Сборники драбблов по Токийским Мстителям.

Ты сидела на холодной плите, под мостом, слушая как по нему проезжают машины. С каждой проезжавшей по мосту машине, складывалось чувство, что он обвалится и упадёт прям на тебя. Придавит своими огромными, бетонными плитами. Почему-то тебе было всё равно. Умрёшь ты под ними или нет. Ты была подавлена, разбита, в душе была только пустота. Ты выкуривала уже 8 сигарету, пуская клубки дыма. Смотрела на то как течёт вода, этот звук журчащей воды успокаивал. Ты встала и подошла ближе к краю. Немного наклонилась и посмотрела туда. — Вода так быстро бежит. Я точно не останусь в живых. Ты сказала это тихим голосом. Разговаривать с собой было привычным делом. Особенно когда У тебя нет друзей. — Да, это было бы прикольно. Но, если ты прыгнешь, то всё-таки есть шанс что ты останешься в живых. Жить со сломанным позвоночником или конечностями такое себе. Сзади тебя раздался привычный голос. Низкий тембр пробирал до дрожи. Ты слегка повернула голову. — Какие люди. Я уж думала что ты подох, или уехал, Ханма. Ты и Ханма. Вы были убийственным дуэтом. Оба безбашенные, оба следовали за Кисаки. Всегда были вдвоём, ваши разговоры могли понять только вы. Шутки о смерти были приемлемы, обсуждение просмотренной порнухи стали как обычай, сидя на кухне и куря сигарету. Единственное о чем вы не говорили, это о том, что у вас на душе. Ты могла бы считать его ахуенным другом, или больше, если бы в один день вы не поругались из-за Кисаки. Этот мелкий засранец зашёл слишком далеко, ты не хотела учавствовать в убийстве сестры Майки. В тот проклятый всеми день ты ушла от этих двух, проклиная каждого. Прошло чуть больше 2 лет, ты не слышала о нём. И теперь, что-то внутри тебя стрельнуло, когда ты услышала настолько тихий, настолько родной голос. Парень стоял позади, смотря на тебя, в его руке не было сигареты, тебя это удивило. На нём было старое, поношенное, серое худи. Волосы отросли до плеч, привычная укладка исчезла навсегда. Ты развернулась к нему. Опущенные веки, закрывающие половину глаз, придавали твоему взгляду холод и безразличие. — Ты правда думала обо мне? На лице парня появилась ехидная ухмылка. Даже спустя столько лет, она не изменилась. — С чего ты взял, что я буду думать о таком отбросе, как ты? Ты пыталась говорить серьёзным, холодным голосом. Но у тебя не получилось. Твой голос был тихим, он дрожал. Ты была чертовски рада видеть его. Но твоя гордость, твоя обида не давала тебе сказать ему об этом. Хотя раньше ты никогда не прятала свои чувства и эмоции. Ханма заметил это, он медленно выдохнул и подошёл ближе, облокотившись на перегородку канала. — По твоему голосу слышно. Он дрожит и такой тихий. Ты не можешь сказать громче и уверенней. У тебя ком подступил к горлу. И он был прав. Ты не ожидала увидеть его здесь. В твоей руке был телефон, в котором было написано прощальное письмо, каждому. В том числе и ему. На время наступила тишина. Ты продолжала стоять спиной к каналу, в то время как парень наблюдал за текущей водой. Это не было похоже на него, он всегда был разговорчив. Не смотря на то, с кем он говорит, будь это человек при смерти, он продолжал бы говорить ересь. Но сейчас, он был таким тихим и спокойным. От прежнего Ханмы остался только запах сигарет, отдающий от его одежды. Подул ветер, нося по дороге брошенные пакеты и упаковки чипс или прочей еды. — Ну и зачем ты пришёл? Не выдержав этой тишины, ты задаёшь вопрос, более громким и спокойным голосом. — А зачем ты сюда пришла? Он посмотрел на тебя, а ты на него. Ваши глаза встретились. Ты смотрела в эти жёлтые глаза, в голове проносились воспоминания минувших дней. Неловкие прикосновения, объятия или позы сна. Вы могли уснуть вместе, когда смотрели фильм. Проснуться друг на друге, но вы не сгорали от