Живой портрет

      Солнце уже основательно припекало, а тень не приносила облегчения, хотя сидеть на нагретой могильной плите под раскидистым деревом было удивительно удобно. Упираясь локтями в колени, ведьмак сцепил руки в замок, свесил голову и прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Ему это удалось не сразу: кираса неприятно натирала, давила на плечи, и в целом не слишком подходила для здешнего климата. Прежде мягкие и удобные сапоги стали раздражающе жаркими, а тяжесть мечей, что покоились у него на коленях, ощущалась непривычно сильно.       И все же Геральт любил Туссент, любил вино, любил тепло и загорелых крестьянок, которые так мило улыбались ему, когда он ехал полями на очередной Плотве. Здешние края ведьмаки навещали нечасто. Странствующие рыцари успешно сдерживали чудовищ, пусть брали их больше числом, чем умением, так что работы в этих краях было немного. Впрочем, Геральт с удовольствием бывал здесь, когда выдавался случай. Не ради кошелька, а для души.       Что бы ни говорил покойный де Пейрак-Пейран, а изменился Туссент мало. Все то же солнце, все те же крестьянки, вино так же льется рекой. И все тот же Регис, которого опять носит неизвестно где. Условились ведь в полдень на кладбище Мер-Лашез, а день уже клонится к вечеру.       Сделав короткий вдох и длинный выдох, ведьмак замер с закрытыми глазами. Транс поможет ему вытерпеть жару, а медитация скоротает время ожидания. Сердечный ритм ведьмака замедлился, и время в самом деле потекло быстрее. А когда в нос ударил знакомый запах трав и спирта, ведьмак медленно открыл глаза.       — Прости, что заставил тебя ждать, — Регис уселся на соседнюю могильную плиту и устало стащил с плеча сумку. — Не думал, что мой поход за мандрагорой затянется так надолго.       — Не могу сказать, что хорошо провел время, — усмехнулся Геральт. — Вот серьезно, склеп на старинном кладбище? Ты, должно быть, шутишь?       — А где, по-твоему, я должен был обосноваться? В княжеском дворце? Такое уединенное место с мрачной и непростой историей для меня в самый раз. К тому же, в склепе весьма уютно и совсем не жарко, — широко улыбнулся вампир в ответ, показав клыки.       — Ты неплохо обустроился. Все эти книги, склянки, мебель… Как только тебе это удалось?       — Постепенно. После того, как я приехал из Диллингена, у меня было много времени. Я, конечно, не госпожа Йеннифэр, и не умею так искусно переносить вещи порталами, но… На кое-что я все же способен.       — И что, никто тебя до сих пор не обнаружил? — Геральт уперся рукой в колено и осмотрелся по сторонам. — Вижу, тут есть и свежие могилы.       — Мой дорогой друг, — улыбнулся Регис, упираясь руками в теплую каменную плиту и отклоняясь чуть назад. — Здесь есть такие уголки, куда никто и под угрозой жизни не зайдет. Люди, знаешь ли, весьма суеверны. Так что незваных гостей я не жду.       Ведьмак выпрямил спину, похрустев шеей, и внимательно посмотрел на вампира.       — Ты ведь хотел поговорить со мной не только о своем убежище, ведь так? — привычно щуря глаза, поинтересовался он.       — Не только, — сразу же кивнул Регис. — Тот… — он на мгновение запнулся, — тот вампир, бестия из Боклера… Кажется, его так все называют? Вероятно, ты обратил внимание, что мы знакомы.       — Уж заметил. Хотя бы по тому, что тебе удалось удержать его от убийства, хоть и ценой дыры в груди. Ты меня здорово испугал, а ведь я видел тебя и в худшем состоянии.       — Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, — усмехнулся вампир. — Вот только я о другом. Детлафф. Его зовут Детлафф ван дер Эретайн. Я знаю тебя, мой друг, и знаю, что ты никогда не пойдешь на поводу у эмоций. Так позволь мне попросить выслушать меня.       На замшелый каменный крест неподалеку сел ворон. Блеснул черным глазом, повертел головой, но улетать не собирался. Геральт кивнул вампиру, показывая, что внимательно слушает.       — Детлафф весьма непрост, — начал Регис. Он повторил позу ведьмака, наклонившись чуть вперед и упершись локтями в колени. Его голос стал тише, но в нем еще слышалось беспокойство. — В отличие от меня он более… Как бы сказать… Более кровожадный. Человеческая жизнь не представляет для него большой ценности. Но я работаю над тем, чтобы это исправить. И, надо признать, небезуспешно.       — Что-то не похоже. Он прикончил трех рыцарей, до того как я прибыл в Туссент, и вчера убил четвертого. Уж прости, но я откровенно сомневаюсь в успехе твоей затеи.       — И я уверен, что на то у него были свои причины. Геральт, пойми, среди вампиров есть декадентские ублюдки, которые убивают сугубо ради забавы и своего извращенного удовольствия, но Детлафф не такой. Его натура куда тоньше, чем может показаться на первый взгляд.       — Тоньше? Возможно. Учитывая, что он предпочитает одних лишь рыцарей.       — Порой с тобой непросто вести диалог, — нахмурился Регис, внимательно глядя на не менее хмурого ведьмака.       — Твои доводы о тонкости его натуры не кажутся мне убедительными, — честно признался Геральт. — Объясни мне только одно: как я могу не верить тому, что вижу?       — Да, многое говорит не в его пользу. Но поверь мне, я знаю о чем говорю. Детлафф никогда не стал бы убивать из прихоти, — вампир вздохнул и уставился на сплетенные пальцы. — Вы разные, Геральт, но в тоже время так схожи: у вас обоих благородное сердце, и обоим порой случается совершать неблаговидные поступки. В силу обстоятельств, конечно же. Вот тебе пример, так, первый что мне удалось вспомнить. Помнишь Лирийскую Зверюгу?       — Это было триста лет назад, — хмыкнул ведьмак. — Но я слышал о ней. Жрала преимущественно женщин и детей, пока ее не прикончил какой-то святоша. Но какое это имеет отношение к нашей теме?       — Самое прямое, — кивнул Регис. — Ее убил Детлафф. Убил и не знал, что делать с телом. Потом наткнулся на спящего неподалеку в кустах пьяницу и оставил его рядом с ним. Так и появилась эта знаменитая легенда.       — Возможно, из вампиров получались бы лучшие ведьмаки, чем из людей, — невесело усмехнулся ведьмак. — Но, насколько мне известно, вампиры редко помогают людям, а чтобы убивать ради их безопасности чудовищ… Нет, о таком я не слыхал. Наверняка у него был в том свой интерес.       — Интерес был, — улыбнулся в ответ Регис. — Еще какой. И заключался он в том, что однажды Детлаффа угостил яблоком мальчишка, а чудовище днем позже его убило.       — Весьма благородно, ничего не скажешь.       — Не тебе одному дозволено быть альтруистом, друг мой, — резонно заметил вампир. — Когда Вильгефорц превратил меня в то стекающее по стене нечто, именно Детлафф нашел мои останки. Нашел и принял весьма нетипичное решение как для среднестатистического вампира. Согласно нашему негласному кодексу он мог оставить меня или позаботиться обо мне как полагается в таких ситуациях. И, как ты можешь заметить по моему прекрасному состоянию, он выбрал второе. Фактически, оживил меня, не жалея собственной крови. Можешь ли ты представить, что этот жест значит для вампира?       — Теперь ты обязан ему жизнью? — внимательно всматриваясь в темные глаза друга, предположил Геральт.       — Не только жизнью, но и ей тоже. Мы связаны кровью, а эти узы… Эти узы гораздо сильнее человеческого родства. Поэтому я знаю, что происходит что-то плохое, — Регис тяжело вздохнул, опустив голову. — Я прибыл в Туссент, чтобы навестить Детлаффа, поскольку знал, что он осел здесь, — между его бровей залегли морщинки. — Но, после первой же нашей встречи… Я понял, что что-то случилось. У Детлаффа всегда был непростой характер и необычные взгляды на мир, но сейчас он просто сам не свой. Он стал тревожным и подозрительным. А теперь эти убийства… Что-то выбило его из колеи, Геральт. И прежде чем ты решишься махать мечом направо и налево, дай нам шанс разобраться во всем. Понять причины.       