Яблоко на двоих

Небо этой ночью достаточно светлое. Видно все звёзды. Было бы романтично смотреть на них вместе со своей второй половинкой. Однако Чанбин и Хёнджин спят крепким сном в одной кровати. Хван забросил на старшего свою ногу, а Со достаточно крепко его обнимает, прижимая ближе к себе. А ещё здесь немного заметно соотношение роста парней, поэтому голова Чанбина находится на уровне груди младшего. Луна весьма яркая, неплохо так освещает комнату. Видно все предметы и мебель, которая здесь находится. Тишину и спокойствие в спальне разрывает стук в окно и чёрный силуэт, который сидит по ту сторону окна на том самом выступе, который напоминает оформление балкона. Хёнджин просыпается моментально, поворачивая голову в сторону окна, который закрывает лунный свет. Но он всё ещё лежит, потому что резко вылезти из объятий старшего будет просто невозможно, и у Хёнджина есть гениальное решение того, что с этим делать. Свечи на светильнике, что висел под потолком, загораются не без помощи магии блондина, и это пробуждает Чанбина, который сразу же начинает бурчать из-за слегка тусклого, но всё таки света, и ещё освобождает младшего из своих крепких объятий, переворачиваясь на другой бок. А Хван видит сидящего на окне Сынмина, поэтому поднимает свою задницу и направляется в сторону окна, чтобы помочь ему залезть. Вместе с Сынмином в комнату залазит ещё и Чонин. Ян к Киму словно дополнительное украшение. Хёнджин и не сомневался, что они придут вместе. Тем не менее помогает обоим парням оказаться внутри и сразу закрывает окно. Ветер холодноватый. Мелкий решает подпереть подоконник, поэтому и стоит возле него, а Сынмин садится на стул у стола. – Вы на время вообще смотрели? – бурчит Чанбин, разлепив свои глаза. А ещё он наконец принимает сидячее положение. Выглядит он безумно сонным, а ещё милым, что в голове для себя подмечает Хёнджин. – Конечно, – отвечает Чонин. – Специально так рано пришли, – и парень улыбается пошире, зная, что принц точно начнёт возмущаться, однако Хван не даёт ему это сделать. – Зачем, собственно, пришли? – спрашивает Хёнджин, залезая обратно под одеяло, потому что там тепло и уютно. А ещё там Чанбин, до которого можно незаметно доебаться, то есть полапать. – Лору мы нашли, – начинает Сынмин, смотря на Чанбина. С ним он и собирается вести диалог, потому что ему это и надо было. – Но притащить её сюда будет трудно. Только если забросить её на территорию замка, чтобы охрана её заметила. – Можно так и сделать, – говорит Чанбин, стараясь не обращать внимания на руку младшего брата, которая бегает по его ноге. Сам Хван решает, что это не совсем его дело, так что кладёт свою голову на торс старшего и прикрывает глаза. А руки свои продолжает распускать, думая, что никто не видит. Как же он ошибается… Тем не менее эти действия помогают Бину моментально проснуться. – Но тогда стража поведёт её к королю, а не к тебе, – произносит Сынмин так, словно репетировал этот диалог. – Ты ведь и сам это прекрасно понимаешь. – а взгляд у Кима максимально безразличный. Он и правда делает вид, что не замечает действий под одеялом. – Но если в этот момент мы будем с отцом, то всё получится, – отвечает Со, уже вырисовывая в своей голове примерный план действий. – Что-то мне подсказывает, что Минсо упёртая слишком. Она не могла так просто согласиться на нашу авантюру, так что скорее всего она донесёт о нашем плане кому-нибудь. Нужно правильно рассчитать время, когда её запихнуть на территорию замка. – Плана пока нет? – спрашивает Мин, всё же кинув мимолётный взгляд на движение руки Хёнджина под одеялом. – Только намётки, – отвечает Бин. Он заметил, что Ким обратил внимание на действия Хвана и теперь пытается убрать руку младшего, лишь бы не раздражать других парней в комнате. – Чонин тут зачем? – кидает мимолётный взгляд на мелкого и продолжает смотреть на Сынмина. – Он нашёл способ манипулировать Лорой, так что кое-что узнал от неё, – говорит Ким, переведя взгляд на младшего, даавая понять, что ему стоит начать говорить. – Это касается ваших матерей, – начинает Чонин, смотря на принцев. Хёнджин поднимает на него взгляд, услышав слово “матерей”. Это заинтересовало. – Она не сказала мне что-то конкретное. Она сказала только то, что Хобом всё это время сидела в темнице, не потому что она возлюбленная короля, а потому что что-то знает о Рок, – видимо, есть что-то ещё, что скрывает эта противная женщина, которая называет себя матерью Хвана. – Что же? – Бин слегка задумывается, опустив взгляд вниз. Кстати, война под одеялом между братьями всё ещё идёт. Как-то весьма неудачно старший отбивается. – Поэтому Минхо поехал туда, чтобы узнать у Хобом подробности. Рок, ведь, вряд ли скажет, – говорит Сынмин, обращая на себя внимание. – И то верно, – соглашается Чанбин. Может он и не знает Рок достаточно, жил с ней гораздо меньше, чем Хёнджин, но он в курсе абсолютно точно, что эта женщина достаточно ужасная. – А вы можете не делать этого? – произносит Чонин, смотря на движение под одеялом. Он даже жестикулирует рукой, чтобы дать понять, что именно прекратить. Хёнджин с Чанбином сразу смотрят на младшего, стоящего у окна. – Что? – переспрашивает Чанбин, а следом следит за взглядом Яна и замечает как раз то, как выглядит рука брата под одеялом.. – Хван, твою блять, Хёнджин, – ругается он, давая понять, что это его на данный момент раздражает. – Я думал, это не сильно заметно, – отвечает Хван, резко вынув свои руки из-под одеяла. Он даже встаёт с Чанбина, принимая сидячее положение. Теперь чувствует себя немного виноватым, потому что может задеть чувства Сынмина, и поэтому первым делом смотрит на него. – Простите, – извиняется парень, слегка кивнув головой. – Просто даже пытаться не надо было, – говорит слегка раздражённо Чонин. Хотя нет, не слегка. Это его и правда злит. И не потому что что-то такое ему не светит, не потому что он завидует, а потому что у Сынмина есть чувства к Хвану. – Нам всё ещё нужен план, – подмечает Сынмин, остановив эту перепалку. Ким прекрасно понимает, что Ян завёл об этом разговор как раз из-за него, поэтому и решает вставить своё слово. – Завтрак будет в 8:00, – начинает Чанбин, а следом слабо пихает Хёнджина в бок. – Ты тоже слушай, – и Хван переводит на него свой внимательный взгляд. – Так как картину ты дорисовал, то есть небольшая идейка. Вместо завтрака направишься в темницу. Король точно тебя оттуда достанет. Таким образом Минсо не успеет ничего рассказать. Да и королеве я успел дать понять, что именно я задумал, так что от её слов ей ничего не будет. – И во сколько мы должны притащить Лору? – спрашивает Сынмин, смотря на Чанбина. Тот уже сформировал в своей голове краткое содержание плана и готов его озвучить. – У вас ещё осталась форма стражи? – спрашивает Со, глядя прямо в глаза Кима. Тот даже понимает, что именно задумал старший. Тут и гадать сильно не нужно. Чанбин хочет нарядить Чонина в форму. – Да, – кивает Мин, а следом переводит взгляд на Чонина, который не совсем понимает, почему Бин задал этот вопрос. Однако ему они ещё поведают его часть плана, в котором он будет активным участником. *** Чонин смотрит на ту самую форму, которую ему придётся надеть. Ему не так уж и нравится эта идея, потому что обмануть короля может караться смертной казнью. Этого Ян, естественно и боится. А если провалится и не сможет? Конечно, в подобных аферах парень участвует впервые. Лицо Сынмина, однако, король знает, поэтому он и не может быть сопровождающим лицом для Лоры. Плюс ко всему Чонина девушка почему-то начала слушаться. Чего же она неожиданно его забоялась? Одному чёрту и известно. План на самом деле предельно прост. Одеться в этот костюм, залезть на территорию замка и привести девушку в нужную комнату. Просто до косточек мандарина. Правда, они не