Клятва на огне

      Боль пробирала до костей. От каждого вдоха легкие жгло, отчего хотелось закашляться, но я терпела, понимая, что станет только хуже. Мышцы дрожали от напряжения, мне с трудом удавалось стоять на четвереньках, за последний год я не тренировалась столько, сколько за несколько недель. Я понимала, что от повышенной физической активности все тело горело и обливалось потом, но сил не хватало до такой степени, что я чувствовала лишь холод.       – Давай, поднимайся.       – Не могу… – выдохнула я, уткнувшись лбом в землю. – У меня сил уже нет.       – На экзамене так тоже будешь говорить?       – Аизава-сан, вы… – нет, сил не хватило даже огрызаться. – Господи…       На вторую неделю совместной работы сдержанный образ Светлячка затрещал по швам. Проблема в том, что чем дольше я общаюсь с человеком, привыкаю к нему, тем быстрее становлюсь собой. Даже уважительно отношение к наставнику не помогло удержать острый язык за зубами. Ругаться, конечно, не хорошо, и не сразу я сообразила, отчего Аизава так удивился.       Помимо тренировок была и другая крайность. Подработка. Официальная. Мужчина возлагал на меня всю бумажную и бюрократическую работу, от которой у меня голова кипела по сей день. Особо остро мозг закипал от бюрократических квестов по согласованию документов и получению информации об экзамене на временную лицензию.       Вечер уже склонялся к ночи, солнце практически скрылось за горизонтом, оставляя небо залитым блеклыми лучами. Я была настолько уставшей, что меня не беспокоили ни жужжащие над ухом мошки, ни пробирающая до костей прохлада.       – Ладно, на сегодня хватит. – Заключил мужчина, плохо скрывая усталость. – Основной цели мы достигли, но… над концентрацией и самоконтролем стоит работать.       – Да, это и так понятно. – С трудом сев на колени, я попыталась проигнорировать головокружение и с надеждой посмотрела на Аизаву. – Но что посоветуете?       – Если честно, посоветую не использовать трансформацию во время экзамена.       – Не уверены, что сохраню сознание?       – Нет, – сложив руки на груди, нахмурился мужчина, – сознание сохранишь, но удержать форму будет довольно трудно. Ты никогда не прибегала к ней, а овладеть контролем над трансформацией будет непросто. Либо выложишься на все сто процентов, либо… боже, прям как Мидория.       – Тот парень, который руки себе ломал причудой? – припомнив парнишку, ухмыльнулась себе под нос. Забавный он. – К счастью, моя причуда мне ничего не ломает.       – Не факт. Мы пробовали пару раз направлять энергию на изменение формы обращения, но если что-то пойдет не так и ты сорвешься, то можешь переломать себе кости или свернуть шею. Поэтому, повторюсь, лучше не прибегай к трансформации, – а затем добавил шепотом: – не хватало еще претензии от Старателя выслушивать.       Предъявит за порчу частной собственности? Не представляю себе вариант развития событий, где Старатель бы хоть немного обо мне обеспокоился. Даже когда я слегла после неудачной схватки в больницу, выслушала от него лишь недовольства. Да хоть взять недавний случай с нападением на лагерь. Меня чуть заживо не сожгли, а он только выразил несказанную злость из-за того, что я узнала о сестре. Прелесть.       – Ладно, заканчиваем. Боже… я уже устал от всего этого, – страдальчески запричитал Аизава, хотя не припомню и дня, когда бы он не выражал желание махнуть на все рукой. – Завтра к шести утра что б была в учительской. А не как с опозданием в первый день.       – Хорошо, – только и могла вздохнуть я.       Смысл возражать горькой правде я не видела. Хотя не знаю, как буду сдавать завтра экзамен. Тело ныло, в голове жужжали мысли от неопределенности. От сестры я ничего не слышала с момента работы в ЮЭЙ, как в воду канула, даже сообщения не присылала. Меня это дико нервировало, до сих пор не давало покоя, дурное предчувствие мрачной тенью возвышалось за спиной и грозило впиться острыми когтями. Но как только я оборачивалась, меня окружала пустота.       