Ведьмак тяжело вздохнул. Заказ обрастал все новыми деталями, и от них совсем не становилось легче. Напротив, они здорово все усложняли. И мало того, что он ввязался в охоту на высшего вампира, так теперь еще и странные обстоятельства так и лезут изо всех щелей. Никогда ему не везло с заказами от коронованных господ, и почему он решил, что в этот раз все будет по-другому?       — У тебя всегда была хорошо развита эмпатия, — наконец заговорил он. — А у меня нет причин не доверять тебе, и… Ладно. Сделаем так как ты хочешь. Но если все выйдет из-под контроля…       — Если все выйдет из-под контроля, я сам все закончу, — решительно ответил Регис.       — Добро. В любом случае, мы должны найти его в ближайшее время, пока он не натворил еще чего-нибудь и окончательно не утопил Боклер в крови.       — Премного благодарен тебе, мой друг. За доверие, — не сдерживая радостной улыбки, вампир поднялся на ноги. — Думаю, стоит начать с того, чтобы посетить его убежище и осмотреть те комнаты, в которые я прежде не заходил. Но мы не можем ворваться в его дом вот так просто. Стоит послать кого-то на разведку, подгадать время и тогда только предпринимать какие-то решительные действия. Если Детлафф нас застанет во время нашего визита, может получиться весьма неловко.       Регис протянул руку, и ворон, что все это время сидел рядом с Геральтом на каменном кресте, перепорхнул на предплечье вампира. Внимательно всмотрелся в глаза, даже склонил голову, будто бы слушая что-то, а затем громко каркнул.       — Молодец. А теперь лети, — ответил ему Регис, и птица тут же сорвалась с его руки, затерявшись в зеленых кронах.       — А пока наш маленький, но умный друг добывает для нас информацию, я хотел бы тебя кое-чем угостить.       — Неужели твой знаменитый мандрагоровый самогон?       — Спасибо за лестный эпитет, хоть я не считаю его знаменитым. Но ты прав, это именно он. Заодно поговорим о том, что случилось у тебя за то время, пока мы не виделись. Наверняка тебе есть, что рассказать, — Регис уселся обратно, достав из сумки небольшую бутылку из темного стекла и осторожно откупорил ее, принюхавшись. В нос ударил едкий горьковато-сладкий аромат мандрагоры и жгучего спирта.       — Это точно, — улыбнулся Геральт. — Но только по глотку. А то знаю я, как он валит с ног.       — А много тут и не будет. Всего лишь по глотку. А когда все закончится, то угостимся местным вином где-нибудь на поляне и поблагодарим друг друга за все то, что пережили вместе, — не скрывая улыбки, вампир протянул ведьмаку бутылку. — Надеюсь, что Детлафф составит нам компанию. Я уверен, что вам будет, что обсудить.       — Надеюсь, ты прав, — Геральт взялся за бутылку и тоже принюхался, ощутив знакомый ядреный аромат.       В отличие от старого вампира, он никогда не был столь оптимистичен, принимая очередной заказ. Но в глубине души все же хотел, чтобы в этот раз его друг оказался прав.

***

      Ведьмак не понял, каким образом он задремал вот так, прямо на теплой каменной плите, но его разбудил раздражающий вороний грай. Не понял, как его мечи оказались прислонены рядом, ведь он, кажется, сидел, и они лежали у него на коленях. Руками, с которых исчезли перчатки, он сонно потер лицо, нахмурился и резко сел, сразу взглянув на Региса, почувствовав его запах совсем рядом. Тот стоял боком к нему, и, скрестив на груди руки, опирался спиной о надгробный памятник. Вокруг кружили вороны, вампир молча кивал и будто вел с ними какой-то безмолвный разговор. А когда услышал возню и хруст кожаной кирасы за спиной, то, наконец, обернулся.       — Почему ты не разбудил меня? — хмуро спросил Геральт, пытаясь отыскать куда-то запропастившиеся перчатки.       — Хотел дать тебе возможность отдохнуть, — с улыбкой ответил Регис. — Насколько мне известно, ты всегда пренебрегал отдыхом.       