Дамоклов Меч

План Теруки работал. Больше это нельзя было отрицать. Акеми с остальными могли жаловаться сколько душе угодно, но победа Теруки была предопределена. Прогресс был медленным. Мучительно. И он требовал намного больше внимания, чем Теруки когда-либо приходилось уделять в своих отношениях. Но конечный результат будет идеальным, он знал. Стоило лишь увидеть лицо Акеми в знаменательный момент. Она бы наверняка захотела как-нибудь извернуться, но Теруки был готов совать ей это в лицо, пока он не успокоится. Не то чтобы ему не нравилась компания Кагеямы. Совсем нет. Однако… дело есть дело. Важно было предотвратить топтание на месте после такого гладкого начала их дружбы, и, хотя они нашли хорошее и безопасное место для общения, Теруки знал, что им нужно было двигаться дальше. Было бы легко поддаться искушению и снова начать делать все так, как он привык, но кто-то вроде Кагеямы не смог бы с таким справиться. Им нужно было больше. Так что Теруки стал экспериментировать. Он чаще выходил с Кагеямой на улицу. Иногда это работало, иногда нет, и это зависело от множества различных факторов. Если они проводили время в месте, где сновали толпы людей, особенно шумные толпы, то это уже предзнаменовало поражение. С этим уже ничего нельзя было сделать, кроме как уйти и заняться чем-то другим. Порой он также пугался самых странных вещей. Более непредсказуемых. Определенные звуки, громкий смех и скрип стульев уже приводили его в дискомфорт. Легче всего было затащить его домой и провести с ним время там. Но им было необходимо больше. Так что Теруки стал нащупывать почву. Они остановились у очередного кота. Паршивого, отличающегося от другого раскраской, но таким же образом дружелюбного с Кагеямой. Теруки приучился стоять в стороне, пока тот заводил новых друзей. — Знаешь, — медленно сказал он. — Я кое о чем думал. — Хм-м? — Кот ударился головой о бок Кагеямы с такой силой, что тот заколебался. — Ты часто приходишь ко мне в гости, — сказал он. — Но я еще никогда не был у тебя. Почему? Кагеяма быстро на него посмотрел, затем так же быстро отвел взгляд. Его рука дрогнула, и кот промурлыкал. — Эм, — сказал он. — Мне кажется, так лучше. Что я хожу к тебе домой. — А что так? — настоял Теруки. — Строгие родители? Это бы многое объяснило, на самом-то деле. Учитывая, каким изворотливым был Кагеяма. Это… Вот это было бы не очень хорошо. Однако Кагеяма только покачал головой. — Нет, — ответил он. — Но… мне нравится ходить к тебе. Кагеяма не умел врать. Теруки с самого начала понял это, но даже теперь в его чуть опасливом голосе он не слышал лжи. Теруки невольно усмехнулся, совсем немножко. Вы только посмотрите! Настоящий, значительный прогресс. — А мне бы хотелось увидеть твою комнату, — сказал он и вздохнул. — Ну, то есть, ты уже видел все, что я тебе только мог предложить. Что может быть плохого? У Теруки было ощущение, что он знал, что может быть плохого. Он до сих пор помнил тот первый раз, когда Кагеяма пришел к нему домой, когда они впервые достигли каких-то успехов, и как его телефон оказался завален пропущенными звонками и сообщениями от кого-то по имени Рицу. Теруки стучал ногой по асфальту и смотрел, как Кагеяма проигнорировал его и повернулся обратно к коту, словно неприятная ситуация могла испариться, не обращай он на нее внимания. Он ни разу не спросил, кем является этот Рицу. Он не нашел подходящей возможности это сделать. Не без признания в том, что он подглядывал через его плечо. Теперь Теруки задумался, а знал ли он Кагеяму вообще? Не особо. Он ходил в Мятную Старшую школу, не был спортсменом, но хотел быть сильным, любил мягкие вещи вроде кошек и свитеров, и ходил на подработку. Теруки быстрее затопал ногой. Ему не нужно было больше знать. Этого было достаточно, чтобы заполучить то, что он хотел. Он скривил рот и отвернулся, скрестив руки и сжав пальцами рукава. — Ты в порядке, Ханазава? Он повернулся обратно к Кагеяме. Кот забрался ему на колени, вытирая свое грязное волосатое тело о его пиджак, словно хотел одолжить его и жить под ним вечность. Кагеяма слегка хмурился, рассеянно гладя животное по спине. Теруки забыл о своей маске. Он тут же натянул другую, улыбнувшись и покрутив головой. — А, да, да, я в порядке, — сказал он. — Просто думал. Кагеяма опустил глаза, затем снова взглянул на него. — Если хочешь прийти, — потихоньку начал он. — Я мог бы… — И потом он больше ничего не сказал. Атмосфера была и так ужасно неудобной. Они могли остаться у Теруки дома. Все было в порядке. Он вздохнул и подсел рядом к нему, глядя на кота с таким же недоверием, какое тот показывал ему. — Все нормально, — сказал он. — Мне просто было