Вязка не сказка

      Арсений сразу едет к себе домой, хотя остановиться чуть раньше и высадить Антона не составило бы проблем. Антон расценивает это, как приглашение, поэтому поднимается вместе с ним на его седьмой этаж. Феникс декорации уже знает, поэтому уверенно идёт к нужной квартире перед самим Арсением, пока тот выбирает среди связки ключей нужный. — Какой ты гостеприимный, — улыбается Антон, видя, как Арс легонько подпинывает Феникса, чтоб быстрее проходил и не стоял на пороге, принюхиваясь. — С чего такой марафон доброты? — Это не доброта, — фыркает Арсений, тем не менее предлагая в этот раз Антону тапочки. — Да кому ты заливаешь, — ёрничает, усмехаясь, Антон, краем зрения фиксируя, куда там идёт Феникс. Берёт Арсения за руку и тихо говорит своё наблюдение: — Ты добрый. — Ты меня не знаешь! — грубо рявкает тот, отдёргивая руку и отворачиваясь. — Я тебя чувствую, — мягко поясняет Антон, цепляя пальцами подол его футболки. — Ни разу не видел тебя в чём попало, а тут даже одежду не переодел, чтобы выбежать к нам. Я очень тебе благодарен за твою доброту. Правда, Арс. Спасибо. — Я ничего не сделал, — бурчит, будто сдаваясь, лишь бы отвести от себя внимание, мужчина, опустив голову. — Феникс потенциально мог бы быть отцом щенков моей Эльзы, я не мог оставить его в беде, а сейчас привёл, чтоб он в общении с собакой расслабился после произошедшего, да и... — Чтобы я тоже расслабился? — дополняет Антон, когда Арс прерывается. Вот будто нарывается. — Чтобы послать тебя нахуй! — Нарвался-таки. Антон смеётся и явно озадачивает этим Арсения, который, очевидно, не часто получает комментарии о том, что он добрый. Хотя наверняка его друзья видят и ценят это качество в нём, незаконно иначе. И Антон честно готов подавать в суд, если это не так. Бурча что-то под нос, Арсений уходит на кухню, чтобы поставить чайник, а Антон следует за Фениксом, который стоит у двери в комнату Эльзы (это действительно её комната? Прям вся? И прям запирают её там, когда уходят?) и нюхает воздух через щёлочку, навострив уши. Не ожидая разрешения Арсения, раз уж тот сам сказал, что Фениксу надо пообщаться с собакой, Антон открывает дверь. Эльза тоже стоит у двери, и с секунду собаки просто смотрят друг на друга удивлённо, а потом, приветственно тявкнув, начинают нюхать задницы друг друга. Крутые отношения. Не потрахались, но подружились. А ведь могли бы и подзаработать… Нет, Антон не жалеет, разве что в глубине души немного обеспокоен из-за того, что Арсению теперь искать нового кобеля, а это и звучит странно, и в принципе немного смущает. Как и собирался, Антон находит где-то носок – и почему у этого человека всё в чистоте и порядке, кроме носков? – и запихивает в него те три тысячи. Благо, носок не вонючий, поэтому Антон даже не сильно от этого страдает. Возвращается в комнату Арсений, держа в руках две чашки. — Здесь мята с мелиссой, пей. Антон смотрит на чашку, чувствуя мягкий аромат, и улыбается. — Забо-ота, — довольно тянет он. — Хотя нет, отдай, я передумал, — реагирует на это Арсений как может только он и действительно тянется обратно к чашке. — Не отдам, Арс, хватит забирать. Я понял, ты злючная злюка, всё, больше ни слова о твоей доброте. Кажется, Арса это успокаивает, поэтому он, хмыкая, садится на диван рядом с Антоном, важно отпивая свой чай. Антон тоже пьёт, уже помня о том, что в доме Арсения не принято особо болтать за чаем, поэтому и молчит. Чай вкусный и пьётся легко – видно, что был немного разбавлен холодной водой, чтобы было комфортно. И в этот раз Арс не спрашивал про сахар, Антон даже поставить что угодно готов – наверняка запомнил с первого раза, что пьёт без него. Ещё Антон готов поставить на то, что нашёл сокровище в виде этого человека, потому что, ну, он хорошо