Пока-пока / 拜拜[穿书] / Bye Bye

Цзяо Бай почувствовал пронизывающий до костей колющий холод, как будто на его лицо упала снежинка. Затем еще одна, вторая и вот их уже была целая куча. Юноша вздрогнул. Черт возьми, прекрати сейчас же. Снег не останавливался. Даже наоборот, чрезвычайно агрессивная аура Шэнь Цзи связывала Цзяо Бая, словно веревкой. Желание контролировать и монополизировать, не имело ничего общего с любовью и больше напоминало щенка, мочащегося на забор, чтобы пометить территорию. ——Если ты мне интересен ты всегда должен смотреть только на меня. Даже если ты мне больше не будешь нравится и я тебя выброшу — ты все равно не можешь принадлежать никому другому. Это так называемый «Властный Президент» из мелодрам. Цзяо Бай посмотрел на ситуацию через свой аккаунт. Пикачу старикашки делал отжимания в своем розовом, сшитым на заказ, пальто. Отжавшись на одной руке, он сразу же смотрит на него, еще и такими, сука, развратными глазами. Он делает все возможное, чтобы привлечь его внимание. На портрете мелкого Шэня только снежинки кружатся на ветру, и можно разглядеть лишь смутные очертания горы, печальные и опустошенные. Две анимированные картинки предстали перед глазами Цзяо Бая. Цзяо Бая это все так достало, что, если семья Шэнь загонит его в угол, он даже не станет ждать, пока их шкала взаимодействия дойдет до 50 — он сразу же составит план эвакуации и на какое-то время заляжет на дно в другом месте. А то он так задохнется от злости. Внезапно, без предупреждения, его, с силой, схватили за предплечье. Маты уже хотели сорваться с языка юноши, но Шэнь Цзи прервал его: — Куда собрался? — Куда ты собрался идти? — повторил Шэнь Цзи с явной угрозой и предупреждением в голосе, а также… со сдержанным холодом и нетерпением. Цзяо Бай только что явно не шевелился и ничего даже не успел сделать, но старый хрен сразу же начал его допрашивать. Наверное, по каким-то мелочам и микровыражениям лица, он понял, что школьник хочет улизнуть. Это не чтение мыслей, а одна из стандартных читерских способностей CEO — острое зрение и проницательность. На самом деле, эта мысль была всего лишь мыслью, и Цзяо Бай просто хотел немного пофантазировать и мысленно отдохнуть. Его кости еще не зажили, он даже бегать не может. Но, пока что, это были необоснованные подозрения, поэтому Цзяо Бай раздраженно ответил: — Я за аптечкой! — Иди. — С этими словами Шэнь Цзи забрал у него из рук открытку, несколько раз ее разорвал и выбросил. — И не подбирай всякий мусор. Как только Цзяо Бай ушел, атмосфера в гостиной сразу же стала застыла. Повернувшись лицом к терасе, Шэнь Цзи курил почти догоревшую сигарету. На окурке осталось несколько следов от беспорядочных и глубоких укусов. Мужчина даже не знал, почему он был настолько зол. В последнее время он злился больше, чем за все года его жизни вместе взятые. И поганец, который так его злит все еще жив и здоров. — Один из моих соседей по парте скоро станет моей мачехой, а второй будет заточен тобой здесь. — В гостиной раздался спокойный голос. Шэнь Цзи стряхнул сигаретный пепел. — Он ушел и ты сразу перестал заикаться? Шэнь Эжань поджал губы. Если он несколько раз про себя прорепетирует нужную фразу, то его заикание будет не таким серьезным. Но нет никакой нужны сообщать об этом этому человеку. — Цзяо Бай отличается от тех, кто хочет забраться в твою постель. — Шэнь Эжань произнес эту фразу без запинок. Он явно долго ее репетировал и готовился. Шэнь Цзи вернулся в гостиную, пинком отбросил, мешавшую ему пройти, мебель и подошел к своему сыну. Его грозный образ разрушала царапина на