***
Клаус держал в руках книгу, когда его дочь уже уснула. Первый сон после завтрака обычно наступал очень скоро, и новоиспеченные родители наслаждались каждым мгновением, пока девочка еще не начала ходить. А ведь у них ещё все было впереди, и после медового месяца уже намечалась покупка дома. Сейчас молодой отец осознал наверняка то самое чувство, в существование которого не верил до рождения дочери. Это была безусловная любовь — та, что проявляется только по отношению к детям и кровным родственникам. Любовь к женщине обуславливалась многими факторами, о каждом из которых Клаус точно знал и за что ценил свою невесту. Хоть он и безмерно любил Кэролайн, любил свободно и полной грудью, любил с абсолютной верой и был благодарен за каждый миг в его жизни, в том числе за самый ценный подарок, только что уснувший под его низкий голос, но это все равно были совершенно разные категории. Это были две разные степени любви, кто бы что ни говорил. Понятие безусловной любви применимо только к детям. Он аккуратно поправил тонкое одеяло в детском шезлонге и вышел за дверь одной из комнат двухместного номера. — Ты читал пятимесячному ребёнку «Повесть о двух городах»? — Кэролайн показалась из ванной и сразу же заключила мужчину в свои объятия, прижимаясь белой махровой тканью полотенца к его голому животу, в то время как на нем были лишь одни домашние штаны. — Она так быстрее засыпает, — Клаус смахнул ее влажные волосы на одну сторону и поцеловал в плечо, утягивая девушку вместе с собой на большую кровать. Иногда им было необходимо просто так полежать вместе в спокойствии, как об этом мечтают многие молодые родители. — Из меня выходит скучный рассказчик. — Ты ведь знаешь, что это не так, — блондинка выхватила из его рук книгу и положила на прикроватную тумбочку. Да простит ее великий Чарльз Диккенс. — Как думаешь, никто не заметит, что мы ночевали в одном номере? Кэтрин нас убьёт, если узнает! Тебе надо бежать, пока ещё не поздно! — она изобразила панический страх, когда он начал нарочно к ней приставать и возиться с узлом полотенца. — Это смешно. У нас с тобой уже есть ребёнок. Что такого я еще могу сделать с тобой? — Клаус дотронулся губами до изгиба ее шеи. — Я не помню, в какой момент Кэтрин вдруг стала так слепо верить в приметы? — Это не приметы, а традиции, — Кэролайн притянула его голову к себе, не допуская того убийства, если придёт буйная родственница и застанет их за деликатными делами. Было очень тяжело с собой справляться, когда он ходил с голым торсом, демонстрируя атлетическое телосложение. Никто не бросал бег по утрам и совместные тренировки, исключением служили лишь выходные дни. — Ночь перед свадьбой жених и невеста должны провести порознь. — И ты думала, я так просто тебя оставлю? — он улыбнулся и лёг на подушки, освобождая место под своим боком для женщины, которую никогда уже и не надеялся найти. — То есть вас, — он кивнул в сторону другой комнаты. — Даже не сомневалась, что будет как-то иначе, — блондинка заняла свою любимую позицию, но на этот раз легла на живот, чтобы видеть его глаза. — Это же ты, — она дотянулась и поцеловала его, промахиваясь и зацепляя лишь нижнюю губу. — Знаешь, — девушка задумалась, — ты как-то сравнивал меня с солнцем во время ливня, а я только недавно поняла, каким из природных феноменов являешься ты, — она немного смутилась под его пронзительным взглядом, но продолжила: — Есть одна из разновидностей гало, когда кажется, что видишь сразу три солнца. Это, конечно, оптическая иллюзия, но я этим восхищаюсь. И мне светло. — Раньше это явление считалось плохой вестью, — Клаус опустил руку на ее лицо и очертил подушечками пальцев контур губ. — Дурным предзнаменованием, — теперь он добрался до влажных волос и закручивал их кончики в спираль. — А для меня это символ спокойствия и защищённости, — Кэролайн придвинулась и оказалась с ним лицом к лицу. — Вокруг солнца будто появляется защитная аура. Я с тобой ничего не боюсь, — она нежно поцеловала его и обняла, наваливаясь сверху. — Это очень поэтично, милая, — Клаус излучал одновременно и трепет, и желание, когда обхватил ее за талию, сжав полотенце и посадил на себя. — Я считаю, что женщины не должны говорить о любви, но сейчас мое эго выросло и даже немного придавило все остальное, — он дал ей ярко выраженный намёк для продолжения