Встреча.

Утро в тундре, хоть и очень холодное, но, при этом, и невероятно красивое. То, как рассветные лучи играют со свежевыпавшими снежинками, раскрашивая воздух всеми цветами радуги. Редкие птицы переговариваются весёлой трелью: они с самого утра трудятся над своими гнёздами и ищут пропитание. Монстры, выползшие ночью из глубоких шахт, теперь тлеют от яркого солнца, издавая неприятные хрипы и, иногда, вскрики. Именно в тундре жили либо те, у кого были проблемы с законом, либо те, кто просто устал от него, надеясь зажить нормально, без приключений, спокойно, всей семьёй. На втором этаже небольшого домика у моря сидел маленький пиглин около окна и всматривался в него, провожая очередную редкую белую звёздочку взглядом единственного глаза, грустно хрюкая. Как же ему хотелось выйти и прогуляться по заснеженному лесу, прыгнуть в особенно большой сугроб и, может, слепить снеговика вместе с папами. Это было бы так чудесно, если бы не одно но. Улица была под строгим запретом для малыша. Его папа рассказывал ему, как там холодно, сколько опасных монстров и агрессивных соседей их окружают. Они слишком волновались за ребёнка, предпочитая держать его на просторном втором этаже их домика, снабжая всеми удобствами, надеясь укрыть своего сына от всех бед. А мальчику не хватало свободы, не хватало друзей. Он вновь горестно хрюкнул и отошёл от окна, подходя к тёплому пледу и брошенной книжке. Толстая книга с красочными иллюстрациями очень нравилась пиглину, хоть он и не мог читать, но яркие картинки разнообразных животных не могли не привлечь ребёнка. Отец часто читал ему перед сном сказки, а малыш запоминал, стараясь сложить услышанное с написанным. Пока получается не очень, но ребёнок старается. Усевшись поудобней, пиглин хотел уже продолжить рассматривать белого медведя, как услышал торопливые шаги снизу, а после и приглушённый голос своего папы. — Ты правда думаешь, что мы можем уйти на день? Я понимаю, что ему скоро семь, но… он же всего лишь ребёнок! Не знаю, Бу… не знаю. Малыш отложил книжку и навострил свои висячие ушки, стараясь услышать всё, что происходит внизу. — Таббо, прошу тебя. — успокаивающе прозвучал голос отца. — Ему уже почти семь. Он сможет провести несколько часов один, Майкл уже достаточно самостоятельный. Тем более, это же день рождение Томми, мы не можем не прийти, сказав, что у нас сын. Малыш замер, стараясь заглушить счастливые визги. Несколько часов! Несколько часов он может провести снаружи, погулять, а потом вернуться до прихода родителей. Никто ведь ничего не узнает. Маленький пиглин уже хотел счастливо запрыгать на месте и вернуться к книги, как услышал неожиданное предложение от папы. — Может взять его с собой? Майкл же любит Томми? Но его тут же прервал усталый вздох. — Таббо, ты представляешь, как далеко нам придётся нести его? — сохраняя тихий спокойный тон продолжил гибрид эндермена. — Да и сколько людей будет на празднике. Мы не можем позволить слухам дойти до Него. Майкл замер, понимая, о ком говорит его отец. Дедушка Фил однажды рассказал про некого Текноблэйда и предупредил малыша, чтобы тот бежал от него, как только увидит. В такие моменты Филза становился темнее тучи, и ребёнок давал ему золотые самородки, которые всегда поднимали настроение ему самому, надеясь развеселить пернатого. — Хорошо… будь по-твоему. — спустя пару минут молчания сдался козлёнок. — Тогда, предупреди Майкла, а я пока соберу всё необходимое… Оу, и да, возьми вот это… оставь у него в комнате… После этого послышались тяжёлые шаги и скрип лестницы. Пиглин тут же зарылся в плед и подхватил книгу, делая вид, что читает. Как только люк открылся, из него выклянула чёрно-белая копна волос, а после точно такое же лицо. Красный и зелёные глаза встретились с карим, от чего малыш подскочил и побежал к отцу обниматься. Тот заулыбался и притянул малыша к себе. — Доброе утро, Майкл! Я тоже очень рад тебя видеть. — родитель полностью влез на второй этаж и прикрыл за собой люк, чтобы малыш вдруг не выпал. Держа сына своей белой рукой, Ранбу поднял упавшую книгу и посмотрел, что «читал» его сын. Заметив пушистого полярного хищника, гибрид ухмыльнулся. — Знаешь, а ведь они гораздо больше, чем на картинке. Поймав недоверчивый взгляд сына, парень захихикал, уж больно забавно смотрелся этот малыш, когда хмурил бровки и шевелил пятачком, будто пытается поймать родителя на лжи. — Майкл, мне и папе нужно будет уйти на… довольно большой срок… — аккуратно начал Ранбу, стараясь предугадать реакцию малыша. Тот лишь внимательно слушал, иногда