XXII
25 ноября 2023 г. в 20:08
Если приключается что-то хорошее, следом на голову падает какая-нибудь срань. Сегодняшний вечер не исключение: Ли — вдруг — оказывается нужен всем одновременно.
— Где это тебя носило до сих пор?! — Торлоф возмущён.
— Что ещё случилось?! — Ли скрипит зубами.
Как правило, срань происходит, стоит ему отлучиться. Совсем недавно всё у него было хорошо — и вот!
— Принесли весть, что твой труп кормит падальщиков у подножия скалы… Ну-у, где башня. Джарвис и ещё пара ребят пошли проверить. Как думаешь, кто их там поджидал?! — Ответ чист и прозрачен, как слеза младенца. Вздохнув, Торлоф добавил куда спокойнее: — Сильвио не спустил с рук, что наши дают взбучку его головорезам, а его методы ты знаешь.
Ли сжимает губы.
Меньше всего ему хочется услышать, что кого-то из его людей больше нет. Не исключено, что Сильвио решил «проредить стадо», он раньше бросал эту фразу. Уж за кем, а за ним станется.
— Все живы? — уточняет он.
— Все. И в этот раз наши ребята наваляли этим слабакам. Даже целёхоньки: разбитые рожи ещё никому не мешали! — Торлоф хохочет. Посерьёзнев, добавляет куда тише: — Но всё же я боюсь, что Сильвио всадит тебе нож в спину.
Мог бы не напоминать. Ли сам этого опасался.
— А… те? — уточняет он. — Целы?
— А хрен его знает! — Торлоф машет рукой. — Срать я на них хотел. Как по мне, прихлопнуть парочку не помешает.
Ли с ним не согласен. Смерть своих людей Сильвио не простит и, зная, что не выиграет в честном бою, уберёт Ли с пути подло, исподтишка.
Ли направляется в дом, но встаёт как вкопанный, когда слышит:
— Кстати, тебя хочет видеть Онар!
Час от часу не легче…
Ли вынужден свернуть не в ту половину дома, которую занимают наёмники.
— Ну наконец-то! Где тебя носит?! Я что, плачу́ вашему сброду, чтобы вы все тут только просиживали задницы и заваливали женщин в стог сена?! — Лицо Онара багрово, отчего остатки седых волос кажутся совсем белыми.
Последняя фраза наводит на мысль, что кто-то — например, Волк — обесчестил его дочь.
Благо Ли ошибся — с пользой для себя и своих людей, что случается нечасто.
Выяснилось, что Бальтазар искал место, худо-бедно поросшее травой, где мог пасти овец, как из леса выбежали гоблины.
— Он едва унёс ноги, а мы потеряли овец. Овец! Ты хоть представляешь, что это значит?! Ах, да, как же тебе, королевскому советнику, пусть и бывшему, понять простых людей? — Онар ошибается, причём сильно.
Ли мальцом искал отбившихся от стада овец.
Ему пришлось учиться драться…
…потому что слабаку нечего делать в лесу, полном волков и мракорисов.
— И где, спрашивается, были твои люди?! — бушует Онар, отчего в глазах сверкают молнии.
Он хочет взвалить вину на наёмников.
Будто его люди до их прихода не сталкивались с разного рода тварями…
Жадный ублюдок…
— Когда мы заключали договор, о том, что мои люди должны защищать крестьян от лесных тварей, от тебя не прозвучало ни слова, — возражает Ли, твёрдо: он не привык мямлить. — Только от ополчения.
Он не повышает тон, и это раздражает Онара. Тот взмахивает руками.
— Много я, как вижу, плачу́, — уже не кричит, а сипит, опускаясь в кресло. — Одного уже лишил жалованья. Шлялся невесть где сколько времени и посмел требовать денег. Лентяй! Твой, между прочим!
Ли не хочет знать имя. Его люди все на месте, значит, этот наёмник либо человек Сильвио, либо…
— Хорошо, — кивает он. — Договор, как вижу, придётся нам расторгнуть.
Он знает, что Хаген не спустит бунт с рук, а Онару меньше всего захочется гнить в тюрьме на старости лет, поэтому тот пойдёт на его условия.
Поняв, что проиграл битву, пусть и словесную, тот грязно ругается и указывает на дверь пальцем. Ли задерживаться не намерен.
По пути на другую половину дома он узнаёт от Халеда, что его ждут, и уже не досадует, что всем что-то понадобилось от него, пока он отсутствовал. Привык.
Ли даже не уточняет, кто его ждёт…
…потому что знает, что имя — если оно у этого человека вообще есть — не скажет ему ни о чём.
— Эй, я тебя полдня уже жду, — бросает тот. — Где тебя, Белиар побери, носит?!
Отчего-то все задают вопрос, который порождает злость — настолько сильную, что та подавляет желание узнать, что ответил Хаген.
— Ох, ты хоть не зуди! — Ли плюхается на стул и стучит кончиками пальцев по столешнице.
Он первым должен был задать вопрос, где носило этого ублюдка столько времени.