Ești dragostea vieții mele.

Замок Поенари. Румыния. Август 2021 года. Капелька пота отделилась от линии роста волос и медленно скатилась по солоноватой коже. Я неспешно выпрямила спину и провела ладонью по затекшей шее. Измученно застонав, сдула непослушную прядку со лба и осмотрела плоды своих трудов. Казалось, работа не продвинулась ни на миллиметр. Я битый час билась над тем, чтобы очистить лежащее передо мной полотно от застарелого слоя налета, но изображение на картине открылось всего на пару пятен, не дававших понять, кто изображен на холсте. Легкий ветерок, всколыхнувший было полупрозрачные занавески на широко распахнутом окне, поспешно удалился, вероятно, решив, что отвлечет меня от монотонного занятия. Едва тронувшая губы блаженная улыбка тут же сменилась разочарованным вздохом. Жара стояла непередаваемая. И справиться с ней не могли ни настежь раскрытые створки окон, ни каменные стены замка, ни почти полностью распахнутая рубашка и легкий топ, практически не касающийся распаленной кожи. И это несмотря на раннее утро. Отложив в сторону инструменты, я поднялась из глубокого кресла и, потягиваясь, прошла к оконному проему. К щебету птиц из лесной чащи и шелесту сочной листвы примешивались иные, чуждые для столь раннего часа звуки. По лужайке перед замком бодро вышагивала Милли. Обычно не покидающая кровать раньше обеда, сейчас она с завидным энтузиазмом перетаскивала куда-то в южную часть двора стопку полотенец, мягкое, необъятное покрывало и корзинку с фруктами. Подавшись немного вперед я громко окликнула сестру: - Семь утра, а ты уже причесана и собрана? С чего такая прыть? Девочка встрепенулась и высоко задрала голову, едва не потеряв свою панамку от солнца. - Анна! – Милли радостно махнула рукой, и поудобнее перехватила покрывало, которое уже сползло вниз. Из дальнейшего сбивчивого рассказа я успела уловить только: «Влад» и «купаться», остальное утонуло в шуме расшевелившихся от поднявшегося ветра листьев. Сказав еще что-то, девочка круто развернулась и быстрым шагом прошла за угол. «Хоть у кого-то каникулы проходят по высшему разряду» - мысленно усмехнулась я, переводя взгляд на холст с непочатым краем работы. А, собственно, кто мешает и мне сделать небольшой перерыв? Фонтан из разверзнутой пасти каменного дракона бил живительным ключом. Вода из подземных родников была столь чистой, что невозможно было не соблазниться ею. Особенно сейчас. Одной рукой уперевшись о бортик фонтана, я жадно пила из второй ладони, собиравшей небольшое прозрачное озеро. Глоток за глотком, покуда не заледенели губы. Стряхнув с руки остатки воды, я провела ладонью по горячей шее и вздрогнула, наконец-то ощутив облегчение. Провела пальцами вдоль ключиц, позволяя рубашке намокнуть, а каплям холодным бисером застыть в вырезе декольте. - Не думала, что жар Салемских костров будет преследовать меня и в этой жизни. – негромко протянула я, довольно улыбаясь. - Верите в перерождение? Голос за моей спиной заставил внутренне сжаться и ощутить новый прилив отступившего жара. Прикусив язык я резко обернулась и, спешно поправив намокшие волосы и ворот, смущенно улыбнулась. - А как еще объяснить откуда порой берется эта непомерная усталость? Не иначе как за заслуги в прошлой жизни. – похоже, мой ответ озадачил мужчину. Его губы растянулись в легкой улыбке, но глаза отчего-то излучали безмолвную тоску. Взгляд Влада скользнул по моим собранным на затылке вьющимся волосам, измявшемуся