***
Они с Минхо в принципе всегда были в хороших отношениях. Хён помогал ему как с танцами, так и с корейским, когда тот испытывал трудности в произношении или просто забывал слова. Они действительно хорошо ладили, но друзьями так и не стали, о чем Феликс иногда жалел. Минхо был простым человеком, и в тоже время понять его было очень сложно. Его образ мышления порой вводил в ступор, к этому можно было привыкнуть, но невозможно было предугадать, какую фишку он выкинет в следующий раз. Этому можно было просто научиться не удивляться. Феликс до сих пор многого не знал о старшем, и узнавать он его начал далеко не сразу. Иногда он думал, что именно мешало ему сблизиться с Минхо раньше? Его трусость или нежелание кому-то открываться? Трудности с языком были лишь отговорками. Разумеется, ему было сложно, но это никогда не мешало им общаться, старший всегда был внимателен к нему и пытался понять его, даже когда Феликс не мог связать и двух слов на корейском. Они могли бы стать друзьями, но в итоге Феликс спасовал. Минхо сблизился с Ханом, и они действительно стали настоящими друзьями. Тот случай, когда про таких говорят, что у них один мозг на двоих. Минхо был заботлив и внимателен ко всем, но большую часть свободного времени проводил вместе с Джисоном. Самого Феликса в силу его любвеобильности и тактильности бросало от одного мембера к другому, однако и у него были свои якоря, которые всегда могли удержать его на месте. Первым его якорем был Чан. Хён был для него, как напоминание о доме, как напоминание о самом лучшем, теплом и важном, он был для него тем, с кем не нужно было носить маски, не нужно было натягивать улыбки и можно было плакать, когда хотелось. Феликс действовал на старшего точно так же, поэтому связь у двух австралийцев была особенная и нерушимая, в нее никто не мог влезть. Чан был для него семьей. А вот Чанбин стал для Феликса настоящим другом. Феликс соврал, если бы сказал, что никогда не влюблялся в Чанбина. Это было правдой. Бин был всегда очень теплым и заботливым, а еще он очень обаятельный, поэтому не влюбиться в него было просто невозможно. Однако, дальше влюбленности это не зашло. Феликс никогда не скрывал от других мемберов свою ориентацию. Он относился к этому спокойно, считая, что можно любить человека, независимо от его пола. Но Чанбин... он был терпим к этому и только. Феликс знал, что ему нравились только девушки. Кроме того, тот уже имел отношения в школе до их становления айдолами и даже имел сексуальный опыт, поэтому Феликс знал, что Чанбин никогда не ответил бы на его чувства. А даже если бы и ответил, Феликс был уверен, что это не принесло бы пользы их группе, а только создало бы большие неприятности. Поэтому Феликс молчал, а когда прошло время, он понял, что его влюбленность в Чанбина была чем-то вроде порыва отчаяния. Он просто влюбился в чудесного парня, человека, который проявил к нему заботу и был с ним мил. Когда он остыл, то смог признаться во всем старшему, они спокойно поговорили об этом, и с тех пор были лучшими друзьями. После сердце Феликса вроде как пребывало в покое, пока однажды он не заметил, что стал больше и чаще наблюдать рядом с собой Минхо. С Минхо было тепло и уютно так же, как и с Чанбином. Он мог поделиться с ним, мог спокойно рассказывать всякие глупости, тот его всегда внимательно слушал. Старший не был с ним груб, каким он иногда казался, а еще Феликсу не прилетали от него жуткие словечки и угрозы в его стиле, заставлявшие первое время Сынмина действительно потеть от страха. Минхо был мягким и милым, и многое позволял Феликсу делать с собой. Так было всегда, но когда старший вдруг начал частенько оказываться рядом, пристальнее наблюдать со стороны и разговаривать при помощи долгих взглядов, сигналы которых Феликс не всегда мог распознать, он стал задумываться. Казалось, что-то изменилось, что-то между ними двумя, но Феликс не успел уследить, когда именно это произошло, и чем в итоге стало. Феликс наблюдал, позволяя Минхо быть рядом, пытаясь определить для себя, что он чувствует. Общество старшего всегда успокаивало