прекрасного утра, хотя они ещё ночью успели реализовать последние часы статуса жениха и невесты. — Точно, — блондинка приподнялась, чтобы сбросить полотенце, но тут же отстранилась: — Я же могла сказать это в клятве! О Боже. — Чтобы Кол упал в обморок от количества новых неизвестных слов? — он ухватил ее за шею и направил на себя, но в дверь начали стучать, словно хотят сообщить о пожаре. — Отошёл от неё! — Кэтрин пулей залетела в номер и показала пальцем на кровать. — Тихо! — ей прошипели сразу два голоса. — Лиз спит? — брюнетка покосилась на вторую комнату. — Мою дочь зовут Элизабет, — Клаус ненавидел все эти дурацкие сокращения имён. Он фыркнул и поднялся, перед этим успев бережно снять с себя улыбающуюся невесту, имя которой он также никогда не сокращал, в отличие от его бесцеремонных родственников. — Испарись, — самодовольная девушка в бордовом платье всегда держала ответный удар. — Тебя здесь не должно быть ещё со вчерашнего вечера, ковбой! Я так и знала, что ты не будешь спать в отдельном номере на первом этаже! — Достаточно, Кэтрин, ты больше не можешь прикрываться материнством и гормонами, — он надел на себя футболку, сброшенную ещё ночью. — Проверься у врача. Меня пугает твоя чрезмерная агрессия. — А как я ещё должна выживать в этой семейке? — брюнетка нагло прошла в номер. — Я всего лишь попросила не нарушать свадебных традиций. — Я должен был ночевать отдельно от дочери? — Клаус показал на закрытую дверь. Они очень смешно ссорились шёпотом. — Это глупо. Здесь нет добродушной соседки из Сан-Франциско. Кэролайн нужна помощь с ребёнком. — Выглядит так, будто ты помогал ей совсем в другом, — Кэтрин заметила чёрную шёлковую вещицу у изголовья кровати и смятые простыни. — Почему вы всюду таскаете с собой эту повязку? В этом весь ваш секрет? Вы извращенцы? — она не дала вставить слово и продолжила: — Бери дочь и неси ее в наш номер, миссис Уилсон уже на месте! — Не в состоянии справиться с сыном самостоятельно? — Клаус упивался ее беспомощностью. — Не стоило вчера так налегать на текилу, — он усмехнулся и пошёл за ребёнком, задерживаясь у двери: — Ребекка вас сдала своему мужу. Я о том, с какой ответственностью вы следили за детьми. — Могу позволить себе помощницу, пока один родственничек-баран женится, — разозлённая брюнетка съязвила. — Клаус, пошёл вон! Мы будем собирать невесту, Ребекка скоро принесёт платье. Кэролайн все это время только молчала и улыбалась, понимая, что ей придётся терпеть «битву титанов» до конца дней. Но она ни о чем не жалела. — Пойдем, милая. Нам здесь не рады, — Клаус вынес шезлонг со спящей дочерью и захватил сумку с детскими вещами. Он подмигнул невесте, вставив фразу о том, что он ее сегодня не видел, и скрылся подальше от приторно умиляющейся родственницы. — Так бы и расцеловала эту сладкую девчонку! — Кэтрин не успела налюбоваться племянницей. Конечно же, если юридически считать их родство. — Ну, прямо ангелочек! Такая тихая и милая! Но вот ее отец — отстой. — Вы с ним как кошка с собакой, — Кэролайн вздохнула, подойдя к креслу со стопкой вещей. Она нашла свой короткий халат и, скинув перед этим полотенце, надела его на себя, нисколько не стесняясь женской компании. — Столкновение темпераментов. Не обращай внимания, — девушка отмахнулась. Она хмыкнула на раскрепощённость подруги и была рада видеть ещё одну сумасшедшую в их странной семье. — Это происходит уже много лет. Послушай, раз уж ты успела совратить своего жениха и почему-то не хочешь, чтобы твой отец вёл тебя по проходу, то обязана соблюсти хотя бы одну английскую традицию! — Сказала девушка из Болгарии, — послышалось с сарказмом. — «Что-то новое, что-то старое, что-то взятое взаймы и что-то голубое», — Кэтрин, оказывается, держала в руках маленькую коробочку, хотя никто это и не заметил. Она открыла ее и показала старинный кулон, в середине которого было невозможно не увидеть изысканный голубой бриллиант. — Все в одном. Давай примерим, — она помогла подруге справиться с замысловатой застёжкой. — Женщины в моем роду надевали его на свадьбу как амулет крепкого брака и верности супругов. Никто ещё не развёлся. Я хочу, чтобы наша семья была большая и счастливая, а ты являешься ее неотъемлемой частью с самого первого дня нашего совместного отдыха в Австрии, — девушка без слов поняла, что ее пытаются отблагодарить