Живой портрет

      Целый день лило как из ведра, и все обитатели дворца старались не покидать его светлых стен. Княгиня после завтрака и вовсе не выходила из своих покоев, приказов никаких не отдавала и только жаловалась на плохое самочувствие — к изумленной радости фрейлин, у них появился совершенно свободный день, которым каждая могла распорядиться по своему усмотрению. И поскольку погода не благоволила, они не придумали ничего лучше, чем устроить традиционное чаепитие раньше положенного. К тому же, так удачно появились темы для сплетен.       Вот только у Франсуазы и Вивиенны совершенно не было желания несколько часов кряду перемывать кости рыцарям, любовникам и каким-то служанкам, да еще делать вид, что это все безумно занимательно. Госпоже Леру иногда начинало казаться, что истинное удовольствие от такого времяпрепровождения получает только герцогиня Дюваль, поскольку инициатива всегда исходила от нее. Но так или иначе, а вторая и третья фрейлины тоже любили сплетни на порядок больше пресловутого чая, поэтому втягивались в беседу практически сразу, в отличие от госпожи Леру и госпожи де Табрис, которые предпочитали молчать, есть, прикладываться к фарфоровой чашечке и нет-нет, да вставить фразу-другую сугубо ради приличия. Посему, обе присоединиться к чаепитию не спешили.       Констанция Дюваль привычным движением разливала чай по любимым фарфоровым чашкам, сдержанно улыбаясь одними уголками губ. Жозефина то и дело фыркала, закидывая ногу на ногу и совершенно не понимая, почему фрейлины решили выдержать эту чертову паузу. Наконец, Беатрис ла Фурньо вздохнула и, откинувшись на мягкую спинку кресла, скрестила на груди руки.       — Пресвятой пророк! — воскликнула госпожа Катру-Келюс всплеснув руками. — Я больше не могу! Не томите же.       — Дамы, это секретная информация, поэтому убедительно вас прошу держать ваши прелестные ротики на замке. Особенно тебя, Жози, — Беатрис бросила косой взгляд в сторону третьей фрейлины.       Та лишь закатила глаза.       — Мы будем немы как рыбы, дорогая. Так что там вчера ночью произошло?       Вторая фрейлина тяжело вздохнула, на мгновение прикрыв глаза и прислушиваясь к барабанящим по стеклу каплям дождя. За окном негромко громыхнул гром, эхом разносясь по всей комнате.       — Мой милый Лорент вчера развлекал меня до поздней ночи, — фрейлины весело захихикали, а Беатрис обреченно вздохнула. — Беседами, дорогие мои, он развлекал меня беседами.       — Слышали мы, как вы «беседуете», — ухмыльнулась Жозефина. — Но поверь, мы тебя не осуждаем. Женщина в твоем возрасте только расцветает, а граф ла Фурньо, увы… давно завял.       — Главное, что ты не растерялась, — вставила свое слово Констанция. — Молодой Лорент наверняка весьма умел в обращении с женщинами.       Катру-Келюс лишь кивнула и выжидающе уставилась на Беатрис.       — Что ж… Раз все высказались насчет моего положения, то позвольте продолжить, — с ноткой раздражения в голосе заговорила та. — Когда Лорент покинул мои покои и отправился в свое поместье, то на главной лестнице стал свидетелем весьма занимательной сцены. Это, конечно, прозвучит весьма… весьма необычно, но он утверждал, что видел как конвой гвардейцев во главе с де ла Туром завели во дворец Франсин.       — Франсин? — бессовестно рассмеялась Жозефина, запрокинув голову. — Он определенно обознался. Возможно это ты так вскружила голову, что ему начало мерещиться всякое?       Ла Фурньо демонстративно отвернулась.       — Наша милая пятая фрейлина вчера была в своих покоях. Я лично видела как Женевьева носилась с тряпками и водой. Судя по всему, купала свою обожаемую госпожу, — добавила невозмутимым тоном госпожа Дюваль. — Возможно он, как говорит Жози, обознался?       — Нет. Определенно и точно — нет!       — Ох, успокойся, дорогая. Иначе морщины не заставят себя ждать, — захлопотала Констанция и услужливо протянула Беатрис чашечку, что стояла на изукрашенном цветами блюдце. — Вот, лучше выпей чаю. И расскажи все до конца.       