Изменяющий пути

     Каин железной хваткой вцепился в руку Юргена. Отряд сносило ураганным ветром – кто-то воткнул штык-нож в обратившуюся стеклом песчаную гладь. Героический комиссар же вогнал цепной меч в землю по самую рукоятку. Аэльдари затерялись где-то в поднявшемся титаническом облаке кристаллической пыли и чистого колдовства. Компания оказалась в самом эпицентре бури…      На лице пустынной планеты появился уродливый шрам. Тёмно-синий вихрь, что разрастался, подобно опухоли, переплавлял барханы внутри себя в сверкающее стекло. Несмотря на это, воздух на Талларне становился холоднее с каждым мгновением – жаркая планета грозилась превратиться в мир холода, укрытый штормом магии. А из тёмной пустоты космоса на разразившийся хаос взирали две появившиеся словно бы из неоткуда туманности – одна кроваво-красная. Другая же тошнотворно-зелёная. Двое тёмных Богов пристально наблюдали за маленькой планеткой и вслушивались в вопли своего брата, что разносились по всему имматериуму со всё большей силой. -Смотрите!!! – Кричал Тзинч. Его слова были слышны на километры и километры по всей пустыне. – Взгляните на меня, жалкие братья!!! ПОСМОТРИТЕ НА МЕНЯ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ!!!      Крелл был в самом сердце вихря. Ветра носили вокруг его меняющегося тела кусочки стекла. Человеческий облик постепенно покидал его – смертное тело не могло выдержать столько напряжения и мощи, копившейся вокруг. Миллиарды и миллиарды душ аэльдари неслись вслед за ветром, образовывая причудливый, но оттого не менее пугающий танец огней. Вся мощь Слаанеш сейчас была в его руках – в его сетях запутался бездонный колодец с энергией. Души трепетали перед ним в странном смешении благостного облегчения и страха перед грядущим. Они освободились, но погибать не хотели… -Никогда ещё не чувствовал себя так!!! Никогда ещё так не желал вашей смерти! Ооо, как же близок ваш последний вздох!!! – Крелл дрожал всем своим покрывающимся перьями телом. Предвкушение было так сладко, но кое-что портило момент, и он это чувствовал – братья ещё недостаточно боялись! – Знаете ли вы, что будет дальше? Можете хоть представить?!!! Я пожру эти души, а после… После я примусь за вас. Вас! ВАС!!! – перья загорелись. Воздух наполнился запахом горелой кожи. – Я сожгу каждый папирус, вытравлю воспоминания о вас из каждой самой ничтожной твари!!! ГАЛЛАКТИКА НЕ ВСПОМНИТ КХОРНА!!! НИКТО НЕ УЗНАЕТ О НУРГЛЕ!!! Это ваш финал - здесь кончается история тёмных Богов!!! ВЫ! ВСЕ! МОИ!      Тзинч развёл руки – уже более походящие на цепкие лапы – в стороны. Вихрь из душ и магии начал сужаться, приближая вожделенную награду к Богу Перемен. Всё его теперь. Могущество, слава и престол одного единственного Бога хаоса. Бога хаоса единого! Вдруг он почувствовал чью-то дрожащую руку, схватившую его за щиколотку...      Мастер мутаций чуть на эмоциях не спалил этого кого-то. Казалось, сама вселенная возжелала сегодня испытать его на прочность… Крелл посмотрел вниз и увидел лежащую на стекле Фаратиэль. Судя по борозде из кристаллического песка, что тянулась за ней, она на животе ползла к Тзинчу всё время его речи. -Пожалуйста… - почти прошептала она. Эманации хаоса вокруг причиняли ей невыразимые страдания. – Я хочу говорить с человеком… Не с Богом Хаоса! – Её глаза были красными от попавшей в них пыли, а кожа лица исцарапана осколками кристаллов, витающими вокруг. – Я умоляю не только от своего имени…! От их имени тоже…! - она посмотрела на сияющие белым эльдарские души. – Если тот человек ещё жив… Если вы ещё там, внутри…! Умоляю, пощади их! Позволь им жить!      От ярости Крелл чуть не забыл себя. Да как провидица смеет просить его о таком?! После всего, что было! Он даровал её народу шанс, какого не было тысячи лет, а она просит что-то ещё…! Нет. Нет! -Я думал…, что получил всё! – прошипел Крелл, смотря прямо в глаза наглеющей женщины. На время его лицо опять стало прежним. Человеческим. – Я смотрел в лицо своей сестры, Фаратиэль! В один момент мне показалось, что у меня наконец-то есть всё! А в следующий миг последняя родная душа сгинула в пламени… И вы! ВЫ СМЕЕТЕ ТРЕБОВАТЬ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ МОЕЙ ЗАКОННОЙ НАГРАДЫ!!! Н-е-е-е-ет! – Его голос дрожал так, что едва можно было расслышать слова. – Никто больше ничего у меня не отнимет!!! … -Но вы… отнимите у них всё. – прошептала обессиленная провидица. Тзинч не понимал, почему не может свести с неё глаз. – Прошу…!      Вдруг Крелл почувствовал, как сердце словно бы взорвалось. Это было такое странное абсурдное чувство, но… он будто бы увидел лицо сестры на месте мраморного лика Фаратиэль.      