тёплой улыбкой и восхищением. — На Ребекке не было твоего кулона в том году, — Кэролайн наконец заговорила, стоя у зеркала и перебирая кулон в руках, когда они вместе разглядывали украшение. — Тогда все закрутилось очень быстро, мы не успели подготовиться, не говоря о наших с тобой гормонах, — брюнетка посмеялась. — Боже, у нас же нет ни одной нормальной фотографии с той свадьбы! Но самую давнюю традицию блондиночка не могла просто так проигнорировать. Она точно надевала старинные серьги, да и свадебное платье было абсолютно новым. — Не помню на ней чего-то голубого… — Потому что на мне были голубые трусики! — Ребекка появилась в номере, удерживая в руках верхнюю часть платья, в то время как ее муж тащил шлейф и множество разнообразных сумок. Сама блондинка выглядела очаровательно в миниатюрном лиловом платье из нежного крепдешина. Прямо проходной двор. Они никогда не запирали двери. Теперь Кэролайн рассмеялась сама себе. — Полностью подтверждаю, — Стефан ухмыльнулся и помахал девушкам, когда освободился, уже поставив лишний груз. Они повесили великолепный шедевр дизайнера на створку шкафа и достали бутылку шампанского. — Ладно, я выполнил свою миссию. Пойду готовить жениха, — он по-джентльменски открыл дамам алкоголь и удалился, оставив довольных женщин справляться с приятными предсвадебными хлопотами. — Вы сошли с ума! — Кэролайн возмущалась, пока Ребекка искала бокалы. А той было наплевать, что подвернулись только чайные чашки. — Опять делаете из тихого семейного дня настоящую шумиху? — Это для храбрости, — она передала ей наполненную чашку. — Ты ведь больше не кормишь? — Эй, даже профессора утверждают, что для иммунитета ребёнка достаточно раздавать своё молоко лишь до трёх месяцев! — Кэтрин выхватила из рук Ребекки всю бутылку и отпила с горла. — Мы не хотим себе обвисшие бидоны, верно, Кэр? А если желаешь красивую и упругую грудь, надо, чтобы на неё конч… — Боже, это немыслимо, — невеста обреченно покачала головой, перебив поток откровений, пока другая блондинка смеялась, но вскоре опомнилась, когда поняла, что речь идёт о личной жизни ее старшего брата: — Это отвратительно. — Не надо делать такие святые лица, будто вы этого не делаете, — Кэтрин не стеснялась затронуть личное, тем более она прекрасно знала о раскрепощённости родственниц. — Это все равно что девки из публичного дома объявят о монашестве! — Почему мы до сих пор это обсуждаем? Я думала, таких проблем хватило ещё вчера, — Кэролайн посмотрела на обеих. — Я готовлюсь постепенно, — Ребекка достала большой косметический набор и кивнула настоящему профессионалу. Они уже давно договорились с Кэтрин по полной задействовать себя в сборах невесты. — Мне нужно знать каждую мелочь и все последствия материнства. — Ты будешь отличной матерью, — Кэролайн знала о небольшой душевной травме сестры своего жениха. Девушка последние полгода мечтала о детях, и ее в этом заразил собственный муж, хотя Стефан в данный период времени не особо настаивал на развитии событий, так как вливался в новую должность. Он был первоклассным врачом и готовился идти на повышение. — А ты — женой, — Ребекка нисколько не расстроилась. Она верила, что все ещё впереди. — Забавно вышло, что мамой ты стала, перешагнув первую ступень всех девчачьих воздушных замков. — Так вышло, потому что у меня их изначально не было. Я мечтала о тихой гавани, — Кэролайн ответила, и это стало их тостом, когда из номера далее слышались только смех и звон чашек.***
Сад, находящийся рядом с мини-отелем был полностью готов для праздника. На этот раз организаторы постарались на славу, когда среди зелени оказалось множество белых цветов, объединённых в фигуры и собранных в гигантские вазы, и такая же арка, представляющая из себя клятвенный алтарь. Были колонны, напоминающие дворцы в Древней Греции, отдельная зона со стульями, еще одна — для фуршета, украшенные столы и блестящие на солнце бокалы, какие-то хрустальные висюльки с люстры, как сказал Кол, и много-много света. Подошло обеденное время, и гости уже собрались, ожидая лишь невесту. Никаких чужих глаз — только родственники. Родители Давины были также приглашены вдвоём, но Кэролайн очень медленно налаживала отношения с родным отцом, поэтому он не обиделся и согласился с выбором старшей дочери, если она решила пойти к арке без сопровождения. Он