Вторая фрейлина кивать не стала, но чай все же взяла. И, сделав глоток, продолжила рассказ:       — Лорент тоже подумал, что увидел что-то не то. Эта девушка ведь похожа на госпожу Леру как две капли воды. Он отошел в сторону, когда конвой поднимался по лестнице, но уходить сразу не стал. Все-таки, кое-чему он у меня научился.       — Это чему же? — хмыкнула Жозефина, упираясь локтями в колени и наклоняясь поближе к столу.       — Внимательно слушать, — горделиво ответила Беатрис, снова приложившись к чаю.       — И что же он услышал, дорогая? — спросила уже Констанция.       — Что это была сестра нашей светлейшей княгини, собственной персоной! Один из гвардейцев ляпнул: «добро пожаловать домой, ваша светлость. Княгиня приказала доставить вас в детскую. Должно быть, вы будете рады снова оказаться там. Столько воспоминаний!», — проговорила она нарочито грубым голосом, стараясь походить на мужиковатого гвардейца.       Катру-Келюс присвистнула, а Дюваль лишь нахмурилась.       — Неужели Сильвия-Анна вернулась? — словно бы у самой себя спросила первая фрейлина, закусив губу.       — Боги… Ее ведь никто никогда не видел, — прошептала третья фрейлина. — Насколько мне известно, эту бестию изгнали еще в далеком детстве.       — Тш-ш-ш, Жози, — шикнула Беатрис. — Об этом в стенах дворца не говорят.       — Теперь уже, наверное, можно и поговорить? Вот же… Вернулась все-таки, — фыркнула Жозефина. — Теперь начнется.       — Что начнется? — непонимающе изогнула брови ла Фурньо, отпив еще немного чая.       — Как что, дорогая? Суматоха, интриги, возможно что-нибудь похуже, — хмуро ответила Констанция. — Ты что же, не знаешь, почему Сианну изгнали?       — Я… Признаться, прежде я не особо интересовалась этим вопросом, — честно призналась та. — Об этом ведь не говорят…       Катру-Келюс откинулась на спинку кресла и хмуро уставилась в сторону окна, а госпожа Дюваль опустила взгляд на чашку и осторожно покачала ею из стороны в сторону, глядя, как танцует чаинка на дне.       — Сестра ее светлости — Сильвия-Анна родилась под сенью Проклятья Черного Солнца, — заговорила Констанция. — Их родители приняли весьма страшное и ужасно непростое решение — изгнать Сианну. Собрали дружину из нескольких особо приближенных рыцарей, и те увезли ее в сторону лесов Каэд Дху. Вернулись они, конечно же, без нее. Посему до… Как я понимаю, до вчерашнего дня ее никто и не видел. Даже сама княгиня.       — Но если милейший Лорент спутал ее с Франсин, то выходит, что они похожи? — задумчиво пробормотала Жозефина.       — Выходит, что так, — кивнула Беатрис.       — А если они похожи, то это что же… — продолжала Жозефина. — Боги… — она внезапно округлила глаза и уставилась не фрейлин, что замерли со своими чашечками в руках. — Боги! Получается, что госпожа Леру — тоже сестра княгини?!       Констанция невесело хмыкнула, покачав головой.       — Дорогая, нет. Это исключено.       — Почему? Неужели светлейший князь не мог гульнуть на стороне? — возмутилась третья фрейлина.       — Не суди всех по себе, — фыркнула Беатрис и, прикрыв глаза, поднесла чашку к губам.       В комнате для чаепития воцарилась тишина. Жозефина все сверлила взглядом несчастное окно, следя, как скатываются по стеклу капли дождя. Констанция отрешенно наблюдала за плавающей по дну ее чашки чаинкой, а Беатрис неустанно вздыхала и хмурила свои тонкие брови.       — Знаете, дамы, — внезапно прервала тишину Констанция Дюваль, и ее голос тихим эхом разнесся по комнате, заставив фрейлин вздрогнуть. — Я думаю, что сходство Франсин и Сианны не случайно. Всем нам известно, как господин де ла Тур относится к нашей дорогой княгине. Посему не исключено, что именно он пристроил Франсуазу ко двору. Ее семья ведь совсем далека от княжеской. Господин Леру не был вхож в высшие круги, госпожа Леру никогда не посещала приемов, никогда не участвовала во дворцовых играх. Поэтому я могу предположить, что Анна-Генриетта потому и приняла Франсуазу. Из-за схожести с ее родной сестрой, с которой ее разлучили в детстве. Как бы сказать… Заменила одно на другое.       — Что ж… Дамьен в своем репертуаре, — хмыкнула Жозефина. — Все готов сделать ради ее светлости. Даже вон Франсин отыскал.       — Насколько мне известно, то искать долго ему не пришлось, — вставила свое слово Беатрис. — Их семьи всегда были дружны.       — Ты сказала, что они похожи как две капли воды. Разве такое возможно? — спросила третья фрейлина, потянувшись к своей чашке с давно остывшим чаем.       Ла Фурньо пожала плечами.       — Кто знает. В жизни все может быть.       — Может, конечно, но такому сходству есть лишь одно оправдание — общие родители, — все не унималась Жозефина.       — А еще проклятие, — вставила Констанция. — Я точно не знаю, пытались ли побороть его, но… Когда-то я краем уха услышала, что в Боклер приезжал чародей из дальнего северного королевства. Якобы он считался специалистом в данной области, но… что случилось потом, всем нам известно. Бедняжку Сианну все-таки изгнали.       — Я не думаю, что…       Договорить госпожа ла Фурньо не успела. Дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Франсуаза собственной персоной в компании четвертой фрейлины — Вивиенны де Табрис. Остальные фрейлины тут же умолкли и постарались улыбаться приветливо и непринужденно. Но удалось это только Констанции.       — Дамы, я ненадолго. Отец с матушкой должны сегодня прибыть во дворец, — сразу же заговорила Франсуаза, двигаясь к своему креслу.       — Конечно, дорогая. Мы тут как раз обсуждали новую пассию нашей милой Жози. Так что ничего интересного вы не пропустили, — елейный голосок Констанции заставил госпожу Леру дернуть уголками губ, в ответной и совершенно неискренней улыбке.       Вивиенна тяжело вздохнула, осторожно прикрыв за собой дверь. Все фрейлины были в сборе, а значит, традиционное чаепитие началось.

***

      Геральт сидел в убежище Региса уже добрую половину дня. Впрочем, дело было не только в том, что они с прошлой ночи увлеченно дегустировали мандрагоровый самогон, а сколько в том, что ведьмак не захотел упустить шанс отдохнуть от опостылевшей брони. К тому же, пока расторопный и вездесущий дворецкий из Корво Бьянко занимался ремонтными работами, а настроения и желания браться за заказы пока не появилось, нужно ведь было куда-то себя деть. Склеп на кладбище Мер-Лашез очень даже для таких целей подходил. Ведьмак с грохотом опустил кружку на деревянный стол, заставляя вампира оторваться от чтения очередной книги и поднять взгляд.       — Холера, — рыкнул Геральт.       Регис усмехнулся, закинув ногу на ногу, подпер рукой голову и захлопнул фолиант, положив на кожаную обложку ладонь.       — Успокойся, мой друг, — улыбнувшись, проговорил он. — Твои страдания делу не помогут.       Ведьмак схватился за бутылку и щедро плеснул себе в кружку самогона.       — Ни черта не понимаю, — он уперся кулаком в щеку. — А это очень раздражает.       Вампир покачал головой и, откинувшись на спинку стула, прошелся взглядом по шкафу напротив, полки которого были битком набиты книгами и свитками. Его тоже немало раздражала вся эта ситуация. Что ж, чувство того, будто бьешься головой о стену, не нравится людям и нелюдям в равной степени. Ведь именно это он сейчас и чувствовал, пытаясь понять, или хотя бы предположить, почему госпожа Леру так схожа с Сианной-Ренаведд. Ну, по словам Геральта. Сам-то он фрейлину никогда не видел, но оснований не верить словам старого друга не имел. Вот и сейчас, вместо того, чтобы озаботиться своим собратом — Детлаффом, он роется по фолиантам и свиткам в поисках хоть какой-то информации о тех смельчаках, что пытались противостоять Проклятью Черного Солнца.       — Слушай, Регис, я уже совсем потерял надежду, — невесело проворчал ведьмак, вздыхая. — На месте только топчемся, и хоть бы хны.       Тот же постучал ногтями по обложке книги и хмыкнул.       — Давай рассуждать вслух, — начал он, решив, что раз вариантов у него самого не густо, то хоть обсуждение может на что-то натолкнуть. — Анариетта сказала, что Сианну лечил какой-то чародей, но откуда он прибыл — не сказала?       Геральт кивнул, глядя в полупустую кружку, а затем икнул.       — Как много чародеев могли бы взяться за проклятие такого рода?       — Да кто угодно. Все они — тщеславные ублюдки. Но сам Эльтибальд, который считался основоположником этой безумной теории, сдох уже давно, — хмыкнул ведьмак. — А Стрегобор, должно быть, где-то в Ковире осел.       Вампир откинулся на спинку стула и закинул ногу на ногу. В голове он судорожно вспоминал, в каком из фолиантов могло упоминаться о случаях Проклятия Черного Солнца. Безусловно, ситуация весьма запутанная и разрешение ее туманно. Но нужно ведь хоть что-то предпринять!       Сам Регис делил проблемы на два типа: те, что решаются сами и те, что не решаются в принципе. В первые он не вмешивался, со вторыми предпочитал смириться. И что-то ему подсказывало, что ситуация госпожи Леру и Сианны относится к первому типу, вот только Геральт хотел разобраться, а сам вампир не смог остаться в стороне. Но почему же ведьмак так хотел разрешить эту проблему, которая и не была проблемой вовсе? Наверное, просто тревожился. В частности, о госпоже Леру, которой из-за этого странного нюанса могла угрожать опасность. К тому же, это ведь тоже могло оказаться каким-то проклятьем, или хотя бы чем-то вроде побочного явления. Геральт уже сделал такое предположение после разрешения вопроса с заколдованной госпожой де Табрис, которая в самом деле оказалась проклятой, и оно встревожило и самого Региса.       Однако, для полноты картины стоит разузнать некоторые детали биографии пятой фрейлины. Вдруг у нее, как и у госпожи Вивиенны, окажутся весьма незадачливые родители, которые то ли по случайности, а может и в силу незнания обрекли свое чадо на проклятие, но могло и произойти что-то гораздо худшее. В любом случае, не помешает разузнать дату рождения госпожи Леру и особенности ее поведения и взаимодействия с окружением в те времена, когда она была ребенком. Ведь если Франсуаза в самом деле проклята, как и Сианна, то все должно было проявиться именно в детстве. И только потом можно будет строить какие бы то ни было теории. Вот только в обычном разговоре никто не станет обсуждать такие тайны. Это расследование придется проводить самостоятельно. Но с чего начать?       Этим вопросом задавался сначала Геральт, пока не решил, что слишком устал, и не предпочел книгам компанию бутылки, а теперь им же задается и сам вампир, все пытаясь придумать, с какой стороны будет сподручнее подступиться. Регис устало потер ладонями лицо. Если подумать логически, то нужно хотя бы примерно понять, что вообще из себя представляет это самое проклятие. Из всей литературы по солнечным затмениям, которые и были предпосылкой к проклятию Черного Солнца, у него нашелся лишь некий справочник с чудаковатым названием «Солнечные затмения и их зловещие приложения», который он заполучил весьма нетипичным для себя способом — прикарманил. В доме одного из своих пациентов он увидел книжку в домашней библиотеке, и не смог пройти мимо забавного названия. Чтобы скоротать время, он начал просматривать начало и сам не заметил, как томик нырнул к нему в сумку. Вернуть справочник хозяину Регис так и не собрался. Вот только кто бы мог подумать, что украденный том окажется так кстати? Выудив эту непримечательную книженцию из массы других, что стояли на полке, вампир раскрыл ее и быстренько пробежался взглядом по затертым странницам.       — Я нашел один труд, и достоверности в нем не больше, чем в бульварном романе, — со всей серьезностью заявил Регис. — Но…       — Но ничего достоверней у нас нет, и не найдется, — хмыкнул Геральт, прикладываясь к кружке с самогоном.       — Именно. Но послушай, тут есть любопытная информация.       — Ну давай, слушаю, — ведьмак откинулся на спинку стула и, скрестив на груди руки, нахмурил брови.       Регис тем временем тихонько прочистил горло и начал читать вслух:       — Черносолнечная астрономия учит, как определять характеристики тех или иных затмений, как использовать их в магических целях и что можно из них почерпнуть. Согласно гримуару Кхокнаидиса, чародея-астролога, затмения происходят каскадами и каждый каскад обладает собственным характером… Какая любопытная теория, не находишь?       — Так что там дальше? Не отвлекайся.       Вампир снова неловко кашлянул, но продолжил:       — Итак, Черное Солнце — это солнечное затмение в дни, предшествующие полнолунию, когда на небе рождается лунный двойник. Здесь пишут, что это самое лучшее время для осуществления каких бы то ни было ритуалов, ведь именно в этот период они могут достигать небывалой силы и даже… Подумать только… Тут пишут, что они могут даже менять события в мире, передвигая их в ту сторону, в которую захочет практик.       — То есть это ты к тому, что для того, чтобы попытаться побороть проклятие, нужно будет ждать следующего затмения?       — Именно так, мой друг, — Регис, не поднимая взгляда, пролистнул еще несколько страниц. — Вот, тут пишут, что Черное Солнце появляется раз в одиннадцать лет и десять дней. И если ритуальный практик имеет достаточно мастерства и развитые навыки, то с помощью силы затмения способен не просто порождать определенные события, а и полностью менять окружающую среду. Как ее природу, так и положение вещей в ней. На месте такого практика, я бы рискнул и попробовал бы снять проклятие. Думаю, это было бы резонансным событием среди чародеев.       — Значит, если Сианну пытались излечить, то делали это в возрасте одиннадцати-двенадцати лет, — Геральт задумчиво почесал пальцами щетинистый подбородок.       — Иного выбора не было. Поскольку это важные магические дни, то они наверняка пытались подгадать.       — Теперь бы еще узнать, какой чародей бывал в Боклере… Так, а сколько лет княгине? — ведьмак выжидательно уставился на вампира, на что тот лишь задумчиво хмыкнул и захлопнул книгу.       — Примерно тридцать, может больше, — предположил Регис. — А вообще знаешь что, мой друг? Я думаю, что при дворе есть тот, кто тебе сможет помочь и пролить хоть немного света на всю эту ситуацию.       — И кто же этот загадочный человек?       — Достопочтенный капитан гвардейцев. Уж он-то знает о княжеской семье все, и даже больше.       — И что я ему скажу? Нужны аргументы. Де ла Тур так просто не станет со мной обсуждать подобное, — хмуро заметил ведьмак.       — Твоя правда… — Регис задумчиво походил перед книжным шкафом туда-сюда, неустанно сжимая в руках книгу, а затем наконец заговорил: — Я думаю, что если ты обратишься к нему под предлогом того, что пытаешься разобраться с проклятием Сианны, то он наверняка захочет тебе помочь.       Геральт немного помолчал, пытаясь обдумать все, что Регис узнал и то, что сказал ему, и неторопливо встал и тут же потянулся руками за курткой, что висела на спинке стула.       — Ну добро, коль так, попробую его отыскать немедля.       — Солидарен с тобой. К тому же, времени у нас почти нет, — вампир тяжело вздохнул, скрестив на груди руки, не выпуская из пальцев книги. — Один день прошел. Осталось еще два.       Ведьмак нахмурился и, наспех накинув на себя куртку, схватился за прислоненные к столу мечи. Опьянение тут же прошло, и он решительно кивнул, направляясь к выходу. Нужно было разобраться с этим всем, и как можно быстрее. Пока с Сианной ничего дурного не случилось, но опыт подсказывал ему, что если два человека связаны проклятьем, то вполне вероятно, что если что-то случится с одним, то пострадает и второй. Проще говоря, пока жива Сианна, то и Франсуазе не о чем беспокоиться, но если та умудрится куда-то влезть, то пострадает и фрейлина тоже. Громко чертыхнувшись, Геральт торопливо взбежал по лестнице вверх, выбираясь из склепа.