его на самом деле. То, что он испытывал, находясь с Минхо, не шло ни в какое сравнение с чувством родства, что он испытывал рядом с Чаном. Но и с влечением, которое, словно магнит, притягивало Феликса к Чанбину, не имело ничего общего. Его чувства к старшему были такими же странными и запутанными, как и сам хён. Феликс никогда не спорил, если заходила речь о том, что он проводил с Хёнджином не меньше времени, чем с Чанбином. Вот только между ним и Хваном никогда ничего не было: Хёнджин просто был милым, позволял Ликсу тискать его, и сам весьма часто притягивал его к себе, обнимая, словно мягкую игрушку. С выходом Джинни из длительного добровольно-принудительного отпуска, он пытался наверстать упущенное время, но его постоянно перехватывали. Феликс с интересом наблюдал за тем, как активно Хан кружил вокруг Хёнджина. Между этими двумя всегда была особая химия, но так часто она еще никогда не проявлялась. Феликс в такие моменты всегда зачем-то оборачивался, находя взглядом Минхо, и удивлялся спокойствию и безразличию старшего. Феликс, например, ревновал Чанбина к другим довольно часто. Сейчас, конечно, стало спокойнее, но от привычки избавиться было трудно. А Минхо же просто ходил с этим каменным выражением лица и отстраненным взглядом, эмоций не было вообще, ревности - тем более. Из-за плотного расписания, связанного с подготовкой к камбэку, объединение в юниты полностью играло ему на руку. Феликс проводил много времени с Чанбином, и в то же время ничто не отвлекало его от слежки за Минхо. Неожиданно для себя он заметил, что работа в их юнитной тройке подействовала на старшего успокаивающе. Минхо выглядел расслабленным и даже умиротворенным.***
День закончился его простудой. Еще вечером, вернувшись домой, Феликс почувствовал неприятное тянущее ощущение в мышцах спины и шеи. Значение этому он решил не придавать, о чем сильно пожалел утром. Проснулся Феликс с болью и стонами умирающего. Болезненное ощущение углубилось и распространилось, сковывая еще и правое плечо. А когда кожу начало неприятно жечь и дискомфорт вызывало даже обычное соприкосновение с тканью футболки, Феликс таки решился померить температуру и обнаружил, что действительно заболел. Разумеется, об этом он никому, как всегда, не сказал. Выпил таблетку, предотвращающую воспаление, сел на диван в гостиной, укутался в теплый плед, потому что его начало знобить, включил телевизор и надеялся, что скоро само все пройдет. Чанбин предупредил его, что вечером им нужно будет попробовать собраться и обсудить лирику перед ее написанием. Он был уверен, что Со уже сел нарабатывать первые наброски, а собраться им нужно было для того, чтобы Бин мог задать им направление. Подводить друга и команду Ли совсем не хотел, поэтому экономил силы, наивно веря, что утомленный организм справится с простудой самостоятельно. Выпитая таблетка помогла лишь тем, что плечо его ныть стало меньше, и Феликс мог хотя бы немного пошевелить рукой. Озноб не прекратился, и температура, кажется, только росла, потому что спустя полчаса Ли почувствовал головную боль и жжение в глазах из-за яркого света телевизора. Дома было тихо, поэтому Феликс решил не упускать возможность вздремнуть. Притянув ноги, он лег лицом к спинке дивана, подтянув плед выше, скомкав и прижав его край к груди. Ликс уснул почти сразу, стоило ему уткнуться носом в подушку. Чуть позже он перестал слышать сквозь сон звуки телевизора и не сразу понял, что источник шума был выключен кем-то принудительно. Феликс мелко вздрогнул и проснулся лишь тогда, когда почувствовал к себе прикосновение. Чья-то прохладная рука отодвинула волосы в сторону и легла на лоб. Феликс, с трудом просыпаясь, недовольно что-то промычал, пытаясь плотнее укутаться в плед, пока не услышал тихий выдох над своим ухом. - Хён? - Феликс открыл глаза и развернулся вслед за исчезнувшей рукой, натыкаясь на взволнованный взгляд Минхо. Тот сидел на корточках возле дивана и внимательно разглядывал младшего, снова трогая его лоб. Волосы старшего были чуть влажными у висков, дыхание неровным, и на нем была спортивная