости небезопасно как для ее тела, так и для ее репутации. Она выпрямилась и надменно взглянула на него. Все-таки Ями оставалась принцессой. — Я ухожу, — высокомерный голос, привыкший повелевать не дрогнул, когда она озвучивала мысли. — Не смей хвастаться в своем дурном обществе, что видел и беседовал с дочерью Ямараджа! Сказав это, принцесса решительным шагом обошла его и двинулась наугад. Она все еще не понимала, как вернуться в центральную часть дворца. Проклятая невнимательность могла стоить ей гордости. — Не хочу расстраивать тебя, принцесса, — незнакомец по-особенному издевательски протянул последнее слово, в темных глазах на секунду блеснуло странное оранжевое пламя. Ями замерла. — Но ты идешь в неверном направлении. Она еще раз оглядела незнакомца: из-под черных одеяний, которые она отметила раньше, выглядывала абсолютно черная кожа и, казалось, в сгущающихся сумерках она сияла, как сияет в небесах млечный путь. Ями беззастенчиво и бесстыдно рассматривала незнакомого мужчину. — Я провожу. Если позволишь, принцесса.***
Мила закрыла медальон. На сегодня хватит. Ей с трудом дается это путешествие в прошлое. Она потерянно огляделась, потерла виски и как-то по-особенному беззащитно обхватила себя руками. — Ты удивительно похожа на отца в своем истинном обличии. — Я смотрю и не верю, что это мои родители, Ноэ. Всю жизнь я только и делала, что убегала в надежде скрыться от ненужных чувств и эмоций, а теперь нашелся способ наблюдать за ними, видеть своими глазами, как зарождалось знакомство моих отца и матери, а внутри меня только оглушающая пустота. Столько усилий моя душа приложила, чтобы казаться благодарной, ценить данное небесами, а оно оказалось краденым. Ее ответ показал, как она на самом деле была взвинчена. Ноэ пригладил непослушные завитки на ее лбу, кожа его пальцев обжигала и успокаивала одновременно, Мила затравленно взглянула ему в глаза. — Я отказалась от тебя тогда, десять лет назад, потому что захотела обычной земной жизни со своими родителями, сестрой и друзьями. Я так хотела быть, похожей на людей, что забыла, кто я на самом деле… — Твой отец назвал этот поступок неразумным, — перебил ее Ноэ. — Ого, как ты завуалировал! — Мила представила их говорящими друг с другом. Ноэ в своем демоническом облике и тот юноша из видений зеркала истины, ее отец. — Он бы сказал, что я тупица. Послышался тихий смех. — Точность твоей формулировки приводит меня в восторг. К вашему сведению, Дэви, я тоже тупица. Он нашел меня почти сразу после нашей ссоры. Разговор оказался не из приятных, но я был так зол, что не сразу решил тебя искать, а когда решил… — Медальона у меня уже не было. Оба подумали об одном и том же. Куда делся медальон тогда? Кто взял его? Мила догадывалась, что это мог быть ее брат, но зачем? Бессмысленные подозрения изматывали, и девушка решила сменить тему. Им с Ноэ о многом требовалось поговорить. — Еще я испугалась… Мила смолкла, с трудом подбирая слова. — Чего? — Вскоре после нашей размолвки мне на глаза попался дневник бабушки, который мы с тобой стащили, — он непонимающе уставился, но Мила решила не разъяснять ему сейчас, — я начала его читать… Она наконец смогла рассказать Ноэ о том жутком видении, которое заставило ее буквально собрать вещи и убежать, забыть и отказаться не только от прошлого, но и от настоящего. Мила хотела тогда немного, хотела вернуть Ноэ, быть рядом с родными и друзьями, но неизъяснимый страх стал виновником полного разрыва отношений. «И я, и они можем сколь угодно притворяться близкими, но между нами больше нет связующей нити родства. В моем присутствии они чувствуют