щеке. — Хочешь вмешаться в мои дела? Шэнь Эжань пристально смотрел на опору семьи Шэнь, повелителя Наньчэна. — Ты ему не нравишься. Отец и сын были почти одного роста. Их темперамент одинаково холоден и им было сложно найти общий язык. Сегодня они впервые показали друг другу свои клыки и когти. Жаль только, что младший никогда не оттачивал свои клыки в реальных боях и не сможет выдержать и одного удара. А старшему не понадобится даже 10% своей силы. — Сегодня я тебя кое-чему научу: любые чувства — это всего лишь незначительные инструменты. — Каждое слово, сказанное Шэнь Цзи, было полно черствости и самоуверенности, порожденными его богатым опытом. — В мире взрослых существует только выгода. Шэнь Эжань пошевелил уголками губ. Форму губ он унаследовал от отца — они были такими же ярко очерченными и тонкими. Только он молод и наивен, с розоватыми губами и, в отличии от отца, не такой бесчуственный и равнодушный. Юноша, вынужденный ситуацией, впервые выплюнул резкие слова из своих мягких губ: — У тебя. Нет ничего что ему нужно. Если бы Цзяо Бай был здесь, он бы определенно держал непроницаемое выражение лица и мысленно качал головой: нет, нет, нет, у него есть уровень взаимодействия. Ему нужен уровень взаимодействия! Однако Цзяо Бая там не было. Шэнь Цзи потерял возможность понаблюдать за его реакцией и поэтому не смог опровергнуть эти слова. — Есть или нет это наше дело. А кто ты такой? Мне нужно указать тебе на твое место? — Шэнь Цзи швырнул окурок на землю, подавляя высокомерие человека привыкшего отдавать приказы. Лоб Шэнь Эжаня немного зачесался, он поднял руку и, неожиданно, кончики его пальцев коснулись раны. От этого липокого и склизкого ощущения его замутило. — У меня всего два. Друга. — Спокойный мир Шэнь Эжаня немного изменился. — Это твоя проблема — Шэнь Цзи указал на него. — Из тебя даже слова не выдавишь. Эти твои два друга слепые и глухие, если общаются с тобой. Шэнь Эжань ничего не ответил. Шэнь Цзи не такой некомпетентный отец, которому нужно подавлять таланты сына, чтобы почувствовать свое превосходиство. Он взмахнул рукой: — Когда ты перестанешь есть и одеваться за счет семьи Шэнь, можешь приходить — я выслушаю твои бредни. А сейчас проваливай. Шэнь Эжань не ушел. Парень продолжил стоять, не двигаясь. Шэнь Цзи еще больше разозлился. Он уже давно забыл о Бэйчэне и о той горе, забыл о девушке, которая ходила по чайной плантации и собирала чайные листья. Но каждый раз, когда он видел своего сына, ему казалось, будто снова открываются его старые раны и сразу же терял все хорошее настроение. Особенно, когда его сын смотрел вниз. Шэнь Цзи всегда казалось, что собирательница листьев вела бы себя перед ним точно так же. Что мать, что сын — оба вызывали у него отвращение. Этот ребенок одним своим существованием напоминал Шэнь Цзи, каким глупым он был много лет назад: как он выпил отравленный чай этой крестьянки и как это необратимо изменило его жизнь. Когда Шэнь Цзи собирался его пнуть, у него зазвонил телефон. Он посмотрел на экран, нахмурился и вышел на террасу, чтобы ответить на звонок. Цзяо Бай, воспользовался случаем, высунул голову из комнаты и помахал Шэнь Эжаню. Школьник встретил напряженный взгляд Цзяо Бая и непроизвольно подошел к нему. Шэнь Эжань раньше думал, что царапины на лице его отца были чьей-то случайной работой, но не ожидал, что это сделал Цзяо Бай. Нельзя сказать, что школьник этого сосем не ожидал — скорее что это было неожиданно, но в тоже время ожидаемо. Цзяо Бай повредил этого человека и остался цел. За особым отношением скрывается поводок. Шэнь Эжань