стыда, вам даже это нравилось. Ханме нравилось, когда утром он открывал глаза и видел тебя на нём. Сопящую на его груди. Ему нравилось ощущать твоё тёплое дыхание, ощущать твои холодные руки, когда ты просыпалась и опиралась на него что бы встать. В те моменты, он хотел прижать тебя к себе, крепко, настолько что бы услышать хруст костей. Он всегда смотрел на то, как ты режешь свои руки, сидя в комнате думая что тебя никто не видит. А он стоял возле дверей, смотря в щёлочку. Его кулаки сжимались, внутри всё бушевало, он не мог понять, почему режешь, по его словам, настолько прекрасное тело. Ты всегда уходила от ответа, но в один из дней ты ответила что тебе это нравится. Так же как и ему ввязываться в драки и получать серьёзные раны, ссадины и синяки. Он сказал что ему нравится это, только потому что ты обрабатываешь и бинтуешь его, сидя на его же коленях. Ты помнила каждое его слово. Ты стояла и вспоминала всё это, поглаживая свои запястья, за которые парень мог схватит тебя и прижать твою руку к своей щеке. Когда ему было грустно, или возможно просто скучно. Вы никогда не понимали чувства друг друга. Скрывающиеся за вечной улыбкой и дурацкими шутками. Два вечных клоуна. — Я хотела покончить жизнь самоубийством. Ответив на его вопрос, ты отвела взгляд. Парень лишь тихо выдохнул. Достал сигарету и закурил её. — Не самый лучший способ. Можешь остаться в живых, как я уже говорил. Ты могла бы наглотаться таблеток, или перерезать вены. Хотя, твои руки слишком красивы, что бы кромсать их, таким образом. Ведь если ты выживешь, останутся некрасивые шрамы. Он сделал затяг. Ты немного подняла уголки губ. Снова эти старые комплименты в твою сторону, ничего не значащие для него, но не для тебя. Он никогда не называл тебя по имени. «Принцесса», «милая», " дорогая», «крошка». Это ты слышала постоянно, это же слышали и девушки которых он использовал. Что бы Ханма назвал тебя по имени, надо было быть для него кем-то особенным. Кем-то, более родным. Ты всегда считала его чем-то большим, чем просто друг. Пройтись мимо него в одном полотенце или прозрачном халате, было чем-то обыденным. Но он никогда не позволял себе тронуть тебя, пока ты сама этого не попросишь. Это тебя всегда удивляло, ведь других девушек он не спрашивал. Он брал то что хотел. Но только не тебя. Он был менее грубым с тобой, более искренним. Тебе нравилось это, но хотелось бы большего. Твои тайные желания, единственное о чем ты ему не говорила. — Тебе то какое дело, Ханма? Парень молчал, выпуская дым из лёгких. Тебя бесило его молчание. Он пропал на два года, а сейчас, когда ты решила уйти из этого гнилого мира, он вдруг появился. — Ответь мне. Не молчи. Тебя не было два года. А сейчас ты появился как чёрт из табакерки, стоишь тут и снова говоришь свои дурацкие фразочки. — Всё таки не сдержалась. Мне всегда нравилось выводить тебя на эмоции, видеть твоё злое лицо. Эти хмурящуеся бровки, слегка надутые губы. Я смотрю на тебя сверху, и ты выглядишь чертовски милой. Он встал во весь рост, смотря на тебя. Ты подняла голову, продолжая смотреть в его глаза. На лице была привычная улыбка. А в глазах появился тот самый огонёк. Вы не могли оторвать друг от друга взгляд. Внутри тебя что-то жутко болело, ты была на пике, что бы не заплакать. Тебе хотелось бы обнять его, наконец-то сказать как ты скучала, как волновалась что его убили. Ведь ты знала, что Кисаки мёртв, а он пропал бесследно. Но ты продолжала стоять, сжимая кулаки и хрустя пальцами. Нервы сдавали, а это молчание выводило из себя. — Чем занималась? — Трахалась, курила, пила. Уверена, ты так же проводил своё время, когда не убегал от полиции. — Хах, а ты права. Так и было. Но, все они были какие-то не такие, скучные, обычные, однотипные, не такие как ты. Знаешь, когда я их трахал, я думал о