любопытно. Не волнуйся об этом. Кагеяма хмыкнул, еще пару раз проведя рукой по спине кота. — Прости, — тихо сказал он. Черт. Теперь он еще и извиняется. Теруки вздохнул и потер рукой шею. — Все нормально, — сказал он. — Правда. Я просто боялся, что все это может скоро… наскучить. Ему совсем не стоило этого говорить. Он закрыл лицо руками. — Что ты имеешь в виду? — спросил Кагеяма. Теруки безрадостно усмехнулся. — Что мы будем продолжать делать все то же самое, и это скоро станет скучным. И что потом тебе надоест, и все. — Хм-м. Кот извернулся, и Кагеяма раскрыл руки, чтобы дать ему спрыгнуть на землю. Он потянулся, зевнул и начал мыться, оставив на одежде Кагеямы, кажется, половину своей шубы. — Не знаю, надоест ли мне, — позже сказал Кагеяма. — Мне кажется, ты… довольно интересный человек, Ханазава. Теруки засмеялся. — Ага. По сравнению с кем? Еще какими-то твоими друзьями? Кагеяма опустил глаза. Вот дерьмо. — Извини. — Я не знаю, как такие вещи работают, — медленно сказал Кагеяма, нервно сжимая пальцы и растягивая кожу на руках. — Я не… Ты сам сказал, у меня не очень много друзей. Он сглотнул и повернулся к Теруки. — Я тебе надоедаю? Теруки раскрыл рот, чтобы сказать нет, конечно, нет, но не смог из себя ничего выдавить. Он… ему не надоедал. Совсем нет. Мысль о том, чтобы сказать это вслух, показалась странной. Он не знал, кем лучше было притвориться в этом случае, какую эмоцию сейчас стоило показывать. — Я… — начал он, не зная, как объяснить словами, не зная, что вообще ему хотелось сказать. — Наверное, у меня раньше не было подобной дружбы. Кагеяма отвел глаза, посмотрел на кота, который потянул вперед лапы, прежде чем ускакать прочь. — У меня тоже, — наконец сказал он.

*

Кагеяма сразу встретил его взгляд. Теруки раньше него прибыл к их месту встречи и оторвался от телефона, лишь чтобы встретиться с ним собственным серьезным взглядом. — Хей, — сказал он, спрятав телефон в кармане. — Вот ты где. Поздновато. Но этого он не упомянул. — Идем? Сегодня приятная погода. Хочешь купить мороженого? — Рицу сегодня не дома, — сказал Кагеяма, ни разу не отрывая от него взгляда. — Ах, — вымолвил Теруки и замедлил с ответом. — Это… хорошо? — И мои родители будут дома поздно, — продолжил он, будто это все объясняло. — Окей? Некоторое время они оба молчали. Кагеяма лишь смотрел ему в глаза, крепко держась за ремень сумки. Теруки этого не заслужил. Он расслабился и с улыбкой перекинул свою сумку за плечо. — Так нечестно, Кагеяма, — весело сказал он. — Давай начнем сначала. Кто такой Рицу? У Кагеямы слегка порозовели щеки, и Теруки на мгновение забыл, о чем думал. Тот с испуганным выражением лица понизил голову. — Оу, — сказал он невнятно. — Извини. Это… Гм. Мой младший брат. У него был брат? — Не нужно извиняться! — спохватился Теруки, помахав вокруг рукой, чтобы разрядить обстановку. — Я и не знал, что у тебя есть брат! На это Кагеяма ничего не ответил, лишь продолжил растягивать несчастный ремень. Ох. Ох! — Значит, мы сейчас идем к тебе домой? — спросил Теруки, всеми силами пытаясь вести себя непринужденно. — Угум, — кивнул. — Если… ты хочешь. — О, да, это было бы прекрасно! — сказал Теруки и подошел ближе. Румянец исчез с его лица, оставив прежний тоскливый вид и скучающий взгляд. Какая жалость. Они пошли по той же дороге, что и всегда. Кагеяма казался молчаливым. Во всяком случае, молчаливее, чем обычно, что немногое могло сказать. Теруки все болтал и болтал, но редко получал даже кивок в ответ. Что-то не работало, он знал. Как только они дошли до определённой точки, Кагеяма остановился и указал пальцем в том направлении, куда обычно шел. Что-то было не так, и Теруки нужно было это исправить. — Знаешь, — начал он, прежде чем они пошли куда-либо. — Если тебе неудобно приводить меня домой, то я не настаиваю. Мне кажется, я тебя заставлял в прошлый раз, но я не хотел. Если не хочешь, чтобы я был у тебя дома, все нормально. Кагеяма потянул ремень сумки, выглядя довольно нерешительно. — Все… в порядке, — сказал он. Да ничего не было в порядке. Теруки выпустил долгий, мучительный вздох. — Знаешь, — сказал он, — тебя не так трудно понять. Я вижу, когда тебе некомфортно. И это невыносимо. Так что сегодня мы не пойдем к тебе к домой. Мы идем ко мне. Кагеяма поднял голову, и Теруки с разочарованием обнаружил, что каким-то образом его слова вместо успокоения только сделали ситуацию хуже. — Нет, — резко сказал он. — Нет, все в порядке. — Ты совсем не умеешь врать, ты ведь понимаешь это? — сказал Теруки, не делая ни шагу. Кагеяма захлопнул рот, слегка скривив губы. — В чем проблема? — спросил Теруки. — Зачем ссориться по этому поводу? Давай забудем