***
Шторы резко задернулись от чего комната погрузилась в полу мрак. Босая, с распущенными волосами, в ночной рубахе с шалью на плечах Энаст сделала пару легких шагов от окна и остановилась в центре комнаты. Дева закрыла свои очи, а губы ее монотонным шепотом стали произносить старый заговор: – Yav Kerchet arene semefe (Керчет открой незримое). На лебединой шеи девы и на бледном лице около ее глаз стали проступать темные вены: – Yav Kerchet arene semefe. Энаст резко распахнула глаза. Зрачки скрылись за густыми ресницами, будто бы вовсе пропали. Теперь дева была похожа на призрака или древнюю ведьму: – Yav Kerchet arene semefe. После третьего раза тьма, что стояла пред глазами уступила место яркому свету, в котором стал возникать первый образ, а в голове зазвучали отрывки речей. «Чужестранцы…друзья», – совет начался, послы сидели на своих местах и внимали слову владыки Элронда: «Вас позвали…ответить…Средиземье на грани уничтожения…не избежать…объединитесь или погибнете…общий рок…Покажи…кольцо». Картина перед глазами девы поменялась теперь она видела темноволосого хоббита, что кладет проклятую вещь на пьедестал в центре террасы. «Это правда…Кольцо Саурона, кольцо власти…Людской рок», – зазвучали разрозненные голоса в голове, но Энаст до этого дела не было. От одного вида на кольцо сердце девы забилось с удвоенной скоростью, а тело сковала тупая надоедливая боль. Образ снова сменился, теперь рядом с кольцом находился гордый человек чья рука тянулась за проклятой вещью, а глаза его были затуманены желанием присвоить оружие врага. В голове был слышан низкий голос: – «…Видел сон…тьма…на востоке…на западе…свет…голос…час близится, проклятье…нашлось». «Боромир!», – криком владыка Элронд попытался остановить гондорца, но все было тщетно. Серый маг предстал перед глазами и в голове зазвучал его глухой и мрачный голос. В следующее мгновение все образы исчезли. Наступила тьма... «Ash nazg durbatuluk», – от темного заклинания внутри девы все начинало пожирать пламя. «Ash nazg gimbatul», – Энаст пробирал озноб. Зло, что было вокруг нее впивалось в бледную кожу. Но Энаст продолжала терпеть не прерывая собственных чар. «Ash nazg thrakatuluk», – тупая боль уступало место острой и совершенно невозможной. Казалась что тело разрывается на части. Крик агонии застрял комам в горле. Воздуха не хватало. «Agh burzum…», – больше терпеть Энаст была не в силах. Очнувшись от собственного заговора и увидев перед собой знакомые покои, девушка осознала, что отчего-то сидит на кровати. Ступни ее совсем не ощущали холода каменного пола. Тонкие длинные пальцы с такой силой сжимали простыни, что костяшки потемнели. Раздраженная на собственную слабость, в следующую секунду, дева с еще большой силой в голосе произносит стары наговор. И вновь тьма. Свет. Образ. Лицо Боромира искажено гневом, а в сознании слышится его упрекающий голос: – «Отец…наместник…Гондоре…сдерживал…кровью…народа…уцелели ваши земли. Дайте…оружие… использовать…против…». Монолог гондорца резко прервал новый голос и еще один образ темноволосого мужчины. «Кольцо…принадлежит…он властелин», – кажется человек пытался вразумить гондорского война. Но тот был не приклонен: – «Откуда следопыту знать…». Слова сочили ядом и презрением. Энаст усмехнулась. Люди, все они так похожи своей желчью. Но вот в картину ворвался еще один персонаж. Теперь эльф: – «Он не…следопыт… Арагорн сын Араторна. Ты…подчиняться». Образ растерянного гондорца, и его фраза, что заставит многих посмотреть на странника иными глазами: – «Ты наследник Исильдура?». Соколиный взор полностью сосредоточился на темноволосом мужчине. И теперь Энаст могла четко увидь манеру сильного правителя в сыне Араторна: осанка, и взгляд. «Mefawi weze detrene» (Глаза зеркало души) так говорила Элена дочери с юных лет. Взгляд Арагорна пронзительный, чисты, справедливый. И благословенная дева ловит себя на мысли, что люди за пределами Толхит не такие уж и пропащие, по крайней мере если их правитель будет таковым. Это подтверждает следующая фраза Арагорна. Дева улыбается, скромность – дар и проклятие одновременно. Картина снова поменяла действующих лиц теперь серый маг и владыка Элронд: – «Выбора нет…Кольцо…уничтожить». Решение совета была оглашено. Но кажется некоторые из собравшихся поняли это как приказ к действию. Замедленный образ рыжебородого гнома, что замахивается над кольцом и ударяет по оружию врага. В следующую секунду резкая боль вновь пронзила