Повелитель Обмана почувствовал, как вся злость ушла в один миг, сменяемая куда более холодными ощущениями. Очень скоро Тзинч уже мечтал, чтобы привычная злоба вернулась – теперь, когда он пришёл в себя, всё его естество заговорило о масштабе того ужаса, что он сбирался сделать. Триллионы душ прекратят существование в его чреве… Крелл правда пытался! Он хотел снова впасть в бешенство и не знать этого чёртового чувства сострадания, но проклятая провидица выбила у него землю из-под ног. Он хотел забыть о тихо стонущих духах вокруг, но как забудешь, когда знание есть твой удел? Мысли спутались. Новый план родился где-то в чертогах разума… Такой абсурдный! Но всё же. Всё же…      Ударная волна пронеслась по всей планете. Лёгкая волна, что неслась, подобно легчайшей эссенции, сквозь любые преграды. Она добралась до двух туманностей на орбите, противных самой природе, и развеяла их, словно незначительный дымок.      Каин не мог понять, что произошло. В один момент сильнейший ветер утих, сменившись неприятным, но куда более спокойным бризом. Души ксеносов всё так же вырисовывали широкие дуги, уходящие к горизонту, а в центре чуть утихшего вихря на земле лежала провидица Фаратиэль. Рядом с ней, спиной к отряду, стоял раскинув руки изуродованный мутациями юноша. -Кайфас! – звал комиссара Крелл. – Кайфас!!!      Весь отряд вальхаллцев вскочил и спешно направился к Богу перемен (рядом с ним было банально меньше острых, как бритва, кристаллов). Когда же они подошли, мальчишка сделал замысловатое движение рукой, и в девяти шагах от него открылся маленький разлом, размером с дверь, светящийся болезненно-зелёным цветом. -Слушайте меня, приключенцы-недоделки! – зло прохрипел юноша, обливаясь холодным потом. – Если сейчас кто-то из вас хоть попробует доставать меня вопросами “как, почему или зачем” – от вас не останется и праха! – Крелл указал пальцем в разлом. – Это – мой самый сокровенный козырь. То, что я хранил тысячелетиями от всех…! Тайная тропа в сад Отца Чумы. Прямо в самую гущу долбанного леса!      Сказать, что ладони Кайфаса зудели – значит нагло соврать. Их просто разрывало изнутри, как при химическом ожоге. Он уже знал, чем это всё обернётся… -Вы… - Тзинч, словно бы задыхался. – Вы пойдёте туда сейчас. Посреди леса стоит тёмный особняк. Внутри поместья огромный котёл, а над ним висит клетка с Матерью-что-потеряна. -Иша?! – чуть ли не закричала Фаратиэль. – Ты говоришь о Богине Жизни?!      Крелл наконец удостоил её взглядом. В этом взгляде была ненависть, не снившаяся даже кровожадам Кхорна. -Что я говорил про вопросы, провидица?!!! – он отвернулся от неё, словно от чего-то гадкого. На его правой руке внезапно что-то засверкало. Из-под кожи буквально выросло большое, размером с человеческую кисть, серебряное перо. Парень вырвал его из руки, роняя кровь на землю и не глядя бросил под ноги Каину. – Доберись до Иши, Кайфас, и вручи ей мой подарок. Она поймёт, что с ним делать… Есть, правда, одно неудобство… - Комиссар смог увидеть, как на лице юноши проступила какая-то нездоровая ухмылка. Послышался безумный смех. – Я бы даже сказал “ну совсем незначительный нюанс”! Вокруг того котла бродит огромная смердящая гора гнили. И она меня не любит. -И… - Каин думал, как бы спросить, но не превратиться в горстку пепла. – Полагаю, Нургла нам придётся обходить. -Не-е-ет! – протянул Тзинч в психозе. – Пока вы будете ползать в грязи и трупных соках сада, я буду делать то, что умел и умею лучше всего, - Крелл полностью повернулся к отряду, демонстрируя бездарно натянутую на лицо улыбку. – Буду болтать без умолку! И молитесь всем своим Богам, чтобы я занял братцев на время достаточное, дабы вы успели выполнить задание! – Его взгляд перешёл на поднявшуюся с земли Фаратиэль. - … это… Это мой последний дар вам и вашей рассе, провидица. Однако помните! Моя милость кончится в тот миг, когда я пойму, что не смогу больше отвлекать Отца Чумы. Если он вернётся в своё поместье – вам конец, а, значит, задание будет провалено. И тогда я пожру эти души, и… не смейте винить меня в этом. Я и так уже сделал для вас немыслимое… - Крелл ещё раз окинул отряд пустыми глазами. Похоже, он сам едва ли верил в возможность происходящего. – Ну. Чего вы стоите? Идите! Бегите!!!      Вечно флегматичные вальхаллцы отправились в разлом первыми в сопровождении Милашки. За ними – эльдар. Только Юргену Тзинч приказал остаться – присутствие пустого прямо в центре Чумного сада не могло остаться незамеченным. Каин же немного помедлил… Поразительно, но, впервые за свою бесславную карьеру, он проникся состраданием к кому-то. Должно быть, Крелл всё равно знал, каждую мысль комиссара, но герой считал долгом сказать напоследок: -Ты хороший человек, Крелл. Наверное, лучший из тех, кого я знаю. - Каин демонстративно снял фуражку. – И я честно сожалею о твоей утрате. -Мне не нужна твоя жалость! – заявил юноша, дрожащий каждой клеткой тела. – Просто оставь меня. Пожалуйста…      Героический комиссар одел фуражку обратно. Такую просьбу, на самом деле, не хотелось исполнять. Не из соображений сентиментальности, конечно. Хотя… Как знать? Однако комиссару нравилось думать, что это ему просто не хотелось тащиться в Чумной сад, полный демонических мерзостей. …      Разлом закрылся за комиссаром – Юрген до последнего провожал героя взглядом. Ему никогда не нравилось общество людей, и люди отвечали ему взаимностью, но, когда комиссар оставил его, ординарцу сразу стало не по себе. Такую странную тоску не мог игнорировать даже Юрген. Кто теперь прикроет комиссару спину? А, если вдруг понадобиться рука помощи, то кто её протянет? Ксеносы? Сулла с её демоническим зверем?      