Химия драконьей любви

       Саенс внимательно рассматривал клетки какого-то растения под микроскопом, временами отрываясь от него и что-то аккуратным почерком записывая в книгу. Иногда проходящие сквозь окно редкие лучи заходящего солнца отражались от его очков, попадая прямо в глаза рядом сидящего Оутера, что пытался прочитать недавно законченную книгу друга, из-за чего тот и щурился, каждый раз отсаживаясь немного дальше.       В доме царила тишина, но она не была неловкой, как это частенько происходит. Они слишком долго знали друг друга, их очень многое объединяло, особенно прошлое и интересы, которыми оба сейчас и были заняты, так что им было как-то не до пустых и грубых разговоров, что обычно начинались между людьми и монстрами их времени, в зависимости от их статуса и образа жизни. Приятное спокойствие продлилось недолго и нарушилось сразу же, как дверь с громким стуком распахнулась, а в дом вбежал маленький заплаканный мальчик, прыгая на колени астронома. Тот обнял сына, обеспокоенно у него спрашивая, что произошло, но в ответ получал только невнятные объяснения, смешанные с громкими всхлипами, из-за чего и не мог их разобрать.       Стилго хватило только услышать имена мужа и своего ребёнка, как он прекрасно все понял — по крайней мере, догадывался — и стремительно вышел из дома, затем поспешно зайдя за него. Увиденная картина была вполне ожидаема: большой красный дракон, тело которого было покрыто многочисленными шрамами, с самым довольным видом валялся на спине и нежился в траве, что-то урча. Но стоило ему открыть глаза и увидеть перед собой недовольного скелета, как он сразу же перевернулся на живот, уже гадая, за что его будут отчитывать теперь.        — Ред, где наш сын? — учёный долго ждать не заставлял и не стал ходить вокруг да около, а сразу перешёл к интересующему его вопросу.       Это странно, но он заметил, как дракон напрягся, а глаза его забегали, — слишком уж хорошо его знал — поэтому и скрестил руки на груди, выгнув надбровную дугу. Уже через пару мгновений зверь взял себя в лапы и нахмурился, что-то проурчав на своего избранника.       — Я повторять не буду. — и судя по строгому ответу, он его понял, чему стоявший позади Оутер с Нуаром на руках в очередной раз удивился, молча наблюдая за развернувшейся перед ними ситуацией.       Дракон нахмурился сильнее, и любой человек или монстр в здравом уме уже пытался бы убежать, но не Саенс, который продолжал пронзать его недобрым взглядом. Этого вполне хватило, чтобы тот громко выдохнул на него горячий поток воздуха — от чего он даже не вздрогнул, в отличие от одежды — и поднял переднюю лапу, позволяя своей уменьшенной, немного придавленной копии выбраться из под нее. Детёныш сразу запрыгнул на папу, кусая его и пытаясь хоть в этот раз победить, но тот никак не реагировал, лишь переглядываясь с мужем через линзы его очков.       — Сколько я раз просил тебя так не играть с ним? Хочешь его раздавить или сломать ему что-нибудь? Я, конечно, понимаю, что организм у драконов устроен по-другому, но разве это причина, чтобы рисковать здоровьем собственного сына? — Стилго вернулся к уже давно очень знакомой, но неприятной для них обоих теме. Но безопасность ребёнка, как-никак, волновала его. Да и должен же хоть кто-то в их семье быть предусмотрительным и рассудительным?       Чтобы дальнейший диалог хоть как-то складывался, дракону ничего не оставалось, кроме как обратиться в монстра. Поэтому уже очень скоро на его месте стоял высокий, крепкий, алоглазый скелет с оголённой верхней частью тела, который по-прежнему пронзал супруга немного раздражённым взглядом. Очень часто бывали ситуации, когда он не знал, в какой момент следует остановиться, но характер не позволял ему признать свою неправоту, что и приводило к подобным разговорам. Однако сейчас он согласился и в очередной раз пообещал, что постарается больше так не делать. Только после этого учёный слабо улыбнулся ему и попросил сходить на охоту, чтобы было чем на ужин поживиться, чем Ред незамедлительно и занялся, оставив немного расстроенного сына играть теперь только с другом.       В образе дракона это было не очень удобно, поэтому Морги последовал примеру папы и тоже обратился, затем подбежав к уже спокойному Нуару и предложив ему поиграть в салочки, на что тот охотно согласился и слез с рук астронома. Немного понаблюдав за детьми, взрослые отправились в сторону дома.       — Я никогда не привыкну к тому, что ты выбрал дракона. И как у тебя только получается справляться с ним? Мало того, что громила такая даже в виде монстра, так ещё и характер не сахар. — удивлённо и немного возмущённо размышлял Оутер, под действием эмоций размахивая руками, на что друг его только посмеялся.       — Вообще-то, он первый выбрал меня. Но с другой стороны, душе ведь не прикажешь, кого любить, верно? Может для тебя он и дикарь, как ты обычно его называешь, но для меня он.... Нечто большее, что-то родное и такое близкое, каким бы диким и непослушным он не был. Ты должен понимать меня, у тебя ведь тоже есть такой монстр. — Саенс действительно был единственным, кто мог повлиять на Алоглазого. Он приручил его и связан с ним теперь до конца своих дней, как бы одновременно пугающе и прекрасно это не звучало. А тот даже и не пытался сопротивляться, ведь на самом деле сам ещё давно сделал свой выбор. — Тем более ко всем можно найти подход.       Астроному ничего не оставалось, кроме как согласиться, ведь и его муж был не подарком, но он уже давно принял все его недостатки и смирился с ними. Зато теперь у них растёт замечательный сын, с которым, когда уже стемнело, они и собрались уходить домой.       — Может дождетесь Реда и он проведет вас? — побеспокоился учёный, ведь их лес полон опасностей, будь то дикие звери или какие-нибудь разбойники.       — Все в порядке, нас встретит Киллер. — уже покидая дом, успокоил его Оутер, затем вместе с ребёнком направляясь в сторону окутанных тьмой деревьев, где их должен ждать глава семьи.