шутит, главное, понимает шутки, а ещё внимательный и заботливый. Чая много разного есть. Ну и симпатичный заодно, куда без этого, но в этом Антон не может быть уверен на сто процентов, потому что особо никогда не задумывался о мужской красоте. Жопа круглая, ресницы длинные – наверное, красиво. У него самого жопа ближе к квадрату, но чёлка прикольная, аж самому нравится, тоже штуки прикольные шутит – ему, опять-таки, нравятся. Сексуальность, разве что, уровня «дебил», но это мелочи. Кто знает, что вообще людей в людях привлекает? Не попробуешь – не попробуешь, Антон не понаслышке знает, поэтому решает после чая спросить, красивый ли он для Арсения. Но через пару глотков понимает, что, наверное, рано и странно, так что позже и в другой ситуации. А спешить с чем-то подобным – это все подкаты псу под хвост. Не то, что бы они и так были сильно удачными... — Так почему ты ко мне прицепился? — всё-таки первым нарушает тишину Арсений, не глядя на Антона. — Моё второе имя – Банный Лист, — тут же отвечает Шастун, поздно догадываясь, что ответил что-то не то. — Люблю париться время от времени. — Вот оно как, — безэмоционально реагирует Арсений. Такой Арсений Антону нравится меньше всего, поэтому безэмоционального Арсения он собирается заэмоционалить. Что бы это ни значило. — А ещё потому что у меня появилась пара нюансов. Антон, как говорил Арсений, покраснел бы, не будь он голубым. Хотя он не голубой, так, пидорковат чуть-чуть, поэтому безнадёжно краснеет кончиками ушей – он чувствует, как они горят. Только после своей фразы он понимает, как это могло прозвучать, поэтому теперь искренне надеется, что Арс не помнит их разговор в прошлое пребывание у него дома. Про сахар помнит, а про это не помнит, да. — Какие нюансы? — тихо уточняет Попов, всё так же не глядя на гостя. По такому виду хрен поймёшь же, что он там себе думает. — Определённые, — фыркает Антон, догадываясь, что, кажется, начинает Арса понимать всё-таки. Не смотрит, потому что напряжён, от этого и голос тише. По нахмуренным бровям можно догадаться о сильном мыслительном процессе из-за непонимания происходящего. Пожалуй, со временем Антон бы даже научился его читать – интересно. — Ты зачем Эльзу выпустил? А перевод темы из-за того, что смутился. Да, Антон определённо точно догадывается о тайном языке Арсения Попова. Тому приходится повторить свой вопрос, чтобы радостный Шастун мог придумать ответ: — Не мог стоять на пути у любви. — Да ты издеваешься, — вздохнув, бурчит Арс, вставая с дивана и унося пустую чашку на кухню. Оттуда приносит лакомства для собак и угощает их, улыбаясь обоим. «Всего лишь подкатываю», – поправляет Антон, но вслух не говорит. По тому, что Арс сбежал, он читает, что тот смутился уже слишком сильно, поэтому надо сбавить обороты. Будет очень забавно, если читать Антон не умеет, но он честно старается. — Феникс похож на собаку из мультика, — говорит Антон, после того как тоже сходил на кухню и помыл за собой чашку. — Надутый такой. Даже боязно, действительно ли опухоль не болезненна для него. — У Эльзы тоже так было один раз, нормально, им не так больно, как кажется. — То есть всё-таки больно?.. — Не парься, листик. Нормально всё. И пройдёт тоже быстро. А если бы сразу жало вытащили, было бы ещё быстрее, — Арсений говорит тихо и размеренно, явно расслабленный рядом с собаками. Феникс не особо активный, поэтому просто довольно подставляет морду под ласки, пока Эльза крутится вокруг хозяина, не понимая, почему вся любовь мира не ей одной. — Эльза! Сидеть. Эльза послушно – вот, кто у него в подчинении! – выполняет команду, а Арсений улыбается Антону. — Это ты сейчас так показал, какая у тебя умная собака? — усмехается Антон на этот жест. — Феникс, дружище, дай лапу. Феникс медленно плетётся к