От стольких мыслей у Юргена разболелась голова. Он застыл на месте, пытаясь придумать, чем занять себя, но его окликнули: -Юрген! – позвал ординарца этот странный светящийся пацан. – Дай мне танны.      Ординарец нахмурился. У него остался последний полный термос с напитком, и он предназначался комиссару. Да и потом, помощник прекрасно помнил, что мальчишка может сам себе наколдовать кружку-другую. Хотя выглядел этот Крелл неважно. Может, слишком устал колдовать.      Юрген сжалился над юнцом и достал термос и кружку. Он не успел даже уследить, как термос вдруг исчез из его рук. Юноша выхватил его, открыл и залпом выпил всю танну до последней капли. Кинув ворчавшему Юргену пустой сосуд, Крелл выпрямился во весь рост и устало взглянул в небо. -И, всё же, я спятил, - констатировал Тзинч.      Его обугленная кожа окончательно восстановилось к этому моменту. Даже жаль, что придётся всё опять вернуть в изломанное жалкое состояние… Рёбра словно зажили собственной жизнью. Они разорвали грудную клетку, раздвинувшись, словно ставни у окна, но открыли миру не внутренности, а сверкающее всеми безумными цветами нечто, что сияло ярче десятка солнц. Юрген был за спиной у мальчишки, но даже он болезненно зажмурился – столь невыносимым было свечение. Это нечто испускало холод, пронизывающий всё вокруг. Его свет стремился в иной мир – в царство душ. …      Все в имматериуме почувствовали Его возвращение. Он вернулся в царство хаоса всё столь же прекрасный и невообразимо отвратительный, каким был всегда. Однако теперь его не смог бы узнать и самый ближайший последователь. Он более не менялся… Теперь его единственной формой было огромное гротескное подобие человека, покрытое тёмным костяным панцирем, словно бы внешним скелетом. Очертания лица – если оно вообще было – нельзя было разглядеть из-за колдовского тумана, что окружал его ежесекундно. Теперь к Нему стекались не только волны магии и желания изменений всех смертных. Отныне Он жадно пожирал эманации удовольствий и порочных желаний, поглощал их и переваривал, получая на выходе чистую мощь перемен. Процесс был сложен даже для него, но могущество Его возрастало с каждым мигом…, и Братья это заметили. Они видели его. Наблюдали. Однако Повелитель Обмана ощущал, как далеко они держатся от него сейчас. Что же, он произвёл на них должное впечатление. -Хочу поговорить с вами напоследок. Твари… - пронизывающим голосом сказал Тзинч. – И лучше вам не отказываться. …      Кайфас закрыл лицо рукавом, стоило ногам коснуться рыхлой земли. По сравнению с нечеловеческой вонью Чумного сада, запах Юргена казался бы нежным ароматом фиалок. -О, Император…! – с трепетом прошептала Сулла.      Каин проследил за её взглядом и чуть было не выругался по-чёрному.      Окружающие их деревья и так выглядели, словно умоляли срубить их и не мучить таким ужасным существованием, но их кроны… Казалось, на каждой ветке росли странные гниющие плоды. Вот только, это были никакие не плоды – человеческие тела. Их изъедали черви и трупные мухи, а сами деревья оплетали их гнилостными побегами, будто бы пытаясь раздавить и поглотить.      Весь Чумной лес был наполнен “жизнью”, если это слово вообще применимо. Некоторые деревья шевелились, стонали и раскачивались, пытаясь стряхнуть с себя орды огромных слепых улиток, сжирающих их кору. Были, впрочем, и хищные растения, – больше похожие на скульптуры из плоти – которые с удовольствием лакомились этими самыми улитками. Отвратительный хруст панцирей разносился вокруг. Вниз комиссар и вовсе старался не смотреть. Не было ни одного клочка земли, где не ползали жуки, черви и другие мерзости. Единственная радость – летающие насекомые не беспокоили отряд. Их тучи носились высоко над кронами деревьев.      Вдруг послышался приглушённый тошнотворный звук. Комиссар обернулся и увидел, как вырвало одного из бойцов. Он его узнал… Рядовой Владислек. Снова этот юнец. -Эй, - комиссар придержал солдата за плечо. Это тот самый момент, когда стоит проявить заботу. – Эй, ты как? -Это с… - солдата снова стошнило. Нужно сказать, на фоне разлагающегося сада, это выглядело не столь отвратительно. – Это слишком, комиссар! Это уже чересчур!      Каин готовился в привычной себе манере сказать какие-нибудь ободряющие банальности для всего отряда, чтобы заодно и поднять общий боевой дух, а это всегда было проще, чем успокаивать одного единственного бойца. Вот только… Он осмотрел отряд из двадцати бойцов, включая Суллу. На них лица не было… (кроме Суллы, которую любя приобняла крыльями Милашка). Каждый смотрел на комиссара с поистине страшной для Кайфаса смесью – надежда и подозрительность.      