***

      Алоглазый в действительности скоро вернулся, да ещё и с каким уловом: мясистым кабаном, которого ему предстояло теперь разделать. Стоило ему положить дичь на широкий деревянный стол, перед сыном, который что-то с интересом читал в одной из книг их небольшой библиотеки, как возле него через несколько мгновений уже стоял с широкой улыбкой супруг, что прикосновением руки к лицу поманил его вниз. Ему несколько раз повторять не надо, поэтому он наклонился, с охотой принимая награду, а именно поцелуй.       Только если Стилго рассчитывал быстро чмокнуть Реда и вернуться к приготовлению ужина, то тот быстро разрушил его планы, желая продлить этот момент. Поэтому, пока от Морги послышалось брезгливое «фу», он задёргался, несколько раз ударив мужа по спине и наконец отстранившись.       — Я вроде просил не приставать ко мне при ребёнке. — недовольно нахмурившись и потерев переносицу, он протянул Алоглазому тесак и вернулся к своим делам. Этому монстру бесполезно что-либо повторять, все равно ведь сделает по-своему.       Так вечер и прошёл у них в тихой семейной суете: родители занимались готовкой, а их сын продолжал углубляться в содержание книги, черпая новую информацию, что прекрасно откладывалась в его хорошей памяти. Не смотря на свое «дикое» поведение, малыш был очень умён для своего возраста и стремился развиваться дальше, что редко встречалось среди оборотней, вроде него и папы. Причём один из родителей поспособствовал его развитию. Ему даже стараться не пришлось, чтобы заставить сына что-то выучить. Вот так Морги и являлся слиянием двух совершенно разных монстров: культурного изгнанника и фривольного дракона.       Ужин так же не отличался спокойствием. Мало того, что два оборотня неаккуратно ели, пачкаясь и временами раскидывая еду, так самый напряжённый момент наступал после трапезы, когда вместе с отрыжкой из глубин их организма вылетали языки пламени, что Саенс напрягался каждой клеточкой своего тела, молясь, — не смотря на то, что он был атеистом — дабы эти двое ничего не сожгли.

