***
Когда прошло еще несколько часов, они наконец-то остановились по указу Шухуанга. — Так, ребята, остановимся здесь и разобьем лагерь. — Наконец-то!!! — Ура-ура! Конечно, после долгой пешей прогулки по горе к высокому склону, все очень устали. Измазались горной грязью и пылью, были не в состоянии продолжить дорогу. К их счастью, в конце концов их остановили. Место, в котором они остановились для лагеря было очень красивым. Здесь была тропинка, ведущая обратно вниз, вокруг было поле, без высоких деревьев. Поэтому потеряться здесь было крайне сложно. Да и теряться вряд ли кто-то хотел. Надеемся, что никому в голову такая глупость не взбредет. Неподалеку был небольшой, классический водопад с слабым течением ручья. Воды широкой узкой реки или потока протекают через выступ, образовывая относительно ровную поверхность. Там, в уступе, можно будет искупаться и смыть с себя дорожную пыль и земную грязь, да и просто поплавать с остальными, как в глубоком бассейне будет весело. Из-за отсутствия высоких деревьев на широкой горной глади, солнце светило ярко и временами солнечное тепло превращалось в нещадно палящую жару. — Погода сегодня хорошая, но, скорее всего, ночью будет дождь. Вероятность мала, но всё же, сделайте всё так, чтобы ничего не протекало. Сейчас будем учиться ставить палатки, — произносит Шухуанг, осмотревшись в местности, в котором они остановились. — Но в прогнозе погоды об этом не было и слова, — проверяет свой телефон одна из девушек, которые стояли под деревом, чтобы не обгореть, — Ой, сеть не ловит. — Конечно не ловит, мы же в горах, дурочка. Куда это ставить? — обрывает её парень из толпы и вытаскивает из дорожного рюкзака палатку, которую каждой паре предоставили в общежитии. — Тащи сюда! Все, идите сюда и внимательно следите за указаниями Шухуанг Ма Фана! Будете повторять! — велит их куратор и отходит в сторону дерева, где есть тень. Куратор так же хорошо ориентировался в местности и с легкостью мог наставить ребят и взять на себя инициативу. Но, раз уж рядом есть другой ответственный взрослый, который к тому же специализировался на этой теме, куратор решил отойти на вторую планку и приглядывать за остальными со стороны. Мужчина от жары и давления в горе начал краснеть, как спелый помидор. Можно было бы подумать, что он чувствует себя плохо и вот-вот свалится в обморок, но на самом деле кроме внешних изменений, чувствовал он себя весьма неплохо. Все столпились в большой круг около наставника, как пчелы вокруг пасеки и были готовы для труда. — Для начала, надо расчистить территорию на которую будет ставиться палатки. Приступаем к расчистке земли от веток, шишек и прочей ерунды! За дело! — Да! — хором ответили. Наставник отошел в сторону, где сидел куратор. Тот протянул бутылку с водой и Шухуанг с радостью отпил добрую половину минеральной воды в несколько глотков. — Ну вы даете! — говорит куратор и закрывает бутылку крышкой. — Ха-ха, ну, не легкая это задача выбираться с малышней в горы. Устали? — интересуется Ма Фан. — Ой, немного. Староват я для такого. — Вы всего-то старше меня на несколько лет! Не говорите так… Эй, Ты, куда ты кидаешь мусор?! А ну, собери, щас по жопе надаю! — Простите! Со стороны очень интересно наблюдать за тем, как копошится «рой пчел». Удобно, когда единственное, что ты должен делать — это стоять в холодной тени и раздавать команды. Ой, не подумайте, это точно не пренебрежение детским трудом! — Слушайте, а вам никого этот рыжий малой не напоминает? Может он до этого приезжал сюда с другой группой? — наконец-то обрывает тишину между ними Шухуанг, указывая на Мо Гуаньшаня. Ему ведь даже в их первую встречу он кого-то напомнил, вот только извилины мозга отказываются вспоминать то, на кого был так похож этот рыжеволосый парень. В это время Мо Гуаньшань громко орал и проклинал Хэ Тяня за излишнюю докучливость, когда Циянь пытался их успокоить, а потом не выдержав ушел на другой конец расчищать местность от камней и веток. Громкие и агрессивные дети всегда привлекают к себе много внимания и тем самым запоминаются больше всех. Гуань вел себя относительно тихо рядом с другими, но когда по близости Хэ Тянь, он не сдерживая себя орёт надрывая глотку. Этим он запомнился и самому куратору. Подумав, что Шухуанг говорит о том же, он не обращая особого внимания ответил как есть: — Этот парнишка очень