Ну, вот и настал этот жуткий момент… Всегда есть предел, куда можно толкать людей, и не важно, чем – авторитетом, страхом, игрой на вере. Можно заставить гвардейца лететь в транспортнике с демонами, которых тот поклялся истреблять. Можно даже заставить его шагнуть в портал, ведущий в чумной сад, но вот повести его в обитель одного из Тёмных Богов – чистое безумие. Абсурд, самоубийство! Даже самые отпетые фанатики, помешанные на праведной резне, покрутят пальцем у виска, а вальхаллцы никогда не были безумцами, и они никуда не пойдут, если их комиссар не сделает чудо. Опять.      Проклятый Тзинч. “У тебя будет вес, - говорил он. - солдаты прислушаются к такому человеку.” Кайфас смотрел на гвардейцев, зеленеющих от видов окружающей ползающей и гниющей мерзости, что пока – слава всем святым – их не трогала, и не мог представить, какой к фрагу вес может заставить их броситься прямо в обитель порчи, куда не доходит свет Императора! Каин сжал в руке серебряное Тзинчево перо, прокручивая в голове каждое слово Крелла. Ничто не бывает просто с ним… Где-то есть подсказка, Каин чувствовал.      Комиссар поднёс увесистое пёрышко к губам. Эта штука ведь должна быть связана со своим создателем…! Кайфас сказал чётко, во всеуслышание: -Портал. Обратно. Сейчас.      Двадцать пар глаз уставились на него в изумлении. На самом деле, Кайфас едва сам верил в возможность просто так приоткрыть дверку выхода из этого чумного ада… Однако, мечты сбываются.      Вальхаллцы обернулись на раскрывшийся с электрическим треском песчано-жёлтый портал. В мутном изображении с той стороны гвардейцы могли видеть едва различимые очертания песчаных барханов. До их лиц коснулся жаркий Талларнский ветер. -Идите, - преспокойнейшим голосом сказал Кайфас, развернулся и пошёл по тропе. -А вы, комиссар? – спросил кто-то из рядовых уже отошедшему на шагов девять Каину.      Герой резко остановился. Пользуясь всем актёрским мастерством, что имел, он посмотрел на подопечных с презрением, граничащим с ненавистью. -Вы вспомнили обо мне? Как мило. - Комиссар полностью развернулся к солдатам, с диким хрустом раздавив какую-то склизкую тварь. – Спасибо, я предпочту следовать долгу. Я ещё чту свои клятвы.      Такой наглой лжи Кайфас не выдавал уже давно, но эффект она возымела потрясающий. Во всяком случае, гвардейцы перестали глядеть в портал, как голодающие на кусок мяса, а слушали Каина, поглощая каждое слово. -Вы пойдёте… без прикрытия? – спросил рядовой Владислек.      Этот юнец был настоящим подарком небес. Ещё мгновение молчания и спектакль начал бы терять пафос, но рядовой дал Каину шанс пристыдить отряд ещё больше… Герой прошёлся взглядом по подопечным со словами: -Минуту назад я бы доверил вам свою жизнь, - комиссар по-старчески покачал головой. – Однако теперь я думаю, что это была бы самая большая ошибка в моей никчёмной жизни. Последняя ошибка.      Кайфас видел, как челюсти бойцов сжались от негодования. Казалось ему или Изменяющий пути нашёл-таки время на него, но в голове комиссара словно бы прозвучал тихий голос Крелла: “Добей их.” Каин развернулся на каблуках, кинув прощальный взгляд юному Владислеку. -А насчёт меня не беспокойтесь, - наконец, герой понял, что за “вес” имелся ввиду. – Застрелил я тут одного Бога на днях, пристрелю и Отца чумы.      Закончив на столь высокомерном аккорде, доблестный комиссар зашагал по дороге к чёрному особняку. Эльдар, что смотрели на это действо из тени отвратительных деревьев, пристроились рядом. Фаратиэль даже снизошла до того, чтобы поговорить с человеком: -Вам позавидуют арлекины, - с не проходящей иронией сказала женщина. -Ждите, - строго посоветовал Каин, отбивая уверенный марш по тропе из протухшей земли и травы.      Хотела бы провидица заглянуть в голову этого странного человека, но, эманации разложения вокруг едва давали ей контролировать собственные мысли. Удивительно, но рядом с комиссаром ей было легче, порча словно бы отступала от его души. Хотя, мало удивительного в этом – прикосновение Великого Обманщика никогда не проходит бесследно…      Они шли вдоль тропы – роща становилась всё гуще. Запах и ранее был кошмарным, но теперь… Теперь, должно быть, слезоточивым газом было бы легче дышать нежели местным воздухом. Причину не приходилось долго ждать, ведь даже сквозь гнилостные ветви деревьев можно было разглядеть возросшую на горизонте чёрную громадину. Даже посреди сада, пахнувшего смертью, поместье Чумного Бога казалось самой мерзкой, самой ужасающей язвой. При хорошем рассмотрении оказывалось, что цвет мокрого дерева на крыше не совсем чёрный – скорее красноватый, словно кровавая корка на недавно затянувшейся ране.      Зрелище было столь ужасающим, что Фаратиэль на некоторое время перестала замечать что-либо вокруг себя. Вырвал же её из шока звук марширующих за ними двадцати пар сапог. -Если спросите меня, провидица, мы идём на верную смерть, - произнёс Кайфас на удивление спокойно. – Мы все трупы. Но теперь эти люди хотя бы умрут без страха. И, может быть, если будет на то воля Императора – умрут не зря. … -И что же-е ты хочешь сказа-ать? – ревел отец Чумы.      