Клятва на огне

      

(Uno) She want that (Dos) I'll give that (Tres) She come back (Me necesita) PRETTYMUCH, CNCO - Me Necesita (She needs me)

      

      Прошла. Увидев свое имя на табло, думала, обрадуюсь, начну прыгать и улыбаться, но по факту мне оказалось все равно. Просто стояла и без единой мысли смотрела на свое имя. Временная лицензия, потом лицензия героя – суждено ли этому сбыться? Аямэ хочет, чтобы я вернулась в семью, что означало для меня свернуть с пути героя и окунуться в преступный мир. Я всем сердцем хотела этого… до сего момента. Моя семья, вся моя жизнь. Я была готова продать душу дьяволу, лишь бы избавиться от проклятой связи со Старателем и вернуть родных.       Несмотря на желание отрицать все до последнего, в словах сестры имелся смысл. Моя ненависть уже не та, что прежде, а привязанность и любовь к Шото сделали сердце мягче. Вместо того, чтобы ненавидеть, я предпочла любить. Но для Аямэ это не спасение, в ее глазах это выглядело слабостью.       Куда больше эмоций у меня, скорее, вызвало отсутствие в списке имени Шото. Похоже, драка, которую он устроил с парнем из школы Шикецу, тому подтверждение. Тот тоже завалил экзамен. Насчет орущего дурочка, взрывающего все на своем пути, я вообще не удивлена.       Беспокоило другое. Шото не выглядел удивленным, даже разочарованным. С таким видом принимают неизбежное поражение, с таким видом стоит потерявшийся ребенок посреди толпы. Наверное, мы выглядели одинаково. Хех. Я уже слышу, как вздуваются от злости и разочарования вены на лбу Старателя. Его надежда не оправдалась, а я каким-то чертом прошла все инстанции и набрала чуть ли не высший балл.       – О-о, 99 очков, это вообще законно?! – от внезапного крика Мины под ухом у меня чуть сердце не выпрыгнуло. – Переплюнули даже Яомомо.       – Яомо… а, Яойорозу.       – Не удивительно, вы же уже работали с героями.       – Значит, это читерство?       – Кто бы говорил, Каминари, сам едва прошел!       Они радуются за меня сильнее, чем я. 99 баллов – отличный результат, сотню не поставили только приличия ради, или я действительно допустила оплошность? Вероятно, в пожаре, но это уже не важно. От гнетущего чувства это все равно не избавляло, даже холодный душ не помог прийти в себя после той встречи в коридоре. Меня все еще мутило. И как после этого с гордо поднятой головой вламываться с ноги в кабинет Старателя с требованием вновь взять меня на работу?       Дай бог, если за решетку не отправят – чтобы наверняка избежать сюрпризов.       – Наги.       – А?       Совсем потеряла связь с миром. За мыслями не заметила, как покинула комплекс вместе со студентами, и, наверное, так бы и пошла, куда глаза глядят, если бы меня не окликнул Шото.       – Прости, задумалась. Ты что-то говорил?       – Спросил, что случилось? Ты же сдала экзамен, но не выглядишь радостной.       – Ну… – так и не выложишь все в одном предложении. – А почему ты не выглядишь грустным? Ты же не сдал.       – У нас будет повторная сдача в марте, а до этого мы пройдем курс дополнительной подготовки. Это ведь экзаменующий говорил перед всеми.       – А-а. Ясно. Задумалась, похоже. А твои друзья уже разбежались?       На площади чуть вдалеке я заметила Урараку и Мидорию, остальные студенты постепенно расходились. Оживление на улице спадало, хотя в воздухе летала приятная атмосфера, которая вызывала у меня разве что разочарование. Мне бы тоже хотелось порадоваться, да только настроение уже грозило пробить плитку под ногами.       – Не хочешь перекусить? Заодно расскажешь, что случилось. Ведь что-то случилось, да? Из-за твоей сестры?       Не в бровь, а в глаз.       – Да, можно, но… я на мотоцикле. И у меня только один шлем. Если только поискать место поблизости.       – М-м, – сведя брови к переносице, Шото на мгновение задумался. – Подожди минуту.       Я даже спрашивать побоялась, что за гениальная идея посетила его ум, да и вряд ли бы успела. Парень так быстро дал дера, что мне оставалось лишь проследить за его удаляющимся силуэтом. Он нагнал группу студентов, и судя по их реакции, озвученная идея им тоже не очень понравилась. Но по тому, что в следующий миг у девушки в россыпи искр появился мотоциклетный шлем, я поняла, что это Яойорозу.       Вот же читер. У кого-то друзья из воздуха предметы создают, а у меня… даже простых друзей нет. Обидно.       