шумный. Но, я вижу в нем тепло. Где-то в глубине его души скрыто тепло, которым ему не с кем поделиться. Закрытый в себе мальчик, я успел это заметить за тот короткий миг, что он был у меня. К таким как он, нужен особый подход. Будь с ним строг, но не перегибай, не обижай его, понял? — говорит куратор и улыбается со всей теплотой, на которую вообще способен его взгляд, в сторону Гуаньшаня, который сейчас бросался сухими ветками в убегающего Хэ Тяня. — А… Ну, конечно. Как скажете. Ответом Шухуанг был не удовлетворен, ведь рыжий парень не заинтересовал его своим пылким темпераментом. Ну и что же тут поделать? — Мы закончили! — говорят уже порядком уставшие ребята. — Ну, что за дела? Вы всего-то старшеклассники, а устали от такого простого дела, как старики, ей богу! Отлично, дальше! Устанавливать палатки оказывается не так уж и сложно, как это можно себе представить, ну и не то чтобы очень легко, как может показаться. Вот такой разрыв цепочки логики. Каждому парню в огромной толпе старшеклассников было отведено важное задание. Проследить, чтобы каждый колышек был вбит в землю крепко накрепко. Это важно, чтобы в случае сюрпризов природы в виде сильных ветров, не смогли снести палатку к собачьим чертям. Чувствовать себя важной частью коллектива для парней было супер весело, поэтому они все выполнили хорошо, с важным видом проверяя каждую палатку. Как ранее предположил Шухуанг, ночью может пойти дождь. Пока не известно насколько сильным он будет. К тому же, как это понял Шухуанг, который не позиционировал себя как синоптика, никто так и не понял. Всё же лучше довериться опытному человеку и полностью покориться. Мало ли, природа действительно переменчива. Вот сейчас, к примеру, светит солнце. Ярко-ярко, аж глаза слепит. Но уже через несколько часов может пойти сильный дождь, гром, молнии, снег, тайфун и что там еще бывает в природе? До такого не дойдет, но лучше будет застраховаться. Во избежание неприятной влаги в палатке, нужно было выкопать вокруг него проем в почве, чтобы было куда стекать дождевой воде. Таким образом появилось еще одно дело, с которым предстояло разобраться и долго возиться. Вот только было еще кое-что, с чем Мо Гуаньшань не прочь был бы разобраться.Где, блять, ему спать ночью?
Циянь его звать к себе не собирался, судя по всему. Ну, блять, вы только поглядите! Наш белобрысый дружок сейчас работал в другом конце поля с двумя другими соратниками, активно выкапывая ямы. Конечно, он часто прибегал к Гуаню, чтобы узнать как он справляется и как себя чувствует в этой среде. Просто ему стало слишком хлопотно бегать за двумя парнями, которые то и делают, что ссорятся (речь идет о Мо Гуаньшане и Хэ Тяня). Но, не это было сейчас важно! Как вы не понимаете? Это была проблема вселенных масштабов, где нужно было что-то срочно предпринять, иначе случится непредвиденное. Планета нахуй взорвется, к примеру. Раз Циянь хотел провести время с другими своими друзьями, то Гуаньшань никак не может этому помешать и звать к себе Цияня не посмеет. Каким он будет другом после этого? Всё его мужество вмиг испаряется, превратившись в пепел малодушия и пыль эгоизма. Но, него хватит такого пренебрежительного отношения к своему товарищу. За весь день к Хэ Тяню множество раз подходили и звали к себе, при это наобещав, что всю ночь они будут играть в игры, разговаривать о всяком, да и просто, будет весело. Хэ Тянь, че ты ломаешься? Но каждый раз ответом Хэ Тяня было короткое «Я уже выбрал с кем останусь на ночь в одной палатке» и многообещающе подмигивал. Вот только… Он так никому и не сказал с кем собирался лечь в один спальный мешок сегодня ночью. Так что оставалось дожидаться куда он там пойдет. Никуда он, сука, не уходил. Хэ Тянь всё время был рядом с Мо Гуаньшанем. В начале Гуань принял это за простую помощь, чтобы ему не было сложно всё делать одному. Ведь Хэ Тянь до пизды такой добрый и хороший, что соснет в школьном туалете, руку помощи протянет, и с палаткой поможет, хоть никто и не просил. Но с каждой пройденной минутой Гуань понимал, что это не просто помощь. Потому что Хэ Тянь всё никак не уходил. В конце-концов Мо не выдержал. — Что за дела, мажорик? — …Тебе не нравится как я копаю? — спросил Хэ Тянь даже не обернувшись, продолжая копать яму, как и было велено. — Я не об этом. Ты когда уйдешь? — Куда? — на этот раз он остановился. Посмотрел на Гуаня и вытер тыльной стороной ладони пот со лба. — Блять, не строй из себя дурака, идиот. Ты же говорил, что выбрал с кем будешь в одной палатке ночевать. Пиздуй уже! — Оу, так ты подслушивал? — ехидно улыбается Хэ Тянь. — Блять, нет. У меня просто есть уши, — злится Мо Гуаньшань. — Если ты хорошенько подумаешь, то поймёшь кого я имел в виду под «выбрал с кем спать». Куда ты меня так прогоняешь? —?! Ну и что это получается? В смысле «куда ты меня прогоняешь?»