Тихо-тихо в сердце утро запоёт
Раненное сердце плачет, но живет
Руки твои стали для меня тюрьмой
Сотворенный нами мрак
И голос твой
(Тихо-тихо - polnalyubvi)
— Знает ли мертвец о том, что он мёртв? Что его больше не существует, что отныне он — удобрение для растений? Знают ли о смерти стоящие в вазочке розы? Знают ли они, что с каждым опавшим лепестком к ним все ближе и ближе подбирается бесконечность? Знает ли об этом приговоренный к повешению заключённый? — Они все знают. Ты и сам почти каждую ночь убеждаешься в смертности человека. И боишься ее до ужаса. — Тёмные тени смотрят на меня сверху, они загораживают собой кроны деревьев, облака, звезды — все, что в общем-то не имеет для меня никакого значения. Но от теней становится тоскливо на душе. Уж лучше небо, чем омуты голубых, зелёных, карих или черных глаз. — Тени всегда сменяют друг друга? — Некоторые появляются один раз и исчезают навсегда, некоторые возвращаются. Постоянна только одна из них — самая очеловеченная, самая точная. Лежать на сырой земле — холодно, смотреть, как тебя закапывают — страшно. Видеть, кто тебя закапывает — больно. — Зелёные глаза неизменны? — В этот момент я просыпаюсь.***
Восемь лет спустя — Как думаешь, Томми, кто живее — мертвец, покойник или труп? — Они все мертвы… Два человека сидели в маленькой кухне, наслаждаясь своим завтраком. Небольшой стол, испачканные, скорее всего, растительным маслом ящички, серая, металлическая раковина, окно с широким подоконником — все осталось прежним. Разве что болты в самой правой ножке стола чуть расшатались и стекло с рамой были заменены. — Ты не ответил, — на губах Поттера играла спокойная, неширокая улыбка. Он вертел в руках поблескивающую вилку. Сегодняшнее утро для Реддла будет спокойным. Том тоже слегка улыбается: — Забавно, как много в нашем языке слов, обозначающих мясо, — улыбка меркнет — теперь на лице парня только отвращение. — Ты задаёшь глупые вопросы, Поттер. Гарри окидывает Реддла острым взглядом, но через мгновение расслабляется: — Возможно, — улыбается мужчина, откидываясь на спинку стула. Его руки сложены на кухонном столе и изредка подрагивают, пальцы все так же сжимают нагретый металл. — Но сейчас ты не прав. Матери плачут по покойникам и мертвецам. Не по трупам. Их слезы делают «мясо» чуточку живее. — Где ты это прочитал? — Не поверишь мне, если я скажу, что это мои мысли? — Нет. — Правильно, — улыбка Гарри становится шире. — Это слова одного журналиста из моей печати. Мне выпало счастье редактировать его статью. — Но ведь в действительности ты не понимаешь его, — Том поймал взгляд Поттера. — Верно. Реддл буквально на молекулярном уровне изучил ту часть Поттера, что он не боится показывать окружающим. Каждая частица выучена Томом, смешана с его собственными за последние годы. Но этого недостаточно, чтобы говорить, будто он знает Поттера хорошо. Безумие убийцы безгранично. — Скоро твой День Рождения, Томми, — заметил Гарри отстраненно. — Да. — Ты мог не подтверждать, милый, — Поттер использует «нежные» фразочки, только когда недоволен. Единственным ласковым прозвищем «Любовь моя» он зовет своих жертв в их последние часы. «Томми» — скорее издевательство, чем попытка казаться милым. Реддл напрягся, оторвав глаза от тарелки перед собой. — Сколько тебе исполнится? — Шестнадцать. — Уже так много лет прошло… — хмыкнул Гарри, выглядя почему-то приятно удивлённым. Он прошёлся по Реддлу внимательным взглядом, будто ища какие-то изъяны на теле парня, и, вероятно, нашёл их. На самом деле сложно было их не заметить — ограниченность пространства сказывается на людях не лучшим образом. Поттер глубоко вздохнул: — Что ж… Думаю, я должен подарить тебе что-то, — очередная улыбка расцвела на губах мужчины. Он выглядел счастливым. Том отвернулся, нахмурившись.***
— Нет! Нет, пожалуйста, я все отдам! — рыдала очень напуганная женщина, распластавшись по полу в гостиной собственного дома. В углу жался её ребёнок, а слева, где-то у дверного прохода, валялось тело мужа. — Я сам заберу, — ответили ей, и слезы покатились из глаз женщины быстрее. — Кто тебе нужен? — начала быстро шептать она, цепляясь пальцами за штанины возвышающегося мужчины. — Тот ублюдок? — она кивнула в сторону мужа. — Или его сын? Тебя бывший министр подослал? Отпусти меня, я просто шлюха, родившая ему наследника. Голос жертвы постоянно менял регистр, она то шептала, то срывалась на громкие завывания, моля сохранить ей жизнь. Мужчина перевёл взгляд на забившегося в угол ребёнка. Из глаз мальчика текли слезы страха и непонимания. — Хочешь убить ее? — спросил он у мальчика. Тот неуверенно мотнул головой — отрицательно. Это же мама. — Что ж, — убийца вновь вернулся к ревущей женщине. — Если убьёшь мальчика, я сохраню твою жизнь.***