льну свободных брюк и объемной рубашки с наспех закатанными рукавами, по хаотичному рисунку, оставленному капельками краски в процессе реставрационных работ. - Вы довольно продуктивны в последние пару дней, Анна. Это… - его голос чуть смягчился, но печаль в глазах стала еще отчетливее. – Похвально. «Еще бы мне не быть продуктивной» - подумалось мне. Я готова была с утра до ночи сидеть над старинными портретами, возвращая потускневшим лицам блеск и утраченную с годами жизнь. Лишь бы не спать… Лишь бы не погружаться в темноту снова и снова. Лишь бы не возвращаться в… Я неопределенно качнула головой, прогоняя всплывшие мысли. Его должно радовать мое рвение в срок закончить восстановление картин, разве нет? Влад отодвинулся от стены, о которую опирался до этого, и, засунув руки в карманы легких летних брюк, произнес: - Думаю, самое время отвлечься, пока Вы… ты… - мы уже давно перешли на «ты», но Влад постоянно срывался на, судя по всему, более привычное для него обращение. – Сама не превратилась в картину. Я не успела понять имел ли он в виду мою испачканную одежду или немного утомленное, приобретшее в тени восковую бледность лицо, как мужчина сделал приглашающий жест рукой и повел меня за собой вглубь простирающегося за замком сада. Видимо, воцарившаяся в природе жара действовала не только на гостей, но и на хозяина замка. Обычно отдающий предпочтение строгим костюмам Влад, сейчас облачился в светлый лен приталенной рубашки и мягких прохладных брюк. Мне так непривычно было видеть мужчину расслабленным и менее официальным, что я не могла перестать разглядывать его в новом образе. Чувствуя, что ради приличий, все же стоит отвести взгляд, продолжала скользить по аккуратно зачесанным темным волосам, щетине, чернеющей на чуть впалых щеках, бледной, гладкой коже. Почувствовав мою заинтересованность, Влад чуть наклонил голову и заговорил, заставив вздрогнуть от звука грудного голоса, прямо у меня над ухом. - Наши друзья решили начать день с водных процедур. – подтверждением его слов был громкий всплеск и заливистый смех. - Не знала, что в замке есть бассейн. - Его и нет. – улыбнулся Влад, пропуская меня вперед. – Был давно осушенный искусственный пруд. Я попросил слуг привести его в порядок и вновь наполнить водой. Намочить новый купальник мне так и не удалось. Едва я опустила стопы в толщу воды, как тут же вытащила их обратно, нещадно клацая зубами. Она оказалась ледяной, что, впрочем, не мешало Милли и Лео плескаться так, что брызги долетали с самой середины импровизированного бассейна. Расправив подол белой пляжной туники, я устроилась в тени деревьев на устеленном мягкими покрывалами и подушками клине и не без зависти смотрела за водными играми. Плечо обдало легким холодком. Влад опустился на соседнюю римскую кушетку абсолютно бесшумно, чем вызвал на моей коже волну мурашек. - Не желаешь присоединиться? – мужчина мило улыбнулся, одними глазами указывая на эпицентр всплесков и визга. Уже было собравшись ответить, я замолкла, прислушавшись к шуршанию ближайших кустов. Приминая траву и сгибая ветки гортензии из обилия зелени выскочили два небольших комка и ринулись к бассейну, выгибая спины и хвосты. Носферату и Генриетта как два сайгака наскакивали друг на друга, отпрыгивали в стороны и сходились вновь, издавая звуки, давно переставшие походить на кошачье мяуканье. Когда исход битвы был почти предрешен, волна холодной воды от мощного гребка Лео накрыла раздухарившегося