и пойдем отсюда. Кагеяма выглядел так, будто ему было плохо, он лишь смотрел в землю, кривя рот и хмуря брови. — Ну? — не выдержал Теруки. Его желудок начинал болеть. — Я. Не хочу, чтобы. — Выдавил из себя Кагеяма, затем ничего не сказал. Теруки крепко стиснул зубы. — Тебе стало. Скучно. Все напряжение вмиг покинуло его тело через один крупный, недоверчивый вздох. — Что? — сказал он. — В этом дело? Кагеяма не поднял глаз с земли, когда кивнул. Господи. Теруки вздохнул сквозь зубы. — Все в порядке, — сказал он. — Я никуда не уйду, ты же знаешь? Кагеяма долгое время смотрел в землю, и Теруки подвинулся. Он собирался с мыслями или не хотел ничего говорить? — Мне не становится скучно, — сказал Теруки, пытаясь хотя бы заставить Кагеяму взглянуть на него. — Знаешь что? Если такое случится, я тебе скажу. Я уже говорил, что буду честным с тобой во всем, так? Так что я скажу, если мне вдруг с тобой надоест. — Он поразмышлял, затем добавил: — И я хочу, чтобы ты делал то же самое, хорошо? Если я поступлю как-нибудь не так, пожалуйста, скажи мне. Ибо… Я уже говорил, что тебя легко понять, но мысли я читать не умею. Иногда я могу что-то упустить. Например, это. Так что… — Рейген сказал, что общение играет ключевую роль в любых отношениях, — промямлил Кагеяма. — Он прав, знаешь? Он неестественно кивнул, затем опустил руки. — Прости, — сказал он. — Не за что просить прощения! — бросил Теруки, махнув рукой. — Ты из-за меня почувствовал себя некомфортно, это я должен извиняться. Кагеяма поднял голову и посмотрел на него. Теруки ответил блистающей улыбкой. Таким образом, остаток напряжения в воздухе рассосался, и Кагеяма наконец расслабился. — Итак, — сказал Теруки, — ко мне? Я давно хотел посмотреть один фильм. Кагеяма сделал шаг вперед, но заколебался. Он бросил взгляд назад, туда, куда он собирался пойти. — Я бы хотел, чтобы ты зашел ко мне, — сказал он и повернулся к Теруки. — Правда? — спросил тот, наклонив к нему голову. Кагеяма кивнул. — Думаю, я не против. — Хорошо! — улыбнулся Теруки. Кагеяма жил довольно близко. Квартира Теруки была неподалеку от парка, не в лучшей части города, но в довольно приятном районе. Дом Кагеямы, по всей видимости, находился в пригородной зоне с кучей домов средних слоев общества. Дом был неплох сам по себе. Довольно простой и провинциальный, от него прямо несло комфортабельной посредственностью. Теруки было немного стыдно жить в квартире меньше, чем дом Кагеямы, но он скрыл всякое недовольство. — Мама с папой обычно приходят поздно, — сказал он в землю. — А Рицу — Дверь открылась прежде, чем он успел до нее дотронуться. Кагеяма Рицу мало чем отличался от своего старшего брата. Чуть выше ростом, чуть более заостренные черты. Именно то, как он себя вел, так сильно отличало их друг от друга. Когда как Кагеяма все время выглядел так, будто он пытался занимать как можно меньше пространства, Кагеяма Рицу делал обратное, смотря на Теруки вниз с высоты дверной лестницы, сузив глаза и сдвинув вместе брови. — Это твой друг, брат? — спросил он. Кагеяма не поднял глаз с земли. — Мне казалось, ты говорил, у тебя сегодня школьный совет. — Он был, но мы закончили раньше, — сказал он. Он повернулся к Теруки, и в его взгляде был острый накал. Он подошел ближе, но вблизи Теруки увидел, что все же был немного выше этого парня. Похоже, это раздражало последнего, так что Теруки широко улыбнулся в его сторону. — Ханазава Теруки, — сказал он, пытаясь придумать, какую маску лучше надеть для Кагеямы Рицу. Он был похож на типичного чрезмерно опекающего брата, поэтому Теру решил, что вежливая и добрая подошла бы лучше всего. Однако он-таки хотел с ним немножко поиграться. — Приятно познакомиться, — он предложил ему руку. Кагеяма Рицу крепко сжал ее, будто пытался его напугать, и улыбка Теруки слегка навострилась. Он пожал так же крепко в ответ. — Рицу, — сказал он. — Значит, ты тот самый Ханазава, с которым мой брат проводит так много времени. Рад наконец-то встретиться. Чрезмерно добрые слова, все произнесены так остро, что младший Кагеяма мог бы порезать язык, если бы не был осторожен. — Поймали с поличным, — сказал Теруки, слегка усмехнувшись. Никто из них не хотел отпускать руку первым. На некоторое время они застыли в этой неловкой позе, улыбаясь друг другу, пока Кагеяма рядом мешкал, явно испытывая чувство неудобства. — Очень приятно, — сказал Рицу. Его улыбка была такой же резкой, как и все остальное в нем. — Рицу? — сказал Кагеяма. — Давайте зайдем внутрь, — сказал он. — Я уверен, Ханазава бы не отказался от чая. Рицу отступил и наконец отпустил руку Теруки. Он махнул им рукой, чтобы те зашли, и Теруки вошел первый. — Рицу, — тихо