И Тзинч сам на это подписался. Он ненавидел само понимание, что Повелитель разложения существует в варпе, но терпеть не просто присутствие, а разговор с ним… И всё из-за грустных глазок зарвавшейся эльдарки! -Многое нужно сказать, - Голос Изменяющего пути прозвучал в имматериуме на всех известных языках. – Но, прежде чем сказать вам последние слова, хочу поинтересоваться у тебя, Кхорн. Каково это? – Тзинч позволил себе усмехнуться прямо в лицо медного Бога. – Какого считать себя великим воителем, ненавидящим обман, колдовство и трусость, а потом ударить ослабевшему врагу в спину? Что ты чувствовал, когда злейший и достойнейший враг – Слаанеш – сгинул в колдовском огне? – Великий обманщик мог чувствовать, как ярость закипала в Кхорне. – О, и я только сейчас заметил! То была стрела огня – колдовская стрела. Ты так боялся его, братец?      Под раскатистый смех Бога перемен в варпе разразилась буря. Кроваво-красной лавиной на Тзинча понеслись эманации чистой ненависти, они сжигали на своём пути тысячи мелких сущностей, лишь чтобы остановится у безумного вихря эмоций и магии, что был Великим Обманщиком. Красная волна обернулась против своего же создателя, нахлынув на Кхорна отвратительной смесью ярости, чувств и колдовства. Отвращением медного Бога проникся даже Нургл. -Вот что я тебе скажу, Кхорн, - с брезгливостью начал Изменяющий пути. – Ты называешь себя сильнейшим Богом Хаоса, но сам не желаешь даже встать со своего трона и лично принять бой. Если единственное, что у тебя выходит это вот такие фокусы, то имей хотя бы мужество дослушать меня до конца.      Тзинч ещё раз осмотрел своих братьев. Впервые за тысячелетия он чувствовал столь безраздельное господство над ними. Он подумал, что, возможно, из этого процесса получится выжать хоть немного удовольствия. -В своей милости я даровал вам возможность сохранить свои трижды никому не нужные жизни на время нашего разговора. Будьте же мудры и примите мой дар. - Лицо Крелла, стоявшего в песке Талларна, растянулось в хитрой улыбке. – Время у нас есть… …      Отряд вплотную подошёл к стене гнилостного особняка. Вблизи строение казалось ещё отвратительнее – из каждой щели сочилась едкая жижа, о природе которой Кайфас надеялся никогда не узнать. Смрад стоял такой, что даже черви и прочие твари в панике расползались от нечестивого дома. -Я тут подумала, - начала Сулла, прикрывая нос рукавом. Комиссару начало не понравилось. Думать ей было очень вредно… - Вокруг же… - лейтенант разразилась кашлем. – Вокруг куча демонических тварей, так? Почему тогда нас не замечают? -Перо… - откликнулась Фаратиэль, помогая взобраться задыхающейся Сулле на холм перед стеной поместья. – Оно связанно с Оскверняющим Пути. Их стихии с Отцом Чумы противоречат друг другу…      Фаратиэль изошлась жутким кашлем. Каин заметил, как она хватается за лейтенанта, не давая той самой грохнуться на гной, заменяющий этому месту землю. Неожиданно для комиссара в провидице проснулась несвойственная ей забота… Исчезла она быстро. -Вам будет сложно понять. Просто примите, как данность, что нас не видят рядом с пером! – С этими словами эльдарка отпустила Суллу и отряхнулась, словно держала что-то грязное.      Кайфас мог бы порассуждать на тему её напущенного высокомерия, но его интересовало другое, а именно такое маленькое препятствие, как фрагова дверь, высотой с титана! Отряд стоял прямо у входа в поместье; был ли то запасной вход или основной возможности выяснить не было – особняк был слишком большим для человеческого взгляда. Факт один – дверное кольцо, сделанное из проржавевшего металла, было вверху - на добрую, мать её, четверть клома от них. -Ну что? – спросил Каин с усмешкой. – Кто хочет постучать?      На удивление комиссара солдаты даже нашли в себе силы улыбнуться. К его неудовольствию Сулла как-то оживилась, что всегда было чревато последствиями. -Вы забываете, кто здесь с вами, комиссар, - с гордостью заявила лейтенант.      Сулла свистнула Милашке, всё это время увлечённо разглядывающей какую-то полуживую улитку. Фиолетовый крикун за секунду метнулся к хозяйке, подняв небольшое облачко пыли. -Послушай меня, - Лейтенант приобняла ладонями морду Милашки – ну, или нечто, что, возможно, было мордой… - Лети во-он к тому кольцу и потяни со всей силы!      Сулла показала вверх на уродливый кусок ржавчины. Крикун пронзительно пискнул, расправил крылья и стрелой полетел к кольцу.      Каин чуть не рассмеялся над Суллиной идеей. Это сумасшедшая действительно подумала, будто такая крошка – пускай и размером с человека – способна отодвинуть дверь в сотню тонн весом. Ну, что же, других идей, как попасть внутрь, разум не выдавал – окна заставлены, а других дверей не видно…      Милашка обхватила хвостом громадное кольцо и с пронзительным криком рванула в обратную сторону от двери. С её крыльев слетали магические искры, а сам крикун с остервенением рвался вперёд, будто вгрызаясь в воздух перед собой. Её непрекращающийся смешной визг напомнил Каину крик какой-нибудь изнеженной аристократки, увидевшей грызуна у себя на постели.      