подошел к Цзяо Баю, теребя в руках капюшон своей толстовки. Цзяо Бай заговорил, не теряя ни секунды: — Нагнись и опусти голову, я осмотрю твою рану. Шэнь Эжань отпустил вишневую косточку, которую до сих пор держал в руках, оставив на ладони грязный, бордовый след, растер его между пальцев и обнаружил, что в какой-то момент она его уколола. На террасе, Шэнь Цзи повернулся спиной к гостиной, наблюдая за детьми сквозь отражение. Его старый друг Чу Дуншань спросил через телефон: — Старина Шэнь, какого числа ты женишься? Я выкрою время, чтобы вернуться на родину. — Я не женюсь. — Ответил мужчина. — Просто регистрируешься, верно? В некотором смысле это тоже брак. Давай мы устроим тебе мальчишник для своих. — С энтузиазмом предложил Чу Дуншань. — Как насчет поездки на море? Позовем еще старину Ци, пусть он возьмет с собой сяо Чжана. Шэнь Цзи был не в настроении. — Потом обсудим. Чу Дуншань услышал что-то необычное. Почему его старый друг как будто неудовлетворен? Он с подозрением спросил: — Старина Шэнь, ты что, сегодня ни с кем не спал? На стекле отразилось холодное лицо Шэнь Цзи: — Спал. — И даже дыхание не сбилось? Невероятно. — Восхищенно поддел его Чу Дуншань. — Шушу, ты еще долго будешь разговаривать? Возвращайся поскорее, ладно? Я уже засыпаю. Со стороны Чу Дуншаня послышался нежный, кокетливый голос. Шэнь Цзи холодно хмыкнул. В его тон просочилась нотка зависти. Лишь потому что это было настолько невероятно, мужчина никак не отреагировал, а его старый друг этого даже не заметил. Чу Дуншань кашлянул. — Мы вот только собирались спать, но я вспомнил, что нужно тебе позвонить. Сяо Лицзы не любит кондиционеры — когда он голый он быстро мерзнет. Услышав это имя, Шэнь Цзи вспомнил: — Это тот сопляк, который в прошлом году на горячих источниках попробовал развести А-Ляо? Чу Дуншань смущенно коснулся переносицы. Сначала его возлюбленный попытался соблазнить его друга, но безуспешно. Позже, когда они стали встречаться, он вспомнил об этом и очень ревновал. — Какой сопляк? Его зовут Лицзы или Чу Сяоли. — Беспомощно сказал Чу Дуншань. — Старина Шэнь, что с твоей памятью? Я тебе уже несколько раз говорил о нем. Шэнь Цзи уклонился от ответа: — Уже столько времени прошло, тебе еще не надоело? — Хрена с два мне надоест, у нас малышом все отлично! — Чу Дуншань не смог скрыть счастья в своих словах. — Я планирую в этом году привезти его домой и познакомить со стариком. — Это всего лишь игрушка. — Не одобрил Шэнь Цзи. — Старина Шэнь, на этот раз я серьезен. — Тон Чу Дуншаня стал холоднее. Шэнь Цзи не стал с ним спорить: — Подожди пока твой старик сломает тебе ногу. Чу Дуншань сразу же снова начал вести себя как золотая молодежь: — Ты ничего не понимаешь. Если не пролить немного крови и слез — разве это любовь? Любовь? Шэнь Цзи стало смешно и он потер переносиц. Возможно, он испытал ее, когда он был молодым и легкомысленным. Его первую любовь. Он уже не помнил как она выглядела, та бедная девочка, которая прыгнула с моста из-за появления его сына. Шэнь Цзи выключил телефон и прищурившись посмотрел на мальчишек, сидевших на корточках у двери. Цзяо Бай находился лицом к террасе и если бы он поднял взгляд он бы сразу увидел Шэнь Цзи. Но он этого не сделал. Он не пошел в комнату специально, он хотел, чтобы старый хрен их увидел. Цзяо Бай не знал наверняка, но догадывался, что старикашка хотел посмотреть как они с Шэнь Эжанем общаются. Блять, Пикачу даже лупу поднял. И конечно же, розовое пальто все еще было на нем. Смотри сколько влезет. Цзяо Бай был совершенно спокоен — между ним и молодым господином Шэнем не было никаких стыдных секретов. — Подними волосы. — Напомнил юноше Цзяо Бай. Шэнь Эжань схватил волосы на лбу и откинул их назад, обнажая спокойное и сдержанное лицо и кровавую рану, потом опустил глаза и начал наблюдать за Цзяо Баем, который чистил его рану. Через несколько мгновений он сказал：- Я хочу сложить стрекозу. — А？