***

      Время уже было достаточно позднее. И пусть Морги и являлся драконом, но он по-прежнему оставался ребёнком, поэтому уже скоро лежал в теплой кровати, обнимая любимую игрушку, пока один его родитель удобно разлегся на другом ее конце, а второй сидел на краю, держа в руках книжку с разными сказками и историями.       Только вот одной сказки не хватило, чтобы вызвать у мальчика сонливость, поэтому он потребовал ещё одну, как раз попалась про прекрасного принца и жуткого дракона. И как бывает у многих детей, стоило Саенсу дочитать до момента знакомства двух главных героев, как у его сына возник вполне ожидаемый и простой вопрос:       — А как вы познакомились?       С пляшущими огоньками интереса в глазницах спросил мальчик, немного приподнявшись. Такая резкость ввела родителей в ступор и несколько секунд они в удивлении смотрели на своего ребёнка, после чего переглянулись и расслабились. Просто было странно, что тот действительно интересовался подобным, но ведь в их истории не было ничего плохого, тогда почему их сын не может знать, как они познакомились?       — Это долгая история.... — с ностальгической улыбкой начал учёный.

***

      Невысокий тощий скелет стремительно бежал по лесу, стараясь скрыться от преследования. Ветки неприятно царапали его лицо и очки, ноги подкашивались от усталости, а дыхание все больше сбивалось от длительного бега. Но адреналин, бурлящий в его крови, которая стремительно выступала из раны на плече, вынуждал его бежать дальше. Однако даже с ним было это достаточно трудно, учитывая его ужасную физическую подготовку, в чем он себя сейчас сильно обвинял, ещё больше неосознанно ухудшая свое положение.       В один момент Стилго неудачно ступил и запнулся об корень дерева, из-за чего и упал, неприятно свалившись с небольшого оврага. Поднявшись, он максимально быстро скрылся за небольшим его выступом и прижался к земляной стене. Прикрыв рот руками, бедняга старался не просто дышать как можно тише, но ещё сдерживать слёзы со всхлипами, чтобы не привлечь к себе внимание, как раз пробегающих мимо стражников.       Как только тяжёлые шаги утонули где-то в глубинах леса, Саенс наконец смог убрать руки от лица и громко вздохнуть. Теперь ему предстояло как-то одолеть желание разреветься и придумать, что делать дальше. Врождённая гениальность не раз спасала его, может быть и в этот раз удастся выйти сухим из воды?       Но не успел он даже пустить слезу или зацепиться хоть за какую-нибудь здравую мысль, как услышал хруст ветки недалеко от себя и обернулся, наконец заметив красного дракона, что до этого сумел скрыться от нежеланных людей и монстров среди зелёных зараслей больших кустарников.       Зверь, как только понял, что его заметили, злобно оскалился и начал медленно приближаться к незнакомцу, видимо, намереваясь его убить. Лишнее внимание ему было ни к чему, а проблемы с людишками тем более.       Наблюдая за ним, учёный вжался в землю ещё сильнее, пока по скулам его все-таки стремительно потекли слезы, а из приоткрытого рта доносились тихие, застрявшие в горле попытки закричать. Значит, здесь его конец? Ему было суждено умереть в пасти дракона, которых почти все считали исчезнувшим, а то и не существующим видом? И без того жизнь, которая в данный момент проносилась у него перед глазами, не сладкая была, начиная хоть с раннего детства и скитаний по улицам и заканчивая изгнанием из города, так ещё его ждала и настолько страшная смерть.       Даже когда дракон уже дышал ему в лицо и тихо рычал, он не смог ничего сделать и только смотрел ему в глаза; смотрел в глаза своей смерти. Но почему-то стоило тому его обнюхать, как между ними повисла мучительная пауза, а потом взгляд зверя смягчился и.... показался ему удивлённым? Словно выйдя из ступора, тот встряхнул головой и снова зарычал, но уже через несколько мгновений громко фыркнул и улетел, оставив не понимающего ничего и напуганного монстра сидеть в этом овраге и дальше плакать над своей тяжкой судьбой.