старался не давить на неё, чем заслуживал все больше и больше уважения. Впрочем, его жена также оказалась приятной и душевной женщиной, которая была искренне рада за супруга и его возобновившиеся отношения с родной кровью. Приятной новостью для всех стал приезд главного пациента. Шон полностью восстановился, хоть и шутил, что бегуном ему никогда не быть. Элайджа вызвался провести церемонию и имел на это полную юридическую силу, Кэтрин рассадила гостей, а Клаус стоял справа от арки вместе со Стефаном и заметно нервничал. Предстояло обменяться клятвами, а он впервые в жизни не находил никаких слов. Когда невеста появилась в начале прохода, пришлось приспустить галстук, потому что дышать становилось трудно. Он знал, что она прекрасна, но это было новым испытанием и проверкой его на прочность — она умела удивлять и снова это сделала. Клаус перевёл взгляд на идущую позади Кэролайн свою сестру, которая напросилась следить за длинным шлейфом и заодно стать подружкой невесты. Ребекка давно дразнила его, что он запомнит легендарное свадебное платье на всю свою жизнь, но только сейчас понял, что это оказалось чистейшей правдой, когда родственница коварно улыбнулась и подмигнула растерявшемуся брату, махнув своими розовыми цветами в руках в знак приветствия. Его взгляд снова ударил по невесте: голые плечи, бесконечные голые ноги, виднеющаяся свадебная подвязка, но вместе с этим — невинно собранные волосы, заколотые в низкую прическу, изящно выбивающиеся пряди, никаких длинных стрелок до самых висков, какие обычно рисовала себе Кэтрин. Хотя в этот раз родственница его не огорчила, помогая невесте подготовиться к их желанному дню. — У него стояк на собственную невесту? — Кол заметил рассеянность брата. — Это же настоящий моветон! И как не стыдно? — Помолчи совсем немножко, ладно? — Давина толкнула его в плечо, когда парень стянул на нос солнцезащитные очки. Он отлично повеселился на мини-мальчишнике, хоть и сначала сказал, что было довольно скучно проводить время со старыми подкаблучниками. Позже он забыл о своём подобном поведении, и все опять ушло в карты на деньги и ныряние в бассейн в одежде. Сейчас Давина мысленно поблагодарила Кэтрин за то, что она посадила ее родителей по другую сторону от них. Они сделали вид, что не поняли слов Кола или вовсе не услышали их, потому что повернулись к проходу и смотрели на невесту. Рядом с ними находился и Шон, задумчиво вспоминая те дни, когда эта девушка выводила его из себя и этим же вселяла в него веру на будущее. Странно, но всем присутствующим смелый образ невесты казался милым и нежным, так как отмечалась отличная фигура и завораживающая походка, а акцент на пропорции добавил только нотку экстравагантности. Длинная фата и шлейф спасали, поэтому никакой вульгарности не было. — Скажи, что на тебе хотя бы есть белье? — Клаус подал руку невесте, когда она медленно прошла по проходу на высоких каблуках, крепко и уверенно держа аккуратный букет, символизирующий чистоту и преданность. — Только снизу, — Кэролайн кокетливо улыбнулась, глядя ему в глаза. Она зазывающе прошлась по его отточенному чёрному костюму и поправила белую рубашку, воротник которой он успел помять, оценивая будущую жену. Они старались говорить тихо, но некоторые представители семейства все же их услышали. — А может, в номере определитесь с этим вопросом? — Элайджа напомнил, что им стоит встать под саму арку и повернуться к нему вполоборота. — Нет, надо решить это сейчас! — со стульев послышался знакомый голос. Он все ещё был осипшим после вчерашнего. Даже в строгом костюме этот парень выглядел настоящим забиякой, нисколько не стесняясь и подшучивая над бегающим суетливым персоналом. — Замолкни, Кол! — Ребекка крикнула ему в ответ, когда стояла слева от арки, как настоящая подружка невесты, а ее муж стоял справа. — Как скажешь, только давайте быстрее, — парень улыбнулся, — трубы уже горят! — он обернулся назад на столы, где его ждала изысканная сервировка и элитный коллекционный алкоголь. Элайджа минут десять говорил много слов и напутствий, в том числе как глава семейства, а потом обратился к паре, стоящей друг напротив друга: — Вы готовы произнести свои клятвы? — Можно, я попробую? — Кэролайн впилась ногтями в свадебный букет из кустовых белых роз. Похоже, это оказалось труднее, чем рожать, потому