- Оторопел Цзяо Бай. — Тогда сложи. Шэнь Эжань молча смотрел на него. Цзяо Бай выбросил грязные ватные диски в мусорное ведро и взял чистые. — Что, у тебя с собой нет цветной бумаги? — Я только и могу, что складывать стрекоз. — Невпопад ответил Шэнь Эжань. Цзяо Бай: ..... Жизнь — это спектакль, а режиссер и сценарист в ней — Бог. В сюжете есть приятные сюрпризы и есть ужасы. Без этих неожиданных поворотов жизнь будет слишком спокойной и не сможет повеселить старика на небе. Например, мудак-гун из «Сломанных крыльев» сейчас сидел перед ним на корточках, словно потерявшийся ягненок. Другой пример: он умер не успев сдать Гаокао, на дороге перед домом своего дяди. — Неправда. — Серьезно сказал Цзяо Бай. — Ты еще умеешь рисовать. Шэнь Эжань грустно ответил： — Рисую. Не очень хорошо. — Не расстраивайся так сильно, молодой господин Шэнь, одноклассник Шэнь, самый красивый парень в школе, отличник, нереальный красавец. Посмотри в зеркало, потом на свои оценки и не грусти. — Цзяо Бая внезапно осенило и он прошептал: — Когда ты доживешь до его возраста, ты достигнешь намного большего чем твой отец. После того, как семья Шэнь оказалась под контролем Шэнь Эжаня, многие кланы, включая Ци, Лян, Чу и Цэнь, пришли в упадок. Даже семья Ци на западе отказалась от борьбы. Кто виноват, что у Ци Иляо нет ауры главного героя? Цзяо Бай вспомнил, что в манхве подробно не описывались интриги больших кланов, а лишь кратко объяснили почему некоторые второстепенные персонажи приняли сторону Ци Шуана. Автор использует тайм скипы и только парой строчек говорит, что через несколько лет Шэнь Эжань стал главой семьи Шэнь. В конце концов, повествование ведется с точки зрения Шэнь Эжаня. Социальные отношения простых людей не имеют ничего общего с войнами за бизнес. Цзяо Бай моргнул, глядя на школьника, который оцепенело смотрел на него. Шэнь Эжань успокоился и спросил, с огромным недоумением: — Почему. Ты так думаешь? Цзяо Бай несколько раз прыснул спреем на рану и, не успев ответить, услышал: — Я не хочу. Заниматься бизнесом. — Мне это не нравится. — Шэнь Эжань потер подушечки пальцев. В глазах Цзяо Бая отразились эмоции от чтения бесчисленных манхв и питья крови миллионов собак. Из десяти мудаков у половины все в жизни хорошо и они полностью уверенны в своих силах, а у второй половины ужасное детство, дальнейшее разочарование во всем мире и они вырастают полными извращенцами. Цзяо Бай не хочет сильно вмешиваться в жизнь Шэнь Эжаня. — Высоты о которых я говорю относятся не только к миру бизнеса, но и к другим сферам. — Сказал Цзяо Бай. — Спокойное продвижение — первый шаг к успеху. Многие люди даже это сделать не могут. Шэнь Эжань едва заметно усмехнулся. Утешения Цзяо Бая воспринимались как шутка. Если не войти в мир бизнеса, как можно сравниться с тем человеком? Как без этого сравнения определить, кто добился большего? — Как. Тебе. Здесь живется? — спросил Шэнь Эжань. — Нормально. — ответил Цзяо Бай. — Вставать. Ложится. Кто тебе помогает? Цзяо Бай начал рыться в аптечке в поисках марли. — У меня есть санитар, сегодня я отпустил его домой. — Запрокинь голову. — Цзяо Бай очень приличный молодой человек и он не собирается использовать на молодом господине Шэня непроверенные способы. Цзяо Бай с детства