***

      За что он платит такую жестокую цену? За свой невероятный ум и множество открытий, что ему удалось сделать за такое малое количество лет? Как бы он был рад обменять все это на простую счастливую жизнь, на то, чтобы ещё хоть раз почувствовать прикосновения мамы и увидеть ее улыбку, либо же на более реальные вещи, например, чтобы его не подвергали гонениям и он мог тихо-мирно себе жить и продолжать заниматься наукой. Но увы, все это было нереально и он вынужден был весь день словно призрак скитаться по лесу, не в силах нормально соображать и надеясь на какую-нибудь помощь.       Саенс был настолько раздосадован и обижен, что даже не желал рассуждать на тему того, почему дракон его все-таки не съел. Его голову все больше и больше посещали мысли о том, что никакому не нужному отбросу общества, вроде него, лучше было умереть в пасти зверя и больше не мозолить судьбе глаза своим существованием. Он был из того типа людей и монстров, которые живут и никто их не замечает, не видит в них что-то хорошее, и даже когда они умирают, никто не оплакивает их смерть, словно и не было такого. Почему такие, как он, должны умирать в одиночестве? Почему они не могут иметь хорошего конца? Они ведь не сделали ничего плохого, а просто родились.       Все больше погружаясь в такие мысли и всерьез задумываясь о суициде, Стилго запнулся об собственную ногу и свалился. Он пытался подняться, но дрожащие руки и ноги подвели его, у него больше не было сил идти. Поэтому он свалился обратно и это стало для него последней каплей, он снова тихо заплакал, сквозь пелену слез наблюдая за шевелением листвы деревьев и ночным небом. Словно подыгрывая его настроению, снова заныло раненое плечо, кровь на котором уже давно перестала течь и засохла, даже перевязывать не пришлось. Однако эта оплошность сыграла с ним злую шутку.       Несколько минут учёный лежал на траве и безутешно плакал, молясь, чтобы его жизнь оборвалась, а мучения закончились. И, видимо, всевышний, в которого свято верило большинство дураков, услышал его молитвы, раз из кустов донеслось шуршание и угрожающее рычание, которые все-таки заставили его подняться. Медленно его окружала стая голодных волков, на территорию которых он случайно забрёл.       Может быть смерть в пасти дракона была не такой уж страшной и мучительной? В любом случае теперь Стилго понимал, что это его глупое желание умереть было вызвано обстоятельствами и их давлением. Он понимал, что всему можно было найти решение, как многое он мог ещё сделать, а самое главное — он был напуган и либо инстинкт самосохранения выполнял свою задачу, либо он реально хотел жить и просто внушил себе идею смерти.       Снова растворившийся в крови адреналин призывал его к драке или бегству, даже если исход был очевиден. Гормон призывал его к борьбе и Саенс подчинялся его призыву, намереваясь отбиваться, когда один из волков собирался налететь на него. Но в одно мгновение вся стая жалобно заскулила, уставившись на небо, а затем поспешила покинуть эту территорию. Непонимание мгновенно отразилась на его лице и, услышав позади себя какой-то бух и спиной почувствовав неслабый поток ветра, он медленно повернулся, увидев в опасной близости уже знакомого дракона, что неторопливо окинул его оценивающим взглядом.       Час от часу не легче. И кажется учёный ожидал чего угодно, но никак не того, что зверь его обнюхает и схватит одной передней лапой, взлетев вверх и плавно двигаясь в определенном направлении.