сказал Кагеяма. — Пожалуйста, не надо. Теруки не услышал, сказал ли тот что-либо в ответ. Атмосфера в доме способна была удушить человека, и он в какой-то степени стал понимать, почему Кагеяма так медлил с тем, чтобы привести его в гости. Его брат был тем еще персонажем. Вместо того, чтобы позволить им остаться в одиночестве, Кагеяма Рицу прошел с ними на кухню, пока Кагеяма заваривал чай. Никакой личной жизни. Что ж. Если он хотел играть роль заботливого братца, пускай. Это было даже смешно, на самом деле. Насколько он понимал, Рицу и так был младше него, так что не ему было играть эту роль, не так ли? Теруки не предлагал ему ничего, кроме радостных улыбок, и всеми силами старался удержаться и не съязвить чего-нибудь в ответ на его негостеприимное отношение. Скорее всего, у него это не очень хорошо получалось, ибо каждый раз Рицу лишь отвечал кислым взглядом. Хотя Кагеяма вытащил всего две кружки, Рицу достал свою. Едва Кагеяма сел рядом с Теруки, Рицу сел рядом с братом. — Как прошел день, Шиге? — спросил он. Кагеяма перевёл взгляд с Теруки на своего брата и всем своим видом выразил свой дискомфорт в данной ситуации. Он лизнул губы, слегка прочистил горло. — …нормально, — ответил он. — Это хорошо, — сказал Рицу, и теперь, как он покончил с этим, уставился прямо на Теруки. — Итак, Ханазава. Ты подружился с моим братом. Это приятно слышать. Такое ощущение, будто совсем не приятно. — Рицу, — сказал Кагеяма. — Я так рад видеть, что он общается с другими людьми. Он хороший человек. — Глаза Рицу сузились. — Если ты не против, как вы оба познакомились? Теруки только улыбался. — О, это забавная история, на самом деле! — сказал он и повернулся к Кагеяме. — Не так ли? Кагеяма нервно потирал руки. — Не очень, — пробормотал он. — Да ладно, зачем стесняться! — воскликнул Теруки. — Это было совсем недавно. Была прекрасная погода, и я сидел в кафе со своими друзьями. Наша встреча была предопределена судьбой. Я увидел Кагеяму и понял, что мне просто необходимо с ним заговорить. Ты был немного замкнут, верно? — Угу. Черт возьми. Таким образом отстраняясь, он только и делал, что представлял Теруки в плохом свете, будто снова боялся, что тот до него дотронется. Теруки бросил взгляд на его шрамы и затем на Рицу по другой стороне стола. Младший брат крепко сжал между ладонями кружку, не меняя выражения лица. Теруки хотел спросить у него, в чем его проблема. Хотел показать ему, что с ним тоже не стоило связываться. Но не мог же он начать ссору с младшим братом Кагеямы! Он откинулся на спинку стула и осмотрел Рицу с ног до головы. Чего он хотел? Старших братьев всегда можно было каким-то способом разнежить. Они хотели, чтобы их с их сестренками обращались, как с принцессами, прелестными бесценными девицами. Теруки провел языком по зубам, без особой на то причины ему улыбаясь. — Знаешь, — сказал он, — смешно, но до сегодняшнего дня я даже понятия не имел, что у Кагеямы был старший брат! — Младший брат, — тихо сказал Кагеяма, но его голос не был услышан, когда Рицу заговорил: — Правда? Получается, ты не очень хорошо знаешь моего брата. — Ох? Ну, я думаю, что знаю. Во всяком случае, достаточно, — сказал Теруки. — Мы все-таки только познакомились. — Правда? — спросил его брат. — А я слышал, вы довольно много времени проводите вместе. Однако ты не посчитал, что что-то подобное стоило узнать заранее? — Мы просто не поднимали тему, — ответил Теруки, пожав плечами. — Все не так сложно. Ему стоило засмеяться, каким раздосадованным сейчас выглядел Кагеяма Рицу. Это было забавно. Однако такое лучше было не делать перед Кагеямой, не так ли? — Ты слишком беспокоишься, младший братец, — сказал он. — Все понятно. Ты хочешь защитить дорогого брата, но — — Не шути со мной, — отрезал он. — Зачем ты общаешься с моим братом? — Рицу! — сказал Кагеяма чуть громче. — Пожалуйста, ответь на вопрос, Ханазава. — Какая должна быть причина? Тот заскрипел зубами. — У тебя есть друзья в Старшей Школе Лимонной Цедры? Теруки нахмурился. Что еще за вопросы? Вот это взялось ниоткуда. — Я ее знаю, — постепенно сказал он. — Не могу сказать, что у меня там есть друзья, только… знакомые. — Неужто? — сказал Рицу Кагеяма. — Знакомые. Друзья друзей. Кто именно? — Не то чтобы… Слушай, я не понимаю, как это может быть — Кагеяма резко поднялся. Он с хмурым выражением лица посмотрел на стол, как вдруг взял нетронутую кружку Теруки и понес ее к раковине, оставив там, внутри. — Тебе ведь хотелось увидеть мою комнату, — сказал он совершенно монотонным голосом, не сумевшим скрыть очевидную тревогу. Теруки углом глаза взглянул на младшего брата. Его эмоции было гораздо легче прочесть. Та