одежда. Феликс сразу понял, что старший вернулся после утренней тренировки. - Тебе плохо? - Минхо чуть хрипел и хмурился, снова убирая со лба младшего светлые пряди. - Я горячий после тренировки, но, кажется, у тебя температура. - Есть немного, - признался Феликс и тут же услышал недовольный цык старшего. - Так и знал, что заболеешь. Ты выпил таблетки? - М-м... - младший прикрыл глаза, пытаясь вспомнить название, но в голове каша и думать совсем стало тяжело. - Голубая коробка в нижнем ящике на кухне. - Эти тебе уже не помогут. Жди, сейчас принесу другие. Минхо поднялся и быстро ушел на кухню. Феликс послушно ждал и приподнялся на локтях, как только он снова оказался рядом. Хён протянул ему таблетку и стакан воды. - Горло болит? - Минхо присел на край дивана, забрал из рук младшего уже пустой стакан и снова внимательно осмотрел его. Феликс отрицательно качнул головой и получил еще одну таблетку. - Держи все равно, лишним не будет. Не глотай, она рассасывается, - младший послушно закинул таблетку в рот, и лег обратно на подушку. Таблетка немного сладкая и быстро растаяла на языке. Феликс сосредоточился на ее перекатывании во рту из стороны в сторону, пока голос Минхо не отвлек его. - Здесь довольно прохладно. Не хочешь вернуться в свою комнату? - Нет, не хочу. Его кровать намного удобнее и мягче дивана в гостиной, но у Феликса не было ни сил ни желания подниматься или двигаться вообще. А просить отнести его в комнату он бы не осмелился. Минхо на его ответ кивнул и поднялся, унося пустой стакан на кухню. Перед тем, как скрыться в своей комнате, он еще раз проверил больного. - Лекарство подействует через двадцать минут. Не скучай. Феликс развернулся обратно лицом к спинке дивана, прикрыл глаза, но заснуть так же быстро в этот раз не вышло. Он слышал тихие шаги Минхо, вышедшего из своей спальни, а затем негромкий щелчок двери, ведущей в ванную комнату. Ни телефона, ни часов под рукой у него не было, но когда вода в ванной затихла, он почувствовал, что начал согреваться. Минхо душ принимал всегда быстро, пятнадцать - двадцать минут ему хватало за глаза. Старший говорил перед уходом что-то про действие таблеток, видимо, это оно и было, сильная сонливость снова вернулась, и он не стал сопротивляться этому. Момента, когда старший вышел из ванны, он уже не застал, потому что вновь крепко уснул. Ему казалось, что прошло не очень много времени с тех пор, но когда Ли начал медленно просыпаться, то заметил, что в доме он был уже совсем не один. Он слышал небольшой шум из кухни, а разбудили его и вовсе голоса, раздающиеся совсем рядом. Слов Феликс разобрать не мог, но голоса принадлежали Чанбину и Хану. Голос Джисона исчез довольно быстро. Чанбин присутствовал в комнате чуть дольше, и, кажется, Со разговаривал с кем-то еще. Феликс удивился, когда понял, что источник третьего, с кем разговаривал Чанбин, был еще ближе и звучал прямо над ухом. Говоривший был предельно тихим, и Ли обратил на него внимание только потому, что один звук вышел чуть громче остальных. Затем Чанбин ушел, а Феликс, так до конца не вышедший из дремы, оставался лежать, прислушиваясь. Вскоре Ликс убедился, что рядом с ним на диване действительно кто-то был. Чья-то рука мягко поглаживала его чуть влажные волосы. - Проснулся? Феликс отрицательно качнул головой и снова спрятался носом в подушку, услышав следом тихий смешок старшего. Минхо продолжал перебирать его влажные волосы, и Феликс, перед тем, как опять погрузиться в дрему, осторожно приоткрыл один глаз, чтобы взглянуть на него. Минхо был уже в домашнем, от него приятно пахло гелем для душа, блондинистые волосы были высушены и находились в небольшом беспорядке. Он был без косметики, такой домашний и уютный, сидел неподвижно рядом с ним, внимательно разглядывая, кажется, его веснушки на ушах, потому что после Ликс почувствовал, как теплые пальцы начали массировать мочку его уха. Открыв глаза в следующий раз, Феликс понял, что он выспался и чувствовал себя намного лучше, а еще он заметил, что проспал весь день, потому что в гостиной и за окном темно, и лишь горит