Соглашение

      — Привет.       — Привет, — Гермиона, прищурившись, посмотрела на Драко сквозь радуги и блики света на ресницах. Он стоял точно напротив заходящего солнца. Казалось, будто вокруг его головы светится нимб.       — Пустишь? — он кивнул на плед под ней.       Гермиона подтянула под себя ноги.       Сегодня был такой удивительно ясный вечер после последнего солнечного и еще относительно теплого дня. Не хотелось сидеть в помещении, хотелось подставлять лицо последним прохладным лучам, наблюдать за опадающими листьями, слушать шепот ветра, запутавшегося в волосах, чувствовать острый пряный запах прелой листвы, вдыхая влажный — будто туманный — воздух.       Она прихватила с кровати покрывало, взяла куртку потеплее и устроилась с книжкой на берегу озера. Тут почти никого не было. Иногда в озере полоскалась и играла рыба, вызывая большие пузыри воздуха, поднимающиеся со дна и лопающиеся у самой границы воды, ломая ровную зеркальную поверхность, или их гладкие чешуйчатые спинки поблескивали у самой поверхности. Вдалеке пару раз показывались щупальца кальмара.       — Что читаешь? — спросил Драко, садясь на плед, а затем откидываясь ей на колени. Он ужом подлез под ее руки с книжкой, взял одну ее ладонь, положил себе на лоб и сделал ее рукой несколько поглаживающих движений.       Гермиона усмехнулась, перехватила книжку одной рукой поудобнее, а второй начала гладить его по голове, ласково перебирая волосы.       — Ты как кот, — улыбнулась она.       — Я лучше! — гордо заявил Драко, а Гермиона закатила глаза.       — Где, кстати, твой монстр?       — Живоглот? — не поняла она.       Драко пожал плечом.       — Рыжий, огромный…       — Да, это Живоглот… Откуда ты про него знаешь? — удивилась она.       — Ты с ним таскалась все младшие курсы.       — Не знала, что ты наблюдал за мной, — она улыбнулась, и теперь уже Драко закатил глаза.       — Не наблюдал, а проводил рекогносцировку.       Гермиона засмеялась.       — Как я могла перепутать!       — Так где он?       — Кот?       — Кот.       — Дома у родителей.       — Почему ты не взяла его с собой?       Теперь она пожала плечами.       — Я оставила его с родителями. Мне хотелось, чтобы у них была частичка меня…       Гермиона положила книжку на покрывало. Ей хотелось обхватить колени руками, подтянуть ноги к себе, закрыться. Но на ее коленях лежал Драко. И вместо этого она глубоко вздохнула.       — Я слышал, что произошло с ними, — Драко так извернулся, чтобы заглянуть ей в лицо. — Ты страшный человек, Грейнджер.       Гермиона смотрела вдаль, машинально перебирая руками его волосы. У нее на глазах выступили слезы.       — Ты знаешь, это было так страшно. Иногда мне казалось, что это проклятие будет необратимым, и я тогда чувствовала такую пустоту. Такое чувство утраты! Словно бы они умерли… Я, конечно, понимала, что с ними все в порядке, что они в безопасности. Но это было сильнее меня, это как дыра в груди… — слезинка стекла из ее глаз.       — Эй, — позвал Драко, он сел и теперь был напротив нее. Подняв руку, он поймал пальцем слезинку и стер ее с щеки Гермионы. — Обещай мне никогда не решать ничего за меня. Только со мной! Даже если тебе будет казаться, что ты знаешь лучше, а я не прав. Ты поняла меня, Грейнджер?       Она всхлипнула, улыбнулась и кивнула.       — Давай, не кисни, — как-то нелепо подбодрил ее Драко и обнял. Так они просидели несколько минут. Гермиона отстранилась и, посмотрев Драко в глаза, тепло улыбнулась. Он приглашающе похлопал по своим ногам, и теперь уже Гермиона устроилась головой у него на коленях. Она стерла слезы тыльной стороной ладони, поерзала, устраиваясь поудобнее, подтянула ноги ближе к груди. Теплые руки гладили ее по голове и спине, а свежий воздух холодил влажные от слез щеки. Это было уютно — озеро, плед, парень.       Она вытянула из рукава куртки рукава пушистого свитера, натянула их на кисти, подвернув внутрь, зажала там пальцами. Получились варежки. Стало еще уютнее.       — Что будет дальше? — спросила она после нескольких минут тихого молчания.       Его рука, гладящая ее спину, на миг запнулась.       — Вообще или с нами?       — С нами, — она поерзала, чем заставила Драко непроизвольно сглотнуть.       — Ты будешь учиться в своей Академии. Я — проходить наказание. Останусь в мэноре, так как мне нельзя жить вне дома. Домашний арест с общественными работами. — Он усмехнулся: — Хотя можно свалить во Францию — у нас там поместье. Но думаю что-то такое запрещающее должно быть прописано в правилах.       — Мы три года не увидимся?       — Я буду хранить тебе верность.       Она фыркнула.       — Ты не веришь? — усмехнулся Драко.       — Не знаю… Нет, наверное.       Он присвистнул.       — Ничего себе! И как я заработал это реноме легкомысленного повесы?       Она перевернулась на спину и скептически посмотрела на него.       — То есть это все? Этот год — и все?       — Ты не веришь в отношения на расстоянии?       — Не то чтобы я была специалистом… Но статистически — подобные отношения распадаются после…       — И откуда ты это знаешь?..       — Где-то прочла.       Он закатил глаза.       — Ну, следуя твоей логике, раз отношения на расстоянии несостоятельны по статистике, — он едко улыбнулся, — а я тут же брошусь…       — Купи Академию, — она вдруг расплылась в широкой улыбке.       — …на первую попавшуюся ведьму… Подожди… Что?       Она села напротив него, воодушевившись.       — Купи Академию!       — Зачем мне покупать Академию?       — Она станет твоей собственностью, д-о-м-о-м, и ты сможешь жить там!       — Э… А почему бы мне тогда не купить квартиру в студгородке?..       — Не знаю. Я об этом не подумала, — улыбнулась Гермиона.       — Что я буду делать с Академией?..       — Просто владеть, — она пожала плечами. — Должны же быть какие-то плюсы в богатстве.       Он смотрел на нее недоуменно, а она на него — вдохновенно.