тело девушки, но Энаст смогла удержать контроль над своим заклинанием. Укор Элронда заставил вернутся ее сознание к свету: – «Кольцо… не… уничтожить Гимли… не одним известным… способам. Оно… отлито в огне… горы… уничтожить… только там. Один… сделать это.» Главная проблема наконец произнесена. Лица присутствующих исказил ужас. Кто решится на столь безрассудный поступок? Как подтверждение мыслей многих вновь зазвучал низкий голос Боромира: – «Нельзя… пройти в Мордор… врата стерегут… на чеку…зло… око видит все… пустыня, залитая огнем… покрытая залой… пеплом… воздух пропитан…ядом. Будь… десять тысяч… не справитесь… глупо.» Как в противовес гондорцу зазвучал уверенный голос уже знакомого толи безрассудного, толи слишком правильного эльфа: – «Ты… слышал, что сказал владыка… кольцо должно… уничтожено!». «… Похоже… возомнил себя… кто это сделает!», – тут же встрял рыжебородый гном. С этого момента кажется спорить начли все. «А… постигнет неудача… Саурон получит кольцо?», – все продолжал наставить на своем Боромир. «Я… умру чем отдам… в руки эльфам!», – не унимался гном. И этого стало достаточно чтобы весь совет превратился в один сплошной балаган: – «Нельзя доверять эльфам!», – последняя фраза, что расслышала Энаст. Обстановка накалялась с каждой секундой, голоса сливались в один зловещий шепот и тьма вновь подступала к благословенной деве. Но в этот раз ей что-то помешало. Одинокий голос еще робкий, но ясный и чистый как решение всех споров: – «Я понесу». Но никто не услышал: – «Я понесу!», – зазвучало уже ярче и громче. Все затихли и обратили внимание на темноволосого полурослика. И пред глазами благословенной девы возник образ маленького и одинокого, но смелого хоббита, а голос его продолжал звучать твердо: – «Я понесу кольцо в Мордор… Только я не знаю дороги». И рядом с малышом один за другим стали возникать новые лица: серый маг, благородный странник, правильный эльф, рыжебородый гном, даже сомневающийся гондорец и трое молодых, нелепых хоббитов. На том совет и закончили. Последнее, что услышала Энаст это голос владыки Раздола: – «Девять хранителей пусть будет так… Братство кольца». Белый сокол взмахнул упругими крыльями и устремился в голубые небеса.***
Ночь вновь опускалась на Ривенделл. Многих она уже укрыла своим одеялом унося в мирный и спокойный сон. Замолкали птичьи песни и животные попрятались в свои норы. Только легкий юго-западный, пришедший с моря, ветерок никак не мог успокоится. Он вновь и вновь играл с яркой листвой осенних деревьев. Срывая, уносил их прочь от родных, теперь уже оголенных ветвей. Кружил ими, то поднимая до звездного неба, то опуская до земли. Но вот ветер узрел необычную картину: в одном из резных оконцев мерцал теплый мягкий свет. И поспешил проказник в своем порыве к нему, как мотылек. Легкие светлые занавески ожили, от ворвавшегося невидимого разбойника, маленький огонек свечи и во все чуть не погас. Опасно задрожало пламя, но после продолжило гореть еще пуще прежнего. А хитрец растворился будто и не было его, оставив после себя пару осенних листьев на каменном полу комнаты, да запах дальних берегов. Странствия… Завораживающее слово, манящие. «Но слишком тревожное в данный момент», – подумал Леголас оторвавшись от проверки и сбора важных для похода вещей. Опустив голову он стал внимательно рассматривать осеннюю листву на полу. Уже завтра братство отправится в поход. Опасная тропа с которой он скорее всего не вернется. Но столько ли это важно? Решение старших владык не оспоримо, а за нарушения требуется отвечать по всей строгости – это Леголас знал слишком хорошо. К тому же это может спасти и его родные леса, все Средиземье. Да и не позволил бы он себе бросить старого товарища в трудную минуту… Во так все и сложилось в одно необдуманном порыве быть полезным и совершить великий подвиг на благо всего мира, даже ценой собственной жизни. Эльф подошел к окну и вдохнул ночного воздуха. Единственной, что волновало его более всего остального, так это приказ его короля. Трандуил ясно дал понять своему отпрыску, что бы тот после совета немедленно возвращался обратно. Леголас скривил губы в горькой усмешки. Все-таки никудышный из него сын вышел. Но изменить уже ничего нельзя, слишком он упрямый и принципиальный. Прохлада ночи отрезвляла разум и тяжелые думы о короле лесных эльфов отступали. Острый, даже по меркам эльфов взгляд, поднялся верх к яркому свету небесных светил. Но уже через пару минут вновь спустился по склоном гор обратно на Ривенделл. Все было так умиротворенно, спокойно… Леголас чуть нахмурился. Там за деревьями, в другой части последней обители эльфов, в окне горел свет и то и дело мелькал силуэт с белоснежными волосами.***
