Под крышей с Тенями

«Птица, не забывай, я не просто девочка решившая помочь Серёже и тебе, но и, как ты выразился, ведьма. — он повернул моё лицо к себе. — Я могу начать использовать грубые методы. Не пренебрегу действиями которые соответствуют тебе. — не важно что я не люблю такие способы, — Я могу заблокировать тебя на долгие годы, а затем вытравить из сознания Серёжи. — о том что убрать его насовсем не нарушив целостность самого Серёжи невозможно благоразумно умолчала. Их можно лишь соединить или оставить всё как есть и наблюдать за разрушением Сергея и всего мира, мира до которого может дотянуться Птица .- Я тоже умею действовать жёстко и радикально. — ядовитая усмешка теперь поползла по моему лицу. Я не маленькая зверушка которую он запугает. Я не позволю. У него своя идеология о правильном мире, у меня своя. Наши видения мира отличаются, увидим чем это кончится.» Чёртовы гормоны, чёртова Птица. Мне нужно уединиться. — Серёжа, проведи меня пожалуйста в комнату. Он кивнул и взял меня за руку. В комнате он мягко обнял, зарылся носом в волосы на макушке и отстранился. — Если что-то нужно, зови. Слабо кивнула. Когда за ним закрылась дверь ушла в душ где поддалась всем своим чувствам, переживаниям и эмоциям. Удовлетворив свой голод услышала настойчивый стук в двери ванной. Воду не выключила, но в полотенце закуталась. Открыв дверь я увидела Разумовского. А никто другой и не мог там быть. — Серёж? Что случилось? Он опустил взгляд в пол. — Серёжа, один из пунктов, помнишь? Не бойся своих желаний и смело говори. — Я трус. — Что? — я аж поперхнулась воздухом. — Я боюсь заявлять о своих чувствах, я даже сейчас пришёл и ничего толком не могу сказать. — Ты пришёл и постучал. Это уже первый шаг. А теперь скажи почему ты здесь? Разумовский понимал что сказать ему тяжело. Он пересёк расстояние между нами, поцеловал мои губы и втолкнул меня в комнату. Дверь захлопнулась. Своей спиной я почувствовала прохладную плитку стены. Полотенце сползло вниз. Рука Разумовского несмело легла на мою талию. — Ты дрожишь? Я сглотнула. — Холодно после теплого душа. Серёжа кивнул и попросил вернуться под воду. Он закрыл шторку. Послышалась возня. Спустя минуту он зашёл ко мне. Мужчина нежно меня обнимал и коротко целовал мои губы, осыпал лицо поцелуями. Он был очень нежен. Я смотрела на Разумовского подмечая что видела. Его чудный, изогнутый нос, блестящие глаза, слегка опухшие от поцелуев губы, расслабленное лицо, робость, влажные пряди волос, которые слегка кудрявились у лица. Серёжа плавно водил пальцами по моему телу. Одной ладонью он массировал мою ягодицу. Мужчина взял меня за руку и снова поцеловал, руководимая им, села рядышком. Он помог пересесть на его бедра. — Презерватив есть? — спросила на ухо. Разумовский кивнул, потянулся к полке и достал знакомую упаковку. Вскоре я ощутила всю его нежность, мы соединились воедино. Он трепетно поддерживал меня, периодически целуя щёки, нос, шею. В один момент его ладони сильно сжались. Я склонилась к нему и слегка прикусила кожу внизу шеи. — Вик, — хрипло и еле слышно. Я заглянула в его голубые затуманенные глаза. — Поцелуй меня и обними. Я прильнула своими губами к его и обняла руками за плечи. Мимоходом слегка царапнула его плечо и резко стало очень хорошо. По телу прошла лёгкая судорога, я ощутила как сжала его своими мышцами. От слабости упала на него. Разумовский погладил меня по волосам. Я слушала его дыхание и наслаждалась моментом. — Вик, как ты там? — Отлично, просто прекрасно .- я вздохнула и прошлась ладонью по его грудной клетке. — Давай помоемся и потом полежим вместе. — Хорошо, Серёж. Спустя полчаса мы лежали под моим одеялом. Было очень тепло и уютно. *** Целый день я была на собственном попечении. Серёжа утром дождался как проснусь, затискал и сообщил что вернётся лишь вечером. Первые несколько часов я просто валялась в кровати восстанавливая силы. Ближе к обеду нашла силы умыться и одеться. Недолго думая, всё ещё в смятении от происходящего сходила в магазин. Там остановилась в косметическом отделе. В моей жизни произошло столько нового что голова лопается. Пока я рассматривала всякие упаковки как курс своеобразной терапии, в моей голове проносились воспоминания минувших дней. Это всё дико странно. Да, знала что из-за рода своей деятельности такое вполне возможно, но видимо, не сильно оказалась готова. Хотелось чего-то нового, что-то изменить в себе. «Ух какие чертята пляшут. Заводишь безжалостно.» Я зажмурилась. Этот голос. Эти слова. Знаю что это какая-то игра, проверка… Но от нее хочется стереть всё, что его так забавляет во мне. Начну