***
День стремительно из-за рабочих дел подходит к завершению. На улице то ли злобно, то ли болезненно воет метель, из-за которой ничего не видно. Фарагонда поправляет ворот белого свитера, затем отряхивает того же цвета штаны и возвращается к бумажной работе, изредка поглядывая на часы. Голова гудит от прошедших мероприятий: собрания Совета Магикса, преподавательского совещания, больше десяти консультаций по учебным проектам. Как бы директриса Алфеи ни любила членство в Совете, своих коллег и учениц, это даётся с каждым годом всё труднее из-за бессонницы. Но решать что-либо с этим ей не хочется и некогда. Тем более время без сна позволяет делать больше работы, которая будто бы не убавляется. Ясность ума поддерживается магическим резервом, выделенным на это. Потому проблем не возникает. В окно раздаётся стук, не характерный для природных постукиваний в такое время года. Фарагонда вздрагивает и покидает насиженное место. По ту сторону стекла в воздухе парит Гриффин. Директриса Алфеи открывает окно и тут же закрывает, как только её коллега оказывается внутри. Обе ёжатся от холода с тем лишь различием, что на лице гостьи довольная улыбка, чего не скажешь о хозяйке кабинета. — Гриффин, к чему такое появление? Ты же могла телепортироваться! А если ты заболеешь? Дурная твоя голова! — выпаливает вне себя от тревоги и негодования Фарагонда, уходя в соседнюю комнату. — Мне захотелось проветриться после рабочего дня. Тебе ли не знать, как я люблю метель? — беззаботно отзывается Гриффин. — Заболею и заболею — что с того? У меня прекрасная регенерация. — Твои пристрастия сведут тебя в могилу. Не хочу тебя расстраивать, но ты уже старая карга! С этим фактом тебе не поможет никакая регенерация! — ворчит директриса Алфеи, выходя к ней. — Ты вся мокрая насквозь! Живо отряхивайся и раздевайся! С этими словами она захлопывает за собой дверь и надвигается на ведьму в сопровождении летящих в воздухе предметов: благоухающего травами, со столбом пара металлического таза; плюющегося кипятком электрочайника с двумя фарфоровыми чашками; баночки с малиновым вареньем с ложкой; пары синих полотенец да голубого шерстяного халата. — Может, я смерти своей и добиваюсь? Возрастом я как раз-таки горжусь. Если у тебя упадок сил с годами, то у меня ничего подобного, — лениво фыркает директриса Облачной Башни, любуясь метелью. Она оборачивается к Фарагонде с её прибамбасами. Её брови вопросительно вздымаются. Она непонимающе осматривает появившиеся принадлежности. — Ты решила уничтожить паром мою одежду, а меня облить кипятком из чашек, чтобы я помучилась, а халатом с полотенцами накроешь мой труп и после выпьешь чайку? — с усмешкой предполагает ведьма. — Очень остроумно, но это не в моём стиле, — вздыхает колдунья и объясняет с таким видом, будто разговаривает с безнадёжной идиоткой. — Когда разденешься — оботрись хорошенько и переодевайся в халат. Потом ставь в таз ноги. Буду пичкать тебя вареньем, а ты его чаем запьёшь. Но это после того, как я развешу твои вещи на просушку. Гриффин преисполняется понимания, если судить по её лицу. Она отворачивается и начинает снимать с себя одежду, хлюпая носом да слегка подрагивая. — Ты серьёзно не поняла, зачем это всё, или придуривалась? — любопытствует Фарагонда, поднимая сброшенный той плащ. — Как будто в первый раз ты подвергаешься моей заботе. Гриффин? Она разворачивает её к себе лицом и видит редкую картину: смущённую и покрасневшую физиономию, текущие по щекам слёзы. Данное зрелище её пугает. Тревожные мысли вихрем проносятся в голове, потому что такое состояние бывает неспроста. Хозяйка кабинета осторожно прислоняет ладони к лицу гостьи, начинает вытирать слёзы и наблюдает за реакцией, прекрасно зная, что обычно та либо отскакивает сама, либо отталкивает её. Но ничего из этого не происходит. Гриффин накрывает её ладони на щеках своими пальцами, приближается к ней и взволнованно целует в губы. Тут же отрывается, виновато-вопросительно ожидая реакции. Фарагонда возобновляет поцелуй. Он не требовательный, не властный, не уверенный, не грубый и не страстный, как это бывает чаще всего. На этот раз поцелуй из редкой категории: ласкающий, нежный, трепетный, лёгкий, но тем особенно глубокий. Руки Гриффин бережно прижимают её к себе и гладят по спине. Фарагонда запускает пальцы в мокрые волосы той, распуская причёску да высвобождая запах лесных трав и жжёного дерева. — Не поняла. Для меня всё, связанное с тобой, каждый раз будто по новой. Я не привыкла за столько лет к существованию человека, по-настоящему любящего меня после всего, что было, — доверительно прошептала директриса Облачной Башни, отстраняясь от её губ. — Глупенькая. Но я понимаю, о чём ты. Ты из-за этого расплакалась? Или я что-то сказала не так? — ощутив щемящую — от боли за Гриффин и от нежности к ней же, — дробь сердца, дрожащим шёпотом осведомляется директриса Алфеи