Светлую, просторную комнату освещало мягкое пламя свечей. А в постели лежал обессилевший король Мендир. Рядом с правителем Толхит стоял Элронд: – Сейчас вам нужен покой. –огласил спокойный голос владыки Ривенделла. – Сколько времени уйдет на восстановление? – отозвалась Энаст. – Возможно около недели. – переведя взгляд на благословенную деву ответил владыка Элронд. Но через секунду тишины вновь заговорил с Мендиром. – Завтра возвращаться на Толхит для вас король слишком опасно. Правитель Белегрин тяжело вздохнул и охрипшим голосом только смог выдавить: – Благодарю вас владыка. В ответ Элронд легко улыбнулся: – Можете оставаться в Ривенделле сколько потребуется. Спокойной ночи. – после этого владыка покинул покои короля. Вслед за ним, пожелав доброй ночи, вышла благословенная дева. Догнав Элронда и поравнявшись с владыкой Раздола Энаст услышала его тихий укор: – В его возрасте такие путешествия не слишком полезны. Благословенная дева усмехнулась: – Кто смеет перечить воли короля? – этот острый вопрос так и остался без ответа и Энаст продолжила более спокойным тоном. – Сколько по-вашему он продержится? Владыка Элронд остановился и внимательно посмотрел на благословенную деву: – Стоит ли вам спрашивать меня, если правестницы видят гораздо больше? Энаст, последовав примеру владыки, также остановилась: – «Леди Элена и Эирин не открывают такую информацию. Это противоречит нашим «Сводам». А я еще не получила дара виденья смертей», – ответила дева в своих мыслях, но в реальности не проронила и слова. Молчание затягивалось, и владыка Элронд переведя свой взгляд на свою обитель, сказав последние слова в их разговоре, продолжил свой путь: – Не больше года. Проводив Элронда взглядом и вновь посмотрев на двери королевских покоев Энаст почти неслышно произнесла: – Значит такова воля Эру. После Благословенная дева отправилась в свою комнату.***
Утро выдалось по осеннему холодным, даже несмотря на редкие солнечные лучи в которых еще осталась летняя теплота. Все члены братства и провожающие их эльфы собрались около входа в Ривендел. Здесь не было прощальных песен. Все хранили молчание. И лишь мысленно молились о благополучном завершении опасного похода в который отправились эти смельчаки. Братство ожидало своего хранителя. Все были готовы отправится в путь. И вот когда Фродо присоединился к ним, владыка Элронд произнес слова напутствия и благословения. После будущие герои, друг за другом, проходя через врата в эльфийскую обитель, ступили на трапу своей судьбы. Пропуская своих товарищей вперед и ожидая своего друга, Леголас окинул осеней Ривенделл печальным взглядом. Отчего-то эльф чувствовал, что более его не увидит. Аккуратные ровные дорожки, каменные лесенки, изящные балконы, террасы и дома, все это он оставит в совей памяти. Чуть дольше Леголас остановил свой взгляд на окошке, в котором он увидел образ беловолосой девы. В этот момент эльф почувствовал укол сожаления. Он так и не смог задать ей интересующие его вопросы. И навряд ли когда-нибудь сможет. Но теперь все в прошлом, он должен отправится в путь и оставить этот образ, как и Ривенделл, позади.***
В комнате короля Мендира витал запах целебных трав. Сам правитель Толхит продолжал лежать в своей постели и набираться сил. От скуки и не возможности встать его взгляд блуждал по комнате, пока не наткнулся на благословенную Энаст: – Я думал ты пожелаешь отправится с ними? С прошлой ночи голос короля стал более бодрым, что указывало на его медленное исцеление. Благословенная дева смотрела на то, как члены братства покидали Ривенделл. Погруженная в свои мысли она не сразу услышала вопрос короля. А когда сообразила, о чем он, ответила одой скупой фразой: – Это не мой путь. Хотя мысленно добавила: – «Я с этим не связана и связываться не хочу». – Вот как, – продолжил беседу король. Дева отвлеклась от созерцания прощальной процессии и повернулась к правителю Толхит: – У нас есть более важные дела. На эту фразу Мендир, приподняв брови, ответил многозначительным взглядом. Последовав его примеру правестница повторила его мимику и снова повернулась к окну: – «Например, поехавший старик Саурман». Подумала она.***