же самая тревога, лишь неумело спрятанная под чуждой маской злобы. Что-то было не так с этой семьей. Теруки казалось, словно ему не хватало некоторых кусочков паззла, который он и не знал, что собирал. Едва он успел задуматься, как Кагеяма бросил вперед руку, сомкнув пальцы на его запястье, и потянул его из-за стола. Впрочем, так сильно, как он только мог. Был бы Теруки к этому готов, он мог бы остаться на месте, не двигаясь. Именно неожиданность того, что Кагеяма предпринял, заставила его молча за ним последовать. Кагеяма Рицу тоже встал, медленно. Теруки встретил его острый, яростный взгляд, не понимая, чем заслужил такие эмоции. Типичные сверхзаботливые братья делали все из чувства долга. Потому что им казалось, что это от них ожидалось. Они лишь играли некую роль, на что порой было стыдно смотреть, если честно. Некоторые были просто идиотами, которые не верили, что их драгоценные сестрички имели право на самостоятельную жизнь. Однако здесь все было по-другому. Здесь не было дурацких заявлений вроде «если что с ней случится, тебе конец» и прочей чепухи. Только назревающее ощущение угрозы и странные вопросы. Он хотел спросить об этом Кагеяму, но тот был так напряжен, что Теруки боялся, что что-нибудь случится, если он это упомянет. Теперь им нужно было исправить ситуацию. Расслабить плечи Кагеямы, устранить его дикий взгляд и вернуть прежнее скучающее выражение лица. Кагеяма выглядел точно так же, как когда оставил Теруки одного в том кафе. Но он был в собственном доме. Он не должен был так выглядеть здесь. Может, у него была разумная причина не приглашать его сюда. Может, этой причиной был его брат. Однако он до сих пор чего-то недоговаривал. Кагеяма потащил его по лестнице до второго этажа, ни разу не отпуская его руки. Через коридор и наконец в комнату. Теруки не сразу догадался, что он уже стоял в комнате Кагеямы. Она была… пустая. Ну, не прямо-таки пустая, но просторная. Прямо по-спартански. У него был футон и стол, и шкаф с парой книг. Больше ничего особенного. Ничего личного, никакой одежды не висело вокруг, никаких безделушек на полках или письменном столе, лишь самые базовые вещи, которые были необходимы для стандартной жизни. Теруки бы сказал, что подобный декор очень ему подходил, не провел бы он с ним последние несколько месяцев. Кагеяма был очень простым, но Теруки ожидал увидеть хотя бы плюшевого кота или что-то наподобие этого. В этой комнате, казалось, никто не жил. Кагеяма не отпускал его руки. Теруки перестал осматривать комнату и обратил на него внимание. Хватка на его запястье становилась все крепче. Достаточно крепкой, чтобы его пальцы начали неметь. В его глазах был мутный взгляд. — Эй, — нежно произнес Теруки. — Все в порядке. Мы в порядке. Кагеяма ничего не сказал. Ничего не сделал. Лишь стоял на месте, не двигаясь, почти побелевшими пальцами держа его руку. Он не хотел отпускать. Возможно, Теруки не единственный боялся, чтобы кто-то убежал. Он выпустил тяжкий вздох. — Все нормально, — сказал он. — Правда. Меня не так легко задеть. Рицу не сказал ничего такого, отчего я мог бы захотеть уйти. Он не так хорош. Кагеяма все равно не отпускал. — Я не шучу, — сказал Теруки. — Я дружу с людьми, которые гораздо хуже. Я никуда не уйду. Все нормально, Кагеяма. Потихоньку до него доходило. Хватка на его запястье ослабла, пока Кагеяма полностью не отпустил его на свободу. — Прости, что — За дверью послышался стук, и Кагеяма тут же захлопнул рот. Кагеяма Рицу даже не стал ждать ответа, прежде чем он открыл дверь и заглянул внутрь, улыбаясь, как ни в чем не бывало. Однако Теруки видел, как неестественно выглядела его улыбка. Он никого не мог одурачить. — Как у вас дела? — спросил тот такими нежными и добрыми словами, будто не хотел убить кое-кого пару минут назад. — Все хорошо, Рицу, — сказал Кагеяма в пол. — Хорошо. Я сейчас включу посудомойку. У вас что-нибудь забрать? — Нет, Рицу. — Хорошо! Он отошел, оставив дверь открытой. Кагеяма стоял, не шевелясь, пока шаги его брата не затихли по пути на первый этаж. — У тебя… любопытный брат, — сказал Теруки. Кагеяма снова решил молчать. — Немного… заботливый, не думаешь? Кагеяма легонько кивнул. Его голова застряла глубоко под его плечами, словно он хотел спрятать ее там навечно. Не самое лучшее положение дел для кого угодно, особенно для Теруки. Ничего, что он подразумевал, не шло по плану. Сама идея теперь казалась ему отвратительной. Но ничто не сближает двух людей так, как препятствия на их пути. Теруки вздохнул и покачал головой, нарочно улыбнувшись, когда Кагеяма на него взглянул. — Вау, что ж, я повстречал в своей жизни заботливых старших братьев, но это точно