Делирий

Диона не понимает, что за стук на кухне и почему мама кричит. Почему любимый папочка орет что-то невнятное, а мама плачет зашуганно. Малышке страшно, она прячется за вытяжной трубой, через стенку от потасовки. Грохот посуды, очередные крики, стук сковороды. Хруст. Еще удар, и еще, и еще… Диона неслышно плачет, стараясь не шмыгать и даже не дышать слишком громко. Крики замолкают. Грохот. Девочка и думать не хочет, что произошло, хочет, чтобы этого вообще не происходило, ведь она всего лишь ребенок, практически беспомощный, ни на что не способный, кроме испытывания жуткой боли, обиды и страха, которых в ее возрасте вообще не должно быть, или хотя бы не в таком количестве. Диона слышит приближающиеся шаги и хватается за украденный с кухни нож. Но приходит мама, прикрывая рот крупно трясущимися руками — Девочка моя, Диона. — неровный вздох. — тебе нужно уходить. Уходить как можно дальше, и забыть, что… — женщине слова даются с большим трудом и она безуспешно пытается перевести дух. — Забыть, что у тебя был дом. — мама обнимает своего котенка, хоть сколь-нибудь сдерживая абсолютное отчаяние. Защищая свою и Дионы жизни, она ударила Драффа по голове чугунной сковородкой. Несколько раз. — Прости меня, доченька! Если когда-нибудь сможешь, пожалуйста, прости; и меня, и папу. Он не плохой, он просто сильно болеет. Девочка сидит, не дрожа и не моргая, только зрачки размером с булавочную головку. Она кивает, и на негнущихся ногах бежит вдаль от Спрингвейла. Вино, вино, это все ужасное вино! Из-за него папа болеет и бьет маму, а пару раз ударяд и дочку. Это все проклятый алкоголь. Девочка плачет взахлеб, срывая голос, и ей плевать, нападут на нее сейчас или нет. Если бы она не пошла в поход на поискт отца, то Крио Глаз Бога получила бы определенно сейчас. К счастью, никто не нападает, и ребенок наконец придумывает виноватого! Это все винный король. Нужно его уничтожить, нужно ему отомстить! Диона знать не знает, что мести в жизни Дилюка предостаточно даже прямо сейчас, когда Кэйа в спальне трясется от белой горячки. Рагнвриндр открывает дверь едва ли нк в ярости, но когда видит маленькую гостью, застывает, не отпуская ручку. Кошка начинает плакать и что есть мочи колотить ноги винодела. — Это ты! Это все ты, ты испортил, глупый винный король! Это из-за тебя папе и маме плохо! Дилюк не дожидается, пока Диона успокоится и присаживается на колени перед ней. Да, наверное, это он. Это из-за него брат мало того что пьет, как черт, так еще и не считает, что заслуживает помощи. Это из-за него малышка гуляет посреди ночи неизвестно где, хотя живеь на приличном расстоянии отсюда. — Прости меня. Девочка останавливается. Что значит «прости». — Это из-за тебя у меня больше нет дома… — барменша присаживается на корточки и тихо плачет. Дилюк осторожно гладит ее по голове. — Извини, пожалуйста. Мне правда очень жаль, Диона. Девочка вытирает слезы и смотрит на совсем поникшего винодела. Ему, кажется, даже дышать тяжело. — Дядя Дилюк, что-то случилось? Рагнвиндр не слишком открытый человек, но ведь этот котенок знает толк в коктейлях, может помочь, вероятно. Он все равно мотает головой, но шепотом произносит «Да». Потому что Кэйа разрушен. У него ни гениальных мыслей не осталось, ни прыти, ни ловкости. От него остались только зависимость, страх, боль и ненависть. — Я не могу поверить, что это Кэйа. Он был моим подспорьем, охлаждал мой разум, когда я собирался поступить неправильно. Он… Расследовал лучше всех, а теперь… — двое через приоткрытую дверь смотрят на мужчину, у которого посинели ногти, а руки трясутся до такой степени, что он не может самостоятельно выпить стакан воды. Диона охает и снимает шейкер с пояса. Пара ингридиентов из мешочков, и лечение, пусть и временное, готово. — Вот. Это ненадолго, но должно помочь. Мой отец… — Не стоит рассказывать, если тяжело. Тебя и так потрепало. Малышка кивает и Дилюк заходит в спальню. Альберих долго отказывается от того, чтобы его поили, но когда выплескивает четверть стакана, сдается. Легче действительно становится, и ощущение трезвости впервые в жизни приносит облегчение. Однако выпить все равно хочется до зуда. Ведь голова раскалывается, все горит, невероятно холодно и никакое одеяло не спасает, а стоит употребить всего лишь бутылку, и все пройдет! — С этого дня никакого вина. Ни я, ни Диона, ни кто-либо еще тебе не нальют. Понял? Кэйа только отчаянно хрипит и несколько раз ударяет головой по стене.