Достав телефон из сумки, отыскала в контактах общий чат с 1-А классом – то еще место, конечно, пришлось отключить оповещения из-за непрекращающегося спама. Экран активировался не сразу… последнее время телефон с ума сходил, видимо, после сражения в лагере ему изрядно досталось. Да нет, первые признаки о желании помереть начал подавать чуть раньше. Может, пыль?..       А, ладно, не важно.       «Соберитесь все в гостиной через 30 минут. Короткий бриф об экзамене».       Урарака: «Да, конечно!»       Взр.Д.: «А? Зачем?»       Взр.Д.: «На кой черт?»       Каминари: «Блин, я в душе… не начинайте без меня».       Киришима: «Зачем ты в душ телефон взял?»       Кёка: «И что ты там 30 минут собрался делать лол?»       Взр.Д.: «Заткнулись! Я спрашиваю, зачем?»       Момо: «Я так и слышу в твоем вопросе агрессию, повежливее».       Взр.Д.: «Чего сказала?!»       Момо: «Просто идти в гостиную».       Взр.Д.: «ЧЕГО?!»       Боже, и понеслось. Ничего не оставалось, как вбросить последнее сообщение о необходимости встречи и покинуть чат. Точнее, выключить телефон. Не стоит тратить ценные минуты, мне и самой нужно привести себя в порядок. Доползти до общежития, конечно, оказалось еще тем испытанием, и я сама едва успела к сроку заданного времени. Уже с порога слышала крики из гостиной, по больше части орал взрывной дурачок на фоне общего смеха. Зайдя внутрь, чуть не оглохла, но, благо, мое появление заставило ребят хоть чуточку успокоиться.       – О, Наги-сэмпай! – помахала мне рукой Мина, улыбнувшись во все тридцать два зуба. Забавная девчушка. – Мы практически все в сборе!       – Да… на кой-то черт, – недовольно пробубнил Бакуго, мрачно глянув на меня исподлобья.       Честно, я была настолько уставшей, что на его колкость ответила лишь выразительным взглядом и вовремя вспомнила, что при учениках все еще пыталась держать планку дружелюбного Светлячка. Давалось с трудом, образ трещал по швам все сильнее с каждой неделей.       – Я смотрю, еще не все здесь. Не вижу Шото и Фумикаге, еще Момо и… Коджи. Где они?       Направившись к диванам, на которых ребята разместились стайкой воробьев, я достала из кармана телефон, думая, написать Шото. А когда включила экран помимо сотни сообщений в общем чате обнаружила, что заряд упал до семи процентов, что поразило моментально. Так быстро?       – Придут скоро, наверное, они же видели сообщения, – подметила Урарака.       – Так зачем вы нас позвали? – бодро ухмыльнувшись, спросил Киришима, стоя позади диванчика, на котором сидели девочки. – Аизава-сенсей нам вроде все рассказал, завтра встречаемся в семь у входа, разве нет?       – Так-то оно так. Но кое-что хотела сказать лично, иначе бы чат разорвался от сообщений. Ох…       Я заранее посоветовалась с директором, и он дал зеленый свет, хотя по тону его голоса догадывалась, что ему идея не прельщает. Однако лучше рассказать все сейчас, чем это станет сюрпризом для ребят завтра.       – В общем, я завтра вместе с вами сдаю экзамен.       Ожидаемо, что воцарится тишина, однако я не предполагала, что мне станет от этого неловко. Тем не менее показывать это студентам я не собиралась, тоже мне, велика честь. Собрав все возможное безразличие в кулак, я спокойно подошла к пустующему стулу и, подхватив его, поставила рядом с диваном. Только когда села, первым рискнул прервать паузу Мидория:       – Подождите… то есть вы хотите сказать, что?..       – Вы что, блять, даже не герой?! – моментально вспыхнул Бакуго, от негодования аж подпрыгнув с места.       – Бакуго, ты обращаешься к старшему, следи за языком! – тут же отреагировал Иида.       – Каччан, действительно, это грубо, – нахмурился Мидория и виновато уронил голову. – Извините его, сэмпай, он…       – Не извиняйся, Мидория-кун, в этом же нет твоей вины, – улыбнувшись парню, я перевела не столь добродушный взгляд на Бакуго. – А что до тебя… Аккуратнее с выражениями, парень, я не твоя подружка, чтобы терпеть подобные слова. Сядь, иначе огненный щелбан адресую, – зажав средний и большой пальцы, зажгла на их кончиках пламя, чтобы продемонстрировать готовность к действию. Парень недовольно скривился. – Да, у меня нет лицензии героя, поэтому я сдаю экзамен.       – Но… вы же работаете героем, разве нет? – осторожно уточнила Урарака. – В агентстве Старателя.       – Нет. Уже нет, но да, работала. Только не профессиональным героем. Технически я его подмастерье, параллельно телохранитель членов семьи Тодороки.       – У вас есть лицензия телохранителя? – в недоумении уточнил Иида.       – Да.       Ни хера у меня нет. И никогда не будет. Все документы, на которых держится красивое имя Светлячка, сплошь подделка и обман, за который отдельное спасибо комитету безопасности.       – А как тогда вам разрешили ассистировать учителям в ЮЭЙ?       – Договоренность со Старателем. Я не могу рассказать вам всего, у меня не было возможности нормально закончить геройскую академию, поэтому приходится наверстывать сейчас.       – Значит, Светлячок – тоже не ваше геройское имя? – вновь накинулась с вопросом Урарака.       Ебать, ну конечно, я бы себе такое не выбрала. Но вместо грубых слов пришлось улыбнуться и сообщить:       – Мне его дали из-за причуды, точнее, огненной специфики. Но я сменю себе имя, когда стану героем.       – А двумордый знал об этом?       Боже правый, дай мне сил не убить этого пацана здесь и сейчас.       – Бакуго, тебе же сказали, что сэмпай защищает семью Тодороки, как ты думаешь? – ехидно подметил Киришима.       – Тебе что, жить надоело?       – А как так вышло, что вы стали телохранителем у Тодороки? – с искренним удивлением и непониманием уточнил Мидория, и признаться, его взгляд заставил меня понервничать. – Простите, я не хочу вас обидеть, но вы же не… не такая взрослая… то есть старше нас на несколько лет… да, как я понял?       – Мидория, неприлично спрашивать у девушки про возраст, – с ноткой возмущения подчеркнула Мина.       – Но я же не спрашивал…       – Все равно!..       – Хех, ничего, все нормально, – улыбнулась я, найдя ребят забавными, – да, меня не нашли в агентстве, просто так сложилось, что я с детства тесно связана с их семьей. А моя причуда как нельзя лучше подходит для… защиты.       Мда, как нельзя лучше, разумеется. И по сомневающимся взглядам ребят подняла, что звучало оправдание не столь убедительно, как хотелось. Как я, со столь слабым пламенем в сравнении со Старателем и Шото, могла кого-то защитить? Если только не «защитить любой ценой».       – В общем, – достав из кармана телефон, я хотела проверить сообщения, но обнаружила его разряженным. – В общем, я просто хотела это сказать, чтобы вы не удивлялись. Я завтра выйду с вами на поле.       – Что?! Что мы пропустили?       Яойорозу с другими ребятами вышла из коридора как раз вовремя, чтобы узнать главную новость вечера.       – Сэмпай будет с нами сдавать экзамен, – подметила Кёка.       – Да это мы слышали… – растерянно пробормотала Яойорозу, – но как так-то?       – А чего вы так поздно? – с подозрением осмотрев четырех новоприбывших студентов, уточнил Иида. – И где Каминари?       – Я спал, – как ни в чем не бывало признался Шото.       – Уже? – в один голос спросило сразу несколько студентов, вызвав у парня недоумение.       – Ну, я прошлась по комнатам, – вздохнула заместитель старосты, – собрала Тодороки и Фумикаге… Коджи откачивает Каминари, очередной несчастный случай с электричеством и водой. Где носит Минету я понятия не имею.       Пока все обсуждали дела насущные, я решила воспользоваться минуткой и отковырять крышку телефона, чтобы вытряхнуть пыль и проверить аккумулятор на износ. Предварительно обвела взглядом студентов, отметив, что их внимание переключилось на Яойорозу Момо. Но когда задержала взгляд на Шото, он будто почувствовал мое внимание, и обернулся в ответ. Едва уловимая улыбка, практически незаметная. Я же, прикрыв глаза, улыбнулась чуть ярче, а затем вернулась к своему смартфону.       – Все равно не понимаю, как вас, без лицензии, допустили даже ассистировать учителям, – заворчал Бакуго.       – Потому что, даже без геройской лицензии у меня есть опыт работы, – не отрывая взгляд от устройства в руках, задняя панель которого с приятным щелчком вышла из пазов, сообщила я. – Я тот редкий случай, когда сначала проверила силы в бою, а потом… решила…       С каждым словом голос становился все тише, и благо, что Бакуго не был заинтересован докапываться до меня. Поняв, что продолжать разговор бесполезно, он самодовольно хмыкнул и поднялся с дивана.       – Раз это все, я спать.       – Что? Уже? Что вы как старики? – запричитала Мина.       Студенты продолжали обмениваться мнениями, в какой-то момент позабыв обо мне, чему я оказалась благодарна. Поскольку что-то в мозгу переклинило, когда я посмотрела на содержимое под панелью смартфона. Сначала и не поняла, что увидела, но осознание, пришедшее секундой позже, заставило резко опустить крышку обратно.       – В общем, это все, что я хотела сказать, – в легкой растерянности поднявшись с места, я понадеялась, что эмоции не чересчур откровенно исказили мое лицо. – Выспитесь, завтра важный день.       – Уже уходите?       – А мы надеялись, вы еще с нами посидите, сэмпай.       – Вам же сказали, завтра важный день! Так что!..       – Боже, Иида-кун, зачем же так кричать?       Я ретировалась в мгновение ока, выскочила на улицу, словно в руке держала не телефон, а бомбу, желая отнести ее подальше от учеников. Меня затрясло. Стоя на крыльце общежития, смотрела перед собой в растерянности, а затем вновь опустила взгляд к телефону. Если это то, о чем я думаю… нет, это точно то, о чем я думаю. Но когда? Где? Кто?..       Мыль прервал звук открывающейся позади двери, на мгновение крики ребят стали громче.       – Наги, все нормально? Твое лицо…       – Да, все в порядке, – в испуге обернувшись, я быстро прислонила палец к губам и с мольбой посмотрела на Шото. – Просто устала. Поэтому и нервничаю в последнее время из-за экзамена.       Парню моя реакция явно показалась странной, он в недоумении нахмурился, и, пользуясь моментом, я дрожащими пальцами открыла крышку телефона и показала ее внутреннюю сторону. Не знаю, что мною двигало, лишь сделав это, в ужасе сообразила, что, быть может, навела на Шото беду. Но уже поздно. От понимания этого желудок скрутило. Черт, почему я всегда делаю, а потом думаю?!       Мгновение парень смотрел с недоумением, возможно, из-за скудного освещения, но когда он рассмотрел маленькое прослушивающее устройство, определенно удивился.       – В общем, я пойду, ладно?       Сбежав по ступеням, я аккуратно положила телефон на землю, а потом, подозвав жестом Шото, направилась к деревьям. Вообще хотелось бежать и не оглядываться, меня трясло, мысли лихорадочно сменяли одна другую. И неизбежно приходили к той, от которой холодела кровь.       – Наги, я могу ошибаться, но это что, прослушивающее устройство?       – Да, оно…       – Это… отец сделал?       Ох если бы. Старатель, конечно, пытался контролировать каждый мой шаг, однако не дошел бы до того, чтобы еще и прослушивать меня. Сердце бешено колотилось, я пыталась собраться с духом, даже искала оправдания, но не могла я все выложить парню, как оно есть. Я ведь никому не говорила о том, что со мной произошло в отеле. Шото не станет молчать, даже если попросить. Вон, попросили его оставить спасение Бакуго профессионалам, а в итоге что?       – Наги, – озадаченный моим долгим молчанием, парень подошел ближе и попытался заглянуть мне в глаза. – Что происходит?       Удалось только тяжко вздохнуть, прежде чем сказать в ответ хоть что-то.       – Я… я более чем уверена, что это сделала моя сестра.       – Твоя сестра?       Удаленная переписка с Даби, подчищенная история вызовов – если она или ее люди имели прямой доступ к данным, то установить прослушку вообще не составляло проблем. Но зачем? Я с той встречи у своего дома, несмотря на радость, чувствовала неладное. Аямэ утверждала, что хотела защитить меня от Даби, это ведь и подтверждали ее поступки. Но я ведь ничего не помнила, что произошло в ночь перед пробуждением в отеле. Сестра могла прослушивать разговоры, чтобы знать, когда мне угрожает опасность. А еще…       – Твою мать…       От догадки, ударившей по затылку, аж потемнело перед глазами. Грудь сдавило, и не найдя в себе сил сохранить самообладание, я пошатнулась и чуть не упала. Оперлась о ствол дерева и смотрела перед собой невидящим взглядом.       – Эй, Наги, да в чем дело? Тебе плохо?       Мне не плохо. Мне катастрофически хуево.       