Этим утром Том проснулся со смутным ощущением надвигающейся бури. Он медленно встал с кровати, поправляя съехавшую за ночь пижаму и приглаживая растрепанные волосы. Сложно было узнать в этой комнате то место, где он провел свои первые несколько недель в доме Поттера. Холодный пол в комнате покрывал небольшой коврик, а старые стены с потрескавшейся краской скрывались за полками с книгами. Гарри таскал ему их с работы — недописанные или бракованные экземпляры, выпуски различных журналов, просто рукописные тексты — все находило место на полках Реддла. Том ненадолго застыл посреди комнаты, пытаясь прийти в себя после сна. Его голова раскалывалась так, будто недавно Поттер приложил его ей об одну из этих самых стен. Чуть пошатываясь, Том прошёл на кухню за стаканом воды. Взял в руки валявшийся на столе свежий выпуск газет. Сегодня его День Рождения — понял Том по дате в углу страницы. Вчера кто-то разгромил поместье богатой семьи, зверски убив всех её членов — особенно женщину. Даже маленького ребёнка не пожалели. — С Днём Рождения тебя, — Том вздрогнул, застывая на месте, как заяц под дулом ружья. Через миг расслабился, замечая стоящего в проходе Поттера. Тот помахал ему ладонью, растягивая губы в улыбке. — Спасибо, — кивнул Реддл заторможенно и бросил выпуск обратно на стол. — У меня для тебя подарок, — Гарри оторвался от косяка двери и не спеша подошёл ближе к юноше. — Как и обещал. Восемь лет это много — меня восхищает твоя выдержка. — Меня удивляет твоё умение держать свое слов… — предостерегающий взгляд Поттера заставил Реддла замолчать. С ним всегда так — постоянно перебивает мужчину. Привычка ещё с детства. Но Том умеет вовремя прикусить язык. Хотя, надо заметить, раньше это получалось определенно лучше. Страх потерял. — Кхм… Так вот, — поправился Гарри. — В связи с твоим шестнадцатилетием я дарю тебе… Это, — он протянул Тому небольшую деревянную коробочку и с ожиданием уставился на юношу. Окинув Гарри настороженным взглядом, Реддл медленно повернул маленький крючок, распахивая крышку коробочки. Вновь посмотрел на Поттера, чуть прищуриваясь. — Ты смеёшься надо мной? — поджав губы, спросил парень. — Ничуть, — уголок рта Поттера дернулся. — Очередной ошейник? — Том достал из коробочки точно такой же кожаный ремешок, что висит у него на шее. Повертел в руках, пытаясь найти отличия. — Что это? Попытка унизить меня? — раздражение и обида звучали в голосе брюнета. Не то чтобы он что-то ожидал от Поттера, но было бы лучше, если бы тот вообще забыл о его Дне Рождении, как делал это все предыдущие года. Гарри добродушно хмыкнул: — Дурачок, — впрочем, тут же его тон стал жестче: — Твоя безграмотность все сильнее бросается в глаза, — он недовольно покачал головой. Том фыркнул на замечание — он знал, что Поттер говорит не о его начитанности. — Но это не твоя вина, ты абсолютно прав. Чуть позже я… Возможно, чуть позже я дам тебе пару уроков. — Пару уроков?.. — Мы сейчас не об этом, — оборвал заинтересовавшегося Тома Гарри. Он вновь переключил свое внимание на ошейник. — Эта вещь лучше той, что у тебя на шее сейчас, — восхищенный взгляд зелёных глаз был прикован к гладкой, матовой поверхности ремешка. — Намного лучше. Ты сможешь выходить за пределы этого дома. Дыхание Реддла замерло, воздух, что он вдохнул застрял где-то в горле по пути к лёгким. — Что ты сказал? — прошептал юноша сипло. — Выйти? — Том порывисто схватился за предплечья мужчины, всматриваясь тому в глаза. Его взгляд бегал от одного зелёного глаза к другому, и Реддл невольно подмечал незначительные отличия радужек. В правой пара маленьких коричневых пятнышек… — Ты не обманываешь меня? Правда? Поттер, скажи мне. Ответь чётко, пообещай, что не обманываешь, — слова посыпались из Реддла, как звонкие монеты, выпавшие из неаккуратной детской ручки. Кто же доверил их ребёнку? Гарри улыбнулся от пришедшей в его голову ассоциации. Ему льстило осознание того, что это он сделал Реддла таким взволнованным — нечастое зрелище. — Ты сможешь выйти, — ответил Гарри, улыбаясь. Он приложил палец к печатке на ошейнике парня, прокалывая кожу иглой. — Но, — его улыбка стала жёстче, взгляд серьёзнее. Сильные пальцы сжались на запястье Реддла, удерживая его подле себя. Глаза Тома расширились. Замочек щелкнул и раскрылся, удавку больше ничего не удерживало. — Аккуратно подбирай слова, общаясь с кем-либо. Он, — Гарри поднес ладонь к горлу Тома, обнял пальцами за загривок, поглаживая острый, выпирающий бугорок посередине — кадык. Они оба отчего-то замерли на мгновение. — Ошейник. Он задушит тебя, если Магия расценит, будто твои слова наносят мне вред каким-либо образом. — Магия?.. — выдохнул Том. Так вот какое объяснение Поттер даёт всем своим странностям. — И ты должен знать, дорогой, — Реддл опять перебил мужчину. — Я всегда найду тебя, — тихий щелчок и очередная удавка захлопнулась на шее Тома. Юноша вздрогнул, моргнув от неожиданности. Всего на пару мгновений, но он был свободен. Что-то неприятно защемило в сердце.