«Я замужем за Англией!»
Горит огнём тоска страны, что посмела полюбить свою королеву. С годами он не умирает и не стареет, лишь сил да ума набирается, учась на собственных ошибках. Гордиться могут им ушедшие на покой правители, в особенности Елизавета, не так давно взошедшая на престол — всего-то 25 ей было от роду. Своей любимой посвящает победы, чтоб чувства ей свои открыть и сердце словом да триуфмами покорить. Мечтал, как бы бросилась к нему, сама не зная, почему, с объятиями; как бы привествовала Дома. Ах, увы, то всё глупые мечты. Елизавета благородна и «юна», — выглядела намного моложе своих лет и казалась совсем уж юной девой, — и так красива, что, верно, неземная сила произвела её на свет. Вина ложится на юность Англии, ведь в той так много безрассудства и глупых чувств! Но так любовью измучена страна, что стоило королеве улыбнуться — ему лишь одному, — как тут же стал счастливее. К Амуру в плен попал, и ведь насовсем, а он и рад! Но стал от этих любовных страданий бледным — замечает всё, не слепой ведь, видит взгляды королевы на Роберте Дадли. Была пылко влюблена в этого мужчину, а он отвечал ей взаимностью. Успокаивал и придавал сил только перстень, а также и то, как после коронации Елизавета молвила: «Для славы Божьей, для блага государства, я решила нерушимо хранить обет целомудрия. Взгляните на мой государственный перстень — им я уже обручилась с супругом, которому неизменно буду верна до могилы. Мой супруг — Англия, дети — мои подданные. Желаю, чтобы на моей гробнице написали: "Жила и умерла королевой и девственницей"». Не глупец, понимал, что Елизавета просто стремилась к единоличной власти, а супруг или наследник могут ослабить её влияние, но от этих слов сердце тогда забилось чаще. Ах, как же это было давно… Думал порой Кёркленд, прикусив губу, что уйдёт её краса и встретит королева, подобно цветку, увядание. Грустны законы красоты… Вот только останется она ему мила, лишь он один продолжит превозносить свою королеву и сравнивать то с Девой Марией, то с Богиней Дианой. Когда Дадли отвернётся от старого личика Елизаветы, Англия с нежностью коснётся её лба губами, не брезгуя. Именно так он это всё и представлял. «Мукой долгой она тебя изнурила, так предай же ты любовь забвенью!» — приходил порой к подобным мыслям Англия, не в силах сомкнуть очей, но только отгонял те думы окаянные прочь. Отчего-то в последние года стал вспоминать Деву Франции — Жанну из пределов Лотарингии, спасшую душу и многие земли Бонфуа. Вспоминал любовь Франции, которую он сжёг… Теперь-то был в силах понять боль француза от осознания, что никогда тебе не быть с любовью всей твоей жизни. Как же жестока жизнь… — Я вам обещал: вы в моём сердце навечно! Я отдал вам свою душу и её глупый свет! Я говорил: «Пусть меня спалят живьём, коль эти чувства подобны первородному греху, я восстану из пепла и вновь присягну вам на верность!» Так почему же вы вырезали моё сердце, что неустанно ждало?.. — Хочу напомнить и другие твои слова, что доволен будешь лишь мной одной и не будешь ты в других нуждаться. Будьте бережны к словам, Англия! — отвечала свет его души. — Ты чувства эти позабудь, высоко их не цени, ведь во всём тебе мешают. Так, укроти сердечный пыл! И сердце долее не слушай, от него одна досада!Холодна его «супруга», Она обнять не хочет Англию. Всей душой её любил, Иных в ответ не целовал. Он от любви с ума сошёл И вскоре свой конец нашёл В глазах той рыжей девы! Лишь только на неё взглянул, Как в страсти нежной потонул. Вот и вся история.