? К дружкам своим вали, ёпт! Хорошенько подумав и истолковав слова Хэ Тяня, Гуань понял, что никуда тот не собирается уходить. Вся его помощь с установкой палатки, это не просто доброта. Хэ Тянь старался и для своего комфорта тоже. Вообще заебись! Мо Гуаньшаню совсем не нравилось то, что Хэ Тянь так подшучивал над ним. Еще больше ему не нравилось, что Хэ Тянь останется с ним в одной палатке. Лежать с ним в одном спальном мешке? Что за шутки? Но, от чего-то Гуань не смог выдавить из себя ничего лучше, чем: — Пошел на хуй. Проверив лично каждую палатку на прочность и на правильную сборку, Шухуанг убедился, что ребята справились на отлично. Результат разительно отличался от его предположении, к тому же, в лучшую сторону. В общем, на этом их задача с установкой палаток была выполнена. — Отлично сработали, дети! Услышав от него похвалу, ребята пустили усталый вздох. Наконец-то их труды в такую жару закончились и они могли отдохнуть хотя бы секунду. — Что нам делать дальше? — спросила девушка из круга. — Проголодались? — отвечает вопросом на вопрос Ма Фан. — Да! — Тогда искупайтесь в речке и возвращайтесь. Мы с вашим куратором приступим к приготовлению пищи. — Спасибо, гэ! Теперь, когда им дали разрешение поплавать в реке, они решили не упускать ни минуты и быстро переодевшись в купальники начали плескаться в прохладной воде. — Не хочешь идти поплавать? — спрашивает Хэ Тянь у Мо Гуаньшаня. — Нет. — Почему? — Просто нет. — Хорошо, я не буду настаивать. Хэ Тянь начал переодеваться. Ему вот очень хотелось искупаться со всеми. Было бы хорошо, если и Мо Гуаньшань присоединиться к ним, но что уж тут поделать? Хэ Тянь прекрасно понял, что в их нынешних отношениях, он не имеет никакой власти над выбором Мо, никак не может на него повлиять. Циянь тому прекрасный пример. До этого он первый, кто смог уговорить Мо Шаня. Сейчас же, когда Гуань и так был не в настроении от того, что ему ночью придется тесниться с Хэ Тянем, он решил не давить и не мельтешить в лишний раз перед глазами. Такой вот он понятливый. Быстро переодевшись он уже собирался выйти из палатки, но напоследок решил задать еще один уточняющий вопрос. — Точно не хочешь с нами повеселиться? — Да, блять, точно не хочу. У меня не получится с вами повеселиться! Как только в воду зайду, все тут же попытаются меня утопить! Я просто помоюсь после вас, когда там никого не будет. Вали уже, выродок, заебал! — Понял. Хэ Тянь вышел из палатки. Мо Гуаньшань еще какое-то время вслушался в звуки шагов, а после тяжело выдохнув откинулся назад, лег на кучу одежды, которую разбросал Хэ Тянь, когда переодевался. — Вот же ш псина неаккуратная. Одежда Хэ Тяня пахнет приятно. Гуань бы никогда не признался никому, да что уж тут, даже самому себе никогда не признается, но ему нравится запах Хэ Тяня. Так… совсем чуточку. Наверное, но это точно! Хэ Тянь всегда пахнет приятно. Каким-то дорогим одеколоном, сандалом что-ли… Хотя Гуань не видел, как он наносит на себя парфюм, можно предположить, что этот запах просто въелся в тело Хэ Тяня. Такой запах хотелось ощущать в полную грудь. Гуань и сам не заметил как сжал одежду Хэ Тяня в кулаках и прислонил к лицу, чтобы прочувствовать запах сандала. Как глупо… Как стыдно… Но он не мог остановить себя, всё крепче сжимая одежду к себе. Недостаточно. Этого было недостаточно. Блять, что же он творит? Только что он прогнал Хэ Тяня для того, чтобы сейчас лежать в пустой палатке и наполнять грудь чужим запахом? Это просто нелепо. Голову дурманил теплый запах дерева, как никотиновая струйка дыма, едва уловимая и его чертовски мало. Когда живот начало давить крыльями бабочек, Гуань осознал что сейчас не самое лучшее время творить бесчинства. Когда он наконец-то оторвался от этого пьянящего запаха, голова начала мыслить трезво. Всё же он задумался над тем, чтобы быть не таким строгим с хэ Тянем. Понимая