себя неуютно. Только Аслан и Катя не замечают этого». — Место, о котором ты говоришь, напоминает тюрьму, — Ноэ задумчиво глядел на кроны деревьев, окрашенные алым светом заходящего солнца. — Я солгал тебе в прошлом, — признался он вдруг. — Я сказал тебе, что видел принцессу Дэви лишь раз, но ты уже поняла, что это не так и уличила меня во лжи, когда я рассказывал о прошлом. Ты, вероятно, хотела бы знать, какой мне от этого прок, но дело в том, что я не мог рассказать тебе правду. — Это просьба моего отца? — Он не хотел, чтобы ты вспомнила прошлое в один миг, это бы повредило твой рассудок. — Ты так убедительно лгал, что я всерьез почувствовала себя потерянной дочерью Ямараджа… — Это недалеко от истины. На какое-то время они затихли, прижались друг другу и просто сидели в тишине зачарованного леса, провожая взглядами закат. Этот необыкновенный день заканчивался. — При нашем знакомстве мне не было известно, чья именно ты дочь. Я знал, что Царь справедливости назвал своей дочерью маленькую богиню, которую дед поставил мне в прислужницы, но я и помыслить не мог о вашем действительном родстве. Мы виделись тайком в южной части дворца, — обмолвился он внезапно и тут же спохватился. Непривычно встревоженный взгляд скользнул по лицу Милы. Ноэ предпочёл сменить тему, тем более что вопрос, который он намеревался задать, волновал его не меньше. — Ты видела прошлое через дневник своей бабушки? Миле показался такой переход слишком резким, но она смолчала, никак не показав легкого беспокойства. — Не совсем так, — она отрицательно помотала головой, — сейчас я вообще думаю, что на мои видения влияет медальон. Понимаешь, если я вовлечена в историю и переживаю ее как личную трагедию, то это может спровоцировать возвращение в прошлое. Память восстанавливается. Но я никогда не видела чужих воспоминаний. — До сего времени… Они растерянно взглянули друг на друга. — Если я скажу, что ничего не понимаю, — вздохнула Мила, — что ты ответишь мне? — Я решу эту проблему, любительница убегать. — Я знаю. Про себя она вновь попыталась ухватить на юркий хвост цепочку событий, что привела ее в это место и в это время. Оставалось еще так много вопросов, на которые Ноэ знал ответ, но давать его не собирался. Это раздражало. Его слова о том, что воспоминания могут повредить ее рассудок, тревожили как никогда. Мила ясно понимала, он знает о том, где она пропадала столько веков, только почему-то не говорит. — Пока мы тайком встречались в южной части дворца, Царь справедливости нашел тебе жениха. Одного из своих приближенных. Ты была предназначена в жены одному из высших судей, но… — Дай угадаю. Мы с тобой узнали об этом. Я закатила отцу скандал и сбежала… — Мы условились встретиться у южных врат, но в назначенный час ты так и не появилась, ты не появилась и позже. — Я каким-то образом попала в Сидпа Бардо, да? Ты как-то сказал, что я убегала вовсе не от тебя. Кого ты имел ввиду? Кто почти убил меня? Ноэ заметно занервничал, предпринял попытку успокоить, мягко притянул Милу к себе. — Чтобы попасть в Сидпа Бардо надо находиться на грани жизни и смерти… Столько веков на грани жизни и смерти, затерянная в лабиринтах беспросветного ужаса, существовала она, а потом вновь появилась здесь, как ни в чем не бывало? Кто помог ей выбраться? — Мила, — вкрадчиво прошептал Ноэ, чуть ли не впервые назвав ее так, — Вспоминай медленно, иначе снова провалишься. Мы будем делать это аккуратно. Хорошо? Мила улыбнулась. Они вдвоем. Беседуют как самая настоящая парочка влюбленных и ничего их больше не разлучит друг с другом. Даже ужасы Сидпа Бардо.Конец первой части