Ведьмак лишь улыбнулся и пригладил руками длинные волосы, сметая упавшие на лицо пряди. Нашлись и перчатки — он как раз лежал на них.       — Все-таки я рад, что у тебя ничего не меняется, — заметил вампир и снова вернулся к своим воронам. — Кстати, мой посланник вернулся, и я отправил следующего, чтобы не прерывать слежку. Думаю, мы можем отправляться.       — И что, он прям вот так тебе сказал, что Детлаффа нет? — хмыкнул Геральт, поднимаясь с надгробной плиты и разминая затекшую от лежания на твердом спину.       — Почти, — кивнул Регис, отойдя от памятника и протягивая руку, на которую тут же сел ворон. — Мы общаемся телепатически. Он поведал мне, что Детлаффа не было в убежище все то время, что мы здесь сидели. Но, я решил, что резонней будет отправиться на закате. На пристани будет меньше людей, и мы не привлечем нежелательного внимания.       Геральт наклонился за мечами и принялся застегивать перевязь на груди. Затем он взглянул в небо, отметив, что солнце в самом деле уже почти спряталось за горизонтом. Воздух посвежел, и оттого его, должно быть, сморило. Ну, может быть еще из-за самогона, конечно. Но тянуть больше смысла не было, и нужно было отправляться как можно скорее, раз появился хороший шанс.       Путь до места, где якобы обосновался Детлафф, был недолгим. Всего лишь дойти до порта, там свернуть налево и пройти до конца улицы к пирсу. Людей на закате и в самом деле было поменьше, чем с утра. Радовало и то, что места тут были для ведьмака знакомые. Кажется, он побывал здесь уже дважды. Сначала его сюда привел сам Детлафф во время погони после инцидента в дворцовых садах, затем он возвращался сюда днем, когда искал торговца травами и кузнеца, чтобы привести в порядок меч и закупиться ингредиентами для эликсиров. А вот теперь и в третий раз — на закате в компании Региса. Он был не против. К тому же воздух здесь был гораздо свежее, чем в центре. А все благодаря реке.       Когда в лицо ударил свежий ветерок с резким речным запахом, они остановились у небольшого дома с жутко скрипучей вывеской в форме лошадки-качалки и красной облупленной дверью. Над головой громко каркнул ворон и сорвался с небольшого подоконника второго этажа, улетая прочь. Геральт нахмурился и осмотрелся по сторонам. Похоже, задумка Региса оправдала себя, вокруг было малолюдно. Даже рыбаки уже не сидели на пирсе и не ползали по баркасам, что были пришвартованы неподалеку и мерно покачивались на речных волнах.       Регис остановился у двери, приложил к влажной шероховатой поверхности ладонь и, прикрыв глаза, прислушался. Ничего подозрительного не услышав, на всякий случай еще и принюхался. Детлаффа в мастерской определенно не было. Ни на первом этаже, ни на втором. К тому же, судя по тому, что запах его уже достаточно выветрился, его тут не было весь день, а может и больше. В точности так, как и донес крылатый разведчик.       — Здесь никого нет, — наконец заговорил вампир, обернувшись к ведьмаку.       — Хорошо. Тогда давай я выломаю замок, и мы войдем. Ковыряться в нем отмычкой займет слишком много времени, да и я не мастер взламывать замки, — Геральт решительно размял руки, затем плечи.       — Боги милостивы, Геральт, прояви немного такта, — вздохнул Регис, театрально закатив глаза и поправляя края перчаток. — С тем же успехом мы могли бы заявиться сюда в любое время, и в компании Детлаффа обойти все углы в его жилище. Я уверен, что он мог бы устроить нам весьма занимательную экскурсию. Но мы ведь здесь тайно! В самом деле, ты ведьмак или вандал?       — У тебя есть идеи получше? — хмуро поинтересовался ведьмак.       — Конечно есть. Дай мне минуту, и мы проникнем аккуратно и незаметно.       — Ну, добро, — Геральт скрестил на груди руки, а Регис тем временем обратился черной дымкой и, просочившись в приоткрытое окно, проник в дом.       