свою никчемность, он поскорее собрал одежду Хэ Тяня в комок и кинул в один из углов палатки. Долго сидеть внутри ему не удалось, что же это такое? Неужели вся палатка провоняла изнутри Хэ Тянем или Гуань совсем с ума сошёл? Давит. Ощущение присутствия Хэ Тяня рядом с ним тяжело давит со всех сторон и грозит расплющить существо Мо Гуаньшаня. Поэтому не смея больше сидеть в этом месте, он пулей вылетел наружу, чтобы прояснить сознание. Может у него просто клаустрофобия? К его удивлению перед входом в свою палату он столкнулся с Шухангом. — Почему ты не купаешься с другими ребятами в речке? — округлил глаза от удивления Шухуанг. — Брезгую. — Хо-хо-хо, вот оно что. А мне показалось, что ты остался по другой причине. — Вы знали, что я остался? — в удивлении нахмурился Гуань. — Допустим. — Вы зачем пришли? Хотите мне что-то сказать? — Да так, хотел сказать, что я твой фанат. — Чё? — Люблю твои стримы, говорю. - ! Ёбаный блять пиздец. Так вот кого не мог вспомнить Шухуанг. Мо Гуаньшань всегда снимается в маске, поэтому с первого взгляда его сложно узнать. Да и незачем было вспоминать кто он такой, нахуй. Что за дела? Первое о чём Гуань подумал, что ребята, которые особенно сильно его ненавидят решили рассказать наставнику о том, где он снимается и чем занимается. Зачем это ребятам? Хуй его знает. Может, чтобы предупредить наставника держаться от несчастного педика подальше? Тогда почему Шухуанг сказал, что он фанат Мо Шаня? Он смотрел его стримы…? Остальные тут не причем? Пока он стоял в ступоре и думал над тем что происходит, Шухуанг зажал ему рот ладонью и ввалил обратно в палатку. Туда, где их никто не увидит. Реакция Мо Гуаньшаня всегда была хорошей и он быстро реагировал, когда на него хотели напасть с кулаками. Но сейчас он даже ничего не соображал, а когда одумался уже лежал с закрытым ртом, зажатый под тяжелым весом Шухуанга. Благодаря своему телосложению и крепким мышцам Шухуанг смог придавить руки Гуаня по собой, поэтому как бы тот не вырывался из-под него, все его попытки не увенчались успехом. — Мне всегда казалось, что ты тощий. А ты оказывается еще худее, чем я себе ожидал. Как мерзко. — Ты не представляешь как долго я этого ждал. Давай мы с тобой немного поразвлечемся, не смей сопротивляться. Блять. Никак не вырваться! Этот херов экскурсовод слишком сильный. Ногой пнуть тоже не получается! Давай же, Мо Гуаньшань, ты не такой хлюпик, как все остальные! У тебя точно получиться, никаких «развлечении»! Шухуанг потянулся одной рукой к футболке Гуаня и начал гладить тело, передвигаясь от живота к ребрам, исследуя каждую косточку по одному и когда наконец-то нашел сосок, ехидно улыбнувшись губами извращенца сжал его указательным и большим пальцем. Как грубо. Его собирались взять прямо здесь, попытка дать отпор окончится тем, что его всё равно возьмут. Но уже силой и грубо. Блять, силёнок не хватает. — Ну же, тебе ведь такое нравится? Я знаю тебя, — не умолкал Шухуанг. Он говорил негромко, чтобы не услышали другие, хотя это было маловероятно. Кто бы их услышал? Куратор занят готовкой, ему еще много ртов кормить голодных. Ребята купаются и вернуться не скоро, уж очень там им весело. Никто не поможет, как и всегда. Довериться можно только самому себе. Ну, что за дела? Почему именно Мо Гуаньшань всегда притягивает к себе неуравновешенных идиотов? Почему именно он является вестником всех неудач? В сердце закрался невыразимый словами первобытный ужас, от которого волосы встали дыбом. Никто ему не поможет. Так и отдастся в лапы этому демону, натянувший на себя человеческую личину. Гуань чувствовал себя так, словно к его горлу приставлен нож. Этот человек в любой момент мог перерезать ему глотку, тогда как сам Мо Гуаньшань не мог даже пошевелиться. Шухуанг опустил голову и вместо пальцев, теперь начал использовать свой язык. Он принялся лизать сосок, опускаясь при этом всё ниже и ниже. — Ты ведь знаешь в этом толк. Разве я не хорош? Дышать стало невообразимо тяжело. Мо Гуаньшаню было очень неприятно. Ему не хотелось никому отдаваться, еще больше ему не хотелось делать это насильно, потому что боль — это последнее, что хотелось бы чувствовать во время секса. — Дрожишь от удовольствия, я прав? Блять, прошу, замолчи! Как мерзко. Мо Гуаньшаню совсем не нравится что сейчас происходит, ему не нравится Шухуанг — этот старый хрящ.Мо Гуаньшаню нужна помощь!