* * *

      На следующее утро за завтраком все полетело в тартарары. Уже заходя в зал, Драко понял, что что-то произошло. Стоило только ему появиться в дверях, как по залу пробежал гул ропотков. Острое холодное предчувствие полоснуло прямо по сердцу. Драко нашел взглядом Блейза. Тот тоже смотрел на него. Мрачный. На его коленях лежал выпуск «Пророка». Блейз скосил глаза на лавку, приглашая Драко побыстрее занять свое место.       — Что?.. — садясь за стол, спросил он, не выдержав напряжения. Вспугнутой птахой пронеслась мысль, что могло что-то случиться с родителями.       Забини протянул ему выпуск газеты.       На главной полосе красовалась фотография Драко на собственном судебном процессе. И заголовок: «Идейный последователь». Под колдо была подпись: «Не слишком ли мягко повело себя магическое сообщество с идейным последователем Гриндевальда и других идеологов теории "чистой крови"?»       — Какого?!.. — Драко нецензурно выругался.       Блейз похлопал его по полечу.       — Там дальше вообще пиздец.       Драко согнул газету пополам, судорожно вчитываясь в текст.       «В нашу редакцию попали прелюбопытные записи и заметки за авторством небезызвестного широкой общественности Малфоя-младшего. Напоминаем вам, дорогие читатели, что летом девяносто восьмого года Драко Малфой был осужден по статье «пособничество преступной группировке» и приговорен к трем годам общественно полезных работ с одновременным строгим надзором и обязательным проживанием по зарегистрированному адресу.       Столь мягкий приговор был обусловлен якобы искренним раскаянием подсудимого, его несовершеннолетием на момент совершения вменяемых ему эпизодов, а также смягчающим обстоятельством в виде угроз жизни его и семьи в случае неповиновения Волдеморту и его пособникам. Также приговор был смягчен, так как Драко Малфой по итогу не совершил собственноручно никаких непоправимых преступлений. Сейчас приговор отложен на время учебного года — благодаря заступничеству знаменитого Гарри Поттера и всех профессоров Хогвартса. Воистину магическое сообщество безмерно гуманно к своим оступившимся юным членам!       Однако сегодня ваш покорный слуга не может не задаваться закономерным вопросом: а не поспешили ли мы, дорогие сограждане? Не приняли ли желаемое за действительное? Поведясь на поводу принципов гуманизма, не рискуем ли мы пропустить истинного волка в овечьей шкуре и не наказать по-настоящему виновного человека, идеологически уверенного в правомерности шовинистских убеждений шайки Волдеморта?..       А дело все в том, дорогие наши читатели, что в распоряжение редакции попала ученическая тетрадь Драко Малфоя. И это не «Зелья» или «ЗОТИ». На этих страницах этот мальчик подробно и со всей страстью, присущей юным неофитам, исследует феномен теории «чистой крови». Он изучает и конспектирует труды Гриндевальда, ранние статьи Тома Риддла.       И вот у нас возникает закономерный вопрос: станет ли любой другой законопослушный молодой член общества изучать подобные материи, предположим, из чисто академических побуждений? И ответ напрашивается сам собою…» — Драко откинул газету и вскочил с места. Кровь отлила от его лица, четко выделялись желваки на перекошенном яростью лице.       Он нашел полубезумным взглядом Асторию — на другом конце стола — и, не разбирая дороги, направился к ней.       Астория побледнела и, вскочив на ноги, попятилась к двери.       Со стороны учительских мест возникло какое-то движение: кто-то вставал, кто-то что-то кричал, говорил, кого-то звал.       Драко шел вперед. Ему просто хотелось отразиться в ее глазах. Посмотреть на нее. Чтобы она ощутила последствия. Увидела воочию, каково это — рушить чью-то жизнь.       — Драко!.. — как сквозь толщу воды донеслось до него. Но его интересовало только одно — огромные испуганные глаза Астории. «Добивай!» — хотелось крикнуть ему. Вложить в ее ладонь нож, чтобы вот так, глаза-в-глаза, чтобы руки в крови, чтобы вплотную, по-магловски грязно…       — Драко!       Его вдруг рвануло за руку назад, разворачивая на полном ходу. Теперь перед ним были другие глаза: тоже огромные, но теплые, участливые, встревоженные, вопрошающие.       — Драко, оставь ее! — умоляюще, но храбрится.       — Грейнджер, не лезь! — просьба? Приказ? Потребность!       — Чего ты хочешь добиться?       — Чтобы она торжествовала… Праздновала!       — Драко, не надо! — и вдруг: — Я пойду с тобой!       Он мотнул головой, то ли отбрасывая, то ли отрицая, то ли соглашаясь, и молча направился к выходу, в котором уже скрылась Астория.