одна лампочка у стенки, чей свет по идее должен падать прямо на диван, но почему-то голова Феликса находилась в тени. Лежа на животе и хлопая глазами, он пытался понять, что было не так с лампочкой, пока до него не дошло, что с лампочкой все было нормально, это он каким-то мистическим образом во время сна поменял положение и лежал больше не у спинки дивана в обнимку с подушкой, а на... Феликс повел носом по "подушке" и услышал шелест бумаги над головой. На его спину сверху опустилась ладонь и начала поглаживать лопатки. Чуть приподняв голову, Феликс застал Минхо, убирающим книгу на журнальный столик рядом. Каким образом он оказался лежащим сверху на старшем, используя его вместо подушки, Ликс не запомнил, возможно, это произошло, пока он был в отключке из-за высокой температуры и таблеток. - Доброе утро? - голос после сна совсем хриплый и низкий. Феликс прочистил горло и, опустив голову обратно на грудь старшего, продолжил говорить: - Я все проспал, да? - Нет, Чанбин отменил все, узнав о твоем состоянии. Он бы сделал это еще утром, предупреди ты его, - убрав книгу, Минхо вернул руку, опустив ее на голову младшего. Пальцы уже по привычке начали поглаживать затылок, и Феликс что-то невнятно промычал ему в живот, но Минхо не расслышал. - М? - Я говорю, что сильно вспотел, а ты трогаешь мои волосы и... - Ерунда, - Минхо говорил небрежно. Его действительно не заботило, что Феликс весь уже мокрый, и что Минхо под ним тоже весь вспотел. Он не брезговал. Главное, что температуру у младшего они таки сбили. - Как себя чувствуешь? - Лучше, - Феликс глубоко вдохнул, его лопатки под рукой старшего раскрылись, и Минхо провел следом рукой по его позвоночнику, когда Ликс выдохнул и снова чуть привстал, укладывая руки на грудь старшего, чтобы смотреть на него было удобнее. - Ты был здесь все это время? - Как видишь. Феликс зевнул и покосился в сторону на журнальный столик. - А книгу где взял? - Напряг Сынмина принести, - Минхо хитро улыбнулся, вспоминая каким образом он выманил Кима, учитывая то, что его в тот момент даже в общежитии не было. Феликс об этом ничего не помнил, но подозревал, что это было что-то "запрещенное" в стиле Ли Минхо. Он тихо рассмеялся, заразившись улыбкой старшего. - Ясно. У тебя, как всегда, все схвачено. М-м, ужин я тоже проспал? - Голоден? - Не знаю. Пока не определился. Ликс провел пальцем по груди старшего, выводя на темной ткани футболки узоры, тем временем, руки старшего натянули на его спину сползший плед, укрывая от прохладного воздуха, легли на поясницу, мягко поглаживая. Феликс заерзал из-за щекочущего ощущения, но, привыкнув, мягко улыбнулся. Медленно подняв взгляд он рассматривал расслабленное лицо старшего. Тот, удобнее расположив голову на подушке, чуть наклонил ее в бок и прикрыл глаза. Он будто уснул, но Феликс все еще чувствовал его мягкие поглаживания на своей спине. Наблюдать за Минхо всегда волнительно и приятно, но делать это, когда тот это видел, Ликсу все еще иногда бывало трудно. Поэтому младший воспользовался возможностью, пока глаза старшего закрыты и внимательно рассматривал каждую деталь на его лице. Вроде бы, уже делал это не впервые, но каждый раз удивлялся красоте старшего. Кожа Минхо на самом деле была не совсем такой, какой она выглядела на сцене под целым слоем косметических средств. Мелкие редкие родинки и следы буйства организма в подростковом возрасте были заметны на щеках при очень близком рассмотрении. Его кожа идеальна, эти мелкие шрамики, которые даже почти не ощущались, если провести по ним рукой, совсем не портили лицо старшего, а делали его естественным. Кожа Минхо была нежной, и Феликсу нравилось держать его мягкие руки и осторожно выводить пальцами контуры его лица. Минхо не двигался, оставляя глаза закрытыми, когда почувствовал прикосновение младшего к своему лицу. Феликс осторожно гладил скулы, едва касаясь пальцами, провел ими по бровям, обрисовал линию носа, затем коснулся длинных пышных ресниц и опустил пальцы вниз, пока не нашел рот. Феликс ненадолго замер, смотря на эти пухлые розовые губы. Они манили. Они