Ранний вечер, даже удивительно, что время пролетело так быстро. За рулем мотоцикла я постепенно успокаивалась, а от того, что сзади меня обнимал Шото, спокойствие приходило быстрее. Уединенное место так и не удалось найти, поэтому ужинать пришлось среди шумных посетителей, отвлекаясь на нейтральные темы. Мы практически не говорили, молча варились в своих мыслях.       Честно говоря, я даже не хотела обсуждать столкновение с Аямэ и Старателем в коридоре, от одного воспоминания шею сдавливало невидимой петлей. Да и глядя на Шото, приходила к мысли, что он не рвался изливать душу. Особенно в столь сумбурной обстановке.       Солнце клонило к горизонту, окрасив небо оттенком раннего заката. По улицам гулял прохладный приятный ветер, принося с востока тяжелые тучи. Видимо, через несколько часов может хлынуть дождь.       – Ну что, тебя домой отвезти?       Помедлив с ответом, Шото перевел взгляд к темнеющему от туч на востоке небу.       – Нет, я написал Фуюми, что буду в общежитии.       – Тогда в ЮЭЙ?       – М-м. Им я сказал, что пойду домой.       Потребовалась пара секунд, чтобы унять рвущийся на волю вопль. Не сказать, что помогло.       – Ну и куда ты собрался?       – К тебе.       – Потрясающий ход конем. Ты меня-то не думал спросить?       – Думал, но ты же сама предлагала после экзамена у тебя остаться.       Это когда такое было?       – Я понимаю, надо было спросить, но… – переведя дух, парень потупил грустный, разочарованный взгляд. – Я не хочу сейчас видеть отца, я уже представляю его недовольство. Мне хочется побыть одному или с кем-то, кто не станет донимать вопросами.       – То есть, – зажав переносицу и закрыв глаза в попытке успокоиться, я уточнила: – Ты хочешь побыть со мной только потому, что я не стану донимать тебя вопросами?       – Скорее, потому что тебя что-то беспокоит. Может, ты не захочешь рассказывать, но я могу побыть рядом.       – Не хочешь, чтобы я всю ночь рыдала от горя и погружалась в свои проблемы?       – Не уверен, что ты стала бы рыдать от горя. Но не хочу, чтобы тебе было грустно.       – Да с таким подходом точно грустно не будет. Ладно, поехали.       Учитывая нервозность учителей ЮЭЙ и героев относительно Лиги злодеев, многоходовочка Шото выглядела как самая ужасная идея. Если Старатель и академия внезапно обнаружат, что парня нет ни там, ни там, я в лучшем случае таких пиздюлей отхвачу, что садиться неделю не смогу. Но Шото наотрез отказывался сообщить о своем местоположении хотя бы сестре, что, признаться, немного разозлило.       – Да что «нет» сразу? – загоняя мотоцикл на парковку в небольшой двор, я недовольно глянула на парня. – Она же знает, что я для тебя не последний человек, не обязательно же говорить, что мы встречаемся.       – Из-за отца они с Нацуо не доверяют тебе.       – Нет, не доверяют они мне потому, что я в детстве пыталась навредить им. Напиши ей, иначе я сама напишу.       – Нет.       Шумно выдохнув, досчитала про себя до пяти, чтобы не сорваться на крик. Поставив мотоцикл на подножку, задрала голову, обнаружив, что тучи подползли довольно близко. Воздух стал еще более прохладным.       – Тогда напиши Нацуо. – Обернувшись, я заметила, что Шото был не менее мрачным, чем тучи, сгущающиеся на небе. – Да что не так-то?       Промолчав, парень отошел к скамейке под высоким деревом сакуры, и опустился на нее с таким видом, словно его покинули последние силы. Положив шлем на сидение мотоцикла, я подошла к Шото и присела рядом с ним, не сводя ожидающего взгляда. Однако он не спешил говорить, мы слушали далекий шум машин, как ветер перебирает листву, пока пауза не затянулась слишком долго.       – Я потерял самообладание, – наконец обмолвился парень. – Этот парень из Шикецу, я помню его, он также проходил вступительные в ЮЭЙ. Он сказал, что ненавидит меня. Потому что я такой же, как Старатель. Ни на кого не обращаю внимания, иду по чужим головам.       – Поэтому вы устроили драку во время экзамена?       – Я не такой, как отец, – сжав кулаки и задрожав от злости, Шото опустил голову, пытаясь перебороть накатившее чувство. – Но… я разозлился. Я всегда злился. И в своем желании противостоять отцу, начал действительно походить на него. Игнорировал других, их чувства.       – Что тебя злит конкретно? Что кто-то сравнил тебя с отцом, или что ты замечаешь за собой схожесть с ним?       – И то, и другое… Но в ЮЭЙ я стал мыслить по-другому. По крайней мере все началось с соревнований, когда я сражался с Мидорией. А потом ты вернулась в мою жизнь. Мне казалось, я начал видеть больше, принимать себя, свою силу.       – И тут какой-то парень говорит, что ничего ты не поменялся, да? – уловила я суть вопроса. – Если ты сорвался, то это тебя сильно задело.       – Это было обидно, но он прав. Я слишком зациклен на отце, и мне стоит принимать себя, какой я есть, и не ставить свои цели вокруг Старателя. Но… из-за своих терзаний я завалил экзамен. Вел себя, не как герой. И, честно говоря, я отказываюсь идти домой, потому что от этого легче не станет. Пусть отец и злится, его крики я выдержу. Но мне не хочется, чтобы меня жалела Фуюми или Нацуо. Ребята из ЮЭЙ тоже начнут меня подбадривать, заострять на этом внимание. Поэтому я хотел побыть с тобой, ты ни слова не обмолвилась о моем проигрыше.       – Только не подумай, что мне все равно, – виновато улыбнувшись, я только сейчас поняла, что действительно даже не удосужилась справиться о состоянии парня. – Просто… у меня тоже… проблема нарисовалась.       – Из-за твоей сестры?       – Понятное дело, что Аямэ уже не та девушка, какой я ее помню, она по уши увязла в преступном мире, борясь за выживание. Я все думала, почему она пришла сейчас, что она скрывает от меня? Оказалось, ничего. Ничего такого, о чем бы нельзя было догадаться. Аямэ хочет, чтобы я вернулась в семью, вернулась к ней.       – То есть… в Юмемия, в преступный мир?       – Одно как следствие другого. После экзамена я пошла под трибуны, чтобы встретиться с ней… а в итоге встретила еще и Старателя. – От одного воспоминания о минувшей встрече дрожь брала, я поежилась и обхватила себя руками. – Они как два голодных пса смотрели друг на друга, а я чувствовала себя костью, которую они перетягивали. Аямэ все еще ненавидит Старателя, не может простить ему смерть наших родителей и брата… да всего клана в целом. И ей не нравится, что я не чувствую то же. Она назвала меня ребенком, которому пришлось адаптироваться… Возможно, она права. Но я не хочу этого. Не хочу возвращаться к той лютой ненависти, я готова жить с тем, что моя сила… вся моя жизнь связана со Старателем. Потому что я решила стать героем, стать… Мне и так сложно, я вообще удивлена, что комиссия позволила мне сдавать экзамен. Да, и я сдала, но после слов Аямэ, как та же комиссия подписала разрешение о ее присутствии в роли наблюдателя… Я уже ни в чем не уверена.       Чувство, что все идет по чьему-то плану, что кто-то дергает меня, как марионетку, за ниточки, обострялось с каждым днем. А сегодня и вовсе сводило с ума. Аямэ от меня так просто не отступит, она намерена вернуть меня в семью, и мое желание стать героем кажется ей детской наивной мечтой. В какой-то степени она права, я действительно ребенок, и не только потому, что мне комфортно общаться с подростками и еще не стукнуло двадцать. Я мир не видела, живу в вакууме, пусть и давно сломала розовые очки.       – Если ты хочешь быть героем, то станешь им, – обмолвился Шото, – ты набрала высший балл не просто так. Если бы комиссия не хотела допустить тебя к геройской работе, они бы не дали тебе пройти.       – Ну, как показала практика, это все равно было бы бесполезно. Вы с Бакуго завалили финальный экзамен, но вам дали возможность дополнительной подготовки и повторной сдачи.       – Да, но не тем ребятам, которые не прошли первый тест.       – Это надо очень постараться, чтобы завалить первый тест, – мрачно подметила я. – Я не знаю, что мне делать, потому что не понимаю, где враги, а где друзья. Точнее… Я понимаю, что твой отец не хочет со мной возиться, но когда он разговаривал тогда с Аямэ… Он ни слова не сказал в мою защиту. Ничего о том, чтобы злодеи ко мне не лезли или… может, конечно, я многого прошу.       Засмотревшись в одну точку, начала замечать черные точки на асфальте, которых становилось все больше и больше. Дождь постепенно накрапывал, но кроны дерева пока защищали от него.       – Единственный, кому я хоть в чем-то могу доверять, это ты, Шото, – вложив свою ладонь в руку парня, я крепко обхватила ее, почувствовав, как он сжал мои пальцы в ответ. – Возможно, это неправильно. Но мне нравится моя жизнь. Прошлое не изменить, но… мне не хочется жить им, упиваться ненавистью и быть в тени. Мне нравятся ребята из твоего класса, я бы хотела с ними подружиться. Я хочу стать самостоятельным героем, а не девочкой на побегушках. И… у нас с тобой странные немного отношения, но мне нравится быть рядом. Ты серьезный и милый одновременно, пугающий иногда, а иногда тебе нужна защита. Но главное, ты поддерживаешь меня, ты веришь в меня. И… что ты на меня так пристально смотришь?       – Я просто внимательно слушаю.       – Хех. Да, а еще честный.       – Разве это плохо?       – Нет, – улыбнувшись, я ухватилась за коварную мысль. – Тогда скажи, чего ты тогда смотрел на меня и Мидорию так мрачно?       – Я же сказал, тебе показалось, – раздраженно фыркнув себе под нос, парень отвернулся. – Ты специально об этом напоминаешь? Чтобы позлить меня?       – А ты злишься?       – Нет. Из-за такой ерунды злиться будет только дурак. Это глупо.       – Угу, – хитро улыбнувшись, я чуть подтолкнула Шото и опустила подбородок ему на плечо, прошептав на ухо: – Пойдем домой, а то дождь усиливается.       Идея ляпнуть про Мидорию пришла спонтанно, и все для того, чтобы не зацикливаться на грустной ноте. От близости моего голоса парень выпрямился, видимо, дыхание защекотало ему шею. Он чуть обернулся и внимательно смотрел мне в глаза без каких-либо эмоций, просто… словно рассматривал картину, и я в ответ позволила себе сделать то же. Бирюза от отца, серая дымка от матери. Даже несмотря на ожог, он сохранил красоту, от которой сердце наполнялось радостью.       Воспользовавшись моментом, пока никого не было рядом, я подалась чуть ближе и вопросительно посмотрела на парня. Не говоря ни слова, он чуть обернулся и накрыл мои губы поцелуем. Мягким, нежным, которые бы сошел за легкое прикосновение. Но от этой легкости голова шла кругом.       – Пойдем внутрь, – шепнула я.       Дождь зарядил неслабый, хватило добежать до подъезда, чтобы намочить волосы и куртку. Хорошо хоть успела вовремя загнать мотоцикл на парковку, ехать в ливень без крыши над головой было бы неприятно. Так что открыть дверь дома, включить свет и понять, что тебя встречают родные четыре стены оказалось очень кстати.       – Это, конечно, не хоромы, но… – скидывая с ног ботинки и чуть ли не бросая на пол мотоциклетный шлем, я пошла на кухню, одновременно поясняя: – Там ванная и уборная, там кухня. Гостиная и спальня, которая по размеру напоминает кладовку, туда. В принципе, чувствуй себя как дома.       Налив стакан воды, опустошила его в три глотка и выдохнула. За окном по подоконнику барабанил дождь, отодвинула чуть в сторону створку, пуская свежий воздух. А когда пошла обратно, зайдя в коридор, обнаружила, что Шото так и не двинулся с места. Разулся, но застыл посреди коридора, недоверчиво поглядывая по сторонам.       – Ты чего там встал? – его поведение вынудило и меня растеряться. – Никто тебя не укусит, заходи.       – Да, просто… я понял, что никогда не был в гостях у друзей или знакомых. Тем более у девушек.       – Если что, срач на кухне не такой большой, нечего пугаться.       – Я про то, что… это немного странно. То есть, отец водил нас с Фуюми и Нацуо в гости к знакомым, но мы находились с незнакомыми детьми или просто сидели одни в комнате.       Помню те дни. Старатель редко к кому-то ходил в гости, от таких друзей старались держаться подальше, но когда случалось подобное, он брал с собой Шото. Мальчик возвращался грустным и молчаливым. Понятно, что ему там не было весело, для отца он являлся в ту пору подобием цирковой обезьянки, которой можно похвастать.       – Я тебя не собираюсь запирать одного в комнате, – мягко улыбнувшись, я взяла парня за руки и заглянула ему в глаза. – Если что-то захочешь или будет что-то беспокоить, говори. Ты мой гость, так что я твоем распоряжении.       – В моем распоряжении?       Боже правый, если он опять все понял чересчур буквально, я либо начну биться головой о стену, либо зайдусь в истерике. Но ни то, ни другое мне вряд ли бы удалось предпринять. Сжав мои ладони в ответ, Шото дернул меня к себе. От неожиданности я полетела вперед, думая, что ударюсь носом о плечо или грудь парня, но он шагнул навстречу и обнял меня. От внезапности я застыла на мгновение, словно сапер, оказавшийся посреди минного поля. Не знаешь, чего ожидать от одного лишнего движения.       Мы стояли так достаточно долго, тишину разбавлял шум дождя за окном и шумные вдохи парня над моим ухом. Он поглаживал меня по спине, я чувствовала его пальцы сквозь тонкую ткань кофты, как они спускаются то ниже, то выше, вырисовывая невидимый рисунок.       – Если ты что-то хочешь сделать, то можешь сделать.       