Изменяющий пути

     Владения Слаанеш содрогнулись до основания. Все шесть кругов демонического плана и их обитатели тряслись от болезненного вопля своего хозяина. Столбы из монет со звоном рушились в круге алчности, хороня мучеников под грудами золота. Круги голода и похоти задыхались в дыму от сгорающих благовонных трав, а в кругу лени впервые за тысячи и тысячи лет погасло солнце.      Дворец Тёмного Принца всегда был пристанищем для самых развращённых и безрассудных существ, успевших испытать все самые возможные чувства. Гости порочного дворца были столь извращены всеми удовольствиями и страданиями мира, что они тускло улыбались, глядя на великолепные зрелища и едва ли дрожали от вида страшнейших чудовищ галактики. Но в этот раз всех – до последнего мелкого демона – охватил настоящий животный ужас.      Сам вечно прекрасный Повелитель наслаждений подобно истлевающему осколку солнца пронёсся по своим владениям лишь чтобы тяжело рухнуть в центр порочного дворца, похоронив под обломками половину гостей. Некогда величественная крепость превратилась в руины, по которым разносились болезненные вопли её хозяина.      Крики Слаанеш были слышны каждому в его владениях, но никто не осмеливался подойти. В редкие моменты ярости Тёмный Принц был ужаснее всех страданий мира, а уж если нашлось что-то причиняющее ему боль… Ни с этим чем-то, ни с разъярённым божеством даже самые безумные демоны не хотели встречаться. Лишь одна фигура мелькнула за развалинами и грудами раскрошившихся колонн. Фулгрим – любимый чемпион Принца и лорд Нерождённых.      Блестящий драгоценным светом змеиный хвост понёс изящный торс Фениксийца. Мелкие кованные украшения позвякивали на четырёх руках демон-принца, когда он водил перед собой ладонями, словно ощупывая укутанное в пыльное облако пространство перед собой. Где-то в этом тумане из частиц щебня и ядовитых благовоний должен был быть его повелитель, что так истошно кричал. Идти на крик было всё труднее, ведь Слаанеш постепенно затихал, но Фулгрим должен был найти его; как возлюбленный избранник он считал долгом помочь господину, что бы с тем не происходило.      Тёмный Принц окончательно умолк. Тишина оказалась в разы страшнее истошных криков – что-то очень плохое назревало. Фулгрим ужасался от мыслей, терзающих его разум: нашлось что-то способное… убить Тёмного Бога? Нет. Нет, это глупость, но, если так, то почему повелитель не откликается на голос Феникса? Почему не показывается на глаза? Видно лишь одно сплошное пыльное облако.      Вдруг нечто огромное схватило примарха. Схватило и сдавило с силой достаточной, чтобы ломать тело Феникса в железной хватке. Фулгрим не успел даже закричать, как оказался высоко над землёй, поддерживаемый гигантской обгоревшей рукой. Из облака пыли выглянуло лицо, от вида которого даже извращённый Фениксиец завопил в ужасе: горелая кожа слезала с черепа гиганта, словно старая резина, но даже сквозь эту опалённую колдовским пламенем картину проглядывалась гримаса истинного гнева. Если бы не вечно прекрасные волосы, ещё сохранившиеся на изуродованной голове божества, в этом чудовище невозможно было бы узнать Слаанеш. -НАЙДИ! – проревел Принц, ещё сильнее сдавливая избранника. – НАЙДИ МОЕГО БРАТА! НАЙДИ И ОСТАНОВИ!!!      Фулгрим оказался в полном замешательстве, не говоря уже про кошмарную боль во всём переломанном теле. “Я не понимаю!” – попытался сказать он, но сквозь губы шли лишь невнятные, едва похожие на речь, звуки. Единственное, что он мог чётко ощущать в этой чудовищной удушающей хватке, - знакомое чувство изменчивости. Не раз Феникс участвовал в войнах Богов, но лишь один противник мог так источать магию перемен, чтобы запятнать даже Тёмного Принца. Архитектор судеб… Вот, что за брат. -…в… пр…сите… - Едва смог прохрипеть демон. На его счастье повелитель чуть ослабил хватку, давая чемпиону сказать хоть что-то. – Вы… просите невозможного…!      Примарх уже знал, что горько пожалеет о своих словах, но, то ли Принц удовольствий проявил чудо милосердия, то ли он не хотел жертвовать слугой, однако Тёмный Бог не превратил Фениксийца в пятно на стене. Нет, он аккуратно поставил его на землю…      Плоть Слаанеш начала постепенно восстанавливаться. Колдовские огни, оставшиеся после удара брата, пропали, а уродливая дыра в груди заросла. Лицо вновь стало чистым и прекрасным, хотя гнев пропитал его тонкие черты насквозь. Божество прикосновением нежных пальцев исцелило Феникса от увечий... Слаанеш оставил смятённого чемпиона среди обломков, а сам же направился в не тронутые разрушением залы. Тёмный принц не говорил ни слова, но гнев, что отражался в каждом движении Повелителя удовольствий, был страшнее любых слов.      Огромные врата с чудовищным скрежетом открылись. Этот проход был заброшен уже ни одно тысячелетие, ведь редко пригождается чёрный лаз из дворца. Ворота вели в открытые просторы имматериума, светящиеся всеми самыми безумными цветами; Слаанеш шагнул на ту сторону. Он не знал, увидели ли братья его такой эффектный выход, однако сейчас не это его волновало. Вопрос выживания был куда острее… -Нургл. Кхорн. Братья мои! - почти пропел Принц. – Пора забыть наши разногласия.      Юргена трясло в разы сильнее обычного. Даже с учётом того, что они с комиссаром спускались на шаттле, уже одним этим заставляя ординарца позеленеть, Юрген выглядел просто ужасно. Намного – намного хуже обычного…      Мало было людей, которыми Каин искренне восхищался, но его помощник с каждой минутой заслуживал от Кайфаса всё большее и большее уважение: ординарец терпел не только ужасающую тряску, но и с завидной регулярностью пролетающего над головами пассажиров демонического ската. “Милашка”, как её звала Сулла, увязалась за хозяйкой даже в военный транспортник. Зная буквальность понимания Юргеном имперских догм, поразительно, что помощник не схватился за лазган, стоило зверю только появится, ведь “не велит ли Император слугам своим убивать нечестивых”. Эту строчку из проповедей полковых жрецов каждый гвардеец заучил наизусть (не совсем добровольно).      