* * *

      Дождь все лил и лил. Струился рекой по мощеным улочкам, заставляя тех смельчаков, которым не сиделось под крышей, громко ругаться и прыгать по торчащим из потока булыжникам, стараясь не замочить туфли. Как будто их можно было уберечь от влаги в такой ливень! Небо все хмурилось тяжелыми тучами, и вдруг молния расколола небо. Гром не заставил себя ждать, громыхнув над головами прохожих. Те втянули головы в плечи и, прикрывая макушки руками, засуетились пуще прежнего. Геральту даже показалось, что кто-то испуганно пискнул.       Так или иначе, он все-таки успел добраться до дворца и не утонуть по дороге. Хмурые гвардейцы не остановили его у моста, не остановили и у главного входа, позволив ведьмаку быстренько юркнуть в дверной проем и, наконец, облегченно выдохнуть. Он стоял посреди огромного зала и слышал, как с одежды и волос стекает вода, капая на начищенный пол. Под ногами уже образовалась лужа, как внезапно откуда-то с лестницы донесся голос капитана гвардии:       — Геральт? — он спускался быстрым шагом, перешагивая по несколько ступеней сразу, и оказался у ведьмака, тут же протянув тому руку. — Что же, позволь выразить тебе благодарность. Сестра ее светлости цела и в безопасности во дворце, и…       Ведьмак неторопливо стянул перчатки, провел ладонью по мокрому лицу, и только потом схватился за руку капитана гвардейцев.       — Дамьен, есть разговор, — сразу же начал он.       — Давай не здесь. Лучше в комнате для гостей. Там никто нас не побеспокоит, да и согреешься, — на удивление приветливо предложил де ла Тур.       Ведьмак хмыкнул, но отказываться не спешил.       — У тебя что, появилось свободное время?       — Появилось, — кивнул капитан, развернувшись в сторону светлой арки, за которой, судя по всему, находились те самые гостевые комнаты. — Сианна во дворце, ее банда разгромлена, бестия больше никого не убивает. Что же, могу сказать, что я заслужил выходной. К тому же, княгиня приказов пока не отдавала.       — Как она? — перехватив поудобнее мечи, спросил ведьмак направляясь следом. Сапоги неприятно хлюпали, но он старался не обращать на это внимания.       — По-разному, — честно признался Дамьен, сцепив руки в замок за спиной. — Она все утро провела в покоях Сианны. Пытается разобраться во всем и решить ее судьбу, но… Судя по всему, та неохотно идет княгине навстречу. И это весьма огорчает ее светлость.       Геральт лишь покачал головой, ничего не ответив.       Коридор внезапно раздвоился, и капитан гвардейцев повернул вправо. Затем остановился у ближайшей двери, открыв ее и пропустив ведьмака вперед. Судя по тому, что вокруг не ошивались гвардейцы, их в самом деле никто не побеспокоит. Поэтому можно говорить обо всем смело.       Как только Геральт оказался внутри, он сразу же скинул на ближайшее кресло мечи, следом полетела и куртка. Проведя руками по мокрым волосам, он вытащил из-за пояса края рубахи и беззастенчиво принялся отжимать ее. Де ла Тур незамедлительно двинулся к небольшому столику, который был заставлен всевозможными графинчиками, а еще бутылками с вином. Вот только к вину Дамьем не притронулся, а сразу же откупорил один из графинов, принюхался и наполнил два бокала.       — Вишневая наливка на спирту. Хорошо согревает, — пояснил он, протягивая ведьмаку бокал.       Мандрагоровый самогон еще не отпустил окончательно, и ведьмак хотел было отказаться, но идея согреться выглядела все соблазнительее. Взяв в руку бокал, он лишь немного пригубил. А когда горечь со сладостью приятно обожгли рот и скатились вниз к желудку, даря долгожданное тепло, он наконец заговорил, без долгих расшаркиваний, как и привык:       — Дамьен, есть разговор насчет Сианны и госпожи Леру.       — Я понял, о чем ты, — тут же кивнул капитан гвардейцев, приложившись к бокалу. — Но прежде чем ты начнешь, позволь попросить тебя об ответной услуге.       — Какой же?       — Расскажи мне все, о чем вы говорили с княгиней. Тогда, в замке Дун Тынне, после того как я увел Сианну.       — Я-то расскажу, тайны в том никакой нет. Но я думал, что ее светлость уже посвятила тебя во все детали.       — Нет. Отказалась наотрез, — де ла Тур принялся расхаживать по комнате, пока не остановился у окна, и, прислонившись плечом к плотной шторе, взглянул в окно. К наливке он притрагиваться не спешил. — Спрашивай все что хотел. Отвечу честно, даже не сомневайся.       — Странно. Должно быть, на то были причины?       — Причина одна — Сианна.       Геральт уселся в кресло, и обхватив руками бокал, чуть наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Он немного помолчал, стараясь правильно начать этот странный разговор.       — Как ты уже понял, — осторожно начал он. — Сианна и госпожа Леру удивительно похожи.       Де ла Тур на это только кивнул.       — У меня есть предположение, что это может быть связано с проклятием, что лежит на сестре княгини. И если это так, то жизнь Франсуазы может быть в опасности. Исходя из своего опыта, я хочу предупредить тебя сразу: те, кто связан проклятием, делят одну судьбу на двоих. Проще говоря, что-то случится с одной, то и вторая ощутит определенный эффект. Если заболеет одна, то и вторая тоже может заболеть. И если одна умрет, то… Как ты понял, со второй произойдет тоже самое.       Дамьен обернулся на ведьмака, хмуро осмотрев его с ног до головы. А затем нерешительно кивнул. Он, конечно подозревал, что все не так просто, но чтобы до такой степени? Нет, о таком он и подумать не мог!       — Не смотри на меня так. Это лишь предположение. Ведь мое ремесло научило меня готовиться к худшему.       — И что нам теперь с этим делать?       — Попытаться разобраться и как-то… Разделить девушек, если это можно так назвать. Ведь, зная нрав Сианны… Она явно не планирует жить долго и счастливо. В отличие от госпожи Леру.       От этих слов у Дамьена внутри все похолодело. До сестры ее светлости ему дела не было. По правде говоря, он и не помнил-то ее толком. Так, слышал сплетни, знал что ее изгнали, видел в девичестве мельком, на том и все. По его скромному мнению, если княгиня как-то жила без своей сестры все эти годы, то должна прожить и дальше. Но вот если умрет Франсуаза… Капитан гвардейцев тяжело вздохнул, с трудом проглотив подошедший к горлу ком. Если умрет Франсин, он не уверен что сможет это пережить. Что уж говорить о ее родителях?       — Что для этого нужно? — сдавленным голосом спросил де ла Тур, хмуря густые брови. — Для того, чтобы их разделить.       — Для начала мне стоит утвердиться в этом предположении. Знаешь ли ты, когда родилась госпожа Леру?       — Начало Беллетэйн. Была весна и…       — Полнолуние, — Геральт не преминул чертыхнуться. — Начало Беллетэйн всегда знаменуется полнолунием, — пояснил он, видя недоумевающий взгляд капитана. — А год?       — Одна тысяча двести пятьдесят второй год.       — А Сианна? Или хотя бы княгиня? Какая разница у них в возрасте?       — Четыре года. Княгиня родилась в одна тысяча двести сорок четвертом году.       — Холера… — проворчал ведьмак, и в один глоток опустошил бокал.       Все надежды на то, что они с Регисом ошиблись, тут же рухнули.       — Что такое? Все подтверждается? — с силой сжав в руке свой бокал с наливкой, спросил Дамьен. Да так сжал, что хрусталь-таки треснул.       — Да. Выходит, что Сианне было одиннадцать лет, когда с нее пытались снять проклятие. В это время родилась госпожа Леру, а нашей светлейшей княгине было всего лишь восемь. Насколько мне известно, чародею, которого призвали для этого непростого дела, требовалось дождаться нового восхождения Черного Солнца. А это происходит один раз в одиннадцать лет и десять дней, — ведьмак нахмурился, взглянув на де ла Тура. Оставался всего лишь один вопрос, который должен окончательно развеять все сомнения. — В каком году здесь был чародей, что пытался снять проклятие с Сианны?       Дамьен поджал губы и опустив взгляд на бокал, внимательно всмотрелся в трещину на хрустальном бочке, из которой сочилась густая как кровь наливка. Он шумно выдохнул, но ответить у него не получалось. Нет, не может быть чтобы все было вот так. Хотелось верить, что ведьмак что-то напутал, что всем просто кажется, что Сианна и Франсин похожи, что все это не больше, чем дурное стечение обстоятельств. Но только де ла Тур не привык тешить себя ложными надеждами, поэтому он сделал глубокий вдох и на одном дыхании выпалил:       — Тысяча двести пятьдесят второй.       — Холера…       В комнате воцарилась тишина. Геральт все вертел в руках бокал и думал что же ему с этим всем делать, а де ла Тур стоял у окна и пытался, видимо, взять себя в руки после таких ошеломительных новостей.       Ведьмак не раз снимал проклятия. И знал всю специфику работы с ними, но еще он знал, что они весьма подлы и полны незримых нюансов, несоблюдение которых может стоить человеческой жизни. И если расколдовать Вивиенну было несложно, хотя он и сам удивился, когда все его манипуляции безупречно сработали, то что делать с проклятием Черного Солнца без помощи опытного чародея — не представлял. Возможно, разумней было бы связаться с Йен или Трисс, или, на худой конец, с Кейрой, которая разбиралась в ритуальной магии как никто другой. Вот только времени на это у него не было. За два дня понять природу такого сложного проклятия невозможно. К тому же, за это время с Сианной может произойти все что угодно. Ведь эта полоумная решила посадить на поводок высшего вампира. А такое так просто с рук не сходит.       — Ты обещал рассказать, — отвлек его от тяжелых дум де ла Тур. — Рассказать все, о чем говорил с княгиней в Дун Тынне.       — Боюсь, тебя это только еще больше огорчит, — тяжело вздохнув, ответил ведьмак.       — Ты так в этом уверен? — хмыкнул Дамьен. — Сомневаюсь, что ты сможешь меня огорчить еще больше.       — Я попробую, — невесело усмехнулся Геральт. — Тогда я сказал княгине, что это Сианна занималась шантажом. Она инсценировала свое похищение, чтобы манипулировать вампиром. И это она в ответе за все те смерти рыцарей. Сам вампир предложил ей встретиться с ним в Тесхам Мутна и разрешить все недомолвки, иначе Боклер будет уничтожен. Но, как я понял со слов княгини, она не собирается выпускать Сианну из дворца в ближайшее время. Более того, она потребовала то, за что заплатила — голову бестии. Исходя из этого, лично я готовлюсь к худшему.       — Холера… — пришел черед де ла Тура сыпать бранными словечками. — Как я понимаю, именно по этой причине ты считаешь, что Сианне долго не жить?       — Да. То, что она сделала, так просто не сходит с рук. И если княгиня не положит ее голову на плаху, то это может сделать вампир.       — Как такое вообще возможно? Как возможно кого-то связать проклятием? — фыркнул де ла Тур.       — Обыкновенное дело, как для чародея, — хмуро заключил Геральт. — Наверняка это был какой-то очередной магический эксперимент, за который обязательно заплатили баснословные деньги. А когда стало известно, что эксперимент не удался, этот клятый умелец даже не попытался разобраться с последствиями, а просто сбежал.       — Откуда ты все это знаешь?       — Опыт общения с чародеями.       — И что же нам делать? — не выдержав, Дамьен в три широких шага оказался у кресла ведьмака и сурово взглянул на того сверху вниз. — Мы ведь не можем просто сидеть и ждать, пока…       — Можем. И будем, — нехотя ответил Геральт. — Два дня, Дамьен. Ты знаешь как снять Проклятие Черного Солнца за два дня? Я — нет.       — Нет, — поумерив свой пыл, со вздохом ответил капитан гвардейцев и в сердцах замахнулся рукой, разбив об пол треклятый бокал. — Холера! Но мы должны что-то сделать! Я не могу позволить Франсуазе умереть! Подумай о ее родных! Как они это переживут? — кричал он.       Ведьмак только прикрыл глаза, пережидая вспышку гнева и хмуря брови.       — Думаешь, я хочу чтобы госпожа Леру умерла? — раздраженно процедил он сквозь зубы. — Нет. Но и сделать я ничего не могу. Хочу, но не могу.       В комнате снова воцарилась тишина. Де ла Тур схватился за спинку кресла, в котором сидел Геральт, и громко засопел, с силой стискивая пальцы на мягкой обивке. Сам ведьмак молчал и невидящим взглядом смотрел прямо перед собой. Может быть, Регис и смог бы что-то придумать, вот только даже старый вампир не настолько всесилен, как могло бы показаться. Если и ему ничего не придет в голову, остается только ждать и верить в лучшее. Ничего мучительнее было невозможно себе и представить.