Антону, чтобы сесть и дать правую лапу. — Другую, — командует парень, и пёс даёт ему левую лапу. — Третью, — продолжает командовать Антон, улыбаясь, пока Феникс снова даёт правую. — Четвёртую, — и лапа уже опять левая. — Да вы, батеньки, математики, — ухмыляется Арсений. — Эльза, проси! Собака без замедлений становится на задние лапы и пытается держать равновесие, тявкая и подрыгивая передними лапами. Антон на это лишь закатывает глаза, искренне считая, что это детский сад. — Мы с Фениксом скоро тебе серенады будем петь под окном, хочешь? Смотри — обращает внимание на себя Антон, решая с ходу показать одну из короночек. — Феникс, Любе! Арсений честно выглядит удивлённым, когда собака перед ним начинает завывать. Но удивляет его не собака, а её хозяин, который под неритмичное завывание сам начинает напевать что-то про туманы и вечных пьяных. — Браво, браво, — отзывается он, а потом искусственно чихает. Эльза тут же несётся в другую комнату, через секунду возвращаясь с пачкой салфеток в зубах. — Как тебе такое? — Банально, — фыркает Антон. — Анально, — добивает Арсений. — Хочешь фокус с исчезновением? — не решаясь это как-то комментировать, спрашивает Антон. — Ну давай. Феникс просто сбежит в другую комнату? — Не угадал. Фокус будет здесь в этой комнате, но тебе надо закрыть глаза. — Заинтриговал. Окей. Арсений закрывает глаза, но явно подсматривает, поэтому Антон, ещё не зная, зачем это затеял, закрывает ему глаза вместе со всем лицом своими ладонями. Считает вслух до семи – до пяти глупо, а до десяти долго – и легонько прикасается губами к собственным рукам, случайно, кажется, задевая губами ещё и выступающий не прикрытый руками кончик носа, не представляя, чувствует ли это Арс. После этого убирает руки и смотрит в глаза, продолжая стоять рядом. — Ну и что исчезло? — спрашивает Арсений тихо. — Моя гетеросексуальность, — отвечает Антон, нервно хихикнув. У Арсения дёргается глаз. На секунду становится страшно, что фокус не удался и зрители не в восторге, но через две секунды, после того, как губы Арсения оказываются на губах Антона, сомнения рассеиваются. Они у него мягкие – тоже своеобразная красота. — Ты этого добивался? — с несвойственной жалостью в голосе полушёпотом спрашивает Арсений, опустив голову к плечу Антона. — Издеваешься? Шутки шутишь? — Нет, не сейчас. Антон приподнимает пальцами голову Арсения за подбородок и сам целует, медленно и аккуратно, будто тот сейчас тоже провернёт фокус с исчезновением – и сам исчезнет. Внутри всё крутится и вертится, мысли кипят, выдавая несколько системных ошибок, потому что они планировали показать ещё несколько трюков Феникса, но что-то пошло не так, и вот язык Антона касается языка Арсения. С каждой секундой поцелуй становится только глубже и жарче, Антон прикусывает губы Арса, облизывая их и снова кусая, потому что они кажутся отчего-то вкусными, аппетитными, приятными. Арсений пытается отплатить Антону тем же, но того ведёт: пальцы он кладёт на затылок Арсения, прижимая его ближе к себе, и Арсений позволяет. Чувствовать его доверие и подобную открытость – напружиненная радость в груди, готовая, сломав рёбра, вырваться наружу. Антон даже не представлял, что это будет так приятно. Другой рукой он гладит бедро Арсения, стараясь не задумываться о том, что он, по сути, впервые гладит бедро другого мужика. Хотя целует другого мужика он тоже впервые, но отчего-то бедро забавляет больше. Рука Арсения ложится на его руку, то ли просто касаясь, то ли останавливая. — Всё в порядке? — шепчет Антон Арсу в губы, с трудом отстраняясь. — Да... Ощущения обостряются отчего-то сильно, становясь шипящим горячим металлом под прикосновениями воды – Арсения. Антон бы улыбался от всего, что происходит, от положительных эмоций внутри себя, но не