Кайфас никогда не считал себя набожным человеком, но, где-то на двадцатый вираж демонического зверя над его головой, Каин начал тихо проговаривать литанию избавления. Сейчас ему хотелось только добраться до Суллы, вскрыть ей череп цепным мечом и найти ту опухоль, что заставила лейтенанта считать эфирную тварь милым котёнком. При этом окружающие гвардейцы относились к происходящему удивительно спокойно. То ли они терпели, то ли успели привыкнуть – комиссар не придавал значения. Они не открывают огонь, и это уже хорошо. -Держите её подальше от талларнцев, Сулла, - попросил Каин по внутренней вокс связи. – Они не разделят вашей симпатии. -Не волнуйтесь, комиссар. Она будет слушаться, - ответила лейтенант, свистом подзывая ската к себе. Очень скоро Крикун сел ей на колени, чем очень не обрадовал соседних бойцов, вынужденных терпеть крылья, лезущие прямо к ним.      На самом деле, Каину было всё равно, что будет делать это отродье. В конечном счёте, по ним обязательно откроют огонь, лишь завидев – в компании с вальхаллцами летели уже привычные для полка розовые ужасы и десятки Крикунов. Правда, все они – кроме, почему-то, Милашки – вели себя смирно. Причину не приходилось долго искать – она сидела по левое плечо от Кайфаса. Юрген, незаменимый помощник, сделал такую дисциплину возможной. Его дар пугал варповые сущности по всему шаттлу – демоны все как один отстранились от ординарца, забыв привычную весёлость и активность. -Волнуешься, Кайфас? – прозвучало по воксу. К этому юному голосу Каин не привыкнет никогда…      Крелл летел в другом шаттле, прямо за военным транспортником. По понятным причинам он летел там в гордом одиночестве. Да, что уж там, пилота пришлось заставлять сесть за штурвал угрозами дисциплинарного взыскания. А после – расстрела… -Даже не знаю, - произнёс комиссар с ноткой иронии. – Скоро все войска Талларна попытаются нас прикончить. Повод ли это беспокоится? -Не драматизируй. Вас никто не тронет и пальцем – я обещаю.      Обещание Бога выглядело хорошим подспорьем, однако, если Тзинч начнёт убивать каждого, кто на них плохо посмотрит, – а только такой вариант видел Каин, как их могут “не тронуть и пальцем” – то трупов будут целые горы. Талларнцы всегда были первыми, кто готов палить по врагам Его-на-Терре из всего, что есть, а уж когда они увидят демонов… Каин лишь надеялся, что Изменяющий пути прикончит разъярённых фанатиков максимально безболезненно.      Планета пустынь… На самом деле, поверхность выглядела намного лучше, чем можно было подумать. Каин сошёл с трамплина на едва расчищенный от песка аэродром и тут же замер на месте. Сентиментальность – не конёк комиссаров, но чувство ностальгии было слишком сильным. Талларн поразительно напоминал Перлию, на которой Кайфас и заработал львиную долю своей репутации. Там же Каин и стал таким, какой есть, - параноиком, дёргающемся от любой подозрительной тени. Да, славные были времена…      Пустынный ветер поднимал в воздух пыльные вихри. Этот танец песка был по-настоящему завораживающим. Чем-то это напоминало те странные бури на звёздах, когда поднимались дуги огня, а после снова падали обратно. “Протуберанцы" – как-то так их однажды назвал полковой техножрец. Каин проследил за песчаным вихрем глазами, вплоть до горизонта… и понял, что скоро здесь станет куда жарче, чем на солнце. К ним направлялась бронетехника…      Словно в насмешку над здравым смыслом, именно сейчас крикуны решились вылететь из транспорта. Розовые ужасы по широкой дуге огибали Юргена, но тоже вываливались из шаттла, приземляясь на пышущую жаром землю. Вслед за ними вышли гвардейцы, на лицах которых которую минуту стояла печать смерти – каждый знал, что скоро польётся кровь, если не случится чудо. Корабль с Креллом только-только приземлился, но Кайфас уже горел желанием крикнуть пилоту увозить мальчишку нафрак отсюда. Комиссар вдруг осознал масштабы грядущей бойни – к шаттлам подтягивались работники этого маленького аэропорта в сопровождении охраны, а бронетанковая колонна, что приближалась к ним, была численностью в несколько десятков экипажей, не меньше. -Я выхожу, - объявил Крелл.      Каин чуть не раздавил свою комм-бусину. Ему стало интересно, Крелл специально делает это? Каждый раз заставляет обращать внимание на что-то по-настоящему страшное. Привести псайкера нелегала в любой имперский мир, это всё равно, что попросить устроить тебе костёр побольше и пожарче, а привести нелегала на Талларн – это ещё и попросить не жалеть дров.      Танковая колонна остановилась недалеко от кораблей, подняв целое облако пыли. Из химер выгрузились десятки и десятки гвардейцев, вооружённых до зубов. Дверь шаттла Крелла распахнулась и из корабля полил знакомый синий свет. Каин начал считать секунды до начала мясорубки, однако таларнцы… начали… строиться в шеренги?! За минуту всё войско пустынных рейдеров построилось перед шаттлами, как на параде.      Пару секунд Кайфас и вальхаллцы пытались понять, что происходит. Пустынные гвардейцы неподвижно стояли перед ними с самозабвенными лицами, не обращая внимания ни на демонов (тоже весьма изумлённых), что бродили вокруг, ни на колдовской свет из шаттла. Из ступора комиссара вырвал тот же синий цвет. Он постепенно сменил свой цвет на золотой…      Послышался глухой стук металла о металл. Нечто большое и, несомненно, тяжёлое спускалось по посадочной раме, и, хотя Каин ещё не видел, что это, он уже узнал знакомый визг сервомоторов силовой брони. Правда звук был куда плавнее, не как у тяжёлой брони астартес. Готовясь к очередному чёртовому сюрпризу, Кайфас обернулся. Император…      Сияющий, идеальный, словно сошедший с каменного постамента из зала славы. Его тело – как гора. Его лик - совершенен. Но глаза… Глаза. Нет-нет, эти глаза Каин не спутает ни с какими больше. Пускай для Талларанцев эти глаза словно две сияющие звезды, может и вальхаллцы поддадутся божественному свету, но комиссар с лёгкостью разглядел в этом взгляде демоническое присутствие Повелителя перемен.      “Император” тяжело сошёл с посадочной рамы; золотая ступня ушла в песок на глубину в человеческую голову. Поступь сверкающего гиганта даже по мягкому песку напоминала удары кузнечного молота… Да, Крелл перебарщивал с иллюзиями. -Мои вернейшие слуги, - начал Он громоподобным голосом. – Талларнцы… Как и ранее, вы откликнулись на мой зов!      