что она только и мечтала поскорее отстреляться в глазах их большой семьи, пока они снова все не подняли на смех. — Я не понимаю, как жила до встречи с тобой, не зная тебя, не зная твоей любви, не зная твоего тепла, — блондинка смотрела на жениха и видела в его лице тень смущения, которого у него никогда не отмечалось. Клаус опять взял ее за руку, и она продолжила, услышав перешёптывания Кэтрин и Давины: — Ты — моя надёжная опора, моя защита и моя семья, которую вы все подарили мне… — девушка повернулась к Элайдже, который коротко ей улыбнулся и быстро принял официальный вид, а потом кивнула в сторону остальных. — Я благодарна тебе, — она вернулась к Клаусу, — ты дал мне самое главное в жизни — нашу дочь. Ты врач… и ты меня спас, — Кэролайн от дикого волнения забыла треть своей клятвы, поэтому остановилась на несколько секунд, но вдруг почувствовала на своей руке горячие мужские губы и усмехнулась, продолжив после поцелуя жениха в ее запястье: — Я люблю твою улыбку, твое дыхание, твой голос, твои… Давина все это время видела лицо Кола и опередила его слова, аккуратно толкнув в бок и цедя на ухо: — Ради всего святого, Кол, только сейчас помолчи! — Твои мысли, — невеста все же закончила. — Я знаю, о чем эти мысли, — она посмотрела на Клауса и улыбнулась, заподозрив намёк на что-то грязное, когда он опустил глаза на ее бедра в короткой юбке спереди платья, хотя и думала, что его мысли довольно благочестивы. — Я люблю тебя точно так же сильно, как и ты меня. Кэролайн закончила свой обет с нервным смешком и срывающимся голосом, обещая быть верной и преданной в стиле традиционных речей, поэтому, получив ещё один нежный поцелуй в щеку, она подготовилась краснеть, потому что ее жених был виртуозом по части красивых слов. — Я несколько месяцев готовил эту речь, но так и не закончил ни одно предложение, — Клаус тут же поверг невесту в шок, как и все своё семейство. Элайджа даже прикрыл лицо ладонью. — Мне все равно никогда не найти и не подобрать таких изречений, как это сейчас сделала ты, но я хочу рассказать о периоде, который длится с момента нашего знакомства по сегодняшний день, — он крепче сжал ее руку, и Кэролайн поняла, что впервые видит его настоящее волнение. — Это было самое лучшее время, когда ты зарождала во мне неизведанные чувства, и я узнавал другие стороны жизни, влюбляясь и желая показать тебе эту любовь, — Клаус усмехнулся сам себе, вспомнив о незабываемом курорте, и продолжил: — Но это было одновременно и самое худшее время — когда я жил без тебя и без твоей взаимности, разрушая каждую вещь, к которой прикасался, — теперь он думал о своем первом браке и неудачной работе в те дни, в которые стал своей же тенью. — Я просыпался и понимал, что тебя нет рядом, и я никогда не испытывал большего страха и чувства неизвестности, чем это случилось тогда, — он снова поднёс ее руку к своим губам, при этом глядя в ее глаза, полные слез радости. Девушка, несмотря на всю трогательность, показала широкую улыбку, осознав, что он не зря сегодня читал их дочери величайшее произведение. — Это было лучшее время, когда я тебя нашёл, и худшее — когда чуть не потерял. — И это так ты не готовился? — Кол даже снял очки и продемонстрировал покрасневшие веки, но все прекрасно знали, что они у него такие с самого утра. — Если бы я был на месте твоей невесты, то уже бы давно затащил тебя за те кусты, — он показал пальцем в сторону. — Кол! — Кэтрин повернулась к нему и пригрозила кулаком, сама же смахивая со своих ресниц пару слезинок. — Время колец и поцелуев? — парень полез во внутренний карман пиджака и, не нащупав там нужной атрибутики, чуть не убил всех своим минутным молчанием: — Подождите… — Где они? — Давина больше шипела. Ее молодой человек тут же с ухмылкой провёл эту параллель, тем более девушка была в зелёном платье. — Все в порядке, — Стефан спас всех от неловкой тишины, — я в этом вопросе доверился только себе, — он понимающе кивнул Ребекке, которая в данный момент хотела застрелить младшего брата, оставившего кольца ещё вчера в баре мини-отеля. Хорошо, что ее любимый муж все исправил. Стефан всегда все исправлял. — Почему мы не можем нормально провести церемонию? — Элайджа десять раз покрылся тем цветом, который постоянно носила его жена, но его лицо не содрогнулось от злости. Непроницаемая деловая маска на