Демонический скат уже больше напоминал праздничный фейерверк из-за фонтана искр, слетавших с крыльев. По всему её телу заплясали молнии, время от времени бьющие по огромному железному кольцу. Ржавый металл краснел и сыпался в местах ударов. Это представление уже всем начинало надоедать, когда произошло не мыслимое – кольцо с мерзким скрипом сдвинулось! Вслед за ним вся дверь пришла в движение… -Я одна это вижу? – спросила Фаратиэль, отступая на шаг от дрожащих врат.      Кайфас решил, что, либо у них с провидицей одинаковые галлюцинации, либо Милашка достойна более брутального имени. Правда, всё началось слишком хорошо, чтобы кончиться успешно – дверь встала со скрипом титанических петель и отказывалась двигаться дальше. При всём желании люди и ксеносы не могли протиснуться в открывшуюся тоненькую щель… -Позвольте нам помочь.      Каин аж вздрогнул. Он уже успел забыть про существование двух эльдарских колдунов, что теперь возносили руки к токсичного цвета небу, вглядываясь в прогнившую материю ворот.      К облегчению визжащего ската, дверь начала поддаваться. На лицах колдунов появилось отвращение, сравни физическому дискомфорту – в этом месте их способности приносили больше боли, чем пользы. Однако же, врата распахнулись, открыв путникам черноту километрового коридора.      Гвардейцы ранее думали, что сильнее смрада уже не будет. Их ждало жесточайшее разочарование – из раскрытого прохода вырвался туман, от которого глаза слезились, а кожа нестерпимо зудела. Уже даже Тзинчево перо не спасало… Помощь же пришла откуда не ждали; эльдары снова вскинули руки, и тут же невидимый барьер оградил маленький отряд от тумана. -Держитесь за нами. Человечки… - сказал один из ксеносов с такой надменностью, что и Фаратиэль никогда бы не выдала.      Ни у кого из “человечков” не было желания ни слушаться остроухого, ни идти в провонявший смертью особняк, однако единственная иная дорога вела обратно в лес, что уже как-то не по-доброму шевелился за их спинами… …      Как бы сказал Каин: “Спектакль начал терять пафос.” Тзинч бы за все души вселенной не признал в своих планах изъян, даже если сам план от начала и до конца построен на чистом идиотизме. Однако сейчас, глядя на постепенно смелеющих братьев, он с горечью понимал – ему не удастся развлекать их тут вечно! Кайфас не успеет, если... Если не сделать очередное чудо. -Омерзительно… Вы так спокойны, хотя Слаанеш погиб. – Повелитель перемен вспыхнул в варпе вновь, стягивая души аэльдари ближе к себе. Кажется, теперь только так можно было выпытать из братьев хоть каплю беспокойства. – Сколь многое он сделал для нас, пускай и не намеренно! Кто открыл Око? Кто обрушил империю аэльдари? Пускай не сострадание, но простое чувство благодарности вам должно быть известно!      Благодарность Тёмных Богов… Да, Тзинч уже не думал над тем, какой вздор он говорит, важна была каждая секунда Их внимания. Не важно, насколько большую клоунаду придётся устроить. -И э-это… - Проревела туманность чистой энтропии. – И э-это говоришь нам ты-ы, Крелл?      Изменяющий пути замер. Замер, хотя причин на то не было. Неожиданно для себя он обнаружил, что из мириадов колкостей, что он мог бросить на вопрос Нургла, он не может выбрать ни одну. Вдруг он почувствовал себя отвратительно мелким… -Да. Да-а, - продолжил Отец чумы. – Я вспо-омнил тебя-я. Маленький подарочек от люби-имых детей. Подарочек, что сбежа-ал. -Сам этот слабак сбежать не мог!!! – прогремели слова Медного Бога. – Вытащили его! И благодарности спасители не дождались…! – Его голос звучал всё более довольным. Тзинч начинал понимать, почему Тёмный Принц так ненавидел эту тварь. – Ты упрекаешь Меня в братоубийстве! Может, потому что тебе самому не впервой убивать братьев, мальчик?!      В этот миг, Крелл спросил себя – ради кого он вообще терпит? Почему не поглотит души, вопреки обещанию, и не раздавит Кровавого Бога? Разве не так должен поступать Повелитель Обмана…? Но нет. Он чувствовал, что не может предать доверие союзников. Всё же, он стал пугающе человечным. Слишком человечным “Кайфас…! – пронеслось в мыслях. – Прошу, поторопись! Время на исходе!” …      Ладони снова ужасно зудели, и теперь это даже нельзя было списать на смрад вокруг. Конечно, воздух дворца был чуть-ли не осязаем из-за влажных частичек гноя и пыли, что липли к одежде и коже, но именно этот зуд комиссар узнал бы всегда. -Нужно поторапливаться, - озвучил Каин крутившуюся в голове назойливую мысль. – Чую, время на исходе.      Гвардейцы ускорили шаг. Заставлять их было не нужно – по всему мрачному поместью из каждой титанической комнаты доносились душераздирающие звуки. Это было нечто между болезненными стонами и радостным смехом, иногда сменяющимися мерзкими причмокиваниями, о природе которых не то что знать – думать никто не хотел. Несмотря на то, что отряд не останавливался в своём стремлении найти центр особняка и пропускал прочие комнаты, даже ранее невозмутимые эльдар – бледные и шатающиеся – начинали терять концентрацию. Их взгляды всё больше блуждали по стенам, а голоса потеряли возвышенность. Их сил уже не хватало на поддержание барьера, так что отряд мог чувствовать всю полноту здешних запахов.      