Шото поддерживал меня за плечи, но от его прикосновений мне становилось только хуже. Хотелось отмахнуться, зажаться и накрыть голову руками. Если… да какое «если»? Все так и было. Раз Аямэ прослушивала меня с той ночи в отеле, то каждый мой шаг и слово было для нее, как на ладони, а, значит, и поездка студентов в лагерь.       – Это из-за меня все произошло, – сокрушенно покачав головой, в попытке успокоиться я резко и шумно втянула воздух через нос. А в итоге закружилась голова, и я вовсе упала на землю.       – Что? Наги, эй… Что с тобой?       Парень опустился рядом и смотрел на меня с растерянностью, от которой сжималось сердце. Он не понимал, что делать, что со мной не так, и легкий испуг во взгляде делал его даже милым. Не совсем тот эффект, который я стремилась произвести.       – Может, позвать кого-то?       – Не надо, – переведя дух, я нервно сжала кулаки и попыталась взять себя в руки. – Я в порядке.       – Тогда что это было? Ты чего-то испугалась. Говоришь, это твоя сестра установила прослушивающее устройство. Тебе от этого стало плохо?       От вопросов, которыми меня осыпал Шото, почему-то становилось спокойнее, а точнее страх отступал под натиском холодной злости. Злости на то, как меня лихо обвели вокруг пальца. Я пыталась не делать поспешных выводов, но как иначе объяснить, что злодеи узнали местоположение лагеря? Сомнения могли бы иметь место, но не после того, как мою форму цербера, как по волшебству, явилась подавить Аямэ. Она не хотела показываться, но я вынудила ее это сделать. Поэтому она и раскрылась.       Сестра воспользовалась мной, чтобы отыскать студентов ЮЭЙ. Может, не специально. Может, ее заставили. Но ясно одно – если бы не моя твердолобость, и я сразу же проверила бы весь телефон, то злодеи могли бы и не найти лагерь. Бакуго могли бы и не похитить. Если так прикинуть, то и битва Все-за-Одного и Всемогущего, возможно, имела бы другой расклад.       Все из-за того, что я оказалась слишком тупа и напугана. И оправдание имело бы смысл, в мою роль жертвы поверили бы… не встреться я тогда с Аямэ, не прими бы ее помощь, не возьми бы ее мотоцикл. Твою мать…       – Наги…       Шото чувствовал себя растерянным из-за моего молчания, а я и вовсе хотела провалиться под землю. Он искренне переживал, пусть и не знал, как это лучше выразить. Сердце кровью обливалось, но как я могла сказать, что во всем дерьме, случившимся с его другом, была виновата я? Косвенно или напрямую…       – Слушай, – вздохнув, я спрятала лицо в ладонях и зажмурилась. Это чертовски больно, но хотя бы с ним я должна быть честной. – Я пойму, если ты разозлишься, даже то, что захочешь всем рассказать. Скорее всего, это из-за меня на лагерь напали злодеи, из-за меня похитили этого орущего парня. Моя сестра… пусть и вынуждено, но сотрудничает с Лигой злодеев. Прослушивая мои разговоры, она, наверное, передала им информацию. А я оказалась слишком тупой, чтобы так наивно поверить ей… в ее искреннее желание воссоединиться со мной.        Почему всякое дерьмо должно всплыть накануне экзамена? Было такое чувство, что меня загнали в западню, из нее не выбраться. Глаза защипало. Боже. Крик рвался наружу, в какой-то степени хотелось начать биться головой о стену, сделать что угодно, чтобы избежать проблем, возможно, отказаться от участия в экзамене. Почему все не может быть как прежде?!       Как… прежде? Блин, неужели последние девять лет негласного рабства стали для меня чем-то нормальным и спокойным? Потрясающе.       – Еще кто-то знает об этом?       И не поймешь, что крылось за этим вопросом. Я не могла понять, чего в голосе Шото было больше – холода или спокойствия.       – О прослушке я сама только что узнала, а о нашей встрече с Аямэ… только ты. Если захочешь рассказать, ладно, я пойму, ты имеешь на это право.       – Думаю, это не лучшая идея. Тебя могут не допустить к экзамену.       Подняв на парня взгляд, я удивилась еще сильнее, когда заметила, что ни единый мускул на его лице не дрогнул. Не было места ни злости, ни смятению.       – Почему ты… не злишься?       На мгновение мой вопрос заставил Шото задуматься.       – Потому что мы не отвечаем за действия наших родственников. И не можем быть виноваты, если они нас используют. Мне ли не знать.       