человеке, похожем на спелую вишню, заставила смеяться даже родителей Давины. — Потому что Майклсоны и «нормально» — несовместимые вещи, — Кол опять выкрикнул. — Хотя мы теперь разбавлены Сальваторе. — Вы действительно думаете, что все дело в фамилии? — Стефан передал кольца и встал посреди арки рядом с молодоженами. — Я люблю тебя, — Клаус придвинул к себе девушку, пока все разбирались и кидались обвинениями. — Это не я тебя спас, это ты меня спасла. Он ещё что-то говорил, шепча ей на ухо и принося заветную клятву, но она уже растворилась в его голосе и прижалась к груди: — Я тоже тебя люблю. — Ну давайте, закончите без нас! — это снова был Кол, насвистывающий пошлую мелодию, когда увидел горячий долгий поцелуй и самодеятельность супругов, обменявшихся кольцами. — Где шампусик? — он подозвал официанта, пасущегося рядом. — Здесь вообще-то собрались высококлассные врачи и юристы! Не считая библиотекаря, — он пошутил, прячась от очередного удара маленького кулака. — Там есть виски? — парень кивнул назад на столы. В этот раз его поддержал Шон, заприметивший ещё одну молодую девушку из обслуживающего персонала. — А тебя больше ничего не волнует? — Ребекка кинула в брата цветами, и он их уверенно поймал, мня себя джентльменом и передав розовые пионы Давине. — Как насчёт того, что Кэр отдаст свой букет твоей девушке? — теперь сестра уловила на себе испуганный взгляд щенка, похожий на тот, что видит от Пёсика, когда к ним в дом приезжает вся толпа, которая становится с каждым разом только больше. В этот отпуск хозяев собаке повезло, и она осталась погостить у бывшего соседа и друга семьи до конца празднования.***
Фуршет проходил в более расслабленной обстановке, когда тост за тостом произносились слова поздравлений. Пары веселились и танцевали, и вскоре к ним присоединились дети. Няня справилась с дневной задачей и готовилась к отъезду обратно в город: требовалось подготовиться к приятной командировке. В помощи женщины уже никто особо не нуждался, потому что дети «ходили» по рукам родственников. — О чем думаешь? — Ребекка подошла к мужу, который наблюдал за танцем невесты и отца. — Звонили родители и опять отчитали меня за старшего брата, — Стефан держался немного в стороне, переводя взгляд на друга, что разговаривал с Шоном. Тот знакомил его с дочерью, а потом подошла Кэтрин и всунула бедному парню своего сына. — Они думают, что я все знал, и мы вместе скрывали существование его ребёнка, — он также следил за Колом, который что-то замышлял. — Что? Он им так и не сказал? — Ребекка удивилась. Они только недавно вернулись с маленькой свадьбы Деймона и молодой девушки. Она сначала сама не поверила в происходящее, но супруг вскоре пояснил, что его брат оказался не последней сволочью. — О том, что женился на вдове напарника? — Стефан переспросил больше для себя. — Нет, не сказал. — Это… — блондинка пыталась подобрать слова, — достойно? — Никак не разберусь, — он обнял ее, смотря сквозь балаган, сопровождающийся звонким смехом и дикими танцами Кэтрин. — Деймон делал ужасные вещи всю свою жизнь, но стоило только совершить один благородный поступок — и это все перечеркнуло. Я больше не помню плохого. — В этом нет ничего предосудительного, — Ребекка успокаивающе погладила мужа по руке. — Он твой брат. Ты и без его подвига не смог бы долго помнить плохое, — она дотянулась до его волос и поправила непослушно лежащую короткую прядь. — Безусловная любовь, помнишь? — Моя мудрая жена, как же долго я тебя ждал, — Стефан поцеловал ее в щеку. Он подхватил девушку на руки и покружил несколько раз. — Вы пьяны, мистер Сальваторе? — она заулыбалась довольной улыбкой и запищала, когда подпрыгнула с новой амплитудой. — Чуть больше, чем вы, миссис Майклсон-Сальваторе, — он чуть не задел какую-то колонну сзади и решил поставить блондинку на ноги. — Я женился, мой брат женился, мой лучший друг женился. Все безупречно. — Но ты хочешь большего? — Ребекка опять посмотрела на детей и их счастливых родителей. — Просто не смогу отказаться от такого. — Предлагаю обсудить это на отдыхе, — она прижалась к его груди. — Климат, океан и пальмы… В клинике сказали, что это лучшее время для зачатия. — Ребекка, я ждал тебя всю жизнь, при этом находясь рядом, — Стефан с нежностью заглянул в ее глаза, — ты думаешь, я не смогу подождать ещё, чтобы ты подарила