тебе. — Ты ёбаный мудила, Ханма. Два года..... два чёртовых года. Я ведь писала тебе… Я… Ты стала заикаться, новый ком подступил к горлу. Внутри всё дрожало, глаза стали мокрыми. — Да я знаю. Я ёбаный мудила. Я читал твои сообщения, и не отвечал на них. Я представляю как ты мучалась. Я хотел что бы ты забыла меня, но ты каждый месяц писала мне. Каждый, сука месяц. Одно и тоже сообщение, в надежде что я отвечу. Каждый раз я читал его и печатал, печатал так долго, но потом стирал всё, ведь знал, что если ты ответишь, то я приеду. Глаза парня изменились, в них проскочила грусть и вина. Ты смогла уловить их, прежде чем он снова улыбнулся, высокомерно посмотрев. — Знал, что если я приеду, то возьму тебя. Так как всегда хотел. Без разрешения, без церемоний. Не важно где и как. Ты слушала его, затаив дыхание, пока он рассказывал о том, как хотел тебя. Как хотел бы быть с тобой, что бы ты была только его. Его собственность, его личная девочка, которая сделает для него всё, что он скажет. А он был бы твоим мальчиком, только твоим. Таким каким бы ты хотела. Он говорил это с таким теплом, ты знала что он никогда не скажет прямо о своих чувствах, потому что он не умеет. Слова " я тебя люблю " для него пустой звук. Так может сказать каждый. Другу, родителям, кумиру. Он хотел что бы тот, кого он любит знал обо всём, что у него на уме. От обычных каждодневных дел, до того, как бы он проводил с тобой ночь. И сейчас, ты стояла и понимала что это признание. Такое, какое под силу только ему. Описывать то, как бы он трахал тебя, как проводил бы с тобой день, он говорил о всех своих желаниях. — Я бы хотел неожиданно для тебя, в людном месте залезть тебе под футболку, что бы все видели что ты только моя, а я твой. Хотел бы видеть твоё лицо, в этот момент, сгорающее от стыда, или же наоборот ухмыляющееся, показывая всем тем сучкам которые смотря на меня, что вот, он мой. Я бы хотел видеть твоё лицо, когда просыпаюсь. Кусать тебя за ключицы, слышать твои стоны, оставлять на шее багровые пятна и следы от укусов. Я всегда этого хотел, ещё с первого дня, «__». В тот момент когда он назвал твоё имя, твоё сердце ёкнуло. Ты почувствовала странное тепло внутри. Снизу живота завязался тугой узел. Тебе хотелось плакать, жутко хотелось. Ведь ты знала, что это было признание. Парень стоял молча, ожидая ответа. Да или нет. Просто ответь. Да, и он будет твой. Нет, и он уезжает навсегда. Ты его больше не увидишь. Он ожидал, затаив дыхание и выкинув недокуренную сигарету. Ты громко засмеялась, так как могла только ты. Уже не сдерживая слёзы и давая им катиться по твоему бледному лицу. Молча ты уткнулась лицом в его грудь, давая себе возможность поплакать, наконец-то закричать от боли внутри. Настолько громко, насколько можно, срывая голос. Ты обняла его, крепко прижимаясь. Тебе хотелось сказать ему всё, всё что накопилось в тебе за столько лет их знакомства, но ты не могла. Ты плакала так сильно, заикалась и задыхалась от нехватки воздуха. Ханма обнял тебя, прижал к себе, давая себе побыть жилеткой, он закрыл глаза, слушая твои всхлипы. Он чувствовал как билось твоё сердце, так сильно, будто выпрыгнет из груди. Когда ты успокоилась, он отстранился и схватил тебя за плечи. Вытер руками слёзы с твоих щёк, и кратко поцеловал в губы. — Твоё лицо слишком прекрасно, что бы на нём были слёзы. Это было в первый и последний раз. Больше я не хочу их видеть. Ты поняла? Его голос был серьёзен. Ты чувствовала себя маленькой девочкой перед ним. Ты кивнула ему, пытаясь привести дыхание в норму. Он выпрямился, посмотрел в твои глаза. — Ты уедешь со мной, принцесса? Он медленно пошёл к байку, припаркованному на стоянке. Ты смотрела ему вслед, его волосы развивал ветер. Ты пошла за ним, зная что теперь он твой. Что больше ты его не отпустишь.