Да. Ему ли не знать… И от такого заключения на сердце стало только тяжелее.       – Если мы расскажем хотя бы о прослушивающем устройстве, то тебя наверняка не допустят до экзамена, – рассудил Шото. – Возможно, будет лучше, если ты выкинешь телефон и скажешь, что потеряла его. Я не знаю, как будет лучше. Но мне не хотелось бы, чтобы твоя мечта рушилась из-за того, что тебя использовали.       – Моя мечта?       – Ты ведь хочешь стать героем, поэтому ты подала заявку на участие в экзамене, так?       Признаться, мне не сдалась профессия героя, я бы выбрала что-то другое, но окружающие изначально видели во мне злодея, а я не согласна с этим. Хочу доказать обратное, утереть всем выскочкам нос. А еще я не имею права подвести того, кто в меня верит.       – Да, все так, – вынуждено согласилась я, найдя в себе силы подняться на ноги. Шото встал следом. – И все же… у меня дурное предчувствие. Словно на экзамене все пойдет по одному месту.       – По… какому еще месту?       – Блин, Шото, это метафора, – закатив глаза, пробормотала я под нос, – что пойдет все через жопу, вот что я хотела сказать.       – А-а.       – Хех, способность воспринимать все буквально делает тебя довольно милым.       – Вот как…       – Да не воспринимай ты все буквально. Это выглядит странно.       – Но ты сказала, это мило.       М-да, в этом направлении работать и работать. Но тот факт, что у Шото появились друзья и он сопереживал им, не мог не радовать. Помня напряженную обстановку в его семье, сколь замкнутым и угрюмым ребенком он рос, я бы назвала уровень его социализации маленьким чудом. Мой родной отец тоже не отличался ласковостью и веселым нравом, но в сравнении со Старателем он заслуживал звание «отец года».       – Спасибо тебе.       Накрыв ладонью щеку парня, невольно удивилась, сколь горячей она оказалась. Понимаю, что это не в моем духе, но мне сильно хотелось утонуть в его объятиях, почувствовать себя защищенной, хотя это в мои обязанности входила защита Шото. Он смотрел на меня с привычной невозмутимостью, но теперь я отчетливо видела беспокойство, которое тревожило его.       Шагнув ближе и положив мне руку на спину, парень притянул меня к себе и поцеловал, сначала осторожно, словно проверяя реакцию. А затем углубил поцелуй, что уже заставило меня растеряться и удивиться. Его язык коснулся кончика моего языка в попытке скользнуть мне в рот. Получилось не очень умело, что немного повеселило, но я предпочла не улыбаться, а лишь перенять инициативу и перейти в нападение, раз мы так заиграли.       Шото, конечно, удивился куда красочнее моего, но воспринял напор, словно вызов, и сильнее прижал меня к себе. Пока одна рука крепко сжимала меня за бок, другая уже соскользнула ниже, и я почувствовала, как пальцы парня впились мне в ягодицу.       Разорвав поцелуй и отстранившись, на игривый манер облизав свои губы, я ухмыльнулась.       – Надо научить тебя целоваться. Мне нравится твой напор, но тебе не хватает практики.       Ничего не сказав в ответ, парень опустил ниже голову, словно пытаясь спрятать лицо под челкой, и прижал к себе еще сильнее. Вот это действительно оказалось неожиданно. Он тяжело выдохнул, отчего горячее дыхание вызвало у меня мурашки. А также беспокойство.       – Эй, все нормально?       – Не уверен.       Мимолетное предположение о том, что своими словами я обидела парня, было отброшено в мусорное ведро, когда я пошевелила бедрами. От моего движения Шото только крепче схватился за меня и тихо зарычал. Ну, сложить два и два оказалось несложно, что заставило на долгий миг задуматься. Неловко получилось.       – Слушай, я, наверное, лучше пойду…       – А ты хоть дойдешь в таком состоянии? – с долей сомнения уточнила я.       – Я говорю, все нормально, – вдруг схватив меня за плечи, Шото попытался оттолкнуть меня, но попытка провалилась, поскольку я вцепилась в него не менее крепко.       – Воу-воу, да постой ты, не паникуй.       Накрыв его лицо ладонью и заставив посмотреть на меня, я продолжала держать парня за запястье, пока он не поднял на меня взгляд, в котором буйствовало смущение вместе со злостью. Лишь тогда я позволила себе податься вперед и мягко поцеловать его. Но по тому, сколь нервно вздохнул Шото, это стало для него пыткой. Сладкой пыткой.       – Все нормально, – прошептала я над его губами, – я могу все сделать быстро, и спокойно вернешься обратно.       – Ты это серьезно, что ли? Я не… Наги… тут может кто-то пройти.       – Тогда отойдем еще дальше за деревья, там ведь темно. Я тебя не заставляю, но тебе будет легче, – легонько поцеловав его в щеку, я спросила: – Ты мне доверяешь?       Честно говоря, я удивлялась своему спокойствию, потому что поцелуи поцелуями, но снять сексуальное напряжение парню, которого знала с детских лет, это… это как-то новый уровень. Я сама нервничала, точнее, до этого момента не подозревала, что буду нервничать. Шото для меня особенный человек, и все же я воспринимала его практически всегда как друга. Но что-то пошло не так.       – Ладно. Да, я тебе доверяю.       Теперь не отвертишься.       – Пойдем.       Продолжая держать его за руку, я направилась дальше от первой линии деревьев, пока нас не спрятала тень. Подтолкнув парня к дереву спиной, я осмотрелась и убедилась, что никого поблизости нет. До нас уже не долетал шум из общежития, только листва шуршала от ветра.       – Что ты будешь делать?       Выглядел он немного растерянным, я это поняла больше по интонации вопроса, чем выражению лица. Тень практически полностью прятала нас друг от друга, но в какой-то степени это служило плюсом. Я улыбнулась и, подобравшись на носочках, поцеловала Шото в шею. То ли от неожиданности, то ли от приятного ощущения, скользнувшего по коже, он тихо вздохнул. Чем-то напоминало удивленный ох. Откинувшись на ствол дерева, парень положил мне руки на бедра, и более не дергался. Пока. Решил довериться.       Наверное, я слукавила, сказав, что все будет быстро. С каждым поцелуем, с каждым прикосновением во мне просыпалось коварное желание растянуть удовольствие, которое пусть и странно, но сочеталось с усиливающимся чувством заботы. Моя рука, лежащая на груди у парня, медленно опускалась, нащупывая ребра, а затем напряженные мышцы живота.       Прежде чем спуститься еще ниже, я решила отвлечь Шото поцелуем, и мне стоило много, чтобы сдержаться и не углубить поцелуй, иначе просто могла остаться без языка в случае яркой реакции. Но когда я накрыла ладонью его член, парень лишь шумно выдохнул, даже не отрываясь от моих губ. Найдя это хорошим знаком, я начала массировать его паховую зону.       Как же мне хотелось заглянуть в глаза Шото, увидеть его лицо, прочитать эмоции, потому что по звукам я с трудом понимала, что он чувствовал. То ли этого было недостаточно для разогрева, то ли он сдерживался, стесняясь своей реакции. Но по тому, как часто он дышал, как начал водить ладонями по моим бедрам, подсказывало, что процесс доставлял ему удовольствие.       Чуть отстранившись, чтобы удобнее расположиться, я потянулась к спортивным брюкам парня, чтобы стянуть их ниже. Даже немного странно, что он не остановил меня. Парни вроде как не особо любили оставаться сторонними наблюдателями. И в какой-то степени мне стало жутко стыдно. Что я, блять, делаю? Хочу мастурбировать парню, к которому так долго относилась, как к другу, как… как к младшему брату. А потом прошло год-полтора, пуф, мы встретились, и передо мной словно другой человек. Тот же самый… но другой.       От этих мыслей голова шла кругом, и я искренне уже радовалась окружающей нас темени. Иначе мое лицо, залившееся краской, стало бы трудно оправдать. Но я ничего не могла поделать уже и с собой. От того, сколько тяжело и тягуче дышал Шото, как его горячее дыхание скользило по моей коже, а пальцы все крепче впивались в ягодицы, во мне нарастало возбуждение.       Мне показалось, что я и вовсе упаду без чувств, или как минимум пошатнусь, обхватив член парня. Горячий, упругий, уже достаточно мокрый, чтобы ладонь скользила без труда. Помассировав его и надавив указательным пальцем на головку, я заставила Шото побороть сдержанность и застонать.       – Блять… – едва уловимо прошептала я, практически произнося ругательство одними губами. Других слов и не подобрать, это было так волнующе и смущающе, но так горячо и очаровательно.       