казались такими мягкими, и Ликс внутренне ликовал, зная, что так оно и есть. Эти губы действительно очень мягкие, но еще они могли быть настойчивыми, а за ними прятался весьма подвижный язык. Прикасаясь к губам старшего, Феликс заметил, что тот делал вдох чуть глубже, словно до этого испытывал недостаток кислорода. Ликс и сам поздно заметил, что уже давно задержал дыхание, стараясь быть тише. Феликс сам не мог сказать в какой момент он перестал удивляться или задумываться. Старший частенько оказывался рядом, наблюдал за ним со стороны и в минуты тишины разговаривал с ним при помощи долгих взглядов, сигналы которых Феликс до сих пор не всегда мог распознать. Феликс не успел уследить, когда именно это произошло, и чем в итоге стало. Что-то изменилось, что-то между ними двумя, но он больше не думал, он просто позволил Минхо быть рядом. - Хён? - М? - Что между нами происходит? - Минхо открыл глаза и посмотрел на младшего. Поймав вопросительный взгляд, Феликс чуть смутился, немного спасовал, отведя на секунду взгляд в сторону, но затем вернул его, набрав полную грудь воздуха. - Я имею в виду, в каких мы сейчас отношениях? - Я понял, но что заставило тебя спросить об этом сейчас? - Не знаю, - честно признался младший. - Мы никогда не обсуждали это. Я много думал, боялся понять что-то неправильно, а потом просто устал думать. - А на что это похоже? - Минхо вновь вплел пальцы в его волосы, чуть сжимая и оттягивая их назад. - Мы... как парочка? Старший усмехнулся. - Звучит слишком слащаво, в стиле Хёнджина. - Ты не называешь меня "милый" и не флиртуешь со мной, как с Ханом или Хёнджином, но мы... - Феликс произнес задумчиво и заметил на себе тот самый пристальный и таинственный взгляд Минхо. - Делаем все эти вещи, как будто мы вместе. - И что тебя смущает? - Наверное, твое поведение. Со мной и с ними ты разный, сложный... Я не понимаю этих тонкостей. - А разве это не очевидно? - Минхо внимательно посмотрел ему в глаза и увидел неуверенность. Неожиданно он резко сел, поднимая за собой Феликса. Ли от неожиданности вцепился в его плечи, и оказался усаженным на крепких бедрах старшего. Теплый плед упал со спины вниз, и Феликс, вздрагивая от холода, прижался к Минхо теснее, почувствовав тут же возникшие теплые руки на талии. Старший глубоко вздохнул. Уставившись в пульсирующую точку на шее Феликса, он сосредоточенно пытался подобрать правильные слова. Затем он решительно поднял взгляд, поймав взгляд Ликса, и, удерживая его, произнес: - Все шутки ради. Милые фразы, флирт с Ханом, подколы над Хёнджином, Чанбином, Сынмином... даже Чаном. С Йенни я так редко поступаю, он все-таки "ребенок". Это все игры, провокация. С тобой я не играю. С тобой я не хочу играть. - Почему нет? - голоса обоих становятся тише, Феликс вовсе перешел на шепот, слыша отдаленные голоса и звуки из комнат других мемберов. Он даже не замечал всех этих звуков до сих пор, лишь сейчас, когда начал нервничать, слыша даже свой участившийся пульс. - Сказать еще прямее? - уголки губ Минхо снова дернулись. - Я люблю тебя. Феликс вздрогнул, громко втянув воздух. Признание сорвалось с чужих губ так легко и свободно, словно старший произнес это не задумываясь, но при этом тон его голоса, интонация и взгляд, все затронуло Феликса глубоко внутри. Коснувшись, оно осело в животе и дразнило, тянув за нервы. Горечь и сладость. Феликс сильно сомневался, что смог бы произнести эту фразу с подобным эффектом. - Я... я передумал. - М? - Я голодный. Удивление на лице Минхо сменилось растерянностью, а затем старший тихо засмеялся. - Ты, как ребенок. Идем, приготовлю тебе что-нибудь, - старший несильно похлопал по ягодице младшего, намекая, чтобы тот поднялся, но Феликс вдруг испуганно округлил глаза и с новой силой вцепился в плечи Минхо. - Подожди! Не хочу, чтобы ты неправильно понял. Я не отрицаю. И я правда голодный. Просто не ожидал, что... - Я знаю, - Минхо перехватил руки младшего, прерывая быстрый и нервный поток слов. - Все нормально. Феликсу стыдно. Он никак не ожидал, что фразу, которую он привык говорить так часто, будет трудно произнести в нужный момент и нужному человеку. Он надеялся, что у него еще будет шанс сказать все правильно.***
