Реквием для двоих

Она уже и не помнила, когда и при каких обстоятельствах в ее жизни появился этот затасканный потертый старый плюшевый медведь без одного глаза, потеря которого была кем-то любезно компенсирована криво пришитой пуговицой, явно с чьего-то пальто. Он был средних размеров, темно-коричневого, бурово цвета, а если нажать ему на живот, то он механическим голосом честно говорил: "Я тебя люблю!". Ей никто не говорил таких слов. Они согревали душу. Ей казалось, что он был с ней с самого ее рождения, хотя точно знала, что это плюшевое безобразие было чьим-то подарком, настолько важным для нее, что маленькая девочка, лишённая теплоты окружающих никогда с ним не расставалась, цепляясь за него как за спасательный круг. Со временем лицо дарителя, так тщательно запоминаемое ею, стерлось из ее памяти, остался лишь смутный образ и мелкие детали. Это был мужчина, взрослый, хотя сейчас она понимала, что скорее всего он только-только переступил порог совершеннолетия и было ему от силы лет двадцать, примерно как и ей сейчас. От него веяло грустью, но рядом с ней он почему-то улыбался, словно она была для него кем-то большим, чем брошенный ребенок из приюта. А еще она запомнила его глаза. Холодные. Синие-синие, как чистая глубина Чёрного моря или как небо в ясную солнечную погоду без облаков. У нее были такие же глаза, наверное, только поэтому она не забыла его. В его глазах плескалось отчаяние, а руки, украшенные кольцами, иногда тряслись. Периодически он закусывал нижнюю губу, когда задумывался или очень сильно нервничал. Она тоже так делала и делает до сих пор в минуты сильного отчаяния, когда не знаешь, чем прикрыть свое бессилие, свой страх. Больше всего ее расстраивало то, что она совершенно не помнила его голоса, он был для ее где-то за гранью возможного, когда она часами напролёт силилась вспомнить, как он звучал. Зато она помнила Микимауса на его футболках и то, как часами напролёт сидела у окна и ждала его, а он больше не приходил. Только теперь она понимала, что никому не нужны брошенные дети и он, скорее всего, уже наигрался в благодетеля и обзавёлся собственным потомством. Но она не могла его в этом винить. Была лишь благодарность, зато, что появился в ее жизни, за медведя, за урок, что любой человек может тебя бросить в любой момент. -Герда? Девушка вздрогнула всем телом и перевела задумчивый взгляд на Стефана Сальваторе, приземлившегося на соседний стул. Она неловко улыбнулась и заправила за ухо непослушную светлую прядь кучерявых волос. Парень улыбнулся в ответ и накрыл ее вторую ладонь своею. - Привет. - голос, как на зло, дрогнул и Герда закашлялась. -Что говорят врачи?- его зелёные глаза заглядывали ей в душу. У нее никогда не хватит сил признаться ему в том, что врачи уже давным-давно просто разводят руками и удивляются тому, как она прожила очередной месяц агонии. Болезнь настигла внезапно, кажется прямо перед самым последним визитом ее странного друга, подарившего ей медведя, и была верной спутницей всю оставшуюся жизнь. Знакомство со Стефаном Сальваторе год назад дало ей глоток свежего воздуха. С ним было легко и интересно. Порой ей казалось, что он только плод ее больного воображения, персонаж, сошедший со старой кинопленки. Ведь несмотря на возраст, Стефан был джентельменом, то как и что он говорил, как двигался, как вел себя в той или иной ситуации, делало его для нее благородным рыцарем, тем, о ком с самого детства мечтала любая девчонка. И она никогда не была исключением. Только не здесь и только не в этом. -Все как всегда.