По-настоящему. (Атсуму Мия)
11 декабря 2021 г. в 20:05
Контракт, обязующий нас притворяться возлюбленными, но не любить, был нарушен.
Нарушен тем, кто сам же и диктовал пункты.
Иронично.
Кривая усмешка озарила лицо парня, глаза которого были наполнены печалью.
Нет, это была не та печаль, с которой матери проводят сыновей в армию.
Так же не печаль от увиденного бездомного котёнка.
Нечто другое.
Понятное лишь влюблённым в запреты.
Она была его запретом.
Была и будет.
Я не знаю, когда это произошло.
Не могу вспомнить и когда начал специально проигрывать в камень, ножницы, бумага… лишь бы ей досталась кровать.
Я могу поспать на полу. Ничего не случится…
…как верный пёс, хранящий мирный сон её.
А ведь она и просила защиту, взамен на роль моей спутницы.
Спутницы по контракту.
Теперь я, кажется, всегда буду ненавидеть себя за его условия.
Камин — единственная вещь, освещавшая просторную, обставленную дорогой мебелью, комнату; сейчас был отчего-то холодным.
Не было привычного тепла.
Почему?
— Я знала, что ты будешь здесь… — уже слишком привычный, и до безобразия родной, голос эхом отозвался посреди комнаты.
Затягивающая тьма.
Пылающий камин.
И двое сбившихся с пути странников, молящих о помощи друг друга.
— От кого тебе нужна была защита?
Вопрос, безрассудно сорвавшийся с уст профессионального волейболиста, погрузил и без того мрачную комнату в сумеречное молчание.
Даже треск горящего дерева в камине сейчас казался ничем.
Прерывистый, и от того более тяжёлый, вздох послышался за спиной сидящего на диване Мии.
Он понял.
Оплошал.
— Ты не должна, я…
— Моя мать адвокат.
Тишина опять сковала пространство. Однако уже не было того напряжения, витавшего в воздухе поначалу и подбирающегося к горлу, оно постепенно рассеивалось.
Появилось ожидание.
Девушка медленно обошла диван и, сев на него, терпеливо положила голову на плечо парня.
Сквозь тонкую ткань её шелковой ночной рубашки проходило тепло, которое никак не могло не будоражить Атсуму.
— Как-то раз она выиграла дело у одного крайне неприятного мужчины. Мне было девять, — брови прекрасной особы свелись к переносице, она устало потёрла глаза. — Его должны были посадить, но в последний момент он успел сбежать. Украл пистолет и решил мстить. Первым делом он пришёл к нам; удивительно, а я ведь до сих пор не знаю, как он узнал адрес.
Сочувствие отчётливо читалось в глазах собеседника.
Девушка резко поднялась с дивана, словно чего-то испугалась.
— Я закрыла собой маму.
Это предложение было последним, сказанным в эту ночь.
Далее шли лишь действия.
Вот она расстёгивает пуговицы рубашки и немного спускает шёлк с плечей, где виднеется шрам.
Вот Атсуму тянет её на себя, утыкаясь носом в оголённую часть оливковой кожи. Пальцами проходится по животу, подхватывает и придвигает тело, наполненное необычайной изящностью, ещё ближе.
Осыпает его поцелуями, переходит к ключицам.
Теперь их не разделяют какие-то жалкие десять сантиметров.
Тсуму понимает:
Контракт, требующий продления, таковым не будет.
Ведь теперь всё должно быть по-настоящему.
И чувства.
И прошлое.
И кольцо на пальце.
Примечания:
Приветствую.
Вот маленькая компенсация за прошлые главы со стеклом...
Готова выслушать пожелания и искренне надеюсь, что глава вышла неплохой!)