Вампир сильно преувеличил. Ему потребовалось гораздо меньше времени, чтобы открыть дверь. Ведьмак не успел досчитать и до двадцати, когда та с тихим скрипом открылась, а на пороге стоял улыбающийся и весьма довольный собой Регис.       — Какая удобная способность, — хмыкнул ведьмак и прошел вперед. — Особенно для вора или взломщика.       — Я думал об этом, но это не слишком этично, — Регис отошел чуть в сторону, пропуская ведьмака внутрь мастерской.       — И это говоришь мне ты? — усмехнулся тот. — Напомнить тебе как ты этично умыкнул Дракулля у интендантской службы в Ангрене?       — Не умыкнул, а позаимствовал. И надо признать, весьма к месту.       За спиной Геральта тихонько заскрипела дверь, и щелкнул замок. Комната погрузилась в темноту. На первый взгляд она выглядела нежилой: многочисленные полки были покрыты толстым слоем пыли, захламлены множеством сломанных игрушек, каких-то проржавевших инструментов и еще невесть чем. По углам были распиханы ящики с мутными и пыльными склянками неизвестного происхождения. А замусоленное окошко едва-едва пропускало свет. И только стол, что стоял под этим самым окошком, мог похвастаться относительной чистотой, свежим огарком свечи в металлическом блюдце, инструментами и небольшой раскрытой книгой.       — Кажется, за этим столом недавно сидели, — пробормотал Геральт, осторожно касаясь кончиками пальцев края листов книги, затем мазнув ими по краю деревянной поверхности, проверяя, есть ли на ней пыль.       Но таковой не обнаружилось. Взгляд сам собой зацепился за нечто, что своим видом напоминало деревянную кукольную ручку с филигранно выструганными пальчиками и изгибом локтя. Вероятно, на нее потратили немало сил и времени.       — В перерывах между убийствами он чинит игрушки? — удивленно поднял брови ведьмак.       — Не нужно ерничать, друг мой. К тому же, что тебя так удивляет? У всех должна быть своя отдушина, — Регис, спрятав руки за спиной, неторопливо прогуливался между полок и выискивал что-то необычное. Вот только все, как и прежде, стояло на своих местах.       — Весьма нетипичная «отдушина» для вампира, — хмыкнул тот, а взглядом зацепился за обветшалую лестницу у дальней стены, что, чуть извиваясь, вела на второй этаж. — Гляди, — он кивнул на нее. — Нужно проверить.       Вампир кивнул, но решительности не проявил.       — Я говорил тебе, что Детлафф — не обычный вампир, — Регис на мгновение замер, странным взглядом рассматривая часть двери, что была ему видна. — Знаешь, я за все время так и не бывал на том этаже, — как бы между прочим сказал он.       — Тебе представилась прекрасная возможность, — не тратя больше времени на бессмысленное шатание по первому этажу, Геральт решительно направился наверх.       И коль скоро тут кроме сломанных игрушек и пыли ничего не было, то там, в той загадочной комнате, наверняка можно было найти что-то полезное или, по крайней мере, любопытное.       Регис, помедлив, двинулся за ним. Он уговаривал себя, что влез в это щекотливое дело исключительно ради благой цели, но все же совесть его немного мучила. Вот так бесцеремонно лезть в ревностно оберегаемое личное пространство побратима ему совершенно не хотелось. Это было низко и жутко неправильно. Но, с другой стороны — был ли у них выбор? Правила хорошего тона не могут быть важнее жизни кого-то близкого! Умом Регис это понимал, но в душе все равно царили смятение и стыд.       Без лишних церемоний Геральт распахнул дверь и вошел в комнату, сделав два уверенных шага. Его поразило, что внутри было гораздо мрачнее, чем внизу, пусть тут и в помине не было тех куч хлама и многослойной пыли в невероятном количестве. Регис зашел следом, протиснувшись между ведьмаком и дверным косяком.       Обстановка оказалась аскетичной: светлые выкрашенные стены, соломенный тюфяк на небольшой кровати покрыт тонким покрывалом, вместо прикроватной тумбы — обычный табурет, в углу расположилась бадья, и рядом с ней ведро, у приоткрытого окошка — небольшой столик с потухшими свечами и стул на толстых ножках, на маленьком подоконнике — початая бутылка вина и деревянная кружка, а у противоположной стороны, плотно прижатый к светлой стене, возвышался комод.       