постоянно с кем-то дрался. Когда дядя уезжал на грузовике за продуктами, тете было наплевать что с ним. Поэтому он научился залечивать раны всем чем под руку попадется. Шэнь Эжань откинул голову и продолжил: — А что насчет еды… Цзяо Бай привстал и наложил марлю на рану. — У тети жар. Доктор уже составил лекарственную диету и все такое. Придержи здесь. — На вкус эта еда просто отвратительная, но ради выздоровления ему пришлось стиснуть зубы и есть. Все еще не оконченно. Только когда здоровы твое тело и зубы можно сказать, что жизнь хороша. Шэнь Эжань посмотрел снизу вверх. — Ты не ходил в школу. Твои уроки… — Все хорошо. — Цзяо Бай рассказал о старике-репетиторе и что он сразу же смог решить его задачки. Шэнь Эжань опустил глаза. Санитар, домработница, учитель — Этот человек подумал о тех же вещах что и он, и организовал их для Цзяо Бая. Шэнь Эжань не хотел, чтобы Цзяо Бай был первым для кого этот человек так старается. Ему нельзя быть первым. — Хорошо. — Цзяо Бай, держась за плечи Шэнь Эжаня медленно сел на землю, ненароком поднял голову и встретился с ленивым взглядом, брошенным с террасы. Казалось, будто на балконе развалился лев. Лев, всегда готовый пустить в ход свои победоносные когти и выпотрошить добычу. Шэнь Эжань, немного заикаясь, пошептал на ухо Цзяо Баю: — Я. Принес тебе. Конспекты. Цзяо Бай: … — Почему ты всегда пытаешься поднять мою успеваемость? — Цзяо Бай не знал смеяться ему или плакать. — Лучше помоги своему дружку найти девушку. — Он. Безнадежен. — Ответил школьник. Цзяо Бай рассмеялся. Посмеявшись, он сразу же начал плакать и без остановки «ойкать» от боли. На балконе, Шэнь Цзи стряхнул сигаретный пепел, случайно попавший на его тело и выругался. Когда он увидел, как его сын держит щенка за руку и их головы находятся вплотную друг к другу, он сразу же помрачнел. Шэнь Цзи уже поднял ногу, но чуть подумал и опять ее опустил. Он хочет понаблюдать еще. У дверного прохода Шэнь Эжань вытер слезы Цзяо Бая салфеткой и тихо спросил: — Ты хочешь. Почитать конспекты? — Нет. — Цзяо Бай покачал головой. У каждого человека свои собственные методы обучения, и метод Шэнь Эжаня ему не подходит. Шэнь Эжань потерянно охнул. Многие школьники хотят прочитать его конспекты. Он хотел отдать их Цзяо Баю, но Цзяо Бай отказался. — Я не хочу войти в топ-5 или 10 лучших учеников школы, — шутливо ответил Цзяо Бай, — я просто хочу быть уверен, что моих баллов хватит, чтобы поступить в университет моей мечты, вот и все. Шэнь Эжань забрал из рук школьника грязное бумажное полотенце, по привычке начал складывать его и как будто между делом спросил: — Где. Твой университет мечты? — Сичэн. — Ответил Цзяо Бай. Шэнь Эжань сложил бумажное полотенце в форме ромба. Цзяо Бай так и не сказал как называется этот университет. Школьник слегка поднял глаза. Цзяо Бай тянул за шнурки его толстовки, пытаясь сделать обе стороны симметричными. Шэнь Эжань продолжал складывать салфетку. Он разобрал ромб и сложил маленького кролика, но так и не услышал ответа Цзяо Бая. Он больше ничего не скажет. Шэнь Эжань смял маленького кролика. Цзяо Бай сделал вид, что не заметил разочарования юноши, и ничего не сказал. Ему нужно будет проследить за обстановкой. Если к моменту подачи заявок в следующем году, молодой господин Шэнь попадет в одну из групп и из-за эффекта бабочки станет мудаком раньше чем в оригинале, не будет никакого смысла поддерживать с ним контакт. Как истинному поклоннику «Сломанных крыльев», ему не хотелось приближаться к оригинальному мудаку Шэнь Эжаню даже на шаг. — Мой мобильный у нас в квартире? — Внезапно