может, потому что чувствовал необходимость в поцелуях гораздо сильнее, чем в улыбках. И он целуется, отдаваясь моменту и не задумываясь вообще ни о чём. Целуется, пока его целуют в ответ. Он кладёт руку на талию Арсения, прижимая ближе и его тело, радуясь наличию кондиционера в квартире – иначе бы от жары было бы уже не комфортно. Он распаляется всё больше, разжигается, и кто-то такой же огненный кусает его за икру. — Феникс, мать твою, фу, — бурчит Антон, пытаясь отбить пяткой атаку, но пятку тоже кусают. Приходится отстраниться от Арсения – совсем не кайфово – и разбираться с собакой. — Ты чего устроил? Жрать хочешь что ли? Гулять? Внимания? Да ты охренел! Арсений тихо смеётся, облизывая губы, и уходит на кухню. Антон негодует. Такой момент ему испортили. — Феникс, держи, — говорит Арс, возвращаясь с миской в руках. Он принёс корм собаке Антона, отчего Антону почему-то хочется похныкать от умиления и обнять Арсения до хруста костей. — Щедрый какой, — замечает Антон, осторожно подходя к Арсу обратно, чтобы продолжить начатое. — Антон, — начинает Арс, отступая на шаг, не позволяя сократить расстояние до близости. — Ты, надеюсь, не сексом заниматься собираешься? — А?.. — Рсений, да, это моё имя, — Арсений явно забавляется с ним. — Уж больно ты разгорячился. — Это типа у тебя примета такая? Если покормил собаку, то секса не будет? А-арс, ты чего, совсем уже? — А ты чего? Рано нам ещё, рано, — хмыкает, сложив руки на груди, Попов, и Антон хмурится. — Ну ты всё-таки и сучка. Возбудим и не дадим, да? — Проверим, у кого стояк незаметнее? — язвительно спрашивает Арсений, кивая вниз. — Ты первый начал возбуждать нас обоих, не надо на меня вину переносить. — Ты был не против... — Могу предложить кое-что другое. Антон заинтересованно смотрит на Арсения, который рассказывает о какой-то теории, что сначала людям надо просто поспать друг с другом, чтобы стать ближе, а потом уже можно и переспать. На это Антон фыркает, но соглашается, потому что отступать не собирается уже точно – не после того, что было. Арсений аргументирует это тем, что даже спать с друг другом – испытание смелости, особенно когда есть сексуальное напряжение. Антону кажется, что сексуальное напряжение надо снимать, когда оно есть, но молча соглашается, потому что видит, что для Попова важно, чтобы Антон послушал его. Арсений отправляет Антона гулять с Фениксом и работать работу, говоря, чтобы оба вернулись к одиннадцати вечера, если Антон не передумает. В этой фразе Антон чувствует особенное недоверие к себе и ставит цель доказать, что передумывать он не собирается. — Ну что ж, приятель, — говорит с Фениксом он, прогуливаясь по дворам. — На обед у меня опять твой корм, зато на ужин кое-что поинтереснее. Феникс непонимающе смотрит на хозяина перед тем, как агрессивно начать обнюхивать какое-то дерево. Когда они снова выходят в десять вечера на улицу, чтобы сначала нагуляться, а потом пойти спать к Арсению, Антон чувствует себя всё более странно. Он всё ещё игнорирует необходимость задуматься о своей ориентации, вместо этого он думает только о том, что ему нравится Арсений. Без всякого там другого – нравится и всё тут. А что он собирается делать дальше, ну, не столь важно, потому что потом будет только потом, он на месте со всем разберётся по ходу. Потом он придёт к Арсению, попытается его поцеловать и полапать за бёдра ещё раз, потом он получит от Арсения нравственное поучение о том, что его надо слушать и запоминать, что секса сразу у них не будет, а это сразу будет длиться ещё какое-то время. Потом они поедят бутерброды с гуакамоле, потому что именно их Антон будет слёзно выпрашивать, а после этого пойдут спать. Антон будет потом чувствовать неловкость, но всё равно обнимать Арсения перед тем, как заснуть.

