"Дерзкая девочка"

      Я привстаю, опираясь локтями о стол. Тянусь обнять Тома. Он все еще в джинсах. Я - совершенно голая. Прижимаюсь к его голому торсу. Целую его губы. Они горячие, слегка припухшие. Его жаркий язык лениво ласкает мой рот. Наработался. Я же, наоборот, полна сил. Проникаю языком ему в рот, вылизываю его.       Вжимаюсь в Тома. — Я хочу тебя внутри, — выдыхаю ему в губы.       Он слегка отстраняется и шепчет мне на ухо: — Ты знаешь, как надо просить.       Все еще продолжает свою игру. — Кажется, что-то там про «выеби меня»? Или «загони свой член мне по самые гланды»?       Том смотрит на меня опять своим нечитаемым взглядом. Не двигается. — Перебор? — наиграно вскидываю брови. Ну игра так игра. Ок, допустим. Плевать. — Пожалуйста, сэр. Я хочу тебя, Том, прошу, — стону ему в шею, нацеловывая ее.       Он обнимает меня. Слегка оттягивает за волосы, приподнимая голову. Впивается в губы. Обхватываю его ногами, вжимаюсь в тело. Его член стоит: выдержка - достойная восхищения. Я расстегиваю его джинсы. Он мне не мешает. Стаскиваю их вниз, вместе с бельем. Он переступает их. Ботинки, видимо, снял давно. Я не заметила когда.       Его горячий возбужденный член упирается мне в живот. Я беру его рукой. Обрезан. Все, как я люблю. Провожу большим пальцем по головке, собирая смазку, чтобы руке было легко скользить. Том рычит мне в губы. Я провожу рукой вниз до основания, обхватив его член кольцом пальцев. Делаю еще пару движений руками. — Подожди, — Том отстраняется и наклоняется к джинсам. Достает из кармана квадратик с презервативом.       «Подготовился к вечеринке?» — ухмыляюсь я про себя. — Автомат в туалете, — говорит Том, будто почувствовал мой вопрос. — Мгм, — отвечаю я.       Встаю со стола и легко толкаю Тома в сторону стула, отбирая презерватив. Том садится на стул. Я взбираюсь к нему на колени. Надрываю упаковку и ловко раскатываю презерватив по члену. Да, мне не впервой. Затем привстаю над ним и мучительно медленно насаживаюсь. Мучительно медленно для Тома.       Он смотрит мне прямо в глаза, облизывает губы, надрывно выдыхая. — Боже, какая ты узенькая, — стонет он.       Берет мое лицо в свои ладони и тянется, жадно целуя. Но долго целовать не может, т.к. я опять привстаю и насаживаюсь. Медленно. Мне нравится это чувство постепенной наполненности внутри. Мне нравится, как он стонет, когда головка входит в меня. Мне нравится тот эффект, который я произвожу на Хиддлстона.       Но ему надоедает мой медленно-дразнящий темп. Он вцепляется в мои бедра и с силой ведет вниз, вбивая в меня свой член. Раз, еще раз. Я подстраиваюсь под этот ритм. Начинаю водить бедрами вперед и назад. Теперь его член задевает очень чувствительную зону внутри меня. Я шиплю сквозь сжатые зубы. Том видит это. Ослабляет хватку на бедрах, позволяя мне самой контролировать скорость и угол проникновения. Он проводит руками у меня по спине, прижимая к себе. Терзает мою многострадальную шею: то ведя по ней щетиной, то вылизывая ее. Я провожу ногтями по его спине и впиваюсь ими в его плечи. У меня с сегодняшнего вечера столько отметок от Хиддлстона: и от щетины на шее, и засосы на бедрах. Могу позволить себе оставить немного своих меток и на нем.       Затем я решаю кое-что попробовать. Замираю с его членом внутри и начинаю сжимать и разжимать мышцы. — Как ты... Что ты..,— у Тома перехватывает дыхание. Не может договорить. Стонет.       «Кегель, детка», — улыбаюсь я про себя и притягиваю его лицо для поцелуя.       Я слизываю стоны с его губ. Очень пошло. Очень возбуждает. — Ты потрясающая, — выдыхает Том. — Так ебутся дерзкие девочки, — шепчу ему в губы.       Том хмурится, глаза вспыхивают. Видимо, рассчитывал, что этот раунд за ним. Наивный.       Слегка сдавливает мою талию. Видимо, хочет вернуть контроль. Я упираюсь руками ему в предплечья, ослабевая его хватку. Слегка завожу его руки ему за спину. Продолжая сжимать его член внутри, я приподнимаюсь. И с силой насаживаюсь на его член. Том удивленно стонет или рычит. Уже не понятно. Я продолжаю, увеличивая темп.       «Если до этого тебе было узко, милый, — думаю я, — то сейчас тебе просто сорвет крышу».       И срывает. Он уже не борется за контроль. Только и успевает стонать. И я не борюсь. Все еще сжимая его и насаживаясь, я меняю угол и член проходит по чувствительному участку внутри меня.       Больше никаких игр. Нет никаких «хороших», никаких «дерзких девочек». Есть только ощущения. И они, блядь, охуенные.       Том смотрит мне в глаза. Я смотрю — в его. Его член во мне. Его руки уже держат меня за талию, не мешая, а поддерживая. Давление члена на чувствительное место внутри меня (пресловутая точка Джи, не иначе) такое сильное, что в какой-то момент как будто выстреливает. Будто камень падает в воду и от него расходятся волны. Только по всему телу. — Боже... — только и успеваю выдохнуть я, растворяясь в каком-то неимоверном оргазме.       Том продолжает вбиваться в меня еще пару секунд. Но то ли от вида, как я кончаю, то ли от того, как сжимаются вокруг его члена стенки влагалища, то ли он, наконец, перестает себя сдерживать, но со стоном «Бляяяядь» Том кончает.       Я обнимаю его. Чувствую как его член пульсирует внутри меня, изливаясь. Как бешено стучит сердце Тома. Он обнимает меня в ответ, прижимает к себе. Глубоко дышим, восстанавливая дыхание. Аккуратно, продолжая обнимать меня одной рукой, второй он помогает себе, выходя из меня и придерживая презерватив. Джентельмен.       Он притягивает меня ближе к себе, гладит мою мокрую спину. Я привстаю и смотрю ему прямо в лицо. — Вот оказывается, какие слова ты знаешь, Томми-бой. Кто еще тут у нас дерзкий?! — Как говорят, с кем поведешься., — Том улыбается в ответ.       Провокатор. — Ой, иди на хуй, Хиддлстон, — закатываю глаза. — Предпочитаю там видеть тебя, — парирует и притягивает для нежного поцелуя.