-Герда неопределённо пожала плечами и уставилась на носки своих замызганных кед. Стефан тяжело вздохнул. Она ему нравилась, и это холодное безразличие к собственной жизни острым ножом резало ему по сердцу. Как можно довести до такого человека? Он не понимал. Может по этому Стефан притащил ее сюда, поближе к Мистик Фолс, в надежде, что здесь, среди ведьм, вампиров и оборотней для нее найдётся свое лекарство. Он поискал глазами медведя, с которым Герда никогда на его памяти не расставалась, но его не оказалось. Заметив его метания, девушка улыбнулась. -Елена взяла его выстирать, клятвенно обещая, что вернёт в целостности и сохранности. Сальваторе кивнул, а потом вдруг резко встал, выпуская ее руку. -Пойду-ка поищу доктора Лафлин. - он подмигнул Герде и ушёл. Герда закусила нижнюю губу и тоже встала, слегка пошатываясь на нетвердо стоящих ногах. Она посмотрела по сторонам и двинулась в противоположную сторону от Стефана. Девушка двигалась довольно медленно, от подоконника к подоконнику, успевая рассматривать сквозь мутные стекла то, что происходило на улице. Наверное именно по этому она не заметила идущего ей навстречу Деймона. Если бы увидела, то непременно бы поспешила скрыться, чтобы избежать столь не желанной встречи. Деймон был странным. Она не знала почему, но было в нем что-то пугающе отталкивающее, что-то, что она хотела забыть, что-то, что было в ее давнем незнакомце. Высокий широкоплечий брюнет с голубыми глазами и вечной насмешкой на губах. Она познакомилась с ним неделю назад, когда он вдруг внезапно заявился в ее палату прямо после ухода Стефана. Оказалось, что Деймона интересовало с кем так плотно общается его младший брат, пропадая целыми днями в больнице. А Герде всего лишь хотелось, чтобы он поскорее ушёл. Она не хотела привязываться к людям, ведь где-то на подсознательном уровне девушка понимала, что оставалось ей совсем не долго. Деймон же жаждал общения. Он стал довольно частым гостем здесь, приходя чуть ли не каждый день изливать душу. Вот и сегодня пришел. -Привет, медвежонок! Сальваторе подхватил ее под локоток и легонько развернул в сторону ее палаты. А она и не сопротивлялась. Сил больше не было. -И тебе не хворать, серый волк. На ее реплику Деймон только усмехнулся и подхватил ее на руки, чтобы размашистым шагом в три минуты оказаться в ее палате, у ее постели, на которой уже лежал постиранный медведь. Когда ее ноги коснулись пола, Герда радостно схватила плюшевую игрушку и крепко прижала к себе, жадно вдыхая аромат стирального порошка. Сальваторе уселся на стул для посетителей и не скрывая улыбки наблюдал за этой девушкой. Стефан умел находить бриллианты среди серой массы обыкновенных людей. Герда была необыкновенной. В свои двадцать с половиной она еще была сущим ребёнком, который радовался любым мелочам. И если изначально Деймон был категорически против общения Стефана с этой девочкой, стоящей одной ногой в могиле, то теперь он сам всей душой прикипел к ней и уже не мог представить жизни без ее детской счастливой улыбки. -Как ты себя чувствуешь?- спросил он, когда Герда улеглась в постель, продолжая прижимать к себе медведя, которой Деймон бы с удовольствием отправил бы в мусорный бочек, где ему было самое место, но девочка наотрез отказывалась расставаться с этим страшилищем. Она пожала плечами. -Сегодня приступа пока что не было. Герда сказала это с такой обыденностью, что даже у него, почти двухсотлетнего вампира, по спине побежали мурашки. Бедный ребенок. Он знал, что Стефан ищет ее родителей, чтобы хоть что-то узнать о возможной наследственности, сам бы Деймон с удовольствием поотрывал им головы за то, что сейчас происходило с Гердой. Единственной ниточкой был этот страшный медведь и странный даритель, которого она почти не помнила, хотя, что можно было ждать от трехлетлего ребенка. Деймон был уверен, что медведя подарил ей ее папашка, а потом исчез, что злило его еще больше. -Как дела у вас с Еленой? Она не хотела его уколоть, но не могла сдержаться. Герда видела, как эти двое мучаются порознь и ей было искренне их жаль. Раньше она тоже мечтала о такой любви, а теперь все утратило смысл. -Так же. Она меня избегает. А я что?! Мальчик на побегушках? Он покачал головой. Герда выбралась из-под одеяла и босыми ногами прошлепала к нему. Она присела на корточки и заглянула ему в глаза. -За любовь нужно бороться. Деймон вымученно улыбнулся и рывком усадил ее себе на колени, вдыхая аромат ее шампуня. Клубника. Которую она так любила, но не могла есть из-за аллергии. Бедный ребенок. -Герда? -Что? - ее синие глаза притягивали магнитом. -Спасибо, что ты появилась в нашей жизни.