Геральт обвел внимательным взглядом комнату, зацепившись взглядом за внезапно попавшийся на глаза портрет над кроватью, нарисованный прямо на стене. Он торопливо подошел к нему, упер руки в бока и, привычно щуря светящиеся в полутьме глаза, уставился на изображенную на нем женщину, пытаясь понять, почему ее лицо ему так знакомо. Вот только за два дня в Туссенте он уже стольких людей повстречал, что поди угадай, кто бы это мог быть. Регис остановился за его спиной и, сжав пальцами ручку своей сумки, вслед за ведьмаком нахмурился, вглядываясь в надменное женское лицо, смотрящее на него со светлой штукатурки.       — Кого-то она мне напоминает. Не могу вспомнить, где же я ее видел… Очень знакомое лицо, — проворчал Геральт, потирая пальцами подбородок.       — И кого же? — спросил Регис, поравнявшись с ведьмаком.       — Не знаю, но кажется, будто я с ней знаком.       — Может быть, тебе просто показалось?       — Нет. Точно не показалось. Я определенно ее где-то видел, но хоть убей не помню, где. Хотя… Возможно, это его знакомая или возлюбленная? Не стал бы он изображать кого попало, да еще и над кроватью.       — Помню, когда-то у Детлаффа была возлюбленная. Ее звали Ренаведд. Она была единственной людской женщиной, с которой он был близок. Насколько мне известно, то это именно она дала ему повод стать немного человечнее. А я упорно пытаюсь эту идею в нем поддерживать.       — Как я и говорил, пока в этом деле вы не преуспели.       — Не делай преждевременных выводов, — нахмурился вампир, сжав тонкие губы. Определенно он о чем-то размышлял.       — Странно, что вампир влюбился в человеческую женщину. Совсем как в сказке. И что же, она не испугалась его натуры? — не скрывая скептицизма, ведьмак скрестил руки на груди.       — Насколько мне известно, сначала она приняла его, зная, кем он есть на самом деле. И благодаря этому он понял, что не одинок в этом неприветливом мире. Они даже какое-то время жили под одной крышей, совсем как нормальная человеческая пара.       — Звучит довольно романтично. Думаешь, это она изображена на портрете? — все пытаясь вспомнить, где он видел это лицо, поинтересовался Геральт.       — Вполне возможно, — Регис пожал плечами, а затем тяжело вздохнул.       — Ты встречался с ней?       — К сожалению, не имел чести. Она ушла от него до того, как Детлафф меня спас. Но он твердо уверен в том, что она пропала не по своей воле, а что-то, или вернее, кто-то заставил ее уйти.       Геральт невесело хмыкнул.       — Но с чего он так в этом уверен? Хваленная вампирская интуиция?       — Как любопытно, что ты находишь это забавным. Но нет, не она. Когда Ренаведд пропала, как считает Детлафф, вместе с ней пропали и ее вещи. Ты знаешь, что когда люди бесследно пропадают, то багаж их особо не тревожит. Я это знаю. Но Детлафф — нет. Но если хочешь мое мнение на этот счет, то я полагаю, что однажды Детлафф утратил над собой контроль, и она увидела его истинный облик: с клыками, когтями, страшным лицом и светящимися в темноте глазами. После такой демонстрации Ренаведд испугалась, и решила уйти от него. Признаться, будь я человеком, то тоже испугался бы.       — Судя по всему, он так и не смог смириться с тем, что она его бросила, — вздохнул ведьмак, которому была знакома эта боль.       — Я тоже так считаю. Но, как бы то ни было, я помогаю ему пережить и эту утрату.       — Холера, — внезапно рыкнул Геральт, нахмурившись и сделав шаг вперед, до конца еще не веря своим глазам.       — В чем дело? — удивленно вскинул брови Регис.       Ведьмак осмотрел портрет со всех сторон, сменил несколько ракурсов и только когда удостоверился в том, что ему не показалось, на выдохе заговорил:       — Вот, погляди в нижний левый угол. Что ты видишь?       