Сборник драбблов по Haikyuu

—Простите, в какую палату перевели Таруту? — стоя у регистрационной стойки, парень всё никак не мог перестать волноваться. Букет белых лилий находился в руках молодого человека. Цветы лукаво выглядывали из-под нежно-фиолетовой флористической плёнки, привлекая довольно много внимания женщин, которые начинали перешёптывания, завидев такую картину. Действительно. Почему нет, когда они находятся в руках красивого статного парня с чёрными, как смоль, волосами и синими, словно море во время шторма, глазами? —432, — услышав ответ грозной дамочки, которая, по-видимому, совсем не любила свою работу, волейболист облегчённо вздохнул. На днях у девушки должна была пройти серьёзная операция, риск умереть от которой был равен шансу выжить. Связаться с больной было невозможно, а врач… сказал, что не разглашает информацию о пациентах посторонним. Что ж, это даже хорошо. Подойдя к двери, на которой висела табличка с указанным номером, и отворив её, свет ударил в лицо. Свежий воздух от распахнутого настежь окна заполнил палату, когда героиня старательно, сидя в коляске у окна, прорисовывала каждую деталь, цветущей в саду, сакуры. —Весна — последняя пора года, которую мне осталось запечатлеть, — пояснила девушка, а после, сделав паузу, продолжила. — 5 сантиметров в секунду…скорость падения лепестков сакуры — 5 сантиметров в секунду, — пухлые губы сомкнулись воедино, а щёки приобрели розоватый оттенок. — Я ждала тебя. Как прошла тренировка? Кагеяма закрыл за собой дверь и только после того, как поставил цветы в вазу, ответил. —Хорошо, правда мандарин, как всегда, вертится под ногами, — холодный тон, ничего не изменилось. —Да брось, ты считаешь его другом, просто не признаёшься, — отложив альбом в сторону, пациентка принялась аккуратно прокручивать колёса инвалидной коляски. — Врач сказал, что осталась одна операция. Как только я встану на ноги, познакомишь нас? Хочу видеть всё, что тебе дорого. Глаза девушки загорелись. Что-то кольнуло в сердце Тобио. Переняв управление, тот наклонился над Тарутой. —Тогда мне стоит принести тебе зеркало, — слова были сказаны прямо в губы леди, лицо которой приобрело красный цвет. —Дурачина, Тобио-кун, прекрати шутить. Твоя девушка бы… рассердилась. —Мы с ней расстались пару дней назад. Она была не тем человеком, который мне нравился, — подняв героиню на руки, темноволосый переложил её на кровать. —Из-за меня? —Нет. Ложь. —Я обязательно познакомлю тебя с Хинатой, Сугаварой, Нишиноей и… всеми. Уверен, ты им понравишься, — уголок губ парня приподнялся, он представил, как удивятся волейболисты, когда увидят девушку. Представил, как она поддерживает всех на игре, одаривая своей прекрасной улыбкой и как крепко обнимет его, когда у них с мандарином получится замечательная быстрая. — Я завтра не смогу придти. Игра с Инаризаки. Вернусь только через два дня… —В таком случае, я буду ждать тебя, как Хатико, и кричать в экран монитора: «Давай, я верю в тебя, Тобио-кун!», — тихо посмеиваясь, героиня потянулась к прикроватной тумбочке, забирая оттуда омамори*. — Держи, надеюсь, он принесёт тебе удачу. Хотя мои объятия в любом случае для тебя открыты. Идиллию прервал стук в дверь, и, последовавшие за ним, слова врача: «Время на посещение окончено». *** Выходя из автобуса, Кагеяму сразу же позвали праздновать победу, однако парень отказался. Недоумение красовалось на лицах друзей, но быстрое: «Есть место, в которое я должен попасть» и «Простите», ещё больше сбило с толку. Дыхание сбивалось от бега, однако оставалось совсем немного. Уже добежав до нужного этажа, волейболист ужаснулся. Около врача стояли родители девушки…слёзы толстым слоем покрыли их лица. Что произошло? Нет. Не может быть… Не произнося ни единого слова, синеглазый бежит к операционной, теснясь меж врачей. Открывает дверь. Истошный крик проносится по этажу. Врачи пытаются оттянуть парня от окровавленного и не менее холодного тела возлюбленной… *** —Ты как? — женщина стоит около могилы, когда темноволосый сидит на корточках позади. Вглядывается в могильную плиту. —Почему она не сказала, что шанс выжить после операции мал? —Ты был для неё самым дорогим человеком… даже я, мать Таруты, не смогла им стать… Молчание затянулось, в точности, как небо, которое оплакивало потерю вместе с родными девушки. —Она просила передать тебе альбом и письмо… тогда я ещё не знала, что она уже прощается с жизнью, — слёзы невольно потекли по морщинистому лицу женщины, когда та передавала послание. Именно по причине невыносимой тяжести на сердце от вида земли, под которой покоилась прекрасная леди, она поспешила удалиться. Синеглазый аккуратно раскрыл письмо. С тобой считать дни до смерти стало куда лучше. После нашей встречи я ни разу не жалела о том, что попала в больницу. Этот запах медикаментов, который, мне казалось, будет последним, что я почувствую, сменился запахом Лилий. Я всегда любила Лилии. А ещё больше того, кто их приносил. P. S. Твоя милая Тарута. Всхлип вырвался из груди, глаза наполнились слезами. Он думал, она даже не замечала. А она не упускала и самые малые детали… Омамори* — японский амулет, посвящённый определённому синтоистскому или буддийскому божеству. Слово омамори является уважительной формой слова мамори — «защита». Часто называют талисманом на счастье.