победитель, — пошутил он. — Мы ведь еще даже не встречаемся! — Младший брат, — пробубнил Кагеяма. — Да, нет, это я понял. Но это странно. Я как будто ему что-то сделал. Кагеяма ничего не сказал. — Ты не наговорил ему ничего обо мне, верно? Тот покачал головой. Теруки снова вздохнул. Эта ситуация была сущим кошмаром. Не только Кагеяма вернулся в прежнее положение, но и весь дом теперь словно восстал против него. Здесь не было ничего, за что он мог бы ухватиться, что помогло бы отвлечь Кагеяму. Пришлось довольствоваться им одним. — Все в порядке, — сказал он. — Правда. Я не сержусь, если… если тебе так кажется. Кагеяма взглянул на него. Его рот превратился в одну тонкую линию, глаза не видели ничего перед собой. Теруки облизнул губы и бросил взгляд на дверь. — Знаешь, мы можем её закрыть, — сказал он. Кагеяма долгое время стоял на одном месте, будто слова не соединялись в его голове. В конце концов он кивнул и направился к двери. Это было ошибкой. — Тебе нравится жить проще, я так понимаю? — сказал Теруки непринужденно, пытаясь разрядить обстановку. — Я думал, что хотя бы гантели у тебя будут. Плечи Кагеямы потихоньку начали расслабляться. — Считай, я поражен, — продолжил он и подошел к столу, осматривая его. Чистый, без пылинки, на нем стояла одна лишь лампа. — Мне… не нравится беспорядок, — сказал Кагеяма. — Хмм. Да. Я вижу. Но тебе бы серьезно не помешало разнообразить свою жизнь. Посмотри на это! Ты хоть проводишь здесь время? Кагеяма пожал плечами, и, когда он это сделал, они вернулись в прежнее расслабленное положение. — Не очень, — сказал он. — Я не знаю, как — Дверь вновь распахнулась. — Вам что-нибудь нужно? — спросил Рицу, весь улыбаясь и строя из себя не пойми кого, и та же голова, которую Теруки с таким трудом вытащил из плеч, пропала, как только Кагеяма отпрянул от двери. — Довольно теплая погода. Как насчет лимонада? — Нет, спасибо, Рицу, — пробубнил Кагеяма. — Хорошо! Просто спросил. Если что-то понадобится, я внизу. — Он подчеркнул последние слова, посмотрев Теруки в глаза, а Теруки прекрасно понимал, когда ему угрожали. Он ответил на улыбку Рицу своей собственной, причем оскалившись, что, впрочем, не помогло. Когда Рицу отошел, он оставил дверь открытой. Снова. Не задерживаясь ни на мгновение, Теруки направился к ней и захлопнул напрочь. — У твоего брата понятия нет о личном пространстве, не так ли? — спросил он. Кагеяма уставился в пол, потирая руку. — Он, — начал он. — Он беспокоится. Слишком много. Он. Хм… Прости. Нам не стоило сюда приходить. Теруки отодвинулся, скривив рот. У Кагеямы не было много друзей. Качки из его школы. Теруки. Больше никого он не упоминал. Теруки провел языком по зубам. Он не мог представить, чтобы кому-либо было легко подружиться с Кагеямой, пока ему в шею дышал кто-то наподобие его брата. Он предполагал, что они ходили в одну старшую школу. Неужто Рицу вытворял такое со всеми, кто приближался к нему? Или Теруки был особенный? А тот продолжал возвращаться. Каждые пять или десять минут Кагеяма Рицу открывал дверь в их комнату, пользуясь самыми мелкими оправданиями, чтобы ворваться внутрь и порыскать насчет признаков чего-нибудь неладного, что могло случиться, пока его не было. Он украдкой выходил из собственной комнаты, которая была рядом, и Теруки приходилось слышать, как тот стоял у входа, прислушиваясь к каждому шороху, прежде чем распахнуть дверь. Теруки начинал терять терпение. Каждый раз Кагеяма дергался и пятился. Хотя теперь было гораздо легче выманивать его из своего панциря, не нужно же ему было обратно в него залезать. Теруки нужно было придумать более долговременное решение. — Я зайду в туалет, ты не против? — спросил он после очередного визита его младшего брата. Кагеяма кивнул. — Еще раз, где он? — спросил он, указав руками в обе стороны коридора. Кагеяма указал в правую сторону, и Теруки побежал. Он услышал, как дверь комнаты Рицу открылась в тот же момент, как он вышел — пока он добирался до ванной, за ним следовал мягкий топот. Он не дал Рицу насладиться его вниманием и не обернулся, хотя прекрасно понимал, что тот был близко. Он лишь упорно смотрел на вход в ванную, пока не дошел до него и не закрыл за собой дверь. Он хорошенько прислушался. Было слышно, как тот прошел мимо по направлению к лестнице. Однако было неясно, спустился он вниз или нет. Ему устраивали засаду, причем брат Кагеямы не очень умно подходил к этому делу. Теруки быстро закончил с необходимым, но задержался при мытье рук. Он заметил четыре зубных щетки, одну электрическую и три обычных, все расставленные рядом с раковиной. Несколько помятых журналов лежало на небольшой табуретке рядом с туалетом, на