Бордовая роза

Проснувшись наутро, Миста обнаружил себя одиноким в постели. На том месте, где заснул «лебедь» примята простынь, а край одеяла небрежно отброшен в сторону. Пустота. «Могу поклясться, что тот блондин не был сном. Если бы это был сон, я очутился бы в другом месте» – осмотрел себя. Не заметил, как сел – боль отдаётся далёким эхом. – «Да и бинты всё ещё на мне. Но где же…» – оглянулся, отбросив от себя одеяло, и оказался приятно удивлён: слава богу трусы на месте. Но также волнует сейчас вопрос, а где же остальная одежда? Парень огляделся, но той одёжки, в которой он был в последний раз, не было. Зато на тумбочке красуется аккуратно сложенная стопка по-видимому чистой одежды. Записки или чего-то подобного не было. Тот, кто положил эту одежду сюда, явно рассказывал на то, что Гвидо увидит и возьмёт её. Что Гвидо и сделал хлопчатобумажные, непривычно зауженные брюки и рубашка с коротким рукавом. Черт возьми, очевидно не из секонд-хэнда. Тело ощутимо освежилось: будто надел вещи высушенные после стирки на порывистом морском ветру. Но в то же время не комфортно в ней. Гвидо её мог отделаться от мысли, что одежда из какого-то дорогого магазина одежды. Как мышь, Миста выбрался из спальни. Со сдавленным дыханием и огромными глазами. Сейчас, в тихом, залитом солнечным светом доме, Гвидо был внимателен как никогда. Роскошь вокруг давит – одно неосторожное движение может дорого обойтись. Слишком дорого для такого парня, как Миста. Слух уловил шум возни, когда Миста сошёл с лестницы. Повернул голову в сторону арки с колоннами, увидал белоснежную фигуру, окруденную ореолом дневного света. Мужское тело. Но не лишённое лёгкости и грации. Гвидо встал в проходе, прислонившись к белёсой колонне из декоративного камня. Нога не переступает черты – боясь помешать, нарушить обыденную домашнюю идиллию. Итальянец остановился, заворожённый движениями «лебедя». Но тот, чуткий, почувствовав на себе взгляд, обернулся. Волосы, лёгкие, как пух, отлетели прочь и упокоились на лопатках, обнажив лучезарный лик. Сегодня его чёлка являет из себя три плотно закрученных завитка, оттого он более походит на греческого небожителя. Мимолётная мысль: божество. Обратив на итальянца взгляд, златокудрый пролил свой внутренний свет на простого смертного. Гелиос. Удостоил его чести услышать сладкий голос. Аполлон. – Buon giorno, – губы сомкнулись и потянулись в кроткой улыбке. – Как самочувствие? «Это… обращено ко мне?» – Миста так и. стоит в подходе, точно осторожный зверь. – Смотрю, тебе уже лучше. Как я и предполагал, – зрительный контакт прервался: юноша наклонил голову, разливая горячий чай по чашкам. Опять же не те самые обыкновенные кружки, которые можно купить в любом супермаркете. Выделанные из фарфора, настолько тонкого, что можно увидеть содержимое. Казалось, что если Миста возьмёт её своими груьыми пальцами, она просто развалился. Такие чашки не для него… Не дождавшись ответа, Джорно продолжил свой монолог: – Кажется, ты хорошо спал. Не стой в дверях, присаживайся, пожалуйста. Гвидо прошёл к столу, опустился на стул прежде, чем осознал свои действия. Тело беспокоит дрожь. Итальянец растерялся, просто не понимая, что делать и как правильно себя вести. Обстановка совершенно незнакомая, дружелюбная. Манеры, жесты, сама атмосфера – всё так изысканно и кажется недостижимым. «Получается – не сон» – убедился Миста. – «Всё слишком реально, слишком хорошо» Блондин хлопочет, кружит над столом. Несколько мгновений – и перед итальянцем едва и питьё. – Я приготовил английский завтрак, овсяную кашу, а также травяной чай, – юноша сел напротив, взял столовые приборы, блестящие серебряным блеском. Перед ним та же еда, что и перед Мистой. – Ешь. Тебе нужно восстановить силы. – златовласый первым