Кайфас в момент выпал из реальности. Ни глубокий голос, ни золотой блеск Императора не скрывали от его ума истинной картины - Тзинч стоял перед толпой пустынных солдат и откровенно умасливал их приторными речами. От рассказов о чести и славе, долге и преданности Каина то тошнило, то толкало на безудержный смех. А талларнцы стояли с лицами, преисполненными таким благочестием, от которого любой жрец эклезиархии растроганно заплакал бы. -… а потому я повелеваю пронести моё слово по Талларну! Готовьтесь! Нас ждёт великий бой! Я лично возведу вас в святые, как пророков. А теперь же… вам пора, - комиссар на фоне облегчённо выдохнул. -Ты хоть понимаешь, что наобещал им? – поинтересовался Каин. -Не хочу даже вспоминать.      Смешнее всего было даже не это откровение, вернувшегося в свою обычную форму Крелла. Смешнее всего то, что сказал он это, смотря на голое поле. Пустыня уже была безлюдна, и лишь на горизонте мчались вдаль танки пустынных рейдеров. Кайфас до этого дня был уверен, что только Юргену под силу выжать из машины скорость, раза в два больше возможной, а оказалось… Оказалось, что таких психов минимум один батальон.      Крелл прошёлся босыми ногами по жёсткому песку. Солнце жарило кожу, словно горящий прометий, локоны быстро слиплись от пота. Тзинч и в лучшие времена недолюбливал пустынные планеты – такие серые и скучные, никакого разнообразия жизни, мало людей. Однако он-то мог стерпеть что угодно, но вот вальхаллцы… Архитектор судеб решил позже найти того гения, что позволил ледяным войнам захватить с собой такую одежду, и зажарить идиота в собственном соку, чтобы он прочувствовал всю прелесть пустыни. Конечно, вальхаллцы, не будь дураками, не надели меховые шапки, а некоторые и вовсе дошли до немыслимого, – сняли шинели – но, глядя на них, Тзинч всё равно чувствовал, как их кожа готова загореться. -Всё, спектакль окончен! – прокричал Крелл в открытый шаттл. – Можете выходить!      Аэльдари вышли из тени корабля. Фаратиэль со спутниками, в полной мере оценив жаркий ветер Талларна, сняли шлемы и с брезгливостью вдохнули провонявший прометием воздух. Под жаркими лучами светила их лица показались белыми, как кость. -Умоляю, - начала женщина, оглядев пустыню. – Скажите, что не так выглядят ваши святейшие миры. Нашу цель что, придётся откапывать из песков?      Эльдарка была в своём репертуаре. Правда, неожиданно для всех, Тзинч ответил: -Да, ещё как. Придётся много-много копать…      Химеры, спешно подготовленные к путешествию по песчаной местности, неслись вперёд. Крикуны, словно пустынные стервятники летели вслед, а розовые ужасы галопом бежали за небольшим конвоем, веселя злорадствующих вальхаллцев. Многие солдаты не могли отказать себе в удовольствии крикнуть им что-то “подбадривающее”, из-за чего бегуны то и дело искрились недоброй энергией.      Героическому комиссару было не привыкать к жаре и к дурной компании демонов, так что он даже нашёл себе минутку, дабы устроиться поудобнее на крыше химеры и сделать глоток-другой танны. Пить горячий чай в такую жару – чистое сумасшествие. Если только ты не погружён в мысли настолько, что начинаешь забывать о таких вещах, как жара или холод.      Козырей в рукаве нет. Путей к отступлению – нет. Единственный “союзник” постоянно что-то темнит, отказываясь даже назвать причину, по которой они все оказались на этом пыльном шарике, и, как финал, конвой отдалялся всё дальше в дикую пустыню, всё дальше от цивилизации и, главное, шаттлов. “Здравствуй фрагов понедельник,” – подумал Каин.      Вдруг Кайфаса начало морозить, а внутри всё закричало об опасности – верная примета, что Крелл решил составить компанию. Вокруг мальчишки постоянно витала аура холода – похоже решил путешествовать с комфортом. Эльдар пользовались возможностью и держались поближе к Изменяющему пути, так что Каин удостоился и их присутствия. -Скажи, Кайфас, - Тзинч сел рядом. Они оба теперь смотрели на удаляющиеся точки на горизонте, которыми были постройки аэропорта. – Ты когда-нибудь думал сменить веру?      Комиссар даже не повернулся к собеседнику. Да, он никогда не был примерным слугой Его-на-Терре, но он всё ещё, мать его, имперский комиссар. -Спросите у моего кушака, он ответит, - презрительно кинул он. -Спрашивал. Он не разговорчивый, и потому я обратился к вам. – Позёрство Крелла начало наскучивать ещё на корабле, но теперь это откровенно выводило из себя. – Подумай, Кай, в моей пастве всегда есть место для смышлёных людей, вроде тебя. А так как миллионы моих последователей дохнут прямо сейчас я… Так скажем, буду рад новым лицам.      Комиссару вдруг приглянулась идея спрыгнуть с химеры и бежать наряду с демонами. Мало того, что собеседник возымел редкую наглость назвать его по сокращённому имени, так ещё и шанс спокойно насладиться моментом затишья канул в лету. Напрягало ещё и то, что Фаратиэль с друзьями стояла сзади, словно дознаватели. Дознаватель… Как хорошо, что они оставили Флавия на корабле. Несчастный пуританин захлебнулся бы в собственной праведной ярости, узнай он об их разговоре. -Что думаешь? – спросил Крелл. Его глаза сверкнули странным зеленоватым оттенком. – Ты получишь себе силы, о которых не мог и мечтать, да и шанс бессмертия тебя приятно порадует. А я получу не убиваемого последователя. У всех своя выгода… -Марионетку, - резко сказал Каин, выбросив чашку на песок. – Вы хотите получить безвольную марионетку, которая делает, что скажут, и умрёт, когда надоест. … -Ничего не напоминает? – Тзинч обвёл глазами комиссарский кушак.      Маленький конвой нёсся сквозь барханы. Всего две химеры, окружённые эфирными тварями. Растерянный комиссар, устроившийся на крыше последней машины, смотрел на закатное солнце. -Наши души хотя бы не сжирает Тёмный Бог после смерти, - ответил Каин. Он решил вспомнить в кой-то веки проповеди эклезиархов. – Император защищает. -О, да? А после смерти вы попадёте на суд, где гниющий веками полутруп будет решать, что с вами делать. – Крелл и сам всматривался в кроваво-красный закат. На фоне песчаных вихрей он выглядел волшебно. – Не буду тебе лгать, мол Император лишь труп на троне, нет. Ваш Бог ещё как жив, однако… Скажи, Каин. У того, кто вечность сражается с отродьями варпа и с самой энтропией… У такого существа правда найдётся минутка для тебя лично?      “Варп тебя раздери, конечно нет!” – такая мысль пронеслась в голове героя. Каждый день он жил в понимании, что только он сам сможет вытащить себя из кромешного ада, который по любому начнётся рано или поздно. Так уж распорядилась судьба. -… Дары хаоса меня не интересуют, - сказал Кайфас, поправив чуть было не слетевшую от вечернего ветра фуражку. – Мне не нужна ни сила, ни власть, ничего, что ты можешь мне предложить. Я знаю цену… - Комиссар наконец удостоил Крелла взглядом. – Сомневаюсь, что я напоминаю обиженного на жизнь психа с манией величия. И уж тем более мне не приглядывается эта хвалёная должность – Демон-принц. Не жажду, знаешь ли, ни вечности в варпе, ни поклонения безумных фанатиков.      Каин ожидал любую реакцию на свой эпос – гнев, разочарование, смирение. Но не смех… Тзинч захихикал с добродушной лёгкостью. Внезапно он вскинул руки и заговорил голосом престарелого проповедника: -И сказал пророк: иди к фрагу, моя вера суть щит крепкий от твоих речей льстивых! – мягко улыбнувшись, парень повернулся к обомлевшему герою. – Алем Махат, книга Каина. Глава четвёртая, стих двадцать первый. … -Ну, нет, - произнёс Каин с улыбкой человека, теряющего волю к жизни. -“Ну, да”, комиссар. “Ну, да”. -Нет, НЕТ! – Кайфас чуть не сорвался на крик. – Я отказываюсь в это верить! Это невозможно!      Крелл поднял палец в назидательном стиле и с приподнятой головой сказал: -Если ты не веришь в талларнцев, Каин, это не значит, что талларнцы не верят в тебя. И, ещё… Поверь мне, как Мастеру мутаций, - возможно всё.      “Особенно, если ты глупый человечишка.” – прошептал кто-то сзади. Оба собеседника обернулись на такое смелое заявление, но самым изумлённым выглядел Крелл. Его кожа засветилась демоническими энергиями, но, на этот раз, они выглядели как что-то… радостное. -“Человечишка”, Фаратиэль?! – спросил парень голосом полным живости. – Не мон-кей?! О мой Я, провидица, вы делаете успехи!      Эльдарка и Крелл о чём-то говорили, но Каин перестал их слышать в какой-то момент. Он обратно рухнул в размышления… Что-то было не так, и Каин убеждался в этом каждый раз, когда на фоне раздавался этот юношеский голос, в котором было всё меньше и меньше демонического. Теперь весь этот огонь и странное сияние казались скорее бесполезными декорациями, не способными скрыть сути. Слишком явным казалось то, с какой естественностью юноша говорил, как двигался. Каин мог вспомнить того воришку в аэропорту и точно мог сказать – это один и тот же человек. Одно и тоже создание, если точнее. Чем бы получившееся после катастрофы существо не было до неё, оно уже не может зваться Тзинчем. Слишком много человеческого. Конечно, Кайфас уже давно заметил это, но только сейчас он понял, каков же был обман… Величественные речи, гордая походка, по-настоящему космическая сила, знания всей галактики, но внутри всё это время был тот самый человек! Не переродившийся и не изменённый в сути своей мальчишка, таскающий припасы у гвардии, да любящий шумно и весело поболтать. Каков должен быть его ужас. Какова агония… -Так, что ты думаешь, Каин? – спросил Крелл. – Может, герой Империума хоть подумает над моим предложением?      Кайфас посмотрел в эти пустые глаза, что пытались выглядеть весёлыми. Возникло ощущение, словно в них была вся боль этой проклятой галактики… Может так и было. Слышать мысли каждого разумного существа, как свои собственные – какой человек захочет такого? Слышать каждую мерзкую, подлую, наполненную болью мысль – верный способ утратить веру в жизнь. -Я думаю… - Каин всегда был под чьим-то командованием. Многие офицеры хотели бы получить хотя бы шанс получить такого комиссара в своё распоряжение… Служение человеку, что пытается изменить галлактику к лучшему, не смотря на адские муки, не казалось чем-то плохим. – Я полагаю, в какой-то далёкой перспективе – совсем далёкой – это могло бы быть…      “Разумно” – хотел сказать Кайфас. Но не успел…      Рука Изменяющего пути буквально схватила лицо комиссара, выдавливая тихий хрип героя. На самом деле боль была адской – Каин хотел завопить, но не мог. Каждый мускул тела налился свинцом, отказываясь хоть немного пошевельнуться. Благо пытка продолжалась недолго – через секунды две Крелл убрал руку.      Кайфас едва нащупал цепной меч – перед глазами одна рябь и более ничего. -Какого фрага?! – Он взмахнул ревущим оружием, целясь лишь по памяти. Несколько выпадов прошли безуспешно, зубья не встретили ничьей плоти.      Когда зрение начало восстанавливаться, а разум пришёл в норму, Каин вдруг понял, что он творит – пытается порубить в капусту существо, которому меч, как пилка для ногтей. И почему он это делает…? С каких пор ему свойственна импульсивность? Герой взглянул на Крелла, постепенно проявившегося в бесконечной ряби. Он держал в руке нечто, странно поблёскивающее тусклым белым светом… -Простите, комиссар. – Мальчишка вновь утратил все эмоции. – Мне необходимо Это… Если вас это успокоит, то я скоро её верну. - С этими словами Архитектор судеб отошёл от Каина на пару шагов, посмотрел на закатное солнце и проговорил: - Приехали.      Химеры резко остановились – так резко, что аэльдари и Каин не удержались на крыше и грохнулись в остывающий после солнца песок. …      Кайфас отряхнулся от песка и более-менее твёрдо встал на ноги. Остановка была откровенно отвратительной, но скоро нервы пришли в относительную норму. Однако, даже несмотря на это, Каин чувствовал нечто странное. Нечто новое… Это было словно гнетущая пустота внутри, будто бы от сердца отрезали половину… Комиссар заметил взгляд потрясённой Фаратиэль. Всё было страннее и страннее – в глазах женщины было глубокое сожаление. -Что-то не так, провидица? – с ноткой наигранного юмора спросил герой. Он уже знал, что ответ ему не понравится. -Впервые мне жалко кого-то из вашей расы, - ответила эльдарка. – Не всегда выдаётся возможность наблюдать, как от чьей-то души отрывают кусок.      Каин не успел даже вобрать воздуха, чтобы сказать что-то, как грудь пронзила тупая боль. -Не давайте волю эмоциям, - внезапно сказал один из колдунов ксеносов. Впервые комиссар услышал его голос, но и эти единственные слова были пропитаны сочувствием. – Сейчас любое действие требует от вас вдвое больше сил. Будете неаккуратны – упадёте без чувств.      Поставив сей диагноз, колдун помог своему товарищу приподняться и эльдар отправились вслед за Креллом, что держал в своей руке осколок человеческой души. Кайфас словно чувствовал его изворотливые пальцы на себе. Проклятье… Зачем он выбросил кружку? Ему сейчас срочно нужен глоток чего-нибудь покрепче… … -Во-от оно… - Крелл расплылся в улыбке чистого довольства.      