сфинкса с головой. Кот, истошно завопил и, подскочив от неожиданности, помчался обратно в кусты, ободрав несколько голубых цветочков с пушистых соцветий. - Кажется, я пока не готова к таким потрясениям. – прыснула я, убирая с бедра опавшие лепестки. Влад не смог сдержать улыбки и уже было потянулся к моим волосам, чтобы вытащить несколько голубоватых цветков. Его пальцы в нерешительности замерли в паре миллиметров от мягких, чуть вьющихся локонов и обнаженного плеча. Мне показалось, или в его в его взгляде читалось смущение? А, может, что-то еще? Аккуратно поддев прядь, Влад легонько подул, высвобождая лепестки из плена каштановых кудрей. Я благодарно кивнула, стараясь не выдать невесть откуда взявшееся волнение и заправила волосы за ухо, мимолетно коснувшись прохладных мужских пальцев. Секунда, и смятение во взгляде Влада сменилось тоской. Но и она лишь тенью залегла в глубине глаз, не дав губам сжаться в тонкую линию. Совсем рядом звякнули стаканы. Валентин, временно исполняющий обязанности дворецкого, робко составлял на невысокий кованный столик возле кушеток принесенный лимонад и креманки с освежающими десертами. - Așa cum ați cerut, domnule. – юноша встал прямо, прижимая к себе поднос. - Mulțumesc. – глухо отозвался Влад, продолжая неотрывно смотреть на меня. - Doriți să serviți micul dejun pe veranda de vară? Влад медленно перевел взгляд на стушевавшегося повара и произнес: - Da. Te rog. – слова прозвучали отчужденно. И, вероятно, юноша понял, что еще один вопрос точно выведет хозяина из себя. Со стороны бассейна раздался окрик: - Оставь мне апельсиновый! Милли повисла на Лео, вцепившись в него руками и ногами. Парень стоял по пояс в воде и нарочито громко возмущаясь, старался скинуть с себя сопротивляющуюся девочку. Мокрые кудряшки Милли облепили ее спину и плечи. Рукой сестра держалась за крепкую шею парня и не давала ему разжать сцепленные в замок ноги на его животе. Изловчившись, Лео все-таки выбрался из цепких объятий, а Милли с громким хохотом бултыхнулась в воду, пяткой едва не заехав ему прямо в челюсть. Лео размашистым движением пригладил пропитавшиеся водой рыжие волосы и провел руками по шее и груди, смахивая излишки влаги. Парень приоткрыл глаза, лукаво стрельнув взглядом в мою сторону. Он прекрасно знал, что в рассеянном утреннем свете, подсвеченный бликами с голубоватой водной глади, он выглядел соблазнительно. Чертовски соблазнительно. Парень сделал шаг к бортику бассейна, пальцами рук рассекая вздымающиеся волны. Он явно намеревался составить нам с Владом компанию, но Милли уже подоспела с карательной операцией. Когда Лео с головой ушел под воду, на лице Влада отразилось нечто смутно напоминающее злорадство. - Пятнадцать лет. – протянул мужчина, наблюдая за тем, как парень и девочка гоняются друг за другом с воинственными воплями. – Возраст первой влюбленности. И первого разочарования. Я грустно усмехнулась, понимая, к чему он клонит. Уже давно ни для кого не секрет, что Милли неровно дышит к Лео. Ее пунцовые щеки, неоднозначные взгляды в его сторону, попытки всячески затронуть и привлечь, не оставляли никаких сомнений. Неторопливо потянув из высокого стакана ледяную жидкость, я задумчиво изрекла: - Я не слепая, Влад. Маленькие девочки часто влюбляются во взрослых мальчиков. Но я знаю – Лео не так глуп, чтобы ненароком дать ей повод думать о взаимности этих чувств. - Да… Лео ждет взаимности не от Милли. Я с силой сжала стакан. В