<’”’>

Утром Арсений первым делом киношно рыщет по соседней подушке рукой, проверяя наличие партнёра. Понимая, что так же киношно его нет, Арс – всё ещё киношно – расстраивается. Грусть и раздражение оттого, что его кинули даже не после секса, а после обычного совместного сна, выливаются в злое: — Ёбаный Шастун! И он не сразу понимает, что после этого раздавшийся шум у кровати не от Эльзы. — Ты чё кричишь? — недовольно спрашивает Антон, залезая и укладываясь обратно на кровать, пытаясь пристроить голову на грудь Арсения. — Мне казалось, что ты ушёл, — выдыхает Попов. — Просто с кровати упал, — ворчит Антон. — Боже, неужели я настолько страшный по утрам? — недовольно и всё ещё сонно спрашивает он, подняв голову и глядя на Арса, стук сердца которого немного мешает Шастуну заснуть сразу дальше. — Нет, ты... ты... ты милый, — находится мужчина. Антон закатывает глаза, фыркает и укладывает на грудь Арсения подушку, чтобы потом улечься на неё, ведь иначе не так удобно, а подушка у Арса ортопедическая с запоминанием, кайфовая. В ноги к ним тут же прыгает Эльза, и Антон хихикает, мысленно подтверждая свою теорию о том, что Арсений спит с собакой. Выходят гулять с собаками они вместе, после того как Феникс очень жалобно скулит у двери. Хороший мальчик даже в гостях хороший мальчик, ждёт и чует, где выход, поэтому сопротивление бесполезно. Антон улыбается всё утро и выглядит донельзя довольным, из-за чего даже пёс смотрит на него как-будто странно. Возможно, это из-за всё ещё опухшей морды. — Арс, — зовёт Антон, — Немного негодую из-за того, что у меня в руках только поводок, а не твоя рука. — Антон, — отзывается Арсений. — В твоих потных ладошках только поводок и держать. Перед тем, как Антон успевает побурчать по этому поводу, Арс берёт его под руку, и это даже прикольнее. Хорошо, что рядом лесочек, и людей мало, и вообще в принципе – хорошо. Антон не хочет думать о том, что у них с Арсением, не хочет говорить и думать слова, чтобы назвать это «что». Если спросит – Арсений пока всё равно не скажет. А придумывать всё самому себе дороже. Но сейчас Антону хорошо, тепло и спокойно. И это главные слова. Их собаки идут рядом, выглядя до безумия гармонично, и это тоже радует. Пусть у них и не вышло щенков и не получилось поработать на вязке, у них получилось поработать купидонами. — Шаст, — спустя какое-то время прогулки начинает Арсений. — Я бы хотел тебе кое-что предложить... — Руку и сердце? Так быстро? — Ты дурак? Но, наверное, предлагать не надо, ты же шут. — Так дурак или шут? — сразу хихикает Антон, но исправляется: — Пожалуйста, предложи. — Эльзе компания нужна на прогулках, она совсем скучает, другие собачники ко мне подходить не хотят, а у тебя как раз Феникс, поэтому, ну, может, ты... — Давай выберем время, когда вместе выходить гулять? — включается в это предложение, сдерживая широченную улыбку, Антон. — Да, хорошая идея. — Отлично! Я согласен на любое время. — А сон? — К чёрту сон. Он удивлён, что Арсений предлагает нечто такое, начиная раскрывать свой мир и сердце, отчего на душе ещё радостнее. Такой человек точно не захочет проводить время вместе с кем попало, ведь время так якобы важно. Они обсуждают этот вопрос потом, Антона более чем устраивает примерно всё, потому что вечером уже и так привык поздно выходить на подольше, утром как-нибудь встанет. Да и есть, ради кого – целых двух парней: Фениксу тоже прикольнее с собакой тусить и по графику ссать – выходить в определённые моменты, а не как попало. Плюс вечером наверняка можно даже на что-то рассчитывать, например, на предложение снова поспать вдвоём. Как ни странно - это очень классное занятие. А там и до чего-то классного другого рукой подать. Плюс такое предложение безумно похоже на «давай встречаться», но думать об этом бессмысленно – Шастун в любом случае уже на всё согласился. Целуя Арсения и мысленно называя его «своим хорошим мальчиком», Антон обещает себе постараться в дальнейшем, чтобы быть хорошим мальчиком тоже.