С каждым движением моей руки парень начинал дышать все глубже, его тело говорило об удовольствии, но мне этого было мало.       – Как ты себя чувствуешь? – прошептала я на ухо Шото.       Он промолчал, только фыркнул себе под нос, и это выглядело невероятно мило. Смущение делало его привлекательным, и я не удержалась, крепче сдавив член и остановив движение. От неожиданности парень вздрогнул, шумно втянув воздух через сжатые зубы.       – Тебе нравится? Пока ты не скажешь, я буду и дальше сжимать его.       По мере того как я продолжала стискивать в кулаке его половой орган, Шото пусть и тихо, но зарычал, и в противовес принялся грубо сдавливать мои ягодицы. От этого лучше он не делал, и чтобы самой не сорваться на сладкий стон, я подалась ближе и прошептала:       – Пожалуйста… скажи хоть что-то.       – Не надо…       – Что именно не надо?       – Не надо так говорить.       – Это тебя смущает? Или не нравится?       На секунду я испугалась, что перегнула палку, пришлось чуть отстраниться, но едва я отодвинулась, как Шото резко положил руку мне на плечо и притянул к себе. Понятно. Его смущали не мои слова и действия, он смущался того, что это сильнее возбуждало его. С этим можно жить.       – Ладно, я не буду сейчас тебя дразнить, – снисходительно улыбнувшись, я поцеловала Шото в щеку и ускорила темп мастурбации.       С каждой секундой его член становился тверже, и я начинала чувствовать нарастающую пульсацию. Как же мне хотелось остановиться, растянуть удовольствие, но, к сожалению, я пообещала все сделать быстро. Да и то, заигралась вначале, поэтому, стараясь игнорировать – тщетно – горящее желанием тело парня, я довела его до оргазма. Только под конец он сорвался на стон, обхватил меня и прижал к себе, сдавливая в объятиях. Я просто хотела рассыпаться на месте. У него так быстро билось сердце… и как же он тяжело дышал.       Простояв в объятиях Шото не меньше минуты, слушая его дыхание, я также попыталась успокоиться и игнорировать нахлынувшее возбуждение. Чертовски трудно, конечно, особенно когда в твоей руке находился… м-м-м, черт!       – Ты как? Живой?       Переведя дух, Шото пробормотал с откровенным недовольством:       – Ты сказала, это будет быстро.       – Ну-у, вообще, это было быстро, – честно призналась я. – По-моему, тебе понравилось.       – Я… кхм, не в этом дело, – чуть отстранившись, Шото в спешке натянул на себя одежду, а затем вдруг застыл, словно понял, что со стороны это выглядело если не странно, то обидно. Для меня обидно. – Прости… я не… просто…       – Не переживай, если тебя что-то смущает, ты мне можешь сказать, – стараясь не задействовать правую руку, я прильнула к парню и обняла его, опустив голову ему на плечо. – Если что-то было не так, говори сразу, не держи в себе.       Не сразу, но Шото обнял меня в ответ, и лишь постояв так пару секунд я почувствовала, что он расслабился. От этого мне стало легче. На душе.       – Ты ведь тоже мне скажешь, если что-то будет не так?       – Да.       – Тогда почему ты не говоришь, что тоже напряжена?       От этого вопроса меня словно молнией пробило. Застыв, как мышь, почувствовавшая близость ночного хищника, я едва сохранила самообладание. И даже ничтожная попытка отстраниться провалилась, Шото ни разу не ослабил объятия. Пришлось призвать на помощь все свое воображение и силу духа.       – Потому что мы рискуем задержаться здесь на куда больший срок, а нам нужно хорошо отдохнуть перед экзаменом.       – Да, тоже верно.       – Мы можем встретиться после экзамена. Например, пойти ко мне на квартиру.       – Угу… – задумчиво кивнул Шото, – ты… приглашаешь меня на чай. Я правильно понял?       Тут как бы я сначала не поняла. Но постановка вопроса заставила меня повеселеть, уткнувшись лбом в грудь парня, я нервно захихикала.       – Да, Шото, ты все правильно понял. – Хорошо, – выдохнул он, поцеловав меня в макушку и проведя пальцами вдоль линии позвоночника. И в этот момент я вновь порадовалась, что нависающая темень не выдала мое недоумение, потому что ответ Шото прозвучал не как согласие, а как обещание взять реванш.