помахивая хвостиком. — Мы хотели бы, что бы ты подождал нас дома… А, и да, я принёс тебе кое-что. Отец, вспомнив про поручение мужа, достал из своей сумки пару яблок и кусок тыквенного пирога. — Вот, пока нас не будет, кушай. Обещаю, что когда мы вернёмся, принесём тебе немного печенья и кусочек торта. — эндермен заулыбался шире, когда услышал радостные подвизгивания Майкла, а после уверенный хрюк. — Вы там как? — никто не заметил, как на второй этаж забрался Таббо. — Привет, Майкл, тебе уже сказали, что ты остаёшься один? — получив утвердительный кивок, парень спокойно выдохнул, явно расслабляясь, тому что ребёнок не против. — Отлично, тогда мы пойдём, а то мы уже опаздываем. Ранбу скосился на часы и удивился тому, как же быстро летит время. — Да, ты прав… Ну что ж, пока, здоровяк, не хулигань пока нас нет. — гибрид взлохматил шёрстку на голове сына, своей огромной ладонью и только потом отпустил ребёнка на пол. Тот захрюкал, прощаясь с родителями. — Пока, Майкл, береги себя. — Таббо наклонился и обнял пиглина, так как до этого просто не дотягивался до него из-за невероятного роста мужа. Взрослые быстро схватили нужные вещи и умчались к Томми, который уже начинал задаваться вопросом: где же носит парочку. Ребёнок провожал родителей взглядом, пока те не скрылись за горизонтом, и тогда он начал действовать. Майкл и до этого уже открывал окна в своей комнате, но никогда не говорил об этом ни папе, ни отцу, ни даже лучшему (так-то единственному, так что сравнивать не с кем) дяде Томми. Малыш боялся, что их заколотят или, и того хуже, лишат окон на совсем. Забравшись на подоконник, пиглин уже хотел спрыгнуть, как понял, что в футболке и в штанах на подтяжках ему будет холодно, так что, откопав старую потрёпанную курточку и пару варежек, ребёнок приготовился к прыжку. От улицы его отделяло три-четыре метра свободного падения — не так уж и много для крепких костей пиглинов, поэтому, не долго взвешивая все за и против, Майкл прыгнул вниз, надеясь не сломать ничего. Мягкий снег поймал его в свои прохладные объятья, вынуждая побыстрее выползти наружу. Малыш выбрался из снежной ловушки отряхиваясь и иногда чихая из-за снежинок, попавших в пятачок. Отфыркиваясь от холодной воды ребёнок осмотрелся: приятный шум моря, редкий свежий ветерок, шелест еловых иголок и хруст снега под собственными копытцами. Майкл радостно заверещал и устремился к границе с лесом и, простояв около неё пару секунд, побежал в чащу. Он правда старался не уходить далеко от дома, но когда начался снегопад, контролировать себя стало невозможно. Майкл бегал по лесу, собирая шишки, веточки и, иногда, ловил снежинки своим языком. Малыш впервые чувствовал себя так свободно, но когда варежки насквозь промокли, а копытца в них начали подмерзать, он понял, что пора возвращаться, но вдруг осознал — что понятия не имеет где его дом. Он вглядываясь в пробелы между деревьями, пытаясь рассмотреть хоть что-то знакомое, но ничего примечательного не было, только ели и снег. Как на зло, погода ухудшилась, а солнце начало клониться к закату. Пиглин пугливо огляделся и побежал вперёд, надеясь, что угадал, но ни через десять минут, ни через час свет родного домика не появился. Майкл устал и замёрз, но продолжал упёрто идти, надеясь столкнуться хоть с кем-то. Последние лучи яркой звезды оглаживали силуэт малыша, будто прощаясь с ним. Малыш стоял на месте ссутулившись, он пытался услышать или унюхать хоть что-то, что помогло бы найти дом, но тут раздался стук костей. Из пещеры неподалёку стали выходить скелеты, так что Майкл тут же пустился наутёк, как ему и говорили родители, правда они так же говорили сидеть в комнате, но… ребёнок подумает об этом позже, когда он будет в тепле и безопасности. Он продолжал бежать, пока лёгким не стало больно от холодного воздуха, а копытца не окоченели от снега. Пиглин споткнулся и скатился по небольшому склону вниз. Это был предел, ребёнок больше не мог: любое движение отдаётся тупой болью по всему телу, не позволяя даже голову поднять. Снегопад быстро укутывал ребёнка, не оставляя и шанса на побег. Майкл уже начал засыпать, как почувствовал горячее тяжёлое дыхание у своей макушки. — Стив, что там у тебя? — раздался чуть дальше низкий голос, который пиглин никогда раньше не слышал. — Зайца нашёл что-ли? Малыш переборол свою усталость и поднял голову, стараясь рассмотреть тех, кто нашёл его, но всё что он увидел — это большое белое пятно и силуэт человека с ярко-алым плащом. Сознание покинуло ребёнка, погружая его в тёплую мягкую темноту.