с волос. Надеюсь отпустит. Давно подобным не маялась. Две минуты раздумий и я скинула в корзинку две коробки. Хана просто. Это насколько меня всё расшатало что я вернулась к этому занятию. На кассе расплатилась деньгами с «копилки». Да, часть денег что получила со своей работы я отложила. Дома я уставилась на эти две коробочки и решившись вытянула тюбики. На память сделала фотографию того как выгляжу сейчас, включила музыку. Кисточка легла в руку, пара мазков. А руки помнят будто и не было перерыва в пять лет как минимум. Прокрасив пряди у лица, закрепила заколкой чтобы не мешали. Снова задумалась. Нет, корни по всей голове трогать не хочу. Я слила в одну банку рыжую и светло каштановую краску. Довела до однородной массы. — Фух, ладно, пути назад точно нет.- набрала в жменю краску, — i was made for loving you, you was made for loving meeeeee, — подвывая исполнителю распределила массу по концам прядей и потихоньку поползла вверх, пытаясь сделать что-то похожее на переход. Надеюсь получится также хорошо как бывало, и не буду корить себя что не пошла к специалисту. Правда назревает вопрос а какой специалист мне нужнее? Я усмехнулась в отражение. Зачётная шутка, правда половина знакомых прибили бы за такое. Снова улыбнулась и сняла перчатки. На телефоне засекла таймер на 20 минут. Что ж, надеюсь волосам не станет хуже. Я их долго отращивала. Хотя краска та же что и года назад. Эх. — Марго, сколько до возвращения Серёжи? — Два часа. Я кивнула. Что ж, посмотрим как кончится этот день. Таймер отсчитал время и я вернулась в ванную. Я подготовила шампунь, бальзам с упаковки, свою маску для волос, несмываемый уход и положила полотенце рядом. Уже прошло 30 минут с момента нанесения. Я бережно смыла краску с чёлки. Рыжая, почти красная вода потекла вниз. На глаза навернулись слёзы. Я не понимаю почему. Бережно перебираю пальцами пряди чёлки, руки начинают трястись. Мда, супер. Я перекинула оставшиеся волосы наперёд. Вода темная и непроглядная. Выше запястий цветные разводы. Будто старые шрамы. Нанесла бальзам с упаковки, а следом шампунь на корни волос. Самомассаж головы, много пены, снова вода. Уже намного светлее, почти прозрачная. На автомате нанесла маску на длину и аккуратно прочесала расчёской. Во время ожидания до смытия маски успела искусать себе все губы. — Ауч, — пискнула облизнув губы перед тем как направить струю воды на голову. И вот все смыто и я жду пока волосы подсохнут. Потом нанесла все свои необходимые средства и высушила волосы феном. Я смотрела в зеркало. Мои пальцы прошлись по окрашенным участкам. Они снова дрожали. Я не в порядке. Абсолютно. Давно я не чувствовала такого. Даже описать не получается это чувство. Смотришь в зеркало и вроде бы как ты, но в тоже время и нет. А ведь это просто покраска волос. Я мимоходом взяла ножницы, скрутила часть крашенной чёлки, скрутила в жгутик и отрезала часть. Потом чуть-чуть подрезала ещё две прядки и создала подобие окошка у лица. Мне будто снова 19. А сейчас мне сколько? А, точно, мне 26, скоро 27. Ладно, в целом я довольна. Вернувшись в комнату, легла под одеяло. Чувствую себя отвратительно. Как-то и не заметила что прошло много времени и очнулась от стука в дверь. — Вик, можно зайти? — Нет, не нужно. Что-то хотел? Я ощутила как он резко взгрустнул. — Посмотреть вместе кино. — Я не могу. — надо придумать причину. — У меня мигрень. — как раз свет не горит и музыка не играет, умница. — Да? — дверь закрылась и я услышала как он крикнул, — Марго, почему ты не сообщила?! Холера, он что и за здоровьем моим следит? Но как, на мне вроде бы никаких датчиков нет. Или через программу в телефоне? Бред. Хотя, я в технологиях осёл, так что не важно. Меня хотя бы оставили в покое. В глубине души я хотела его обнять, понежиться в его объятиях, мурлыкать сонно ему на ушко. В конце концов посмотреть этот несчастный фильм и узнать его мнение о моей причёске. Я вздохнула. Снова глаза наполнились влагой. Почему я себя чувствую так отвратно? Даже через карты не хочу копаться в себе. Вообще ничего не хочу. Разве что беситься под драйвовую музыку, размазывать тушь по лицу и орать во всё горло. Но силы есть лишь на то чтобы лежать калачиком, бормотать разные строчки себе под нос и почти беззвучно плакать. По окончании уже третьего града слёз я выползла из-под одеяла и поплелась на кухню попить воды. — А может? — я остановилась и начала думать о том чтобы пойти к Серёже. Нет, у него итак проблем хватает. Та и я не знаю почему я себя так веду. Если бы знала, то было бы не так стыдно идти. Зашла на кухню, прошла под приглушёнными лампочками и