Вампир наклонился поближе к стене и, сощурив глаза, очень внимательно всмотрелся. В углу, едва заметно из-за черных штрихов красовалась надпись, выведенная безупречным каллиграфическим почерком.       — Ренаведд, — полушепотом прочитал Регис.       — Именно! Ренаведд! — воскликнул ведьмак. — Вот только ни хрена это не Ренаведд.       — А кто же? — удивленно обернулся к нему вампир, но от портрета пока не отошел.       — Франсуаза Леру, — отчеканил Геральт и повернулся к вампиру, раздраженно цокнув языком. — Я вспомнил. Это фрейлина княгини — Франсуаза Леру. Мы встречались в саду, когда я выслеживал бестию и пытался спасти Мильтона.       — Это весьма необычно, — хмыкнул Регис, сделав еще один шаг и наклоняясь к портрету еще ближе, хотя казалось, что ближе уже невозможно и принялся с особой внимательностью рассматривать его. — Но тут ведь написано «Ренаведд». Да, точно… я определенно вижу это имя.       — В том-то и дело, Регис. Какого черта на портрете фрейлины написано имя возлюбленной твоего друга? — хмуро поинтересовался ведьмак.       — Возможно, ты обознался? — предположил вампир и отошел, наконец, от злосчастного лица на стене. — Возможно, Детлафф не изобразил ее достоверно? Они ведь давно не виделись.       — Нет, я не обознался, — он задумчиво пожевал нижнюю губу и постучал пальцами по предплечью. — Чертовщина какая-то…       — Я уверен, что этому есть адекватное объяснение, — заключил вампир и, выпрямившись, направился к столу, что интересовал его гораздо больше, чем пресловутый, пусть и весьма загадочный портрет. — Без твоего мистицизма.       Геральт за его спиной фыркнул, но от портрета отходить не спешил. Все это было очень странно. Безумная мысль о том, что Ренаведд — это и есть фрейлина, посетила его голову и засела в ней настолько плотно, что выкорчевать ее оттуда будет весьма непросто. В любом случае, разобраться с этим странным обстоятельством можно и позже. Сейчас лучше обыскать загадочное убежище вампира и найти хоть что-то, что сможет пролить свет на его поступки.       — Геральт! — вдруг громко окликнул его Регис. — Ты должен это увидеть!       Ведьмак торопливо подошел к столу, и невесело хмыкнув, осмотрел разбросанные по деревянной поверхности маленькие клочки бумаги. Он не знал, что удивило его больше: имена, написанные на них с местом, временем и условиями убийства или же то, что Детлафф по какой-то причине не избавился от них сразу после того как получил. Ну что же, заказ все продолжал обрастать странностями и неприятными подробностями, и нехорошее предчувствие продолжало глодать ведьмака изнутри.       — Это не почерк Детлаффа, — заметил Регис, осторожно перетасовав записки. — Я положительно уверен, что это не его почерк.       — Очень странные чернила, — пробормотал ведьмак, упираясь одной рукой в стол, а второй беря одну из карточек, поднося чуть ближе к свече. — Видишь цвет? Это киноварь. Редкая субстанция. Встречается больше в Назаире.       — Ничего необычного. Чернила мог привезти любой торговец, коих в Боклере предостаточно, а человек, писавший эти записки — купить их у него. Лучше погляди на это, — вампир указал острым ногтем на небольшое алое пятно на крае бумажки с фамилией Мильтона.       Геральт поднес ее к лицу, принюхался и хмыкнул.       — Это всего лишь вино. Ничего необычного, тем более для Боклера.       — Согласен, но лучше возьмем их все с собой. Вдруг это нам поможет найти их автора, — предложил Регис. — К тому же, это прямое доказательство того, что Детлафф убивает не по собственной воле. Кто-то направляет его, указывает цели и ставит временные рамки, как вот тут, — он указал пальцем на ту же записку с именем де Пейрак-Пейрана. — Следовательно, он является лишь чьим-то орудием.       — Мало кому хватит смелости заиметь такое опасное орудие как высший вампир, — искренне восхитился ведьмак, но записки со стола собрал.       