Вальхаллский отряд, эльдар и истощённый комиссар смотрели вместе с Изменяющим пути на огромный холм из серного песка. Едва ли кто-то понимал, что такого в этом холмике могло так обрадовать Мастера мутаций, но первой задала вопрос именно сержант Сулла: -И какого мы забыли здесь?      Хоть вопрос и был грубым, но пришёлся по душе всем присутствующим без исключения. Продолжительное сафари по выжженной планете, кончающееся огромной горой пыли – не совсем то, чего ждешь в деле убийства Тёмного Бога. Крелл, видимо, прочитал мысли окружающих… Он улыбнулся ещё шире, не скрывая своего злорадства. Изменяющий пути начинал напоминать хищника, что наконец впился клыками в плоть жертвы. -Хотел бы я подразнить вас ожиданием, друзья, - начал Крелл. – Но время загадок прошло.      Парень вобрал полную грудь воздуха и дунул в направлении холма. Без видимых на то причин весь массив песка снесло с места, как при сильнейшем шторме, а под ним оказался огромный пласкритовый купол. Ответов это никаких не дало, чему Изменяющий пути только радовался. Он не мог отказать себе в театральности момента – слишком долго он его ждал, чтобы испортить его своим же нетерпением. -Милашка! – позвал он Суллиного ската. – Будь милашкой, помоги мне.      Крикун издал странный щёлкающий звук и медленно отлетел от Суллы, до последнего касаясь длиннющим хвостом ноги хозяйки. Каин бы посчитал то, как сержант провожает питомца взглядом, даже чем-то милым, если бы не следовал совету эльдар и не экономил каждую эмоцию…      Крелл приобнял Милашку. Сначала всё было спокойно, но очень скоро скат нервно задёргался, из его пасти вдруг начало лить свечение, а плоть словно бы наэлектризовалась. Пурпурное отродье всё засветилось и задёргалось настолько, что Крелл просто не мог более удержать её в руках, и Милашка вылетела из его объятий – скат врезался и растворился в пласкритовой поверхности купола, словно капля молока в воде.      Купол начал рушится… Сначала он треснул в месте столкновения, а потом разошёлся мириадами мелких трещин – купол с громким шаркающим звуком рассыпался на мелкие камушки. Всё происходило постепенно, словно поднятие занавеса, но аэльдари уже догадались, что увидят – им было достаточно разглядеть открывшуюся стену из чёрного камня… -Это невероятно… - зашептал один ксеноколдун. – Невозможно. -Возможно – всё! – гордо заявил Архитектор судеб.      Купол окончательно разрушился, а из щебня вылетел невредимый демонический скат. Перед путниками же предстала огромная – более полумили в поперечнике – кольцеобразная структура из чёрного камня, с вырезанными по всей ее поверхности странными переплетенными фигурами. Фигуры были размером с человека, но не полностью человеческими, и обладали изяществом и красотой, которые делали их гротескно изображённые действия ещё более извращенными. -Я сдержал своё слово, друзья! – всё также гордо произнёс Тёмный Бог, поворачиваясь к своим спутникам со злорадной улыбкой. – Я привёл вас прямо к подбрюшью Голодной Суки! … -Гдееееееее….? – ревела гниющая гора мяса. Слаанеш мог только слышать голос Нургла, сидя на своём троне, но даже при этом он чувствовал его смрад.      “Дедушка” начинал откровенно надоедать. Втроём Тёмные Боги могли найти своего братца, только на это нужно было время, и всё это проклятое время Повелитель разложения спрашивал “где он”, “где спрятался”? Понятно, что он просто разговаривал с самим собой, – довольно характерно для старика – но двое других братьев его прекрасно слышали! И это расстраивало… -УМОЛКНИ!!! – Единственное слово будто бы взорвалось в варпе.      Кхорн всегда был не в настроении, но в этот раз он был в ярости чрезмерной даже для себя. И дело даже не в бормотании Нургла и не в том, что Тзинч решил прикончить и пожрать их всех, нет. Просто сейчас ему приходилось работать вместе со “слабыми божками”. Более всего, конечно, его выводило из себя хоть и неполное, но присутствие Слаанеш… -Ищите, - посоветовал Повелитель наслаждений. – Он не мог бесследно исчезнуть.      С этими словами Тёмный Принц отпил из серебряного кубка. Это было сладчайшее вино, смешанное с кровью жертв какого-то культа из системы Ультрамара. Раньше баловство чем-то подобным могло развеять мрачные мысли, однако не теперь. Их дружная компания тщательно осматривала планету за планетой, хотя каждый был в своих владениях; даже для подобного дела Слаанеш никогда бы не согласился терпеть возле себя этого варвара, помешанного на черепах…      Тёмные Боги проверили уже половину галактики, но не нашли абсолютно никаких следов. С каждой просмотренной системой Тёмный Принц нервничал всё сильнее. Ещё недавно он готов был смеяться над абсурдным планом брата, но теперь, когда гордыня ушла на второй план, пришёл настоящий страх – страх неизвестного. Весь ужас был в том, что Повелитель удовольствий не имел и малейшего понятия, чего ждать, в голову не приходило ни одной даже самой абсурдной идеи… Однако Принц помнил, с кем имеет дело. Быть может, всё это лишь один большой спектакль, чтобы отвлечь внимание от чего-то более важного. Быть может, когда Тзинч говорил о планах свергнуть братьев и сожрать, лишь первая половина его слов была правдой… Да! Определённо, это имело смысл!      Слаанеш вращал в руке кубок вина… Его мысли начали постепенно приходить в порядок. Похоже, все они сегодня собрались зря – нет ведь способа убить тёмных Богов! Слаанеш улыбнулся, пригубив напиток. Да… Всё хорошо. Ситуация всё больше и больше вызывала смех, нежели панику. В конце концов, тот единственный, кто мог причинить хоть какой-то вред Великой Четвёрке сейчас сидит на… … … … -АНАФЕМА!!!!!      Крик Слаанеш был подобен взрыву тысячи Солнц. Взрывная волна разрушила то немногое, что осталось от Дворца Наслаждений и заставило даже Кхорна в изумлении обернуться в сторону владений тёмного брата. -ТЕРРА! – вопил Принц – ЧТО ПРОИСХОДИТ НА ТЕРРЕ?! …      Крелл вырисовывал странные фигуры в непонятном и чуждом пониманию танце. Он водил руками в воздухе, и, вслед за ними, из пустого пространства появлялись синие волны сырой энергии имматерума. Скоро они сформировались в один большой беснующийся вихрь, высотой в пятиэтажный дом. Окружающим лишь оставалось благодарить судьбу, что это нечто не затягивало их внутрь себя. -Плоть слуг… - прошептал Изменяющий пути. В этот же миг розовые ужасы и крикуны, сопровождающие экспедицию, сорвались с места и, подобно самоубийцам, бросились в колдовской ураган. – Кровь хозяина… - Архитектор судеб откусил маленький кусочек плоти от большого пальца, давая каплям крови свободно улетать в вихрь. После всех этих действий, Крелл помедлил. Он медленно поднял руку с поблёскивающей белой эссенцией. Теряющий связь с реальностью Кайфас помнил эту штуку. Кусок его духа Тёмный Бог сжимал холодными пальцами. – Душа последователя.      