Во время съемки клипа погода была еще жарче, чем когда они снимали эпизод в бассейне. Находиться на открытом воздухе было очень тяжело даже в тени. Парни выпрыгивали из-под навеса и вентиляторов, проигрывали свои сольные партии по очереди и быстро ныряли обратно. Немногие кадры в самом бассейне сильно освежали, но ненадолго. Работали быстро, но позитивный рабочий настрой не теряли. Тем не менее, Феликс был рад концу съемок и с наслаждением выдохнул, когда их, пригласив на интервью с вопросами о записи клипа, увели в здание с кондиционером. Феликс плюхнулся на белый диван, сев в угол между двумя хёнами, и осторожно пододвинулся чуть ближе к Минхо. От Чанбина, честно говоря, он немного устал. Хён был добр и заботлив, проблема была в Феликсе. Ликс был очень тактильным и энергичным, но когда ему требовалась перезарядка, он хотел держаться чуть дальше от таких шумных и эмоциональных людей, как Чанбин. Минхо тихим тоже, в принципе, не был. Минхо, скорее, был внезапным, но Ликс знал, что старший лишний раз руки к нему тянуть не будет. Феликс был довольным, но очень уставшим и измотанным. На интервью он улыбался, но Минхо видел, что улыбка его была натянутой. Однако, на их шутки младший все еще реагировал. Это был хороший признак. - Ты поцеловал меня! - Я не целовал тебя, - возразил Минхо. Чанбин не умолкал об этом поцелуе еще в первый день после съемок. Минхо тихо посмеивался над младшим, пытаясь понять, привлекал ли тот внимание из-за того, что был как раз таки обделен этим вниманием с его стороны в последнее время, или Чанбина действительно так возбудил этот поцелуй, что он ни о чем другом думать не мог, вспоминая его снова и снова. - Это был нос. - Я знаю. Но тогда я подумал, что ты коснулся меня губами. - Серьезно? - Твой нос ощущался, как губы. Оба заметили, что рэпер был смущен, и он продолжал шутить на эту тему, становясь все более неуклюжим. Минхо предусмотрительно не стал больше ничего говорить, а Феликс вдруг притих. Осторожно взглянув на младшего, Минхо заметил, что тот выглядел очень серьезным. Пребывая где-то в своих мыслях, он держал взгляд в одной точке, не смотря на обоих старших, а затем резко улыбнулся и обернулся к Чанбину, смотря на него немного тяжелым взглядом. Феликс испытал неприятное щекочущее чувство. Голову над этим ломать долго он не хотел, поэтому в гримерной, когда их раздели, и они начали собираться домой, Феликс отыскал старших, разговаривающих между собой, подошел ближе и отвлек. - Хён! - обернулись оба, но Феликс обошел Минхо, вклинившись между ним и Чанбином, обернулся к последнему и внезапно потянулся, впечатав губы тому в щеку. Отстранившись, он пристально посмотрел на старшего и произнес: - Пожалуйста, больше не думай о губах Минхо-хёна. Пока Чанбин пребывал в небольшом шоке, Феликс развернулся к нему спиной, прокрутившись на пятках, и задержался уже около Минхо. Младший, не теряя времени, снова потянулся вперед, положив руку на плечо старшего. И, если Со достался резкий, немного агрессивный поцелуй, то Минхо поцеловали со всей возможной нежностью. Прикосновение губ было мягким, лишь намекая на нечто большее, обещая продолжение. Губы Феликса скользнули в бок, к уголку губ старшего, скорее дразня, чем целуя. Минхо сам развернулся к нему, перехватывая инициативу и тут же втягивая нижнюю губу Ликса, несильно прикусывая. Прикосновение было быстрым и едва заметным для остальных из-за их близкого расстояния. Оторвавшись от Минхо, Феликс ушел, поражая встретившихся в коридоре людей из стаффа самодовольной улыбкой, при этом потирая место укуса указательным пальцем. - И что это было? Эй, Енбок! - вышел из транса Чанбин, проводив младшего взглядом. Но Феликс не только не ответил, он даже не обернулся, уходя в соседнюю комнату. Рэпер перевел недоуменный взгляд от двери на Минхо. - А ты чего улыбаешься? Старший, обернувшись к нему, вдруг протянул руку и быстро провел большим пальцем по щеке Чанбина, стирая чуть влажный след. - Ничего.