спросил Цзяо Бай. — Да. — Шэнь Эжань выбросил испорченную бумагу в мусорное ведро. — Вот и хорошо. — Цзяо Бай больше ни о чем не спрашивал. Интересно писал ли ему потом Чжан Чжэнь? Может быть, если он перестанет выходить на связь, Чжан Чжэнь сразу начнет рыть на него информацию. — Кстати, когда ты позвонил, твой отец сразу приказал тебе приехать сюда и сказал, что ты знаешь адрес. Откуда? — У Цзяо Бая были догадки, но парень надеялся, что ошибается. Однако Шэнь Эжань подтвердил его предположение. — Слежка. — сказал Шэнь Эжань. У Цзяо Бая появилось плохое предчувствие. Слежку все-таки обнаружили. Это был закономерный итог. Когда Цзяо Бай лежал в больнице, Шэнь Эжань рассказал ему, что у него есть кто-то, кто может помочь. Тогда Цзяо Бай не обратил на это особо внимания. Теперь же он прокрутил сюжет «Сломанных крыльев» в голове. В оригинале, у Шэнь Эжаня была мощная и устрашающая технологическая команда. Он использовал ее, чтобы свергнуть своего отца и завоевать коммерческие круги разными грязными методами. Сейчас же он учится на третьем курсе старшей школы и команда, наверное, еще не сформирована. Даже если она есть — это пока просто бесполезный прототип. Скорее всего, человеком, которым мог сейчас воспользоваться Шэнь Эжань был… Цзяо Бай кое-кого вспомнил. Это был член команды, который всегда следовал за Шэнь Эжанем. Его самым надежный подчиненный и родственник его матери. Да, девчонка — собирательница чая была матерью подонка-гуна из BL мелодрамы и ее судьба была такой же драматичной. Собирательница чая — внебрачная дочь семьи Цэнь, правящих в Дунчэне. Мадам Цэнь навредила ей и ее матери и чтобы отомстить она решила воспользоваться семенем Шэнь Цзи и отправить своего ребенка в семью Шэнь. Она хотела, чтобы ее ребенок стал наследником семьи Шэнь и разрушил Цэней. Богатые семьи, интриги, как же увлекательно хе-хе-хе. Цзяо Бай сосредоточился: в манхве, Ван Чуцю, человек-инструмент, был уже мертв. Таким образом, все события после той ночи в «Дие» произошли по вине Цзяо Бая. Сюжет сильно изменился. Цзяо Бай глубоко вздохнул: в арке юности Шэнь Эжань не приставлял никого следить за своим отцом и его связи должны были быть раскрыты позже. Даже если сейчас это можно с трудом назвать «связями». — В будущем так не делай. Слежка и вот это вот все. — Цзяо Бай закрыл лицо ладонью, так, чтобы Шэнь Цзи на балконе не увидел его лица. — Твой отец не придает этому значения, но это не значит, что ты в безопасности. Ты скоро станешь совершеннолетним, так что умерь пыл. В словах Цзяо Бая был скрытый смысл и даже если он не сказал ничего прямо — Шэнь Эжань все понял. Он посмотрел на Цзяо Бая удивленным и неоднозначным взглядом. Цзяо Бай мог понять удивление Шэнь Эжаня. Дело было не в том, что он такой умный и догадливый, а в том, что сюжет 90% мелодрам касался мира богатых и могущественных. Может он никогда не ел свинину, но он видел как бегают свиньи. Шэнь Цзи зашел в гостиную, и его телефон снова зазвонил. Звонил ему все тот же человек. Когда он поднял трубку, он сразу выругался: — Вы там закончили или хочешь, чтобы я насладился вашим концертом? Чу Дуншань: … Плохо дело! Старина Шэнь оголодал. Он мог забрать к себе в постель любого, но все равно остался голоден. Что-то не так. Чу Дуншань сдержал свое желание посплетничать и перешел к делу: — Старина Шэнь, я только что звонил сяо Чжану, ответил кто-то другой и сказал, что он лежит в больнице. — В больнице? — Шэнь Цзи нахмурился. — Ага. — произнес Чу Дуншань, — Да еще и без сознания. Завтра я возвращаюсь на родину. Правая рука старины Ци в отключке и мне