мне ребёнка? Выбрось лишние мысли из головы, и все придёт. — Мой мудрый муж, как же я люблю тебя, — она быстро коснулась его губ своими. — Показать, как я люблю тебя? — он хотел опять подхватить ее, но Кол сбежал от ответственности, когда чуть не уронил племянника. — Хватит зажиматься! — парень скрылся за ними двумя. Он забирал у такого же рассеянного Шона ребёнка, и тот чуть не выскользнул из его рук. Хорошо, что это видела только Давина, которая тут же материализовалась рядом и забрала его племянника. — Вам не кажется, что все эти зелёные штуки выглядят устрашающе? — он перевёл дыхание и уставился на сад, где кусты и растительность представляли из себя геометрические фигуры и настоящий лабиринт. — Я сразу вспоминаю «Дракулу». Ту сцену, когда он тискал рыженькую подружку своей возлюбленной! — Кол засмеялся, увидев кое-что покруче: — Как раз так, как сейчас Кэтрин тискает нашего папочку! Клянусь, она только что шлёпнула его по заднице! Все моментально отреагировали и посмотрели на молодых родителей у одного из таких лабиринтов. Пара юристов танцевала, и брюнетка вела себя достаточно смело, уединяясь с мужем и исследуя его тело руками. Когда послышался новый звонкий шлепок, мимо проходили родители Давины и остановились, повернувшись на звук. — Простите, моя супруга просто выходит из декретного отпуска, — Элайджа пояснил с невозмутимым лицом. — Гуляйте, молодёжь, не обращайте на нас внимания, — мужчина только понимающе улыбнулся. — А мне нравятся твои старики, — Кол все же осмелился и подошёл к своей девушке. — Но ты — ещё больше. — Совсем не оригинальный подкат. Хотелось бы больше романтики, — Давина вернула ребёнка обратно в шезлонг от греха подальше. — Ты недооцениваешь мою мощь, — он подсел за стол. — Вообще-то я хотел кое-что с тобой обсудить. Нужна поддержка, — парень помог ей застегнуть тонкую курточку на Райане. — Типа у меня есть бизнес-план. — Ты серьезно? — брюнетка резко развернулась. — Сейчас ведь самое время. — Хочу начать своё дело, чтобы быть свободным, — Кол взял ее за руку. Хоть он и был вечным шутником, но такие вещи требовали серьёзного разговора. Все-таки он делал это не для себя. — От кого? — Давина внимательно его просканировала. — Свобода без цели — распущенность. — Эй, я помню, что ты упала в чан с афоризмами, но тормозни здесь и припаркуйся, — он снова вернулся к плану: — Я как бы неплохо поднатаскался в связях с общественностью. Есть задумка кое-что попробовать. — Шикарная должность. Хочешь стать пиарщиком? — девушка пожала плечами. Все равно что менять шило на мыло. — Это не те же самые мероприятия, на которых ты не умеешь себя прилично вести? — Совсем другое, — Кол хотел ее переубедить, и для него это было действительно важно. — Я работал со строительными фирмами. Не очень популярными, — он остановился, прерываясь на то, чтобы увидеть, как Кэтрин с Ребеккой ржут по-лошадиному, — но очень добросовестными, — он все же продолжил. — Можно начать развивать некоторые отделы. Если ты со мной, то я сразу перезагружаюсь, как только Элайджа отпустит меня с поводка. — Мир держится на энтузиастах, — ещё одно выражение слетело с губ брюнетки, но она не успела привести другие аргументы, как была увлечена в семейные танцы, а тяжёлая ноша няни легла на плечи ее родителей. Но те были только рады.***
Клаус внес свою жену в номер, держа на руках, когда выдался свободный час, и они сбежали от родственников. Он дважды наступил на ее длинный шлейф и, чуть не упав, намотал остатки платья себе на руку, чтобы не споткнуться ещё в коридоре. Его пиджак давно полетел в сторону, а женское дыхание отдавало в районе шеи, и все в который раз перешло в нарастающий поцелуй. — Сейчас, — Клаус поставил девушку на ноги у самой кровати и кинулся к двери, запирая ее на замок изнутри. Впервые он защищался таким образом от родственников. Прожив отдельно от них целый год, он и забыл, что они умеют навязывать своё общество — да так, что потом никакой метлой не выгнать. — Никогда не видела столько страха в твоих глазах, — Кэролайн забавлялась. — Ты такой резвый, потому что Кол занят новой игрой в лабиринтах? — Я попросил Стефана его отвлечь. Надеюсь, нам никто не помешает, — Клаус преодолел расстояние в несколько шагов и оказался рядом. После минутного поцелуя он запустил руку в ее волосы и избавил блондинку от