Мгновение он медлил с ответом, а затем, чуть отстранившись, с невозмутимым спокойствием спросил:       – Могу я снять с тебя кофту?       О а… Прям так сразу. Неожиданно.       Я мягко улыбнулась.       – Только не в коридоре. Пойдем, – взяв его за руку, потянула в сторону гостиной, за которой находилась моя спальня. – И ты тоже лучше сними с себя пиджак формы, чтобы не помять.       Шото, конечно, не был первым парнем в моей жизни, но едва я переступила порог своей спальни, меня хандра хватила. Сердце быстрее забилось в груди, я чувствовала волнение, которое не могла объяснить. Дышать даже стало трудно. А когда, задумавшись на мгновение, выпала из реальности, вздрогнула от прикосновения к своей талии.       – Все нормально?       – Да, прости, немного неожиданно было.       Подцепив кофту за нижний край, Шото помог мне снять ее, но проблема возникла на этапе головы, которая застряла в горловине. Я аж слышала треск статических разрядов, а когда удалось освободиться от одежды, волосы дыбом встали. Нелепо, но зато это повеселило как меня, так и Шото.       – Ну у тебя и прическа теперь, – виновато улыбнулся парень, пытаясь пригладить мои волосы. – Прости.       Наигранно обидевшись, легонько ткнула Шото кулаком в плечо. Он только улыбнулся, и пока не предпринял дальнейший шаг, я решила также сделать ответный жест. Аккуратным неспешным движением расслабила галстук и сняла с его шеи, а пока пальцы расстегивали пуговицы на рубашке, я чувствовала на себе сосредоточенный взгляд парня. В опустившейся тишине это смущало. Будь оно неладно, почему это так смущает?!       – Ты… очень красивая.       Дотронувшись до моего плеча кончиками пальцев, Шото провел линию к ключице, но ниже не стал опускаться, хотя я заметила, что он хотел это сделать. Он внимательно осматривал меня, скользил взглядом по обнаженной коже, по ткани спортивного бра. И несмотря на внешнее спокойствие, некоторые движения выдавали его смущение и осторожность.       – Спасибо, – испытав прилив нежности, я мягко перехватила руку парня и положила себе на поясницу, а сама приблизилась вплотную. – Поцелуй меня, пожалуйста.       Он исполнил просьбу без раздумий. Слегка обветрившиеся губы, теплое дыхание. Не устояв перед соблазном, углубила поцелуй и приподнялась на носочки, чтобы быть еще ближе к Шото, отчего он на мгновение растерялся. Но быстро сориентировался, притянул меня, схватив за ягодицы. От его прикосновения по телу пробежала приятная слабость, которая вдруг вспыхнула огнем. Оторвавшись от губ парня, я прильнула к его шее и мелкими поцелуями начала покрывать кожу, спускаясь к ключице. Его шумные вздохи в ответ на мои действия только сильнее кружили голову.       – Наги, – шепнул Шото, заставив остановиться и поднять на него взгляд. – Можешь лечь на кровать?       Секунду подождав, не то желая подразнить парня, не то в действительности раздумывая, а стоит ли выполнять просьбу, я все же улыбнулась и попятилась. Переведя дух, решила, что лучше заранее снять с себя брюки, а то потом это делать будет крайне неудобно.       – Советую тебе тоже раздеться, – ухмыльнувшись, чтобы снять напряжение в воздухе, подметила я, а потом двинулась к прикроватной тумбочке. – Не робей, я сейчас лягу. Только… кое-что найду…       Под «кое-что» я имела в виду презервативы, которые уже и забыла, где валялись. Но благо, хоть память не подвела в столь ответственный момент, и пара штук все еще имелась в наличии. Оставив их на прикроватной тумбочке, я упала на бок на кровать и протянула Шото руку, заметив, что он бросил настороженный беглый взгляд на средства контрацепции.       – Слушай, – присев рядом на кровать и взяв меня за руку, парень заметно напрягся. – Я… у меня не было опыта общения с девушками, и тем более близости. Поэтому я не… не уверен, что…       – Шото, все нормально. Я это понимаю. И в этом нет ничего страшного, тебе же пятнадцать. И не думай, что я прям вся такая опытная.       – Но ты же ходишь постоянно на свидания.       От подобного вердикта милый настрой испарился, как по щелчку пальца.       – Но это же не значит, что я со всеми сплю! – аж подскочив от возмущения, я глянула на парня, видимо, столь грозным взглядом, что он посчитал нужным отпрянуть. – Ты что ли серьезно так думал?!       – Нет!.. я не… нет, конечно, но…       – О боги, – спрятав лицо в ладонях, я громко вздохнула, что прозвучало как рычание. – Двое. Всего лишь двое. Да и то это… отношениями-то нельзя было назвать… А половина отговорок про свидания – это повод свалить пораньше с работы. Боже… боже, зачем я тебе это все рассказываю а-а-а…       От опустившейся тишины стало еще хуже. Можно я просто провалюсь под землю?       – Извини. Не хотел тебя обидеть. Просто то, что ты делала со мной тогда вечером, да и твоя уверенность в целом. Мне все равно, сколько у тебя было…       – Ладно-ладно. Остановись, пожалуйста, – поспешила я перебить парня, для пущей убедительности выкинув руки вперед и недовольно прищурив глаза. – Давай… я просто лягу и… убери эту ухмылку со своего лица, чего тут веселого?       – Ты милая.       Милая. Ми… Милая… кхм. Что ж.       – Иди ты, – упав на спину, понадеялась, что смущение будет не так заметно на фоне переполняющего меня негодования. – И почему на тебе до сих пор брюки? Я же просила их снять.       Минута ожидания помогла собраться с мыслями и чуть расслабиться, выкинув из головы непоседливые мысли. Я молча смотрела в потолок, посеревший от приглушенного света из-за непогоды. Отвлечься пришлось, когда Шото склонился надо мной, уже будучи не только без брюк, но и без рубашки. На мгновение дыхание перехватило, захотелось сжаться, но я заставила себя расслабиться и переселить смущение. Тут и одного растерянного подростка хватает.       Он поцеловал меня. Но все ощущения были сосредоточены вокруг тела, которое прижималось ко мне и отдавало тепло. Проведя рукой по плечу и спине Шото, нащупала шершавые пластыри, несколько подсохших ссадин.       Отстранившись, парень шумно выдохнул и долгие секунды смотрел мне в глаза, пока не решился спросить:       – Можно… я прикоснусь к тебе? Там.       Я только кротко улыбнулась и кивнула, зачем-то облизнула губы, почувствовав неожиданную сухость. Сердце застучало как бешенное от одной мысли о прикосновении. Почувствовав, как Шото положил мне руку на живот, я резко втянула воздух, заставив его удивленно посмотреть на меня.       – Все нормально, я просто немного… волнуюсь, что ли.       – Мне этого не делать?       – Еще чего, – как-то поспешно выпалила я, отчего вдвойне стало неловко. – Просто… я чувствую какую-то ответственность перед тобой. Ты не безразличен мне… поэтому мне и неловко. Но это пройдет, дай мне пару минут.       – А если я сделаю что-то не так?       – Я скажу об этом, – улыбнувшись, я чуть подалась вперед и украла быстрый поцелуй. – И направлю.       Вместо слов парень предпочел занять язык моим ртом, и такой напор даже немного удивил, и в то же время пришелся по душе. Это отвлекло, и от прикосновения его пальцев между моих ног у меня из горла вырвался тихий короткий стон. Скорее, от удивления, но это заставило Шото разорвать поцелуй и отпрянуть, однако его рука оставалась на месте и продолжала трогать меня сквозь ткань нижнего белья.       Было так приятно, что я едва сдерживала стоны, хотя глаза так и тянуло закрыть от удовольствия.       – Если хочешь, можешь снять их с меня.       Конечно, он хотел, это было заметно невооруженным взглядом. По усилившемуся дыханию парня, как он смотрел на меня азартным, и в то же время радостным взглядом. Когда Шото аккуратно снял с меня нижнее белье, он заметно напрягся, быть может, чуть занервничал, и с осторожностью положил мне руку на промежность, чуть углубив пальцы. У него из горла вырвался не то удивленный, не то радостный вздох.       – Что?       – Ничего, просто… ты такая теплая и… мокрая.       Черт. Почему это так мило и… сексуально.       – Тебе это нравится? – не знаю, зачем я это спрашиваю, но от вида, как взгляд парня мечется в поисках ответа, у меня дух перехватывало.       – Да… я думаю, да. – Зашевелив пальцами, Шото заставил меня шумно выдохнуть, но затем он остановился и сказал: – Я… не знаю, как тебе нравится. Ты… ты можешь показать мне, моей рукой?       Почему?.. Почему он такое очарование? И как тут откажешь?       Честно говоря, это было до невозможного странно, но с каждым движением по телу разливалось будоражащее тепло. Его пальцы мягко массировали малые половые губы, надавливали на клитор, соскальзывали глубже. Это было настолько необычно и приятно, что я не хотела ни о чем думать, не могла, просто сосредоточилась на ощущениях. Они становились острее не только от разного темпа; тяжелое дыхание Шото, его судорожные вздохи только подливали масла в огонь. А ведь кроме рук я к нему вообще не прикасалась!       