кажется что-то затевается. Шэнь Цзи не согласился. Обстановка в семье Ци уже давно стабилизировалась, что там затевать? Несмотря на это, после разговора с Чу Дуншанем Шэнь Цзи позвонил по знакомому номеру: — А-Ляо, Дуншань рассказал мне про сяо Чжана. Что случилось? С другой стороны, Ци Иляо только что вышел из больницы, сел в машину и ответил усталым голосом: — Он защитил ребенка, который выбежал на дорогу. Шэнь Цзи: … Он громко рассмеялся, как будто услышал что-то смешное, и бессердечно сказал: — Тебе стоит помочь сяо Чжану избавиться от своей доброты. Ци Иляо опустил окно, чтобы впустить воздух. Холодный зимний воздух скрыл мягкость в его глазах, не оставив даже следа. — Это что-то из глубины его души. Зачем от нее избавляться? Лучше оставить. Шэнь Цзи больше ничего не стал говорить. В конце концов, Сяо Чжан — нож А-Ляо, а не его. — Что сказали в больнице? Ци Иляо несколько раз потер переносицу. — Он повредил голову, но скоро пойдет на поправку. Шэнь Цзи произнес: — Дуншань приедет завтра. А я… — Он взглянул на щенка у двери. — Я буду завтра вечером. — Можешь не организовывать мне сопровождение. — Продолжил Шэнь Цзи — Я приведу с собой одного. Шэнь Цзи положил телефон в карман брюк и, широким шагом, прошел через гостиную в сторону северной комнаты. Хотя его не волновало мнение посторонних, ему сильно не нравилось, что его сын стал между ним и щенком. Это мозолило ему глаза. Теперь же, когда он убедился, что ни одна клетка его тела не думает о щенке, ему не нужно выкапывать эти чувства и разрушать их. Они же такие хорошие друзья? Вот и отлично. Это же такая редкость — найти такого хорошего друга. Шэнь Цзи поднял щенка с земли. — Завтра, в первой половине дня, ты поедешь в больницу на повторный осмотр. Я уже все организовал. Потом он приказал своему сыну： — За мной. Атмосфера была очень странной. У Цзяо Бая было плохое предчувствие. У него снова появилась тревога, что старый хрен решит использовать Шэнь Эжаня, чтобы держать его в узде. И она была в несколько раз сильнее, чем раньше. Цзяо Бай даже не знал, когда Шэнь Эжань ушел, но когда он пришел в себя, парень уже лежал на кровати, накрытый теплым одеялом, и чувствовал… Густой запах табака. Первое, что Цзяо Бай сделал, когда стал совершеннолетним — купил сигареты и выкурил их. Сейчас ему тоже немного хотелось курить, но ему не нравился запах сигарет старого хрена — они были слишком сильными. — Может поспишь в другом месте? — Цзяо Бай натянул одеяло повыше. — В другом месте? — Шэнь Цзи ухмыльнулся в темноте. — В твоем теле? Юноша закатил глаза. Пикачу снова начал отжиматься и все его желание говорить отпало. Но, — Почему ты не принял душ, перед тем как ложиться спать? — Больше не смог терпеть Цзяо Бай. — Я помоюсь, когда ты заснешь. Постельное белье поменяют завтра. — Шэнь Цзи рано проснулся из-за вина, но ему не хотелось спать. Ему просто было лень двигаться и он хотел полежать. — Скажешь еще слово и будешь спать за дверью. Цзяо Бай: … Была уже глубокая ночь, у Цзяо Бай не было сил сопротивляться и ему ужасно хотелось спать. Парень со всей силы потянул одеяло и завернулся в него. Шэнь Цзи не стал ребячески тянуть его обратно — просто закинул руки за голову, лег рядом со щенком и закрыл глаза. Когда Цзяо Бай проснулся, Шэнь Цзи рядом уже не было, и тетушка улыбнулась ему, как старая кормилица в императорском дворце, поздравляющая свою хозяйку с тем, что ее табличку наконец-то перевернули. — Сяншэн ушел примерно в шесть. — Тетушка дождалась пока парень встанет с кровати, сняла пододеяльник и обнаружила, что он чистый. Потом она проверила