фаты, достав несколько шпилек из собранной причёски. Когда шёлковые концы упали ей на спину, он ещё раз пропустил ее локоны через пальцы и приступил к главному шоу. Эти длинные ноги мешали здраво мыслить, и сегодня его мысли были грязными, несмотря на то, что говорила Кэролайн в своей клятве. Клаус провёл ладонями по ее открытым бёдрам, задевая подвязку, и улыбнулся на дрожь в женском теле, но следующие его действия прервал негромкий стук в дверь. В какой-то момент он хотел бросить в эту дверь большую напольную вазу, но задумался, когда понял, что постучали совсем тихо и по-интеллигентному, а не как это обычно делала вся его семья. — Что? — Клаус грубо крикнул через плечо и отодвинулся от жены, которая выглядела не менее разочарованной. — Я принесла Элизабет, — донёсся тонкий голос Давины. Кэролайн первая пришла в себя и открыла дверь. — Что случилось? — она обеспокоенно осмотрела дочь. — Кол сказал, что вы попросили принести ребёнка, — Давина ответила с долей скептицизма. — Ей пора спать, она только что поела, — девушка наконец заметила растрёпанный вид молодожёнов и все сразу поняла: — О, простите. Давайте я погуляю с ней? Вы тут… — она наступила каблуком на мужской пиджак у входа и быстро с него сошла. — Мне жаль. — Все нормально, — Кэролайн успокоила сестру. Она прижимала крохотного ребёнка к себе и смотрелась довольно мило, если не считать, что ей только что сорвали один из важных моментов в жизни. Хоть они с мужем и не считали свадебные традиции, навязанные Кэтрин, чем-то серьёзным. — Спасибо, — блондинка улыбнулась, благодаря за время, что девушка провела со своей племянницей. — Вы уверены? — Давина хотела от стыда провалиться сквозь землю. Мысленно она придумала план удушения одного человека прямо сегодня и прямо сейчас. — Просто это же первая брачная ночь. В общем, я ни в чем не виновата. Это подстава чистой воды. — Ничего, — Клаус достиг того состояния, когда смог повернуться к гостье до конца, а не вполоборота и не выглядеть при этом извращенцем с вынужденным подростковым воздержанием. — Я убью Кола завтра, — он ещё раз глубоко выдохнул. — Кстати, за клоунаду о «бывалом» женихе он ответит отдельно. — Возьми мой свадебный букет, — Кэролайн увидела в глазах сестры подступающее чувство мести и решила ей подыграть. — Он где-то внизу. — А утром я принесу этому шутнику подвязку и скажу, что он ее поймал, — Клаус добавил. — Все равно не вспомнит. — Справедливо, — Давина ещё раз виновато посмотрела на обоих. — Спокойной ночи, — она задержалась в дверях и обернулась к племяннице: — Пока, малышка! Дверь закрылась, и молодые родители остались наедине со своими прямыми обязанностями. — Она и правда засыпает, — Кэролайн бережно качала дочь, пытаясь убаюкать, но оба знали, что так просто ничего не получится. — Дождись меня, — Клаус взял с тумбочки книгу. — Я почитаю пару глав и вернусь. — Я хочу с вами, — блондинка подошла ближе с ребёнком на руках, и он поцеловал обоих по очереди. — Почитай нам, — она решила устроить семейную идиллию прямо на супружеском ложе. — Желаешь побыстрее уснуть? — он показал свою дразнящую улыбку, любуясь тем, что в детстве не ощущал сам — материнской лаской. Кэролайн идеально справлялась, переодевая девочку и укладывая ее посередине огромной кровати. — У нас вся ночь впереди, — она пригласила мужа принять сидячее положение и откинуться на подушки. — Направляй меня, милая, — Клаус поймал ее за руку и притянул к себе, поэтому она быстро оказалась прижата спиной к мужской груди. — Есть предпочтения? — он уже забыл, на какой странице остановился. — Давай с самого начала, — Кэролайн повернула голову и поцеловала его, чувствуя взаимный ответ и покалывание в том месте на бедре, где он нежно гладил ее и играл с подвязкой. И хоть первые строки исторического романа были совсем о другом, но она хорошо примерила их на себя. Если задуматься, то следующие слова в полной мере олицетворяли период прошедших двух лет и состояние души каждого члена их большой семьи: «Это было самое прекрасное время, это было самое злосчастное время, — век мудрости, век безумия, дни веры, дни безверия, пора света, пора тьмы, весна надежд, стужа отчаяния, у нас было все впереди, у нас впереди ничего не было, мы то витали в небесах, то вдруг обрушивались в преисподнюю, — словом, время это было очень похоже на нынешнее…»