всегда в мандаринах бывают. – Я немного беспокоюсь, – говорит Чонин, переведя взгляд на сидящего на диване Сынмина, который внимательно наблюдает за младшим. – Всё будет нормально. У короля так много стражи, что он чисто физически не может запомнить всех и каждого, – произносит старший, пытаясь успокоить Яна. – Не волнуйся. Ты ведь уже притворялся не собой. – Но я ведь не короля пытался обмануть, – младший закатывает глаза, вспомнив тот раз, когда он представился перед Чаном, как Фенек. Эти животные по своему восхитительны, поэтому он так и назвался. А ещё Сынмин его так назвал, когда они впервые встретились. Только сам он вряд ли помнит это. Зато у Чонина это прекрасно отложилось в голове. – В любом случае, это одно и тоже, – Ким лишь пытается успокоить парня, но вообще-то получается не очень хорошо. Главное, что он пытается, и он уверен, что вот-вот и у него получится. А если что в ход можно пустить и тяжёлую артиллерию: сделать так, чтобы он думал о другом. – Я не знаю, – отвечает Чонин, отбросив форму в сторону. Он уже начинает даже ныть. Ну водолей, что ж с него взять. – Послушай, – Сынмин двигается немного вперёд на диване, привлеклая к себе внимание младшего. – Я знаю, что если король что-то заподозрит на счёт тебя, ты выкрутиться сможешь, – парень пытается показать, что он искренне верит в Яна. – А в крайнем случае я тебя вытащу. – Даже с твоими словами это весьма волнительно, – отвечает Чонин, присев на диван напротив Сынмина. Тяжёло вздыхает, теребя рукав на своей рубашке. – Я знаю, что я хороший актёр и умею хорошо скрывать своё волнение. Но волнение на то и волнение. – Я хочу, чтобы ты меньше волновался, – объясняет Ким. Кажется всё же придётся перебить волнение об этом задании другими мыслями. – Чем больше волнуешься, тем больше вероятность того, что ты накосячишь. – Я не маленький мальчик, чтобы не знать, что к чему. – Ты ведь ещё ждёшь ответа на свои чувства? – Сынмин, хоть и сам начинает этот разговор, отводит взгляд и смотрит себе на руки. Вот она, тяжёлая артиллерия. Ким хотел сделать это после того, как это всё закончится, но слишком заметно то, как Чонин волнуется. Да и то, что Ян сделал в комнате Хёнджина, когда прервал брачные игры на глазах Сынмина, подталкивает его развеять мысли младшего о том, что ему до сих пор нравится Хван. Да, нравился, но теперь это прошедшее время, и он уже готов признаться в этом самому Чонину. Ну или почти готов. Свои же пальцы теребит. – Не поверишь, я давно смирился с тем, что ты мне на них не ответишь, – отвечает Ян, так же отведя взгляд, вот только он смотрит не на руки, а куда-то за Кима, за его спину. Всё же этот разговор вести немного неловко обоим. Хотя… ну как немного… сильно неловко и хочется спрятаться, потому что речь о чувствах, которые оба парня привыкли прятать. – Правда, что ли? – а последняя фраза Чонина, заставляет старшего посмотреть на него, потому что да. Он не ожидал, что младший давно принял френдзону. – Даже после того, как я всё же дал тебе надежду? – Просто я знаю, что разлюбить человека не так уж и просто, поэтому и не жду от тебя ничего, – поясняет Чонин, почесав шею. Вот ему на данный момент более неловко, чем Сынмину, который вообще-то собирается признаться в чувствах. – По крайней мере ты всегда был рядом, когда мне нужна была поддержка, – отвечает Ким, надеясь, что признания сможет всё же избежать. Хотя давать заднюю уже достаточно поздно. – Я не хочу, чтобы ты обременял себя моими чувствами. Я просто продолжу про них и дальше шутить. На самом деле Сынмина такая перспектива не устраивает. Он прекрасно понимает, что постоянно лишь ранит чувства Чонина. Рано или поздно младший просто уйдёт, когда устанет от этого всего. А этого Ким хочет в последнюю очередь, точнее совсем не хочет. И мысли об этом наталкивают на то, что Ян ему не безразличен. Именно так старший и пришёл к мысли о своих собственных