Одна часть меня хотела растянуть ласку, но другая жадно требовала достигнуть пика удовольствия как можно скорее, поэтому я прислушалась к последней. Выбрав нужный темп и почувствовав приближение оргазма, я чуть прогнулась в спине и зажмурилась, резко затаив дыхание.       – Не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся, – зашептала я.       Сдерживаться мне не хотелось, но в то же время неловкость останавливала от полного раскрепощения, отчего я сдержала стон за сжатыми зубами… и прозвучало это в разы более эротично. Меня это настолько смутило, что я хлопнула свободной рукой по губам, пока тело подрагивало от полученного удовольствия. Сердце шумно стучало в груди, мышцы расслаблялись и наливались легкостью.       – Ты в порядке? – уточнил Шото. – Я только что смог… да?       – Да… – приоткрыв один глаз, я неловко улыбнулась, – ты смог.       – Ты такая милая, – приблизившись и нависнув надо мной так, что его лицо оказалось точно напротив моего, парень улыбнулся на секунду. – Мне нравится.       Он поцеловал меня, сначала нежно, но с каждым новым прикосновением его губы все чаще задерживались на моих, пока язык требовательно не проник мне в рот. От неожиданности я недовольно замычала, но сопротивляться не стала. Почувствовала, как его рука опустилась мне на живот и, поддев пальцами край лифчика, потянула его вверх. Это немного удивило, и когда меня избавили от последнего элемента одежды и вновь опустили на кровать, я заметила, что Шото смотрел на меня уже по-другому. Со спокойствием, и в то же время оттенком голода.       – Ты хочешь меня?       Вопрос вырвался спонтанно, и я пристально смотрела в глаза парню, наблюдая за его реакцией. Он держал себя в руках, не хотел, словно животное, впиться в меня и растерзать. Я бы сказала, что он уважает мои границы, да и тот факт, что у него не было отношений, заставлял его осторожничать. Многое для него сейчас в новинку, сама помню, что чувствовала себя во время первого секса, как на минном поле.       Но этот взгляд… и его движения, то, как Шото вел себя прежде: казалось, находится в замешательстве, а потом – раз – и прижимает тебя к стенке. В тихом омуте да черти водятся.        – Да.       Сказал так спокойно и обыденно, даже немного пугает.       – Тогда, – потянувшись к тумбочке и зацепив пальцами презерватив, я протянула его парню, – это тебе понадобится.       Ожидая, пока Шото подготовится, я чувствовала, что меня вновь наполняет желание. Не такое острое, как в первый раз, но мозг разрывало от осознания того, что мы занимаемся сексом. Парнишка, которого я защищала, который бегал за мной в детстве хвостиком, неожиданно стал взрослым. Нависал надо мной, целовал, буквально находился у меня между ног, и от этих мыслей мозг дико ломало.       Но мы уже не дети, хотя и взрослыми-то тоже не назвать.       Ощутив давление между ног, я зажмурилась и крепче сжала плечи Шото.       – Все нормально?       – Да, только… помедленней.       Он действительно не спешил, двигался аккуратно, плавно наращивая темп. Закинув свои ноги повыше для удобства, ухватилась за плечи парня. Чувства были совершенно другие, не столь острые, как во время ласки, однако сердце трепетало лишь от звуков. Глухие шлепки, когда наши бедра соприкасались, надрывистое дыхание Шото над моим ухом. Это так будоражило… сводило с ума. Мне хотелось услышать его стоны, знать, что ему хорошо.       Притянув к себе парня поближе, я обхватила его за затылок и заставила посмотреть на себя. Остановившись, он поцеловал меня, и я прошептала ему в губы:       – Не молчи… я хочу слышать тебя… хочу…       Резко подавшись бедрами вперед и войдя в меня глубже, Шото в итоге заставил меня сорваться на стон.       – Так не честно…       – Но мне тоже нравится слышать тебя, – зашептал мне на ухо парень, с шумным придыханием повторив движение бедрами. Тихо пискнув, я закусила губу. – Твой голос… м-м… и то, как выглядишь… мне это нравится.       Думала, действительно ничего не почувствую, но с каждым произнесенным словом меня все сильнее наполняло смущение вместе с острым желанием. Словно искры, слова Шото летели на разлитое топливо, воспламеняя во мне пожар. Я ловила каждый его стон, каждый вздох, и заметила, мой голос действовал на него схожим образом. Невыносимо хотелось продлить этот момент, растянуть удовольствие, но ускорившиеся движения парня говорили, что он кончит в любой момент. А вот я – вряд ли, поэтому пришлось, пусть и с трудом, протиснуть руку между нашими телами и прибегнуть к стимуляции клитора.       