тайне молясь, чтобы мои щеки не вспыхнули от возникшей неловкости. - Он ее не получит. Немой вопрос застыл в воздухе. Запальчиво облизав губы я повернула голову к Владу. Ответ был решительным и немного отстраненным, будто я заведомо проводила невидимую черту. - Я знаю, что ее детские чувства чисты и наивны, и никогда не получат ответа. Но Лео нравится Милли. А я не могу с ней так поступить. – и добавила гораздо тише. – Тот, кто пережил предательство, знает, как меняет боль. Влад нахмурил брови. Он всматривался в мое лицо, отмечая про себя, как остро выделяются скулы и плотно сжимаются губы, стоит его выражению потерять беспечность. Я видела понимание… Оно сквозило в его голубых глазах, напряженно расправленных плечах и широкой ладони, порывающейся накрыть мою, но так и застывшей, будто в болезненной судороге. - Дистанция, которую Лео придется выстроить, тоже сделает больно… - И эта боль будет правильной. Только эта. – завершила я за него. Я отвернулась от Влада и к своему удивлению произнесла: - Чего не скажешь о твоей. Мужчина замер, едва не выронив взятый стакан. Лицо будто окаменело, а и без того бледная кожа стала еще белее. Кадык на атлетической шее нервно подпрыгнул, и вот уже на меня направлен горящий взор, ищущий подвох. - Повторюсь. Я не слепая, Влад. Мужчина опустил голову, проследив за тем, куда я смотрю, и порывисто поправил ворот рубашки, распахнувшийся слишком широко, когда Влад потянулся к столику с вкусностями. Но этот жест не стер из моей памяти образ, отпечатавшийся на мускулистой груди. Грубый шрам, уродливым рисунком взбугривший кожу. Ощерившаяся волчья пасть, некогда выглядевшая бордовым, воспаленным рубцом, сейчас была покрыта черными прожилками, будто внутри пульсировала тьма. - Я вижу, что это не тату, Влад… - я подалась вперед, перегнувшись через подлокотник. Мужчина не шевелился. – Это клеймо… Поймав его взгляд, я смотрела открыто и прямо, жестко отчеканивая слова. - Не знаю, кто с тобой это сделал. Но надеюсь, он дорого за это заплатил. Мне хотелось поддержать его, хоть я и подозревала, что мужчина не примет сочувствующий тон. Не разрывая зрительного контакта, я протянула руку в слепом стремлении коснуться алебастровой ладони с вздувшимися венами, успокаивающе провести пальцами по напряженной руке. Но в последний момент отдернула руку. Ледяные капельки, дождем попавшие на мою нагретую кожу, заставили подскочить от удивления и возмущения, но не успела я и слова выкрикнуть в гневе, как холодные и мокрые мужские ладони обхватили меня за талию и подняли с мягкого ложа. Ждавший прикосновения Влад, одарил неожиданно вторгшегося в сузившийся до двух человек мир парня мощной волной свирепости. - Хватит хмуриться! – задорно прокричал Лео, все-таки выбравшийся из бассейна, но лишь затем, чтобы затащить в него меня. Я пыталась вырваться, на ходу придумывая десятки отговорок, но парень был везде. Его улыбчивое лицо нависало надо мной, сильные натренированные руки мягко подталкивали к кромке бассейна, заставляя ойкать всякий раз, когда холодная кожа Лео соприкасалась с моей. Сопротивление оказалось бесполезным, а мое маленькое восстание задавлено на корню. Изредка я успевала увидеть Влада, не поддавшегося на провокацию парня и оставшегося в тени деревьев, заслонявших кушетки. Он все так же держал мой взгляд. В то время как его был отрешенным, а сам Влад погруженным в свои гнетущие мысли. И казалось, что он был не здесь… Не в этом времени.