Шухуанг поднял голову и посмотрел на Гуаня затуманенным взглядом, в котором читалась похоть и мерзкое желание предвкушения интимной близости. Как мерзко. Блевать тянет. Вдоволь насмотревшись на полное отвращения лицо Мо Гуаньшаня, Шухуанг потянул свободную руку и ласково погладил по его лбу тыльной стороной ладони. — Тише, мальчишка, всё будет хорошо, если ты не будешь рыпаться. Оу, ну спасибо, дядь, успокоил. Вообще заебись стало. Не теряя больше времени на пустую болтовню Шухуанг принялся снимать с Мо штаны. Они были на резинке, поэтому отпустить их было достаточно, чтобы вытащить член Гуаня из хипсов. Когда его член обхватила чужая рука, по телу пробежал табун мурашек, а от осознания того, кому принадлежала это рука стало так противно, что хотелось провалиться сквозь землю прямо на том месте, где он сейчас лежит. Перед глазами всё поплыло из-за подступивших слёз отчаяния. Всё понятно, как же херово. Мо Гуаньшань пытался высвободиться. Ударить коленок, да по сильнее. Но, ничего не помогало. Всё бесполезно. — Эй, братец Мо, подай полотенце! Хэ Тянь… Это голос Хэ Тяня! Сразу после громкого оклика дверь палатки закрытая на молнию распахнулась и позволила увидеть бесчинство, которая творилась внутри. Когда Хэ Тянь увидел, что в его палатке лежит какой-то мужик, а под ним Мо Гуаньшань с зажатым ртом, он просто ахуел. При виде такой удивительной картины он невольно обратился каменной статуей. Сведенные брови Мо, которые сейчас должны были скреститься, словно острые мечи и слезы, которые катились по его лицу стали очевидным фактом того, что ему было не комфортно. В его покрасневших глазах застыла боль и ненависть. От действительности, что кто-то посмел тронуть того, кого любит сам Хэ Тянь, тело и сознание окутал неописуемый гнев. От накатившей злости не думая более он накинулся на Шухуанга. — Ты что творишь?! Когда с Мо Шаня сняли тяжелый груз, он наконец-то смог отдышаться и он быстро отпрянул в глубь палатки, подальше от Ма Фана. Первобытный ужас никуда не делся, а сейчас, когда вокруг сновали люди и были обеспокоены все, паника распространилась по его телу в мгновение ока. Хэ Тянь был в ярости. Да, он куда слабее, чем Шухуанг, который то и делал, что тренировался. Но, когда же он посасывал перед страхом? В порыве злости у него просто снесло крышу и пропало чувство самосохранения. Перед глазами было лишь заплаканное лицо Мо Гуаньшаня и лицо того, кто заставил пройти его через такие мучения. — Гнилой выродок! Хэ Тянь всегда получал то, что хотел. Так было с самого детства. Не зная о каких-то ограничениях, он мог желать чего хотел и по первому же зову, получал желаемое. Когда что-то происходило не так, как планировал того сам Хэ Тянь, конечно, его накатывает ярость. То, что по праву уже принадлежит ему — трогать нельзя! Уничтожить причину по которой сейчас Мо Гуаньшань проливал слезы капля за каплей — первоочередная задача. — Гандон на палке! Вы только что имели смелость задеть человека дорогого его сердцу, а значит теперь он вырвет ваше сердце с корнем без всякой жалости, и каждый кто к этому причастен примет жестокое наказание за совершенную им ошибку. Шухуанг прикоснулся к сокровищу дьявола, а значит котел для него уже готов. — Песьи сын! Попробуй своего папашу за хер по лапать, урод! Удар пронесся за ударом и бессчётное количество кулаков летели по обе стороны. Отовсюду слышались голоса, которые просили остановиться и испуганные крики. В воздухе повис стойкий запах ревности и жажда убийства, а с каждым вздохом во рту ощущался сырой, ржавый привкус. Мелкая дрожь прошлась вдоль позвоночника Хэ Тяня и осела нервным стуком на зубах. Всё же теперь настало время показать истинное обличье свирепого демона, скрывавшегося за доброжелательной улыбкой. Когда Хэ Тянь опомнился и его кулаки рассекали только воздух, осмотревшись вокруг он понял, что их оттащили в разные стороны. Каждого придерживали по несколько ребят, чтобы не допустить возобновление бойни. — Блять, Хэ Тянь, успокойся! — орёт под ухом знакомый голос. Это был Мо Гуаньшань. Всё таки на стрессовые ситуации у него иммунитет. Довольно таки быстро пришел в себя и даже пришел помогать Хэ Тяню. Жаль только не принялся вместе с Хэ Тянем пиздить ебальник извращенцу. — Ты как? — спрашивает Хэ Тянь прекратив свои попытки вырваться, чтобы продолжить