Срок пребывание Белегрин в Ривенделле подходил к концу. Как и предполагал владыка Элронд, на восстановление здоровья короля Мендира ушло семь дней. Сейчас правитель Толхит был готов отправится в обратное путешествие домой. Вещи собраны, а команда ждала восхода солнца чтобы отплыть от спокойных и мирных берегов Раздола.***
Тишина… Кругом лес. Но неслышно пения птиц. Все затаилась. Спряталось. В воздухе витает запах опасности. Смерти. Вдруг пронзительны звук. Он заставляет встрепенутся. И ты бежишь не различая дороги. Все вокруг смешалось в одно пятно. Успеть. Только бы успеть. Стрела, черная как смоль, пролетает прямо перед твоим лицом. Она ищет своею цель. И находит. Врезается в чью-то грудь. И свет вокруг этого человека начинает меркнуть. Еще одна стрела. И в остатках ярких лучей различим мужской силуэт. Но он еще живой. Мужчина обессиленно падает на колени только тогда, когда в его сердце попадает третья стрела. Больше нет света вокруг. И его лицо тебе знакомо… – Боромир! Тишина…***
Открыв глаза, Энаст достаточно мгновение, чтоб вскочить с мягких перин. И секунды, чтоб дойти до открытого окна. Холодны воздух раннего утра прогоняет последние остатки сна. Возвращает трезвость ума. – Yav Kerchet leyune ge tedei (Керчет лети за хранителем). Повинуясь приказу белый сокол молнией вылетел из окна комнаты. А Энаст выдохнув внутренние напряжение подошла к собранным вещам. Среди них она нашла черную завязанную ткань. Правестница усмехнулась, поскольку изначально не планировала брать свою походную одежду. Быстро сменила сорочку на рубаху. Надела кожаные штаны и сапоги. Накинула тунику и походное платье. Ей оставалось только закрепить на поясе два меча и… – Не понимаю зачем ты отдаёшь мне рог. Я ведь отправляюсь в Ривендел, а не на поле битвы. Возмущалась младшая из правестниц. – Я и Эирин уже были его хранительницами, теперь он принадлежит тебе, тем более откуда ты можешь знать, какой путь тебе предрешен … «Да, это действительно слишком…» – подумала Энаст. Элена, как воду глядела отдавая ей священную вещь. Но на размышление времени больше не было. Энаст быстро взяла рог и убрала его за спину зафиксировав на поясе и скрыв за черным плащом. Закрыв за собой дверь, она быстрым шагом направилась к конюшням.***
Солнце еще не показалось из-за гор, но небо уже было окрашено в холодные розовые и голубые оттенки. Все в Ривенделле еще было окутано сном. Последняя обитель эльфов начнет пробуждаться только через час. Поэтому придя в конюшню не удивительно, что никого по близости не было. Взяв первое попавшееся седло, Энаст накинула его на коня, стойло которого было ближе всего. Толи из-за сна, толи от удивление жеребец даже не стал протестовать. – А я все думал, когда же ты решишься? Возможно, будь на месте Энаст кто-нибудь другой он бы подпрыгнул от испуга. Но благословенная дева, лишь на секунду замерев, продолжила закреплять ремни седла на скакуне. Закончив она выпрямилась и развернулась к неожиданному собеседнику: – Владыка Элронд, я одолжу одного из ваших коней? Не дождавшись ответа благословенная дева ловка вскочила на вороного жеребца. – Конечно. Не стесняйся, – сухо прозвучало из уст Элронда. – Его имя Лит. Дева с улыбкой на лице, которая больше походила на усмешку, тихо повторила имя коня. И наклонившись к его загривку, начала что-то нашептывать ему на ухо, от чего Лит встрепенулся и в нетерпении начал переступать с наги на ногу. Энаст выровнялась в седле и снова обратилась к Элронду: – Может быть тогда и знаниями поделитесь? Владыка Ривенделла, громко выдохнув, опустил свой взгляд на левый рукав своих одежд. Из него он вынул небольшой свиток обвязанный бечевкой: – Передай это послание Митрандиру. Он поможет, – Дева наклонилась и забрав протянутый свиток, стала рассматривать его. А Элронд продолжил, – Сейчас братство отправилось на юг, к вратам Рохона. Дева снова устремила свой взгляд на владыку эльфов. Как всегда, тот был спокоен и невозмутим: – Благодарю, – ответила она. Склонив голову в знак прощания, благословенная дева уже хотела пришпорить коня, но ее остановил серьезный голос: – Энаст, – девушка замерла и стала прислушиваться к тому, что хотел сказать ей владыка Ривенделла: – В последнем ведении я увидел зловещую тень, что вылезла из далекого темного прошлого. Будь осторожна Благословенная дева. Энаст осторожно качнула головой в знак согласия и пришпорив коня вихрем покинула последний приют эльфов. В след за ней улетел и юго-западный ветер, пришедший с моря. Странствие началось.