Тусклая сфера улетела в колдовской шторм. Вихрь начал сужаться и, казалось, подползать к дружной группе. Он всё уменьшался и уменьшался, пока не стал размером с человека и не принял знакомые очертания… До Крелла уже дошёл молодой парень. Тёмные взмокшие волосы, демонический взгляд, оккультные символы на коже и лохмотья вместо одежды – это был точный двойник своего создателя. Перед Изменяющим пути стояла его абсолютная копия… -Вот, - мягко проговорил Крелл. Он ещё немного поводил руками в воздухе и у него на ладони появилась небольшая каменная статуэтка. – Возьми.      Двойник послушно принял каменную вещицу. Перед глазами героя Каина всё плыло, но он сумел разглядеть, что это было. Статуэтка ничего из себя не представляла – обычное изображение Его-на-Терре, только внизу была надпись на высоком готике: “Возрождение”. -Иди на Терру, - скомандовал настоящий Крелл. – Передай это Императору человечества и убивай всех, кто хоть подумает помешать тебе исполнить миссию. И береги статую…      Без единого слова двойник отошёл на девять шагов назад, загорелся ярчайшим синим пламенем и тут же исчез в телепортационной вспышке. -Что вы хотите передать Императру? – спросил Кайфас, превозмогая гнетущую пустоту внутри.      Мальчишка залился громким смехом. Он источал столько много колдовского огня, что его, должно быть, могли видеть с орбиты Талларна. -НИЧЕГО! – Радостно крикнул Крелл, вскинув руки к небу – Абсолютно ничего! Это простой камень! – Мастер мутаций подошёл к бледному как кость герою и положил руки ему на плечи, лишь чудом не обжигая их. – Но, просто поверьте, комиссар. Этот бесполезный булыжник Тёмные Боги будут жаждать разрушить более всего в этой проклятой всеми галлактике! …      Слаанеш смотрел. Слаанеш не знал, где на этой гниющей планетке ему лучше остановить свой взгляд. Где же он появится?! Откуда начнёт путь?! У стен Дворца? Слишком прямолинейно для него. Под дворцом? Возможно. А может и вовсе у полярного круга!!! Тёмный Принц агонизировал в своих размышлениях – злобы его не было предела. Как посмел Тзинч втянуть его в это? Как посмел заставить метаться и нервничать, словно зверя в клетке?! Он просто играет с ним… -Гдееее оон? Гдееее…? – продолжал реветь Нургл. Нет, Слаанеш не мог выдержать. -Ещё хоть слово… - прошипел Принц сквозь зубы. – И ты будешь страдать, жалкая гниль!      В ответ ему был лишь громкий злорадный смех обоих братьев, и громче всех хохотал Кхорн! -ПОСМОТРИТЕ! – ревел собиратель черепов. – ЩЕНОЧЕК ОБИЖЕННО ЛАЕТ!      Братья смеялись, пока Слаанеш всё сильнее погружался в черноту злобы и отчаяния. Ему было плохо… Именно, что плохо – из этого страдания даже он не был в силах извлечь удовольствия. Внезапно пришло осознание, кем его считают собственные братья. Слабаком. Младшим и ничтожнейшим. Однако раньше это можно было стерпеть, можно было отвернуться и забыть. Теперь же реальность просто бросалась в лицо. Именно сейчас, когда единственный брат, что мог зваться другом отвернулся от него и поклялся уничтожить. Худшим в этом было ощущение виновности… Так ли жалко было то предложение? Может вечность с кем-то, кто считает тебя чем-то большим, нежели пустым местом, пускай и не в обличие Бога, – это не такая плохая участь… Каждый раз, как в варпе разносился смех жестоких братьев, Тёмный Принц убеждался в этом всё больше. “Вернись… - незаметно для самого себя шептал Слаанеш. – Просто вернись! Верни всё, как было!” … -ВОТ ОН!!! – завопил Кхорн.      Слаанеш тут же очнулся. Он видел – перед вратами внешнего дворца, в огромной толпе паломников вдруг засиял синий вихрь небывалой мощи. Людей разрывало и сжигало, стоило им хоть дотронуться до эманаций чистой эссенции перемен. Из вихря шагнул юноша, одетый в лохмотья. Его татуировки горели, словно раскалённый металл. Движением руки Тзинч превратил в пепел всех, до единого человека, что закрывали дорогу к вратам.      Тёмный принц чувствовал тот барьер, что мешал Изменяющему пути появиться прямо во дворце. Он видел ту защиту, что Анафема выставил возле своих владений, но у Тзинча теперь было физическое тело этого мальчишки! Он просто дойдёт к трону пешком!!! -Оон это, - пробормотал Нургл. – Егооо смрад (кашель). Что у него в рукааах?      Слаанеш действительно видел, что брат что-то держит. С первого взгляда, просто какая-то безделушка, но Принц-то знал – ничего не может быть просто, когда в дело вступает Тзинч. Тёмный Бог направил свой взгляд на странную статуэтку. Это было низкосортное изображение Императора, но вот что действительно имело значение – слово “возрождение”, выцарапанное на ней. -Остановите… - прошептал Слаанеш, не способный до конца поверить в происходящее. – Остановите его!!!      Фигура с невозможной для простого человека скоростью неслась к вратам дворца. Без каких-либо усилий Тзинч буквально выжег в стене дыру, в которую мог поместиться титан класса Пёс войны, и побежал дальше, не обращая внимания на панику, казалось, всей планеты…      Вот оно. Тот момент, что Слаанеш ждал с самого начала этого безумного действа; отчаяние сменилось на ликование! Он оказался прав… Он раскусил план брата! Он оказался умнее своих ничтожных братцев, оказался на шаг впереди даже самого Архитектора судеб! О, славное чувство, пьянящее чувство, но нужно было ещё… Ещё всего одна победа, чтобы показать всем, что он – Повелитель наслаждений – велик, и с его величием придётся считаться!      