верхушке которых находилась зарядка для телефона. Мимолетный взгляд в шкафчик рядом с душем обнаружил мыло и шампуни самых стандартных производителей, включая одну дешевую бутылочку кондиционера, которым, похоже, почти не пользовались. Недотепы, каждый из них. Неудивительно, что волосы Рицу были похожи на гнездо. Однако ему стало интересно. Волосы Кагеямы казались достаточно мягкими, несмотря на ужасные продукты, которые он перед собой сейчас видел. Удачная наследственность? Или он был единственным, кто пользовался кондиционером? Теруки нужно было познакомить его со средствами для волос получше. Сохранить достоинство. Не то чтобы он собирался столько времени с ним общаться, чтобы это на что-то повлияло, конечно. После этой мысли в его животе остался странный, незнакомый осадок. Это… ощущение оказалось гораздо хуже, чем он предполагал. Да, Кагеяма еще был совершенным ничтожеством, который не мог ничего добиться, не говоря уже о почетном месте рядом с Теруки, но… с ним все равно было довольно приятно. Даже легко, можно сказать. Быть рядом с ним, когда вокруг было спокойно, было нетрудно. Нетрудно в совершенно ином смысле, чем с остальными друзьями Теруки. Но когда положение дел было так запутанно, как сейчас, с его братом, снующим снаружи комнаты, может, готовившимся наконец рассказать, в чем его чертова проблема, с какой-то стороны все и так, наверное, было хорошо. Не идеально. Но он не спешил уходить. Он просто… предпочитал, когда они были с Кагеямой наедине. Так было лучше. Что ж. Он с самого начала знал, что эти отношения не продлятся вечность. Во всяком случае, пока он не выиграет пари. Раз так, тогда ему придется наслаждаться этим, пока все не закончится. Выжать все из этой возможности, пока он не бросит Кагеяму, как мусор. Теруки уставился на отвратительную бутылочку кондиционера. Ну… Он еще мог предложить ему средства получше. И, может, когда наступит время расстаться, он сделает это осторожно. Даст ему того плюшевого кота, чтобы смягчить удар. Не будет чересчур резким. Он обязан был Кагеяме хотя бы это. Он вымыл руки и повернулся, чтобы найти полотенце для гостей. Ни одного не было, лишь четыре штуки, которые, очевидно, использовались лишь членами семьи. Теруки прикусил губу, вытер руки о ближайшее к выходу и открыл дверь. Он совсем не удивился, увидев ожидавшего его снаружи Рицу. Скрестив руки и опираясь о стену, Кагеяма Рицу создал неплохое впечатление кого-то, кто знал, что делает, даже если Теруки ясно видел, как сильно он сжимал свои кулаки. Он нервничал и не мог этого скрыть. Теруки, с другой стороны, не собирался пугаться кого-то настолько ниже него по положению. Он усмехнулся, будто не ожидал встретить разозленного брата. — О, извини! — сказал он. — Я не знал, что тут очередь! Извини. Ну… Теперь свободно, если тебе нужно. Рицу оттолкнулся от стены и встал повыше. Недостаточно высоко, чтобы устрашить Теруки, впрочем. — Вообще-то, я хотел поговорить с тобой, — сказал он. — Теперь, как ты наконец-то решил вылезти из комнаты моего брата. Я знаю, что ты пытаешься меня игнорировать, но ты понимаешь, что этого разговора тебе не избежать. Теруки наклонил голову. — Я не уверен, что понимаю, о чем ты, — сказал он. — Ты дергал меня весь день, и я не могу сказать, что мне это нравится, братец. Я бы предпочел знать, в чем проблема, чтобы мы могли с этим разобраться и не мучаться. Разве ты этого не хочешь? Рицу нахмурился. — Ну, хотя бы на этом мы можем согласиться, — сказал он. — Я просто хочу убедиться, что ты общаешься с моим братом из лучших побуждений. Теруки притворился дураком. — А есть… плохие побуждения? Лицо Рицу не меняло мрачного выражения. — Да, — сказал он. — Есть. Так что я спрошу еще раз. Что ты хочешь от моего брата? Он разве не имел в виду, какие у него были намерения? Теруки опустил свою радостную и невинную маску и набросил что-то более подходящее, став гораздо серьезнее. — Я должен сказать, — медленно произнес он. — Я не знаю, в чем конкретно ты меня обвиняешь, но мне это совсем не нравится. Все это время ты обращался ко мне никак иначе, чем как к врагу, и я затрудняюсь ответить, почему. У тебя когда-либо были свои друзья? В этом дело? Поэтому ты не можешь распознать дружбу, когда ее видишь? — Я ничего не имею против того, чтобы у моего брата были друзья, я просто хочу убедиться, что они есть по верным причинам! — И зачем ему нужен ты, чтобы решить за него? Теруки начинал понимать, почему у Кагеямы было так мало друзей. Он сомневался, что многие захотели бы остаться после встречи с этим человеком. Почему-то это серьезно стало его раздражать. Его лицо исказила усмешка. — Ему очевидно некомфортно из-за