и утыкается носом ей в щёку. — Знаю, но с тобой мне не всегда хочется быть умной. Если и понимаешь, то по-своему, по-другому. Да, из-за твоей любви ко мне и моей — к тебе, — уязвлёно и робко признаётся ведьма, копаясь у неё в волосах. Фарагонда кивает и наслаждается редким мгновением счастья их нахождения рядом не только физически, но и душевно — как и Гриффин. Такая сторона стоящей в объятиях ведьмы ей в диковинку, но от того особенно ценна. Её коллега же не до конца понимает, как спала привычная маска, как всё это произошло. Но жалеть не о чем. Хочется смаковать, чем она и занимается, пристраивая голову на её плече. — Гриффин, тебе всё-таки надо переодеться, — едва слышно лепечет директриса Алфеи. — А мне теперь надо просушить одежду. — Так и быть, но только с одним условием, — загадочно молвит директриса Облачной Башни, возвращаясь в своём амплуа. — Ты мне поможешь. Когда это платье намокает, его снять — та ещё пытка. Отстранившись, Фарагонда разворачивает её к себе спиной и пытается расстегнуть платье. Гриффин терпеливо ждёт, сдерживая смех при ворчании той. Когда в спине становится просторно, отлепляет от себя ткань и сбрасывает на пол. Затем ведьма, находясь в бордовом кружевном нижнем бельё, берёт полотенце и вытирает волосы. Колдунья устраивает её платье с плащом на вешалках, а те — на карниз, при этом завороженно поглядывает на её рельефные, подтянутые изгибы тела. — Старая карга, говоришь? Что-то я такого тела ни у одной молодой девчонки не видела. И ты тоже, не так ли? — самодовольно комментирует директриса Облачной Башни. — Обидься ещё. Видела у одной молодой, когда она вытаскивала меня со дна озера Роккалуче, куда сама же и спихнула, — парирует директриса Алфеи, кладя ладонь ей на живот. Гриффин замирает с поднятыми руками, теревшими волосы, и пристально, с усмешкой следит за рукой той. Завернув волосы и отшвырнув полотенце, кладёт свои руки Фарагонде под штаны, на ягодицы. Они встречаются взглядами и изучающе рассматривают друг друга. — Кто была эта девка? Давно? У вас что-то было? — раздражённо вопрошает ведьма, с силой сжимая зад той. — Почему я узнаю об этом только сейчас? — в её глазах появляются искры. — Давно. Было. Стоит передо мной сейчас и лапает меня за зад, — прикусив губу и положив теперь обе ладони ей на бока, заговорщически сообщает колдунья. — Неужели не помнишь? — Не играй с огнём, дорогая, — облегчённо, но всё-таки шипит директриса Облачной Башни. — И вовсе я тебя не спасала! Причина была совсем в другом…Обсуждение
11 октября 2021 г. в 21:14
Примечания:
Приятного чтения! 🤍🖤
Генеалогические древа персонажей смотрите в примечаниях выше.
Подкрадывается рассвет, когда Гриффин, сидя уже на столе, заканчивает вещание. Солнечные лучи лениво пробираются внутрь, ослепляя обеих женщин. Фарагонда устало потягивается в повёрнутом к столу кресле и слушает окончание, после чего произносит:
— Что ж, я действительно тогда потерпела поражение. Досадно, но теперь уж ладно. Если бы я знала о том, что тебе удалось достичь цели, я бы не петушилась. И это вовсе не оправдание. Зачем Прародительницам были нужны пергаменты с Острова Драконов?
— Оправдание или нет, а я смогла тебя задеть правдой. Люблю такие моменты, когда сбиваю с тебя спесь, — лениво улыбаясь, лепечет ведьма и слезает со стола. — Какая же ты недогадливая! Они собирали информацию про Огонь Дракона и источники искали логически-ассоциативным путём. Вроде, найти что-либо полезное они не смогли, но это уже меня не касалось. Кстати, а та библиотекарка ещё жива?
— У меня спеси при этом меньше, чем у тебя, — закатывает глаза колдунья и хитро улыбается. — Зачем мне строить догадки, когда я могу тебя прямо спросить? Вопрос риторический. Если эти пергаменты ещё в Облачной Башне, прошу тебя их отдать мне. Нет, миссис Фредерика была убита тварями Даркара в войне за Домино. Зачем ты спрашиваешь?
— Моя спесь хотя бы обоснованна, — фыркает Гриффин, глядя в окно и щурясь. — Резонно. Поищу их тогда. Если в них не будет ничего ценного, верну. В ином случае подумаю. Просто так, любопытства ради. Скоро начнётся рабочий день. Нам пора возвращаться к своим обязанностям.
— Не всегда. Ох, Гриффин, ты даже с ворованным не можешь поступить по правилам! Давай без твоих «подумаю», а? — шутливо негодует Фарагонда, подходя к ней и складывая руки на груди. — Да, ещё одни сутки мы живы. Не знаю, радоваться или расстраиваться. Ты наведаешься ночью, чтобы продолжить наш разговор?
— Может быть. Правила не для меня, тебе ли не знать? Подумаю, — смеётся директриса Облачной Башни при виде возмущения коллеги. — Принять как факт — оптимальный вариант. Умереть мы ещё успеем. Наведаюсь, если кое-кто не будет сладко спать. Тогда до встречи.
— Справедливо. Вряд ли я усну, раз уже на протяжении нескольких месяцев не могу. До встречи, — говорит директриса Алфеи исчезающему в дымке силуэту и начинающемуся дню.