мордобойню. — Это я у тебя должен спрашивать! — злится Мо. Вот только не понимает на кого. На Хэ Тяня, который увидев в каком положении он оказался принялся спасать? Маловероятно. Наверное, всё же на себя. Злится на себя, ведь если бы он не был таким ничтожно-слабым, не допустил бы такого. Почему от вида побитого Хэ Тяня ему стало так больно на душе, будто его самого хорошенько отмутузили. — Что тут происходит? — обеспокоенно спрашивает припозднившийся куратор. Как только он увидел лица его коллеги и ученика, то впал в шок. Что же такого произошло, что два взрослых человека устроили драку средь бела дня? (Не важно, что на самом деле был уже вечер). — Это отродье пса приставало к Мо Гуаньшаню! — ответил Хэ Тянь и сверил мерзким взглядом Шухуанга. Дышать было тяжело, но злость до сих пор клокотала внутри. — Что? — Как же так? — Опять этот рыжий ублюдок здесь замешан. — Какой кошмар, он в порядке? Обеспокоены были все, поэтому каждый считал своим долгом спросить как себя чувствуют Хэ Тянь, которому досталось больше всех, и даже нашлись те, кто был серьезно заинтересован состоянием Мо Гуаньшаня. Всё таки изнасилование — это не игрушки и простая шутка, к которой можно относиться пренебрежительно. — Шухуанг, объяснись сейчас же! — куратор тоже разозлился не на шутку. За все годы его работы, это был первый случай, когда учитель приставал к своему ученику. Собравшиеся разделились на две группы. Первая стояла рядом с Хэ Тянем, Мо Гуаньшанем и Циянем, который сейчас крепко сжимал руку Мо, ему было страшно. Членом второй группы был только Шухуанг Ма Фан. После совершенного и ужасающего поступка, естественно, никто не встал на его сторону и не стал защищать имя былого добрячка. Как оказалось, их первое впечатление об этом грязном человеке оказалось ошибочным. Взоры множества людей обратились к Шухуангу, словно стрелы, пронзающие душу. Словно палачи с занесенными топорами, которые готовились отрубить голову виновнику по команде, как только суд вынесет приговор. Вот только несмотря на эти испытывающие взгляды, Шухуанг не стал опускать голову, для принятия наказания. Он наоборот еще больше задрал голову. На лице его читалась смесь высокомерия, спокойствия и капля скрытого умопомешательства. Шухуанг был безоговорочно уверен в правоте собственных действий и не считал их напрасными. — Больной выродок! — Как ты посмел пальцем тронуть моего друга? — чуть ли не со слезами на глазах спрашивает Циянь. Он не ожидал никакого ответа, скорее это просто риторический вопрос, чтобы выплеснуть наружу эмоции, которые сейчас бушевали внутри него. Но, к всеобщему удивлению Шухуанг разразился оглушительным смехом, словно все происходящее сейчас кажется ему уморительным. Все остальные молчали, но внутри каждого раздался беззвучный крик ужаса. Вдоволь насмеявшись Шухуанг наконец-то заговорил. — Человек, которого вы сейчас защищаете гей. Он снимается в вебкаме и дрочит на камеру! Блять. — Лол, мы это знаем, — ответил один из парней стоявших рядом с Хэ Тянем. При этих словах лицо Шухуанга перетерпело любопытные метаморфозы: позеленев, оно потемнело, затем побелело вновь — право, за этими достойными хамелеона превращениями можно было наблюдать вечно. Кроме куратора никто не удивился. — Мы-то ладно. Мы в одной школе учимся. Слухи у нас разносятся со скоростью света, — продолжил кто-то другой. — Да, у нас в одном месте пёрнешь, на другом конце донесут, что обосрался, — вмешался еще один, вот только думаю, что это сравнение было маленько лишним. — А вот тебе это откуда известно? Ты что, бля, смотрел его стримы? — Фу, мерзость. — Ну и урод. — Так ты тоже пидрила обоссаный, значит? Это проявление чуда господня? Ребята, которые превратили школьную жизнь Мо Гуаньшаня в девятый круг ада, сейчас стояли всей толпой и пытались защитить его от человека, который чуть не изнасиловал его. Это… смешно. Вот здесь было бы правильнее заржать во весь голос. Повыделывайся теперь, если сможешь! Верно говорят: гром поразит выпендрежника. Пытаясь огородить себя Шухуаг перевел стрелки на Мо, вот только это его не спасло. Этот способ просто не срабатывает, как сбой в системе. Внутри его широко раскрытых глаз сейчас всевозможные эмоции сменяли друг друга как в безумном калейдоскопе. Теперь-то до него наконец дошла вся серьезность ситуации, в которую он себя впутал. Без прикрас и возможности