Регис устало выдохнул и уперся обеими руками в деревянную поверхность стола, от чего тот тихонько скрипнул.       — Я не знаю, Геральт, но это… — он на мгновение осекся, замечая странный, измятый кусок пергамента, что торчал между двух сложенных друг на друге книг.       Недолго думая, вампир осторожно ухватился двумя пальцами за край и потянул пергамент на себя, придерживая второй рукой верхнюю книгу. Быстро пробежавшись глазами по содержимому, он едва сдержался, чтобы не разразиться бранью.       — Что это? — заинтересовался уже и ведьмак, выхватывая из рук вампира лист. — Детлафф ван дер Эретайн, ты не знаешь нас, но мы знаем тебя… Мы знаем, что ты могущественный вампир… Мы знаем о твоей слабости к женщине по имени Ренаведд… Она в наших руках и находится в темнице, кишащей крысами… Так… Это похоже на шантаж, — заключил Геральт, продолжая читать. — Мы сдерем с нее кожу заживо, если ты не сделаешь для нас кое-что. Отправляйся в Боклер и убей пять человек определенным образом. Мы укажем имена, время и место, и если ты не справишься, получишь свою женщину по частям. Надо же, кто-то, в самом деле, его шантажирует, — хмыкнул он, закончив с письмом. — И делает это весьма мастерски. Похитить возлюбленную вампира и тем самым взять его на сворку… Должен сказать, что кто попало на такое не пойдет.       — А что если… — Регис принялся выхаживать по комнате туда-сюда, задумчиво почесывая пальцами подбородок.       — Шантажист тоже вампир? — предположил Геральт, сложив письмо пополам.       — Именно, — он остановился и обреченно вздохнул. — Как все запутано…       — Твоя правда, дружище, — кивнул ведьмак, возвращаясь взглядом к портрету. — А с вот этим фактом, — он хмыкнул. — Становится еще запутанней.       Регис задумчиво уставился на портрет, не переставая тереть пальцами подбородок. Судя по его взгляду, он продумывал какой-то план, Геральт готов был голову прозакладывать, и он не смог сдержать усталый вздох.       — Только не говори, что хочешь меня еще во что-то втянуть!       — У меня есть идея, — ответил ему старый вампир. — Немного смелая, но за неимением лучшего… Что, если мы сами отыщем Ренаведд и лишим шантажиста его козыря?       — И как ты это себе представляешь? — скептически взглянул на него ведьмак. — Мы ведь даже приблизительно не знаем, где она может быть.       — Мы что-нибудь придумаем, я уверен, — весьма оптимистично заверил Регис. — Стоит только пораскинуть мозгами, благо ими нас боги не обделили.       — А что в это время будет делать Детлафф? Убивать очередную жертву?       — Нет. Я дождусь его здесь, и поговорю с ним. Объясню ему наш план, а ты пока отчитайся перед княгиней. Возможно, она сможет пролить свет на тайну этих записок… К тому же, капитан гвардейцев не так плох. Не исключено, что и ему придет в голову версия-другая, — ответил Регис, привычно уложив руку на ручку своей сумки.       — И он тебя послушает?       — Да, послушает.       Ведьмак вздохнул, на мгновение прикрыв глаза.       — Этот план шит белыми нитками и чертовски… странный, но… холера, — рыкнул Геральт, нахмурившись больше обычного. — Я ведь обещал тебе попробовать. Ладно. Сделаем, как ты предлагаешь, но знай, что я не верю в успех этой сомнительной идеи.       — Немного оптимизма, мой друг, тебе не помешает, — непринужденно улыбнулся Регис. — А теперь иди. Детлафф не должен тебя учуять, иначе он не вернется сюда больше, и тогда найти его снова будет гораздо труднее.       Геральт лишь кивнул, а затем торопливо вышел прочь из комнаты. В этом «плане», как назвал эту странную идею Регис, ему не нравилось решительно все. Но если благодаря именно этому безумству у них появится шанс сделать так, чтобы для всех все закончилось хорошо, то эти риски будут оправданы.       Если бы только удалось выбросить из головы этот треклятый портрет.