чувствах к парню. И вот сейчас Чонин смотрит куда-то в сторону, рассматривая какую-то картину на стене, которую скорее всего написал когда-то Хёнджин. Между ними какие-то пару метров, которые можно было бы посчитать за лишние. Ян как-то даже пропускает момент, когда старший встаёт с дивана и направляется в его сторону. А идёт он немного неуверенной походкой, словно на расстрел ведут. Ким останавливается так близко к парню, да и ещё садится на пол, конкретнее на свои ноги, как обычно корейцы сидят. Чонин не понимает, зачем он так делает и что именно собирается Сынмин теперь делать. А он и не хотел бы объяснять. – Рано или поздно ты устанешь от этого, – говорит старший, положив одну свою руку на чужое колено. А Чонин на самом деле не очень любит касания, но это ведь Ким Сынмин. Ему можно. – Ты мне слишком дорог, чтобы устать от тебя, – а Чонин стоит на своём. – Не от меня, а от моего отношения к тебе, – уточняет Ким, продолжая пытаться донести свои чувства без обязательного конкретного высказывания на словах. – Если я продолжу динамить тебя, ты рано или поздно развернёшься и уйдёшь. Я просто не хочу этого. – К чему ты клонишь? – и Ян начинает догадываться, что имеет в виду Ким, но хочет услышать это от него. – Ты стал мне дорог… даже слишком. Ближе, чем Минхо, – Сынмин привстаёт, чтобы быть на одном уровне с Яном. – Я клоню к тому, что хочу предложить начать адекватные отношения, а не те, что есть у нас сейчас, – смотрит в глаза. Держит зрительный контакт. Надеется, что Чонин поймёт. – Что? В смысле? – а младший тормозит из-за того, что удивлён. Сильно удивлён, чтобы в принципе принимать происходящее. Словно это вовсе не с ним происходит. – Встречаться, блять, давай, – слегка даже раздражается Сынмин, нахмурив брови. – А? О! Э!? – слишком много эмоций за одну секунду одолевают Чонином. Он честно не знает, как на это реагировать. Но он уверен, что если сейчас потеряет этот шанс, то потом будет поздно. – Да! – парень даже слишком сильно восклицает. Выглядит таким невинным в данную секунду и минуту. А ещё счастливым, потому что реальность происходящего всё таки приходит в голову. – Тише ты, – Ким моментально прикрывает рукой чужой рот, кинув взгляд на одну из дверей, за которой спала Лора. Чонин прикусывает губу, дожидаясь, когда Сынмин уберёт руку, а тот прислушивается к шумам. Убедившись, что девушка в соседней комнате никак не отреагировала на восклик Яна, старший убирает свою ладонь и переводит взгляд на парня. Чонин так широко улыбается. Он и подумать не мог, что это когда-нибудь случится. Он просто счастлив. И после весьма резко приближается к лицу старшего и целует, расположив свои ладони на чужих щеках. Тянет на себя, потому что хочется быть ещё ближе. А это тот самый поцелуй, которого так не хватало Яну. Тот самый без контекста на продолжение, самый обычный трепетный и нежный поцелуй, которым Чонин уже давно хотел поцеловать Сынмина. Тот даже не отбивается. Наоборот тянет свои руки к нему. Старший аккуратно поглаживает чужие ноги, лишь бы не натворить ничего лишнего. И Ким будет стоять на коленях перед Чонином до конца, пока младший не отстранится от него, даже если это будет безумно долго, хоть 10 минут, хот полчаса, хоть час. Но Ян прекрасно помнит, что колени старшего страдают, поэтому отстраняется первым и кивает головой в сторону дивана. Сынмин сразу садится на него. А Чонин почти сразу снова затягивает старшего в поцелуй, тянет парня за воротник и в сам поцелуй улыбается так, как никогда раньше не улыбался, даже когда ему удалось добиться первого секса с Сынмином. Ким ведь сам предложил ему это, значит всё в порядке, значит так и должно быть, значит младшему это можно, значит позволено. И он правда готов целовать губы старшего сутки на пролёт. Даже на голод плевать и то лишь на свой. Хочется сделать всё, чтобы старший не пожалел в будущем, что позволил ему сейчас всё это.