Бог, что теперь называл себя Креллом, бежал меж стен внешнего дворца, сея панику и разрушение. Ему навстречу выходили солдаты, боевые машины, его обстреливали орудия, что в своё время сдерживали натиск легионов предателей – всё тщетно. Снаряды отлетали от него, безвольно падая в сотнях метров, солдаты начинали биться в безумных припадках, стоило им только посмотреть на юношу, и даже кустодес сгорали заживо в своих защищённых от любого колдовства доспехах. Столь была мощь гостя, что сам дворец трясся и покрывался толстой коркой психольда      Казалось, ничего не может его остановить. Ворота внутреннего дворца были всего в километре – это расстояние Крелл мог покрыть за пару мгновений. “Сейчас…”      Вдруг один из клерков администратума – один из многих, что беспомощно взирал на происходящее со слезами на глазах у разрушенного рабочего места – изогнулся с невозможной для человека гибкостью. Его лицо выдало гримасу такого извращённого удовольствия, что окружающие его коллеги завопили в ужасе. Ранее Слаанеш и не пытался бы так проникнуть во дворец, но Тзинч прожёг своим присутствием очень удобную борозду для него в защите Императора – как же можно устоять?      Юноша готовился разнести в щепки ворота внутреннего дворца, когда услышал за своей спиной мрачный, но мелодичный голос: -О, нет-нет-нееееет, дорогой! - Крелл обернулся к новой угрозе, но слишком медлил – огромная когтистая рука обхватила его, ломая каждую кость в теле. Сотни длинных тонких игл, выросших из пальцев существа, пронзили тело юноши насквозь, принося дичайшую боль, смешанную с наслаждением. Тёмный Принц поднял сияющего мальчишку высоко над землёй и с самодовольной ухмылкой пропел: - Ты никуда не пойдёшь! Здесь твой план подходит к концу-у!      С презрительной лёгкостью Слаанеш растёр странную статуэтку “Возрождение” в пыль. …      Кайфас упал на землю, извиваясь от боли, словно змей. Вальхаллцы кинулись к возлюбленному комиссару, и первыми среди них были Сулла и Юрген. Комиссар хрипел и рычал, до последнего не желая выпускать болезненный вопль наружу. Это бы уронило его достоинство перед личным составом – непозволительная роскошь. -ЧТО С НИМ?! – прокричала Сулла Повелителю перемен, вскидывая лазган, а Юрген вторил ей. Если надо, они выбьют ответ. -Слаанеш добрался до приманки! – с на удивление беспокойным голосом ответил Крелл. – Медлить нельзя! Комиссар, держитесь, скоро всё кончится!      С этими словами парень подбежал к стене из чёрного камня, зазывая с собой аэльдари. Каин слышал, как он приказал ксеносам положить руку на монолит, но детали разговора он упускал. Тело словно бы пронзила тысяча игл.      Фаратиэль со спутниками спешно положили ладони на монумент. Провидица была столь взволнована в худшем из смыслов этих слов, что обнявший её за плечи Крелл не вызвал и доли эмоций. -А теперь провидица, я хочу, чтобы вы вспомнили, чего вы более всего желали, - прошептал юноша достаточно громко, чтобы остальные колдуны слышали. – Вспоминайте свои самые сладостные моменты, но не вздумайте стыдиться… Дайте волю чувствам! Забудьте прежние пути и просто отдайтесь эмоциям. Вспомните, как вы страстно желали кого-то, как искренне смеялись или плакали. Вспомните самое сладкое вино, что пили…      Для провидца это звучало дико. Такие помыслы Фаратиэль гнала, лишь завидев их зарождение, но… В одном Тёмный Бог был прав – от воспоминаний ей не скрыться.      Аэльдари отыскивали в своей памяти образы, что были подавлены, и просматривали их снова и снова, постепенно давая волю чувствам. Это казалось бесполезным занятием, если бы не одно НО – чёрная стена становилась мягче… Силуэты, высеченные в ней зашевелились, а камень поменял свой цвет. Совсем скоро стало очевидно, что эльдар держат ладони не на камне, а на живой плоти.      Ужасающее зрелище – высокие статуи, что, должно быть, когда-то были аэльдари зашевелились и застонали в извращённом экстазе. Откуда-то сверху этого гигантского безумного строения воссиял пурпурный свет. Фаратиэль начала понимать, что это такое, и с пониманием приходил восторг. Тзинч не обманул! Он действительно привёл их к уязвимому месту Тёмного Принца! -Это же…! – начала Фаратиэль с нескрываемой радостью, но счастье скоро сменилась ужасом. Стена из плоти начала затягивать в себя ладони её и двух спутников.      Провидица схватилась за руку, отчаянно пытаясь вытянуть себя. Что же, это бы объяснило, зачем Великий Обманщик привёл сразу троих аэльдари – они могли бы стать неплохим топливом для этого чудовищного артефакта. Мысленно колдуны готовились к мучительной смерти, однако их страхи не оправдались – Крелл подошёл к первому колдуну и с силой выдернул его руку из месива плоти, а потом освободил второго. С провидицей же он помедлил… Он обхватил захваченную ужасным монолитом белую кисть женщины. Его пристальный взгляд говорил только одно: “Приготовься”.      Крелл вырвал руку женщины – плоть не успела зарасти. Тзинч пробил ещё горящей ладонью – рука по локоть ушла в монумент.      На мгновение повисла звенящая тишина… Или же Фаратиэль так казалось, пока она со спутниками уносила ноги прочь. И, всё же, волна чистой энергии накрыла их с головой!      Тысячи фигур, вплавленный в кошмар из плоти одновременно взвизгнули и навеки замолчали. Их мучения кончились – страдания монолита начинались… Изменяющий пути использовал всю свою мощь на Этом. Плоть у его руки светилась синим цветом всё ярче и ярче, огромные трещины, испускающие пурпурный свет, пошли по монументу, словно кровоточащие раны. С каждой новой трещиной ветер усиливался, крики живого монумента становились всё громче – они звучали, словно миллионы криков, слитые воедино. Крелл захватывал артефакт, делал его частью своей сути – пурпурный цвет начал окрашиваться в сине-золотой. …      Принц удовольствий почувствовал нечто странное. Он держал Крелла в своей руке и всё ждал, когда тот начнёт сопротивляться. Слаанеш чувствовал на себе взгляд братьев – на это он и рассчитывал, однако гнетущее чувство неправильности было чем-то, что невозможно проигнорировать.      Повелитель удовольствий разжал руку, дабы осмотреть своего несостоявшегося противника. Стоило последней игле покинуть изломанное тело Тзинча, как он улыбнулся искреннейшей и невиннейшей улыбкой: -Ой! – проговорил он, прикрыв рот сломанной в двух местах рукой. – Кажется я – подделка!      