тихо налила воду из бутылки. Пораздумав взяла бутылку с собой. Уходя, столкнулась с ним. Чёрт. — Почему не спишь? — его руки легли на мои плечи. Хорошо хоть свет не включает. — Не хочется, — постаралась сказать нормальным голосом, но вместо этого было больное сипение. — Тебя кто-то обидел? Я покачала головой. Ах да, в этой темноте разглядеть жест трудно. — Нет. Я пойду к себе если позволишь. Я выскользнула с его объятий. Сердце сжалось. Иди к нему, иди, прижмись. С каждым шагом слёзы больше начинали давить. Идти прочь трудно, особенно если тебе хотят помочь. Я даже не сразу услышала «Марго, свет». Резко пришлось закрыть глаза. От долгой тьмы было больно находиться на свету. Хотелось убежать, скрыться в тёмном углу. Позади раздались шаги. — Вика, ты можешь мне доверять, помнишь? Совсем рядом. Как же я тебя люблю. Даже в подсознании это было очень громко. Я побоялась что произнесла вслух. Его руки мягко обвили меня. Даже сквозь свитер ощутила его горячие руки. Слёзы рвались наружу. — Помнишь? Расскажи. Мой рот приоткрылся, воздуха мало. Я ощутила его дыхание на своём лице. Нет, не нужно. Я теперь боюсь открывать глаза, и это не из-за света, я уже привыкла. — Дорогая, — что? — открой глаза, посмотри на меня, — одна ладонь исчезла с моего тела и я ощутила ее на своей щеке. Меня начала пробирать мелкая дрожь, почувствовала как затрепетали ресницы. «Она грустит, что-то случилось, я хочу ей помочь, она мне как родная. Вика, пожалуйста, позволь помочь. Было бы неплохо чтобы она для начала открыла свои глаза. Какие у нее красивые ресницы, но капельки слёз лишние. Какая же она симпатичная…» Рой мыслей носился в голове Серёжи. Рядом стоял Птица. — Что, птенчик не хочет с тобой говорить после вчерашнего? Естественно этот голос только в его голове, я даже не дернулась. Серёжа проигнорировал Птицу. Парень продолжал поглаживать большим пальцем мою щеку. — Викусь, ты хочешь уйти? Я открыла глаза. Знаете эти моменты в фильмах когда бит музыки меняется и два взгляда встречаются? Тогда персонажи влюбляются друг в друга и никого не видят и прочая чепуха. Мы уже любили друг друга. Ну, я точно. И Серёжа думаю тоже. Я видела как он застыл почти не мигая когда я открыла глаза. Если бы не обстоятельства было бы ощущение что нахожусь в сопливой сказке. Только музыки на фоне не хватает. К примеру War of hearts — Ruelle, ох как раз и замечательное воспоминание всплыло. Для меня эта песня как заглавная тема Малека. Персонажи из Сумеречных охотников. Ох, они такие мимишные вместе. Люблю их пару. Как Магнус колдует, а Алек носится с луком я могла смотреть вечно, но ещё дольше на их взаимодействие. Есть вообще что-то длиннее вечности. — Серёж, — прохрипела я. — Твои глаза, они прекрасны. Я моргнула. — Не хочу чтобы ты плакала, но они сейчас такие чистые и, может это так свет падает, но они будто зелёные. — Такое бывает. — Завораживающе. — Угу, — я шморгнула носом, — особенно красная слизистая, иногда потекшая тушь и красный нос. Разумовский усмехнулся и прижал меня к себе. Через время отстранился и щипнул за нос. Я слегка улыбнулась. — Когда ты улыбаешься, мои ноги подгибаются. — Ещё скажи что тело рассыпается. — я улыбнулась шире. Если он знает песню и эти слова не совпадение я рухну на пол. — Уверен что даже планеты где-то взрываются. Злые планеты, — уточнил он. — Хах. Когда ты улыбаешься ноги подгибаются. Да. — Поделишься? — он взял меня под руку и повёл в сторону комнат. — Чем? — Что тебя гложит что ты не перестаёшь плакать. И… — он откинул мой капюшон, — ты что волосы покрасила? Я слегка скривилась. Только не начни спектакль по поводу моих волос. — Почему? — Не знаю. Он открыл дверь своей комнаты и пропустил вперёд. Я зашла и снова осмотрелась. И что ему говорить-то? — Серёж, я просто устала, наверное. Он молча сел на кровать и похлопал ладонью рядом с собой. — Тебя что-то тревожит но ты не можешь понять что именно, верно? Я кивнула и присела на краюшек постели. — Ты хотя бы знаешь что послужило спусковым крючком? — я шмыгнула носом и задумалась. Молчала долго, достаточно долго. Разумовский мягко меня обнял, а потом заставил лечь ему на грудную клетку. Он плавно перебирал мои волосы своими длинными пальцами. Мне стало намного легче. Резко отпустило. Я схватилась пальцами за его футболку и зажмурилась. Хотелось просто провалиться в сон, открыть глаза и всё снова хорошо и ему не приходится лишний раз из-за меня переживать. Подняв голову поняла что виновник моих размышлений уснул. Я попыталась встать, чтобы уйти к себе, но даже во сне он держал меня достаточно крепко. Согреваемая его теплом быстро уснула.