Шото достиг предела первым, но буквально через несколько секунд я присоединилась к нему. Мне хотелось улететь к звездам, и судя по сдавленному стону парня, когда он прочувствовал спазм моего оргазма, ему тоже. Его пальцы безжалостно сжимали мои бедра, и мне показалось, я почувствовала покалывание на коже. Искренне надеюсь, не придется идти в больницу и объяснять причину обморожения или ожога в форме ладони.       От этой мысли стало смешно, я едва смогла проглотить смешок, а то в такой ситуации он довольно неуместен.       Переведя дух, парень осторожно вышел из меня и завалился рядом, а я по-хозяйски придвинулась ближе и, поцеловав, разместилась под боком.       Дождь все барабанил по подоконнику, и за окном практически стемнело. Но вставать не хотелось, как и включать свет, я просто лежала, опустив голову на плечо Шото, и растворялась в умиротворяющей атмосфере. Чувствовала, как в лежащую на груди парня ладонь отдавали удары его сердца.       Ухмыльнулась.       Приподнявшись на локтях, подползла чуть ближе.       – Как себя чувствуешь?       – Так… легко. И хорошо. И… эм. Хм… не знаю. У меня в голове нет ни одной цельной мысли.       – Может, воды принести? Не хочешь пить?       – Да, если можно. Пожалуйста. И, эм… куда можно выкинуть?..       – Вон там стоит урна в углу, туда можно, – указав направление, я чмокнула Шото в губы и убрала с его лба влажные от пота пряди волос. – А я принесу попить.       Выбежав из комнаты в чем мать родила, первым делом побежала в ванную за чистым бельем. Быстро завершив дела в ванной, чуть не ослепла, включив свет на кухне. К счастью, удалось не расплескать воду в стакане, идя обратно по темному коридору.       Шото все также лежал на кровати, но уже в нижнем белье. Включив ночной светильник, заставила его зажмуриться, после чего поставила стакан на тумбочку.       – Спасибо.       – Да не за что, – улыбнулась я и метнулась к шкафу, в котором принялась искать футболки. Первую попавшуюся натянула на себя, а из оверсайза удалось отыскать что-то непотребное с рисунками ананасов… боже, вообще откуда это? – Извини, у меня только это, наверное, подойдет тебе.       Кинув футболку парню, я надеялась, что он проявит понимание, но в итоге я услышала недоумевающее:       – Ананасы?       – Могу дать розовую майку с пони, хочешь?       – Нет, ананасы сойдут. И ты разве носишь розовый?       – Дома я ношу то, в чем удобно, а откуда это взялось, – указав на цветастую футболку, которая удачно пришлась парню по размеру, – я понятия не имею. В общем…       Бегло глянув на часы будильника, я опустилась на кровать и на четвереньках подползла к Шото.       – Время пока не позднее. Как смотришь на то, чтобы… не знаю, посмотреть фильм какой-нибудь? У меня есть мороженое.       – На ночь есть вредно.       – Ладно, просто посмотреть фильм. Или аниме. У тебя есть предпочтение?       – Ну… я обычно мангу читаю. Поэтому выбирай ты.       – Хм, – хитро ухмыльнулась я и, подхватив пульт с тумбочки, уселась у спинки кровати, подложив под спину подушку, – надеюсь, тебе нравятся ужастики.       – А почему, кстати, у тебя телевизор в спальне? Разве не логичнее его в гостиной поставить?       – Удобнее смотреть лежа. Ну так что? Не против ужастика?       – Нет, не против, – улыбнулся парень, – только… могу я сесть сзади тебя?       – М-м, – оглянувшись, я в недоумении уточнила: – думаешь подвинуть стену?       – Нет, ты подвинешься немного вперед, я хотел бы тебя обнять. Если… ты не против.       Понятно, сарказм и иронию мы все еще плохо улавливаем. Но причин к возражению у меня не нашлось.       – А тебе хоть удобно будет? – пододвинувшись вперед, я позволила Шото разместиться сзади и обнять себя, что оказалось неожиданно удобно и приятно. – Серьезно, мы можем лечь…       – Нет, – обвив руками мою талию, парень уткнулся носом мне в затылок и пробормотал: – Мне хорошо так.       А мне казалось, тактильность ему чужда. Но чем дольше мы были вместе, тем больше я замечала, что Шото нравились объятия, или лучше сказать, он чаще стал обнимать меня. А ведь когда парень еще был ребенком, он часто обнимал Фуюми и бегал к Нацуо… когда отец не видел. Мне такие нежности тогда претили, я честно отбивалась от Шото, который только к годам одиннадцати или двенадцати прекратил попытки к нарушению моих личных границ.       А теперь мне даже при всем желании никуда не деться. Из этих теплых, крепких и далеко не детских объятий.