Сказав это, двойник просто растворился в воздухе, оставив после себя тусклую белую эссенцию. Чья-то душа… Но и она скоро отправилась в варп, где и затерялась в неизвестном направлении. …      Слаанеш вернулся в свой дворец под раскатистый смех двух братьев. Выходка Тзинча позабавила их, чего не скажешь об обитателях Терры. Чего не скажешь про Тёмного принца. Это… Это должен был быть его триумф. Его величайшая победа, что останется в памяти даже презирающего его Кхорна. Принц прекратил слушать братьев и не давал более им слышать себя. Ему нужна была минута покоя. Единственные слова, что сорвались с его нежных губ: “Не справедливо…” Вдруг запахло колдовством… Гарью…      Тёмный Бог был на пределе собственного же терпения. Он уже разнёс свой же дворец на мелкие камешки, пережил худший из позоров… А теперь Тзинч вторгается на остатки былой славы Принца. Достаточно… Что бы не пахло колдовством и гарью сейчас, Слаанеш разорвёт это. Он всё ещё Тёмный Бог! Никто не смеет насмехаться над ним!      Он обернулся – никого. Осмотрел Руины зала вокруг – тоже никого. Он пронзил своим взором все свои владения, но не нашёл никого, кто мог бы испускать такие миазмы перемен. С ним опять играют – так он думал. Думал, пока не понял, что гарью пахнет… от него самого.      Его волосы – прекраснейшие волосы, пленившие не одну душу своей красотой – начинали превращаться в пепел. Кожа медленно обугливалась и осыпалась. В панике Тёмный Принц пытался вспомнить этот маленький осколок души, что исчез прямо из его ладоней. Он принадлежал… Кайфасу Каину? Тому самому? А сам он сейчас… … на Талларне. И там же находился один единственный уцелевший артефакт. Один из тех, что когда-то завоевал аэльдари для Повелителя удовольствий. А теперь же стал его единственной на всю галактику слабостью… -Не… Нет, - прошептал Слаанеш. По обугленным щекам ручьями потекли слёзы. – Пожалуйста, не надо… …      Над истлевающим монолитом образовался настоящий пыльный шторм. Всё больше света лилось из открывшейся раны на лице реальности, а Крелл упивался полученным результатом. Из центра круга на вершине монумента вылетали миллиарды и миллиарды чистых белых сфер – души аэльдари. Повелитель судеб просто вырвал их из чрева брата.      План удовольствия мельчал на глазах. В бескрайних садах низменных наслаждений демонетки Слаанеш метались в агонии, горя и меняясь. Их плоть мутировала, отрастали клювы и перья. Скоро на их месте оставались лишь слуги Повелителя перемен.      Рука Крелла уже давно была свободна от плоти артефакта – вместе с владениями Слаанеш сгорали и его творения. Монолит становился всё меньше, оставляя на своём месте вихрь чистой энергии, клубящийся и беспокойный, как сама суть Тзинча. Сам же Тёмный Бог с необычной для себя жадностью поглощал те силы, что освобождались в варпе. Души аэльдари он оставил на потом – сейчас же его интересовала эта новая сила. Удовольствия… Теперь он мог чувствовать их! Наслаждения и боль всех живых существ! Он становился сильнее с каждым мгновением…      Армия посланных в отчаянии демонеток вышла из варп порталов по всей пустыне, что окружала артефакт. Крелл и не думал волноваться - лишь крикнул через плечо: -УБИТЬ ИХ!      Едва ли вальхаллцы оценили его тон, но стрельбу начали немедленно. Ещё не обращённые демоны брели в их сторону. Медленно… Большинство падало само, хотя парочка, всё же, доходила до гвардейцев, лишь чтобы быть снесёнными ураганным огнём и прогрызающей их насквозь Милашкой. Даже Каин, вдруг почувствовавший себя снова полным, встал и начал на пару с Юргеном выносить демонеток легионами.      Сине-золотой шторм за их спинами достиг своего пика. Такое свечение можно было бы увидеть из соседней системы.      Крелл никогда не чувствовал себя сильнее. Даже в бытие одним из Четвёрки! Это был чистый триумф… и омрачился он лишь одним видом. Видом, как из центра разлома, из самого сердца шторма выползает худое истощённое существо, что ещё сохранило одну единственную прядь шёлковых серебряных волос. -Прошу… - проговорило создание голосом, в котором уже было больше хрипоты старухи, нежели божественной мелодичности. – Умоляю тебя… Пощади!      Волна чистого злорадства захлестнула Тзинча с головой. Хотелось так много сказать, высказать всё, что накопилось за это путешествие. Хотелось отомстить за ту боль, что Тёмный Принц заставил испытать своим отказом, хотелось унизить и уничтожить, как нижайшую из тварей. Всего этого Тзинч желал! Ничего из этого не мог исполнить. Не мог…      Всё естество Бога Хаоса требовало возмездия. Но Человек взял верх, а он видел перед собой лишь единственную, кого он мог назвать семьёй. -Хватайся, - сказал Крелл. – Сейчас же!      Он… Он сделает ей тело. Отберёт у кого-нибудь, если придётся, но сегодня больше никто не умрёт! Но сначала нужно вытянуть её из вихря!      Слаанеш – то, что от неё осталось – протянула костлявую руку. Крелл не мог поверить, что превратил вечно прекрасную богиню в такое, и осознание этого вытолкнуло на глаза слёзы. Юноша тянул ей руку, мысленно представляя, что ждёт в будущем. Перед глазами были картины лучшей галлактики, без Богов Хаоса, где он – обновлённый и могучий – будет тем, кто прервёт цикл разрушения… Галактика без мучений, без вечной борьбы за выживание – цветущий сад, где Она будет рядом с ним вечность. Оставалось лишь вытянуть Слаанеш из вихря, сохранить её сознание, поглотить сияющие души эльдар и покончить с Братьями, что терзают галактику вот уже сорок тысяч лет!      Мысли Крелла были преисполнены надежды и веры в светлое завтра, что наступит, быть может уже через мгновения. Он невольно улыбался, даже сквозь слёзы, а Слаанеш, что ещё могла чувствовать эмоции, улыбалась вместе с ним. Оба знали и чувствовали – всё закончится здесь. Их пальцы почти соприкоснулись. В небе засиял кроваво-красный огонь…      Крелл, поглощённый эмоциями, не видел, в какой момент с неба ударил огненный шар. Но в момент, когда он соприкоснулся с сестрой, надежды в один миг рухнули. Всё вокруг превратилось в одну большую стену огня, а на последний крик Слаанеш обернулись даже ведущие огонь вальхаллцы. …      Сулла, Каин, Юрген – все видели лишь одну картину – стоящего с протянутой рукой Великого Обманщика, сжимающего в руке кости чьих-то пальцев, рассыпающиеся в пепел. На талларнском песке лежал идеальный белый, словно мрамор, череп, что мгновение спустя, словно бы по чьей-то злой воле, взлетел ввысь и исчез в медного цвета облаках.      Юноша рухнул на колени, опустив голову до самой земли. Этот запах… Запах с медным привкусом, грубый запах, отдающий серой и гарью, что пришёл на смену благовониям погибшей сестры – присутствия её разума, юноша больше не ощущал. Когда же последний локон шёлковых волос сгорел в алом пламени, Тзинч завопил в небеса со всей болью, что разрывала грудь: -КХОООООООООООООООРРРРН!!!