call your name

      Дазай Осаму никогда не видел в своей жизни смысл. Его гениальный ум – одновременно и дар и проклятие. Он без проблем раскрывал самые сложные дела, читал людей насквозь, продумывал все действия на сто шагов вперед и безжалостно расправлялся с любым противником на своем пути. Уже с достаточно юного возраста его руки по локоть были в крови, уже тогда он утопил себя в кромешной хладной тьме и считал свое существование обременяющим, скучным. В чем был смысл, если все давалось с такой легкостью? Был ли он по-настоящему счастлив хоть раз? Одиночество давило со всех сторон, душило безжалостно, не давая вдохнуть. Дазай задыхался и ничего не мог поделать с этим, пряча многолетнюю боль под непробиваемой маской беспечности, сдерживая настоящие эмоции глубоко внутри, постепенно привыкая к образовавшейся пустоте, которую он, хоть и множество раз пытался, ничем не мог заполнить, прекращая ощущать себя живым человеком. Осаму тонул и тонул, и не существовало никого, кто мог бы протянуть ему руку, чтобы вытащить. Для него спасения не существовало. Он и не заслуживал этого.       Впрочем, однажды случилось то, чего Дазай не ожидал. У него появилось два друга. И даже если от одиночества это не могло избавить окончательно, Осаму все равно дорожил их совместными моментами, хоть и понимал, что неизбежно всему хорошему рано или поздно придет конец. Он всегда терял то, что хотел сберечь больше всего. Но никак не ждал, что потеряет так скоро и не сможет ничего сделать, чтобы помешать этому произойти.       Слезы впервые было так сложно сдержать, однако Дазай их все равно не показал. Даже когда близкий друг умер прямо на его руках, забирая вместе с собой ту последнюю частичку человечности Осаму, за которую он так тщетно пытался ухватиться. Своей смертью Ода наделил и смыслом продолжать жить. Вот только Дазаю совершенно не хотелось существовать в мире без него.

***

      В Вооруженном детективном все было спокойно. Дазай незаметно выбирается из офиса и направляется туда, куда периодически приходил, чтобы побыть одному; туда, где можно позволить себе дать слабину; туда, где можно побыть хоть чуть-чуть собой. Могила Одасаку встречает привычной тишиной и спокойствием. Осаму подходит ближе, садится рядом, прислоняясь к каменному надгробию спиной, и прикрывает глаза, в который раз думая о том, что на месте данном должен быть он, а не Сакуноскэ. У Оды были причины жить, у Дазая — не было ни одной. У Оды была мечта, у Дазая – ничего. Осаму сделал бы все, чтобы поменяться местами. Заключил бы сделку с самим дьяволом. Да только... Ничего уже не вернет его. Осаму горько усмехается.

***

      Холодная вода заливалась в рот и нос, заставляя жалкие остатки кислорода стремительно покидать тело. Сквозь резь в глазах и невыносимую боль в легких, Дазай смотрел на расплывчатый след от солнечных лучей, виднеющийся под толщей обволакивающей его воды. Бледная рука тянулась к отдаляющимся с каждой секундой блеклым остаткам света, будто пыталась за что-то схватиться, но Осаму отчетливо понимал, что не имел возможности спастись. Он неумолимо опускался все ниже и ниже, в самую пучину беспросветной тьмы. И не собирался ничего делать. Спасения нет. И Дазая устраивал такой расклад.

***

      — Дазай! Эй, ты вообще меня слышишь? — неожиданно громкий голос раздается где-то совсем рядом. — Да просыпайся же ты, идиот! Нашел место, где лежать! Осаму резко открывает глаза и видит перед собой недовольное лицо Доппо. На мгновение выражение лица становится удивленным и озадаченным, а потом Дазай понимает, что, видимо, уснул прямо на могиле Оды. Это был просто сон.       — Куникида-кун! — восклицает бодро Осаму, натягивая искусственную улыбку. Он спокойно поднимается и потягивается, после чего расслабленно прячет руки в карманы плаща. Уже стемнело. — Знаешь, дневной сон полезен для здоровья! Особенно, на свежем воздухе, в безлюдном месте, на кла... Подзатыльник.       — Ай! — Дазай жмурится и трет ушибленное место, после чего поднимает взгляд на лицо напарника, замечая искреннее беспокойство, плохо скрываемое за злостью.       — Болван! Я... Мы думали, ты опять пошел топиться! — Доппо раздраженно выдыхает и поправляет очки. — Опять от работы вздумал отлынивать?!       — Отдых - неотъемлемая часть работы, между прочим! — парирует Осаму, внезапно чихнув. Куникида хмурится сильнее.       — Но не в таком же месте! Ты... Заболел? — прохладная рука касается теплого лба. — Да у тебя температура! Дазай вновь чихает и отмахивается.       — Ничего серьезного, Куникида-кун! А ты что, беспокоишься? — Осаму улыбается шире, щурясь. Доппо цыкает.       — Зная тебя, мне следует проконтролировать твое лечение. Куникида разворачивается, молча приглашая следовать за собой. И Дазай идет, не возражая.       — Кстати... А что за могила, на которой ты уснул? — Доппо задает в какой-то момент вопрос.       — Моего старого друга. Сказать, что Куникида сильно напоминает ему Одасаку, Осаму так и не решается. Да и в целом в подробности пока не спешит углубляться. Может, как-нибудь потом.

***

      Ночью Дазаю опять снилось, что он тонет. Он шел ко дну и ничего не мог сделать, не желая даже пытаться. Осаму уже был готов закрыть глаза и позволить утянуть себя туда, где ему и было место. Однако... В этот раз его схватили за руку.