оправдаться он был выставлен на суд толпы, чьи осуждающие взгляды так и сыпали гневными эпитетами. Многоголосая толпа состояла из множества людей, но, казалось, что они отрастили себе единую голову. Сейчас целью их было расправиться с Шухуангом. Разумеется, никто не собирался его жарить на костре и есть в качестве ужина, вместо этого у них на ужин еда приготовленная их куратором, пропитанная любовью и нежностью. Куратор прояснив произошедшую ситуацию, немедля позвонил полицейским, которые патрулировали подножие. Как никак, это гора, куда возили детей разных возрастов в качестве профилактики и экскурса. Поэтому не удивительно, что подножие горы патрулируют несколько полицейских, чтобы в случае чего быстро помочь. Вот такой случай как раз таки наступил. Человек, который пытался насильно вступить в половой акт со старшеклассником должен был в полной мере ответить перед законом. Подняв огромный шум и напугав практически всех присутствующих на тот момент на горе, Шухуанга арестовали. — Шухуанг, я предупреждал. Наказал, чтобы ты не смел обижать этого юношу. За все свои поступки надо отвечать, — напоследок сказал куратор. На этом дискуссия произошедшей ситуации не закончилась и долго обсуждалась после их ухода во время ужина, когда все сидели за одним костром. Мо Гуаньшань отказался что либо рассказывать, как бы другие не пытались вытянуть из него побольше о произошедшем. Им всем нужно было хорошенько посплетничать, поэтому даже те, кто раньше сравнивали его с говном приходили, чтобы спросить как он себя сейчас чувствует. Гуань по началу спокойно отвечал отказом, а потом начал открыто посылать всех, кто хоть на метр близко к нему подходил, потому что он знал, что им нужно. С чего бы всем именно сейчас проявлять высокое внимание и тревожиться за его «состояние»? Ему очень хорошо, ну а если оставите его в покое, то будет вообще ахуенно! С этими словами Гуань закрылся в палатке. — Эй, Братец Мо, я могу войти? — спрашивает осторожно Хэ Тянь, прежде чем как войти в палатку, которая на минутку, является и его тоже. — Заходи, конечно, блять. Чо спрашиваешь? Хэ Тянь заходит, закрывает за собой дверце на молнию, а потом разворачивается на Мо Шаня. Тот с головой зарыт в тонкое одеяло, видимо, пытается отрезать себя от этого мира. От такой картины стало немного жаль. — Я принес поесть, покушай перед сном, пожалуйста. — Не хочу. — Куратор готовит обалденную лапшу с курицей, а еще тут есть твои любимые баоцзы, — пытается уговорить его Хэ Тянь, мало веря в свой успех. — Откуда ты знаешь, что мне нравится баоцзы? — Мо Гуаньшаня наконец заинтересовал этот диалог, а скорее то, что только что произнес Хэ Тянь. Откуда он знает, что ему нравится эта еда? Блять, да об этом даже Циянь не знает! Он никому об этом не говорил! Никому… ну, как бы… Был один человек, которой задавал подобный вопрос. Несколько дней назад, когда Мо Гуаньшань сидел в тет-а-тет со своим подписчиком. Богач, заплативший бешеные деньги, чтобы поговорить с ним и задавал тупые вопросы. Вот кому Гуань рассказывал всякую хуйню по типу, что ему нравится есть. Блять. Неужели этим человеком был… — Откуда ты знаешь, я спрашиваю, — Гуань сел и теперь смотрел в глаза своему собеседнику, будто пытаясь прочитать ответ на свой вопрос в его зрачках. — Это… Разве я не прав? — Прав, поэтому и спрашиваю. Ты ведь тот чел, который болтал со мной в ту ночь?! Ну, вот и всё. Только что разрулили ситуацию с насильником извращенцем, так сразу же появилась другая. Надо же было именно сейчас вспоминать про этот злосчастный стрим! Ну да, есть грешок. Это и в правду был Хэ Тянь. Ну что же надо было делать? Гуань отказался брать его деньги просто так! И как же в этом признаться сейчас? Ему за это душевное признание голову открутят, это меньшее. — Ай-яй-яй! Как больно! — завопил Хэ Тянь держась двумя руками за рёбра. — Эй, в чём дело? Сильно болит? Где? Дай мне посмотреть, — как и ожидалось. Уловка Хэ Тяня сработала на «ура». Мо Гуаньшань, по чьей вине Хэ Тянь и пострадал сейчас чувствовал себя виноватым. Хоть он и не выражал этого в открытую, но всё же сердце его не из булыжника сделано. Поэтому как только он увидел, что Хэ Тянь корчит больную гримасу и шипит, держась за рёбра, то сразу запаниковал. Опасаясь, что это что-то серьезное, он начал спешно осматривать место за которое держался Хэ Тянь, напрочь позабыв