тебя, — сказал Рицу. — Тебе лучше уйти. — Из-за меня? — сказал Теруки, теперь в самом деле слегка взбесившись. — Ты хочешь сказать, это я доставляю ему дискомфорт? Это ты врываешься каждый раз, когда мы пытаемся друг с другом поговорить, и оставляешь дверь нараспашку! Каждый раз, когда я думаю, что он наконец может успокоиться, возвращаешься ты, и все приходится начинать сначала! Глаза Рицу округлились, затем сузились до мелких щелок. — Я его брат! — прошипел он. — Да, и тебе стоит хоть немного в него поверить. Он не ребенок, за которым нужно то и дело следить! Зубы Рицу так сильно заскрипели, что Теруки мог их услышать. — Смотри, — сказал Теруки чуть более умиротворенным тоном и с поднятыми руками. — Я понимаю, ты просто волнуешься. Не уверен, почему так, но понимаю. И я обещаю, я бы не общался с ним, если б у меня не было наилучших намерений. Рицу с подозрением смотрел на него. — И в чем заключаются эти намерения? — спросил он. Теруки вздохнул и на секунду задумался. Что сказать, что сказать? Он слегка наклонил голову. — Твой брат — один из немногих искренних людей, которых я встречал, — сказал он правдиво. — И не из грубых. Он… на удивление честен, даже если чудаковат. Рицу прищурил глаза, и Теруки понял, что переборщил. Он быстро прибег к оправданиям. — У меня есть другие друзья, да, — сказал он. — Но проводить время с ними и с твоим братом — совершенно разные вещи. Он мне нравится. Разве должна быть какая-то другая причина? Рицу долгое время молча на него смотрел. Когда он наконец отвел взгляд, его губы скривились, и Теруки ясно видел тот факт, что Рицу пытался скрыть, как они дрожали. Теруки с легкостью скрыл свое самодовольство. — Это, — сказал Рицу. — Это хорошо. Отлично. Ладно. Рад знать. Теруки задумчиво провел языком по зубам. Здесь лежало что-то, что оба из них отказывались ему говорить, только он никак не мог докопаться до правды. Что-то не вписывалось в общую картину, и ему ее не показывали. Что ж. Он всегда мог сыграть роль добросовестного бойфренда, чтобы с этим покончить. — Он мне очень нравится, — сказал он, так сильно смягчая слова, что их было еле слышно, и Рицу нужно было наклониться, чтобы их расслышать. — И я понимаю, что ты не хочешь видеть его расстроенным. Я тоже не хочу. Я лучше… — Он оборвал предложение и вставил расчетливый, слегка пристыженный смех. — Я лучше отрублю себе голову, чем сделаю ему больно. Так что я понимаю необходимость охранять его. В яблочко. Кагеяма Рицу поник и затем кивнул. — Это хорошо, — повторил он, и в этот раз легкая дрожь проникла и в его голос. — Это очень хорошо. Спасибо. Пожалуйста… — Он стиснул зубы и, дрожа, глотнул воздуха. Когда он снова взглянул Теруки в глаза, его решимость вернулась на место, теперь железная и непоколебимая. — Пока ты об этом помнишь, все в порядке. — Разумеется, — сказал Теруки и кивнул. Когда Теруки пошел обратно в комнату Кагеямы, Рицу за ним не последовал. Кагеяма сидел на полу рядом с дверью и, едва Теруки закрыл за собой, лишь уставился на него на какое-то время. — Я хочу извиниться за Рицу, — сказал он после небольшой паузы. Теруки оглянулся, подумал немного и присел рядом. — Он довольно заботлив, не так ли? — сказал он. — Я чуть-чуть с ним поговорил. Может, теперь он оставит нас в покое. Кагеяма хмыкнул. — Я слышал, — сказал он. — Слышал, что ты ему сказал. Теруки опешил. Распознавать его различные эмоции было невероятно трудно. Он не мог понять, понравилось ли ему все то, что он там наговорил. Он постучал пальцами по колену. — Да, — постепенно сказал он. — И я сказал правду. Ах. Улыбка явилась ему в ответ. Маленькая, но по какой-то причине она заставила его сердце екнуть. — Спасибо, — сказал он. — Я знаю, Рицу иногда слишком волнуется. Он всегда… — Кагеяма заколебался. — Он хочет убедиться, что со мной все в порядке. Он, гм. Он предпочитает говорить с людьми, которые со мной общаются. Чтобы. Эм. Убедиться, что все в порядке. Теруки не знал, смог бы Кагеяма заставить это прозвучать еще более подозрительно, даже если б тот попытался. И, зная его, он даже не делал это нарочно. — На это есть… какая-то причина? — спросил Теруки, пробуя почву. Глаза Кагеямы слегка потускнели, и он уже приготовился взять слова обратно, но затем тот тихонько хмыкнул. — Нет, — сказал он чуть неуверенно. — Ну… не особо. Больше нет. Он просто… — Он опустил взгляд. — Он беспокоится. Это я виноват. Этого было больше, чем Теруки надеялся услышать. — Ну, — сказал он, тщательно продумывая каждое слово, — я просто рад, что заставил его отстать хоть ненадолго. Он начинал меня серьезно раздражать. Кагеяма хмыкнул. — Это из лучших побуждений, — сказал он. — Не сомневаюсь.