простыни и мусорное ведро, и начала всем своим видом выражать разочарование и «Господин, почему вы не довели дело до конца?». Цзяо Бай молча пошел умываться, не обращая внимания на, хотевшую все утро что-то сказать, тетушку. Когда пришел Шэнь Эжань было почти восемь часов. Увидев его выдающуюся внешность, тетушка сразу же догадалась, кто он и подумала, что этот ребенок, Байбай, все же лучше остальных — оказывается, он смог подружится с отпрыском своего спонсора. Цзяо Бай и Шэнь Эжань ушли и тетушка выпроваживала их таким взглядом, будто отправляет собственных детей в школу. Внизу их ждал Чэнь Имин и, завидев их, мужчина сразу же открыл двери машины. Шэнь Цзи не пришел, но зато прибыл его самый послушный и всемогущий пес. Цзяо Бай всю дорогу был не в духе. Думал ли он, что Шэнь Цзи тайно поцеловал его во сне? Ага, конечно. За свою жизнь старая рухлядь отправился в бесчисленное количество плаваний — он не был неопытным юнцом и уж точно не верил в «настоящую» любовь. Цзяо Бай был в плохой форме, потому что он беспокоился. Юноша чувствовал, что вот-вот произойдет что-то плохое, и он снова и снова вспоминал сюжет манхвы, но все равно не мог понять в чем дело. Они прибыли в больницу, Чэнь Имин остался ждать в машине. Шэнь Эжань поддерживал Цзяо Бая под руку и завел его в здание. Прежде чем они дошли до лифта, они услышали приближающееся громыхание. Источник звука остановился у ног Шэнь Эжаня. Это был большой термос. Сердце Цзяо Бая внезапно пропустило удар. Этот хорошо знакомый ему провинциальный вайб… Тонкая фигура показалась в его поле зрения, и его глаза тут же расширились. Если бы «Сломанные крылья» были не манхвой, а фильмом, то сейчас бы зазвучал эксклюзивный OST первой встречи двух главных героев. Он тут. Главный герой «Сломанных крыльев» и дешевка-шоу, появился. 【Ваш друг онлайн.】 Пришло напоминание от ассистента. Цзяо Бай посмотрел на молодого человека, стоящего перед Шэнь Эжанем, и медленно моргнул. В манхве, оригинальное тело Цзяо Бая лежало в морге этой больницы. Ли Цзюэ пришел забрать труп, наткнулся на Шэнь Эжаня, который сопровождал Лян Дуна, и влюбился с первого взгляда. Вчера вечером Шэнь Эжань упал и расшиб голову, поэтому в данный момент на нем была маска и шляпа и можно было увидеть только его глаза, но Ли Цзюэ, непостижимым образом, все равно остолбенел. Эффект бабочки изменил многие события, но что-то даже он изменить не в силах. Колесо сюжета все-таки повернулось в эту сторону. Сейчас, в этот момент, официально начался основной сюжет. — Братец сяо Цю？Это правда ты! Восторженный крик Ли Цзюэ ошеломил Цзяо Бая: он увидел, как парень бросился к нему, и выражение его лица поменялось несколько раз. Если шоу бросится на него с такой скоростью, то его ребра совершенно точно не выдержат. — Прошу прощения. Шэнь Эжань бросил эту фразу незнакомому мальчишке, встал перед Цзяо Баем в защитной позе, а затем оттолкнул его. Ли Цзюэ толкнули, и он упал на землю. Он лежал, не шевелясь, его изящное лицо мгновенно наполнилось смущением и беспомощностью, а глаза покраснели: — Я… братец сяо Цю… Цзяо Бай вытащил руку из кармана пальто. Понурившийся Шэнь Эжань сразу же оглянулся и подумал, что Цзяо Бай хочет помочь этому человеку, лежащему на земле. Но нет, Цзяо Бай просто поправил челку. Прежний владелец тела считал Ли Цзюэ своим сокровищем. Если бы он здесь был — он бы наверняка начал трястись над ним, но Цзяо Бай не был прежним владельцем тела. — Братец, братец сяо Цю… — голос Ли Цзюэ стал еще тише и еще обиженней. — Чего надо? Сам встать не можешь? — Цзяо Бай опять засунул руки в карманы.