о своем расспросе. К слову, кроме небольших синяков он так ничего и не заметил. — Здесь болит? — спрашивает Мо Гуаньшань, чтобы убедиться правильное ли место он сейчас осматривает. — Да, очень болит! — продолжает разыгрывать его Хэ Тянь, все так же шипя от боли. Гуань продолжил ощупывать его тело, поудобнее задрав испачкавшуюся футболку Хэ Тяня. В качестве освещения в палатке было всего два фонарика с теплым желтым освещением. Поэтому в палатке создавалась приятная атмосфера уюта. Мо Гуаньшань все так же осматривал место скопления маленьких и больших похожих друг на друга по цвету синяков. Поглаживал пальцами, иногда надавливал совсем-совсем легонько, чтобы ненароком не сделать сильно больно. Трепетно осматривал каждую царапину и ушиб, который успел нанести Шухуанг. — Ай! — вскрикнул Хэ Тянь, когда Гуань опять надавил на синяк. Просто чтобы проверить его реакцию и испуганное лицо. К слову, испуганное выражение лица Гуаня практически не отличается от злого. У него всегда сведенные к переносице брови и недовольный всем этим бренным миром взгляд. — Прости, — тихо, еле слышно произнес Мо. — За что ты извиняешься? — спросил Хэ Тянь повыше подняв свою футболку, тем самым обеспечив Гуаню лучший обзор. Вот ему было весело сидеть с разведенными в разные стороны ногами, чтобы Гуаню было удобнее устроиться у него между ног и осматривать его болячки, и светить своим шикарным торсом. Для него это было забавно. Вот только когда Гуань начал извиняться, от веселого настроя Хэ Тяня вмиг спали все краски. — Если бы я был чуть сильнее, тебе не пришлось бы вот так сидеть и терпеть боль. Прости. — Ты чего, братец Мо? — теперь пришло время беспокоиться Хэ Тяню, ведь он совсем не хотел, чтобы Гуань чувствовал себя виноватым за произошедшее, — Ты самый сильный человек, которого я знаю, правда. Не надо винить себя. Ты обязательно станешь сильнее, но а сейчас позволь мне тебя защищать, пожалуйста. Что ты как маленький малыш? А, малыш Мо? Я хочу стоять перед тобой и заслонять собой ото всех бед, потому что ты мне очень нравишься. Я тебе об этом и в прошлый раз говорил, ладно? Сцена прекрасная, как цветы при полной луне, идеальное место и время. Казалось по воздуху разливается тонкий аромат, творя невероятную атмосферу, которой поневоле поддался Мо Гуаньшань. Всё происходящее было похоже на какую-то дораму, где играла та самая романтичная арка с признанием. Но, ведь… Это же было не признание? Да? Перед глазами словно вспыхнул ослепительный фейерверк, а в ушах загудело, земля ушла из-под ног, поменявшись местами с небом. Стало совершенно непонятно сидит ли он по прежнему на своем месте или же утопает в облаках. Сейчас только сидящий перед Мо Гуаньшанем был той самой несомненной реальностью, которая стала убеждением того, что всё это не сон. Нет, всё совершенно не так. Мо Гуаньшань хотел, чтобы то, что сейчас сказал Хэ Тянь было признанием. Самым красивым признанием, который ему когда-либо удавалось услышать. — Ну же, почему ты не соглашаешься? — торопит его Хэ Тянь. Блять, а ты, я вижу, ни капли не смущен? Своим вопросом Хэ Тянь отправил Мо Шаня в ментальный нокаут, где содержимое его черепной коробки просто отказывалось работать. Поэтому Гуань не торопился с ответом. Глаза Хэ Тяня в свете маленьких фонариков казались огнём свечей над бочкой с мёдом. Тёплыми переливами разливалось золото этого взгляда и медью отливало на фоне мягкой улыбки. Гуань откровенно пялился на это совершенное во всех смыслах лицо и с губ сорвались слова быстрее, чем платье шлюхи в борделе. — Да, блять, делай что хочешь. Дал добро. Просто пиздец. Это что получается, он только что принял признание Хэ Тяня? Да ну нахуй… Мелкая дрожь прошлась по телу от осознания того, как прозвучали его слова. Только когда Хэ Тянь шумно выдыхает и начинает светиться ярче стоваттной лампочки, Мо Шань понимает с каким напряжением тот ждал ответа. Так радоваться простому согласию, надо же… А Хэ Тяня действительно осчастливил этот сухой ответ. Настолько он был рад, что совсем позабыв о притворстве и концерте, который только что устроил, он со всей силы прижался к Мо Гуаньшаню и сжал его в своих крепких объятьях. Объятья, которые связали Мо Гуаньшаня и Хэ Тяня крепким узлом и начертили черту между ними и внешним миром. Теперь никто не посмеет сделать больно этому сокровищу.— Ты мне нравишься, малыш Мо.