Как имперский подданный Каин не мог сострадать ксеносу, если только не хотел дружеской беседы с инквизитором, а после - тёплый уютный костёр. Однако тащить на себе три тощие, но от того не менее тяжёлые туши в его планы не входило. Мало одних душевных страданий, так эльдары сняли шлемы, позволяя вони пронизывать всё тело; от каплевидных головных уборов больше не было смысла. Витающая вокруг грязь словно нарочно лепилась именно на них, доставляя остроухим не мало проблем.      Вдруг у одного эльдарского колдуна – со шрамом, перечеркнувшим лицо от лба до щеки – подкосились ноги, и он рухнул на пол. Его родич был занят собственными страданиями, как и Фаратиэль. Вальхаллцам было просто плевать, и только Кайфас протянул руку – поддался импульсу. Про себя же он думал, что не дай Император какому-то бойцу разболтать об этом моменте в полку. -Убери руки! – скорее проревел, нежели сказал ксенос. – Оставь меня!      Колдун валялся в пыли и грязи, но всё равно отталкивал Каина от себя. Не подходящее было время для любезностей, так что герой просто схватил остроухого за плечи и грубо поднял на ноги, едва не вырвав тонкие руки с корнем. -Могу я знать твоё имя, неприкасаемый? – съязвил комиссар. -Тебя волнует моё имя, человек?      Эльдар попытался нагнать былой напыщенности, однако ни усталость, ни боль не давали ему банально встать в полный рост. -Я хочу знать имена тех, кому доверяю свою спину. Знаешь… - Кайфас обвёл глазами грязный коридор со странным весельем во взгляде. – Нас ведь всех могут с минуты на минуту… смешать с грязью!      В ответ на маленький каламбур из отряда послышался слабый смешок – Каин даже не сомневался, что это Сулла. Колдун же впечатлён не был. -Твой юмор ужасен, - сказал он с каменным лицом. -У меня он хотя бы есть.      Сказав это, герой похлопал ксеноса по плечу и пошёл дальше. От такого панибратства колун пришёл в небольшой шок. Пускай отдаляющийся комиссар этого не видел, но на тонком лице сменилась целая палитра эмоций. -Иллик, - послышалось из-за спины бравого героя. – Это моё имя. А это мой брат, - колдун указал на родича. – Тхалиат.      Его братец с поразительно глубокими карими глазами даже пытался изобразить нечто вроде поклона, пока не встретил строгий взгляд родича. -Кайфас Каин, - сказал герой, не прерывая шаг. – Приятно познакомится. А теперь давайте найдём вашу Богиню, да побыстрей.      “И не помрём в процессе,” – хотел добавить он, но вовремя одумался. Нужно было думать о морали бойцов.      Внезапно для себя Каин оказался во главе колонны. Его инстинкты жителя подулья работали и в этом месте (запах действительно был как в подулье). Он знал, что впереди что-то есть – по ногам бил сквозняк, а коридор странно расширялся. Они приближаются…      Это место даже не было скрыто за дверьми. Или же двери просто сгнили и рассыпались в прах от энтропийного тумана, что сочился из поистине гигантского котла.      Весь зал, потолок которого был где-то очень-очень далеко – так далеко, что терялся за клубами кислотного дыма – был сделан из чёрного камня вперемешку с редкими деревянными балками, сколоченными словно в бреду. Сам же котёл стоял на каменном возвышении, к которому вела раскрошившаяся лестница – каждая ступенька по три метра в высоту. За котлом виднелся возвышающийся трон, измазанный мерзкими нечистотами и, на всеобщее счастье, пустующий.      Между отрядом и котлом оставалось расстояние в добрую треть клома, чему Каин искренне радовался. Ему не нравилась идея подойти к чему-то испускающему столь ядовитые миазмы, да и пройтись по “ковру” из склизких тварей всех размеров и форм – та ещё идея. Каждый метр пола зала шевелился от всяких полуживых мерзостей.      Пейзаж был откровенно так себе, но стоило эльдарам догнать вальхаллский отряд и наконец взглянуть в сторону котла, как вся их усталость и боль мгновенно улетучились. Их лица засияли, а тела наполнились энергией, от которой руки дрожали. Каин мог понять… Прямо над котлом на длинной цепи висела большая клетка – удивительно прочная и целая для чумного особняка. Клетка была слишком далека, чтобы разглядеть всё в деталях, но что Кайфас точно видел, так это лежащую без сил женщину, ростом с титана “Пёс войны”. Её рука, сияющая чистым зелёным светом, безвольно свисала с края клетки. Молодое тело хранило на себе черты множества болезней; даже флегматичным вальхаллцам было больно смотреть на гнойные язвы и рубцы, покрывающие во всех отношениях прекрасную девушку. Это было нечто, от чего в душе рождалась злость, не находящая себе цели. Женщина едва-едва дышала. -Иша… - с трепетом прошептала Фаратиэль. Провидица едва сдерживала эмоции, но, когда же она собралась с силами, она обратилась к Кайфасу: - Быстрее. Быстрее! Мы должны отнести ей перо! -О, правда? – с иронией спросил герой. – Хотите пройтись по вон тем тварям?      Комиссар указал на поле из копошащихся мерзостей. Энтузиазм женщины серьёзно поубавился, но Каин и не думал оставлять её в унынии. Пускай по земле им не пройти, но воздух то свободен… Бравый комиссар подозвал Милашку.      