***

Август 1448 года. Албания. Окончание осады Светиграда. Солнце жгло испачканное кровью и пылью лицо. Дышать гарью горящих полей было тяжело. Воздух сизым дымом проникал в легкие, позволяя в полной мере ощутить запах страданий и боли. Запах войны. Свет забирался под прикрытые веки, заставляя сознание постепенно возвращаться. Металлический привкус во рту пробуждал в пустом желудке тошноту. Его куда-то тащили. Прямиком по выжженной земле. Рядом храпели лошади, осторожно вышагивая по камням и золе, оставшимся вместо золотых морей пшеницы. Галдели люди. Будто визгливые чайки, собравшиеся на кровавый пир. Влад приоткрыл глаза, сквозь осевшую на ресницах сажу и копоть пытаясь понять, где он находится. Он видел мужчин, облаченных в многослойные, ниспадающие одежды. Суровые смуглые лица с жесткими, кудрявыми бородами. Изначально Влад принял конвой за турок, но язык, на котором они говорили, отличался от языка, за годы при дворе Султана ставшим для пленного валашского принца почти родным. Торопливые, нечеткие фразы, бросаемые на языке, не похожем ни на османский – язык завоевателя, ни на албанский. После капитуляции войск Светиграда несколькими днями ранее и их беспрепятственного воссоединения с войском Скандерберга с позволения султана, Мурад II Мудрый приказал разделить часть османского войска на небольшие разведывательные отряды и отправить в горы и леса. Им предстояло выследить остатки албанцев-партизан, не сумевших смириться с поражением. Разобравшись с несколькими разрозненными группами албанцев, люди, вверенные в командование Влада, собирались закончить патрулирование, но на обратном пути среди горных расщелин их поджидало нечто иное. Влад помнил лязг металла, громкие вскрики и с ужасом понимал, что мечи турок почти не окрасились кровью нежданных врагов. Те, кто бесшумно вошел в ряды превосходно обученных воинов выкашивали грозных османов как желторотых юнцов, ни разу не державших в руках оружия. Турки умирали быстро, не успевая отражать молниеносные и незаметные атаки. Тогда, на поле брани, сойдясь с албанцами у стен Светиграда, Влад бился отчаянно и жестоко. Не чувствуя жалости. Не зная усталости. Он вонзал меч в тела, с хрустом ломая доспехи. Не во славу султана. Не для победы османов. Но ради себя самого. Дабы вернуться к тому, кто остался при дворе. Кто ждет его не смыкая глаз. И вот сейчас его волокут лошадьми под нещадно палящим летним солнцем. Негромкий окрик и вот один из провожатых замечает, что пленник подает признаки жизни. А в следующее мгновение Влад отключается, успевая хорошо рассмотреть тяжелый сапог, нацеленный прямо ему в голову. Сколько времени прошло после первого пробуждения Влад не знал. Второе оказалось столь же неприятным. Он сидел, подпирая спиной тканевый бок кибитки. Повозка часто подпрыгивала на ухабах и валунах, заставляя каждую мышцу в теле отзываться болью. День ли еще стоял, или была глубокая ночь, понять было невозможно. Темная ткань без единой прорехи не давала увидеть, что происходит за пределами пропахшего потом и кровью возом. Совсем рядом послышался стон, и только сейчас Влад осознал, что он не один. Напрягая зрение и слух, юноша попытался разглядеть того, с кем приходилось делить душное пристанище. Парень напротив снова застонал и попытался сесть прямо, держась за левый бок. Сначала Влад узнал голос, а уже после сумел рассмотреть страдальческое выражение на бледном, как мел, лице Аслана. Длинные рыжие волосы прилипли к грязным щекам и шее, грудь тяжело вздымается от частого дыхания. Темный кафтан под плотно прижатой к животу ладонью не окрасился густым кармином, но юноша все равно зло морщился, всякий раз, когда кибитка взмывала вверх и резко опускалась, встречаясь с новым препятствием на извилистой дороге. - Ты жив? – прохрипел Влад, наблюдая за другом из-под полуопущенных век. - Судя по ощущениям, нет. – так же хрипло отозвался Аслан и прерывисто рассмеялся, но тут же вновь схватился за бок, протяжно взвыв. Лошади снаружи громко заржали, и сбавили темп, послышались приглушенные голоса, больше походившие на собачий лай. Люди засуетились, переполошенные чем-то на дороге. - Куда нас везут? – почти шепотом спросил Влад, вслушиваясь в нарастающий шум. – Кто эти люди? Голос из дальнего угла повозки заставил обоих друзей инстинктивно напрячься. И устремить взоры на еще одного неудачливого пассажира. - Шайтаны. – выплюнул слово искалеченный турок, собрав всю имеющуюся в нем ярость. – И нас везут не иначе как в Джаханнам. Ибо бесы эти восстали из самого пекла, куда их согнали несколько веков назад. Парень стер с губ выступившую кровь. Броня его была изорвана, и сам он больше походил на бледную тень. Но ненависть и ужас, все еще поддерживали в нем огонь жизни. - Хашишины.