Вещь. Игрушка.

Говорят, нет ничего лучше воспоминаний, но и ничего хуже нет. Они подобны пламени, что каждый день выжигает всё то, что когда-то могло тебя порадовать и сделать счастливой. Они растекаются по венам ядом, который медленно убивает изнутри. Память подобна населенному нечистой силой дому, в стенах которого постоянно раздается эхо от невидимых шагов. В итоге остается лишь пустота — тихая и гнетущая. И разум начинает тонуть в страхе, все глубже и глубже, погружается так глубоко в эту пустоту и, кажется, что возврата не избежать. Конец декабря. В это время года в Осаке, как почти во всей Японии, идут дожди. Час ночи. Дом окутан тишиной. Все уже спали, кроме нее. Стоя в ванной возле раковины, Намикадзе, теперь уже снова Намикадзе Юки пыталась привести свои мысли в порядок. Снова эти воспоминания, снова душу рвет на части, снова не может уснуть. Снова. В очередной раз ополоснув холодной водой лицо, она взглянула на свое отражение, упираясь руками о раковину. Пустой взгляд, в котором пару месяцев назад горел задорный огонек. Синяки под глазами, ставшие ей такими «родными» в последнее время. Бледная кожа, белезне которой могла позавидовать сама поганка. Смотря в свои пустые глаза цвета неба, она пыталась найти ответ на вопрос, который мучил её с того самого дня. — Ты всего лишь вещь, которой всегда будут пользоваться. Всего лишь игрушка, которую выбросят, когда она надоест. Пойми ты уже наконец, глупышка. Мы ведь знаем правду, знаем, кто ты на самом деле. Неужели ты думала, что мы все это время были с тобой искренние? Все те слова и клятвы, которые мы произносили, были правдой? Ты слишком слабая и наивная дурочка. Ты — вещь и игрушка, запомни это уже наконец!" — снова пронеслись эти слова эхом в её голове. — За что? — с болью в голосе тихо произнесла Юки. Зарывшись руками в волосы огненно-красного цвета, потерявшими свой блеск, она пыталась унять боль в висках. Закрыв глаза, в ее сознании снова всплыл тот день, когда жизнь перевернулась с ног на голову. Пора бы перестать мучить себя, пора перестать вспоминать всё это. В последнее время ей это удавалось, но лишь только днем, пока она занималась учебой или же помогала родителям по работе. Стоило остаться одной в своей комнате, ее разум тут же окутывали в омут с головой эти чертовы воспоминания. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней снова всплывала та картина и слова, что так небрежно слетали из уст тех, кому она доверяла. Она готова была выть, словно волк на луну, лишь бы память не возвращала ее в тот день снова и снова. Боль, что не сможет заглушить ни одно успокоительное, была слишком сильна. Каждый день Юки пыталась уснуть своими силами, но не могла, лишь выпив снотворное, она могла заснуть. Сейчас девушка была второкурсницей Осаксокого университета по специальности «Менеджмент». Подходил к концу второй семестр, который она возненавидела всей душой и заканчивала его на домашнем обучении. После пережитого, Юки не смогла взять себя в руки и прийти туда, где практически каждый день видела бы их лица. Да, в Японии не принято уходить на домашнее обучение, тем более, если ты уже студент университета, но благодаря статусу ее семьи и связям родителей в Осаке, Юки это позволили. Однако экзамены она приходила сдавать в университет, заранее договорившись с преподавателями о том, что сдавать их будет отдельно от всей группы. В первом порыве она хотела забрать документы с университета, но поняла, что, будь сейчас не на втором, а на первом курсе, она бы это сделала. Но полтора года ей не хотелось «выкидывать» впустую. Осталось сдать последний экзамен и наступят зимние каникулы, а затем и Новый год. Сейчас, стоя с зарытыми в волосы руками, по ее щеке покатилась одинокая слеза, а из пухлых губ вырвался тихий всхлип. — Хватит! — резко распахнув глаза, возразила сама себе Юки. — Так больше не может продолжаться. Ты — не вещь! Ты — не игрушка! Ты — не слабая! — говорила она себе, смотря в отражения, пытаясь убедить себя в этих словах. Никто не виноват в том, что она была по своей натуре доверчивым человеком. Никто не виноват в том, что она связала свою жизнь не с теми людьми. И уж тем более никто не виноват в том, что она оказалась слишком слабой и не может взять себя в руки. Пора это прекращать. Девушка пыталась убедить себя во всем этом давно, но сейчас она настроена решительно. — Ты не вещь… не игрушка — шепотом повторяла Юки. Жалела ли она о своём выборе уйти на домашнее обучение? Да, но осознание этого пришло позже, когда девушка немного успокоилась. Она могла бы взять себя в руки и пойти в этот проклятый университет, в эту такую ненавистную теперь ей группу. Но красновлосой казалось, что каждый в группе считал ее той, кем считали «близкие» ей люди. Этим самым она могла бы доказать, что она не слабая, каковой считали, но не смогла, решив просто напросто сбежать от проблем, тем самым доказывая их правоту. Но сейчас она настроена решительно. Никто не посмеет ее больше назвать вещью, или же игрушкой, и уж тем более не слабой. Напоследок умывшись холодной водой и окончательно смыв слезы с глаз, Юки направилась на кухню. Зная, что сегодня она снова не сможет самостоятельно уснуть, налила себе воды в стакан и отправилась в свою комнату. Уже по инерции подойдя к нужной ей полке, она достала свое «спасение» — снотворное. Выпив таблетку и запив ее водой, девушка легла на кровать. Закрыв глаза она всеми силами отталкивала от себя мысли, что так и пытались вылезти из подсознания. Спустя некоторое время с мыслями: «Ты — не вещь и не игрушка!», красноволосая погрузилась в царство морфея. Завтра ей нужно будет собраться с мыслями и сдать последний экзамен, который до сих пор связывает ее с этим университетом и с этим городом. После, всё будет иначе. Кто же мог знать, что сбегая от проблем в новый город, через несколько месяцев все может стать только хуже, как покажется самой Юки. Но, что не делается — все к лучшему. Не так ли?