Всё-таки придётся сказать спасибо Сулле, хотя, судя по её довольной физиономии, она свою награду уже получила – сам Каин признал, что её “питомец” полезен. -Слушай, - начал герой, глядя в глаза крикуна. – Уверен, тебе по силам эта задача. Возьми вот это перо и отнеси во-он той женщине.      Он чувствовал себя довольно глупо, указывая пальцем для огромного ската. Как вообще лейтенант делала это без малейшего смущения…?      Демонический скат обвил кончиком хвоста увесистое перо и было уже дёрнулся вперёд, но вдруг остановился. Что-то очень сильно не понравилось ей впереди. Она таращилась на котёл, медленно отлетая назад.      Комиссар погладил ската по крылу. -Милашка, я знаю, что это страшно. - “Уж мне ли не знать” – добавил герой мысленно. – Мне тоже очень не нравится этот котёл, но кто-то должен это сделать. Видишь? Вокруг никого, только всякие жуки да слизни. Да пускай здесь был бы хоть легион демонов - для тебя они пустой звук! …      Скат неуверенно застрекотал, однако, всё же, сдвинулся с места. Она плавно и медленно скользила по воздуху, рассекая клубы смрадного тумана. Хвост её покрылся шипами, а шкура словно бы стала толще. Нет, ей действительно что-то очень не нравилось…      Старая добрая лесть, оказывается, работает даже на демонов. Каин бы мог довольствоваться собой если бы не одно “но” – ладони зудели с каждым мгновением всё сильнее. У них кончалось время, а Милашка едва плетётся! Однако, даже несмотря на это, все присутствующие смотрели на её отдаляющийся силуэт и на поблёскивающее серебряное перо на конце закручивающегося винтом хвоста. Вальхаллцы не собирались скрывать своей радости от того, что, возможно, им даже не придётся проливать кровь в этом Императором забытом месте. Всё проходило так тихо и спокойно, что уже даже Каин позволил себе смелые мысли о скором завершении кошмара. Но кому действительно не откажешь в восторге, так это эльдар; они кажется вовсе забыли, как моргать, столь пристально они смотрели на ската.      Милашка показалась такой печально маленькой посреди титанического зала… Она и сама чувствовала подобное, и это только подстегнуло её лететь чуть быстрее. Вот до цели уже метров сто, потом пятьдесят – чем ближе, тем увереннее она двигалась и тем быстрее приближалась к внезапно оживившейся женщине. Фаратиэль со спутниками чуть не попадали на колени, когда Иша открыла глаза и на мгновение перевела измученный взгляд на небольшой отряд. Потом же она заметила Милашку с пером и тогда уже всё тело её налилось жизнью. Пускай неловко и болезненно, но она пошевелила плечами, попыталась даже приподняться.      Да, Она определённо знала, что Это. Чем бы ни было перо, оно желанно ею, а значит… Значит миссия близка к завершению. Кайфас позволил себе присоединиться к подбадривающим голосам гвардейцев, что тихо, но настойчиво шептали Милашке ободряющие слова. Подумать только, их миссию выполнит ручной зверёк Суллы – это было даже забавно в своей абсурдности.      Героический комиссар вдруг увидел подтверждение собственным словам – никого вокруг. Ни единого демона, что мог бы помешать. Это был чистый и, что характерно, легчайший триумф. Со всей смелостью и душевной добротой он взглянул в лицо Ише, ища возможности хоть своим взглядом подбодрить её, а заодно и отпечататься у неё в памяти, как не самый плохой человечек. Глупое действие, но ведь благосклонность Богини – не самое худшее, что можно заработать, верно?      Кайфас смотрел в лицо Иши и… И подметил, что радости у неё особой нет. Губы трясутся в тщетной попытке что-то сказать. В испуганных глазах, комиссар прочитал лишь одно слово: “Ловушка!”      Котёл взорвался всплеском нечистот и ядов – из тошнотворной жижи вылезла огромная зелёная разлагающаяся рука! Милашка не успела увернуться – двумя пальцами демон схватил её за хвост, заставляя верещать от жгучей боли. Шипы хвоста впились в толстую кожу, создавая целый кровавый фонтан, но хватка не ослабла.      Секунду спустя из котла показалась рогатая ухмыляющаяся голова. Изо рта твари посыпались личинки, когда это нечто раскрыло рот в уродливом оскале из гнилых коричневых зубов. -Так-так. Что это тут у нас? – проревело чудовище.      Гвардейцы схватились за лазганы, стоило мерзости только показаться, но вот эльдар... Их состояние было не так далеко от смерти. Столь пустые глаза Каин видел разве что у уже умирающих раненных. Иллик и Тхалиат смотрели на объявившийся кошмар, как на смерть всех своих надежд, а Фаратиэль обливалась слезами и кричала от пронзившей её душу боли.      Комиссар выхватил свой цепной меч, мучаясь двумя вопросами. Первый – как убить того, чья слезающая с костей плоть сама уже находится в состоянии полусмерти. Второй вопрос он со всей злостью, что мог позволить себе человек, выдавил сквозь зубы: -Ты что ещё, фрак раздери, такое?!!!      То ли герой сказал это слишком громко, то ли чудовище так хорошо слышало, но демон тяжело повернул голову в сторону смертных гостей. С его громадных рогов на пол посыпались капли крови вперемешку с желтоватым ихором. -Я – Великий Нечистый Ку’гат, - с пугающей живостью произнесла гора плоти. Тварь улыбнулась Каину во весь рот. – А ты – пища для червей.