приступил к еде. Напряжение, идущее от итальянца, блондин не замечает. Его поведение естественно. Чернобровый взялся за вилку, рассёк ребром её яичницу, половинку сосиски. Насадил это на зубцы, а сверху прихватил всего остального по одному: ломтик шампиньона, томата, бекона и головку брокколи. Для фасоли уже не осталось места. Гвидо с жадностью сунул всё это в рот и начал живо пережёвывать, только успевая глотать вкуснейшую еду и слюну. Шум стоит. Позабыв о всяких манерах, Гвидо ест так, будто в последний раз. Парень напротив же молчаливо и неторопливо кладёт в рот по кусочку от всего из своей тарелки, порой запивает чаем. Не сказал ни слова в адрес итальянца, терпеливо дожидаясь, когда трапеза будет окончена. Миста почти расправился с едой и с набитыми щеками запил пищу чаем, осушив её в несколько больших глотков. Только после того, как голод был побеждён, Миста понял, он продемонстрировал себя, как голодного зверя. В то время, как Джорно отобедал тихо, как мышь. Итальянец побагровел и выдавил: – Прошу прощения, – а ладони его обняли миску с кашей и придвинули ближе. Златокудрый тихо рассмеялся, прикрыл рот ладонью, будто боясь обидеть. – Всё хорошо. Это замечательно, что у тебя такой аппетит, – юноша встал из-за стола, собрал грязную посуду. Занялся её мытьём. – Это действительно хорошо, потому что всю эту неделю ты почти ничего не мог есть. Это беспокоило меня, – тон голоса понизился, и парень вовсе замолчал. Закончив с последней тарелкой, он вновь с улыбкой на губах обернулся к итальянцу и присел на соседний стул. – Ты поразителен! – бирюзовые глаза сверкнули искрой научного интереса, но личико сохраняет свои детские черты. – С такими-то увечьями твой организм восстановился за столь короткий срок. – парень осторожно взял руку Гвидо, осмотрел. Тот опустил глаза на свои колени и озвучил назревшие слова: – Если бы не ты, я бы там и помер. Даже не знаю, – вскинул голову на спасителя, кривя рот в улыбке. А в глазах – печальный блеск, – как отблагодарить тебя. И смогу ли вообще расплатиться… Лицо парня напротив вытянулось, приняло суровое выражение. – Ты мне ничего не должен. – Но как же? Меня совесть сожрёт, если я так просто приму это… Неужели нет ничего, что я мог бы для тебя сделать? Понятия не имею, что тебе может понадобиться от меня... Но я душу выложу! – решительно обязался Гвидо. Ах, как хочется назвать спасителя по имени! – Я ведь сказал, – рука легла на поверхность стола, ладонь сжалась в кулак, под тонкой кожей заиграли сухожилия, – мне ничего от тебя не нужно. – чётко произнёс юноша. Не наклоняя головы, посмотрел на наручные часы. Внезапно возникшее напряжение исчезло, только на розовых губах появилась улыбка. Юноша с лёгкостью поднялся со стула, окинул Гвидо оценивающим взглядом. – Мне пора на работу. Andiamo, я подвезу тебя до дома. – Я и сам могу дойти, grazie, – буркнул Гвидо. – Тем более, ты опаздываешь. Езжай. – Нам всё равно по пути. Не глупи. – перешёл из столовой в прихожую. – Подожди-ка… – Миста подскочил со стула. Джорно неодобрительно покосился на это действие в отражении зеркала. – Откуда тебе знать, что нам по пути, а? Блондин ухмыльнулся, затягивая узел галстука на шее. – Я расскажу тебе, когда мы сядем в машину. Оба вышли на улицу. Мисту ослепил свет яркого утреннего солнца, он оглядел двор. По-видимому, сейчас они находятся в черте города – за каменными воротами сплошные заросли кипарисов и лавра, а ещё дальше виднеются холмы, усыпанные домиками. В чёрных глазах алый отблеск. Гвидо присвистнул, лаская взглядом стальную красавицу, ожидающую своего хозяина прямо у входа в дом – Порше 911 1964-го года. – Охренеть можно… Я такие тачки только на страницах журналов видел, – Гвидо расхаживает вокруг неё, боясь подступиться. Украдкой глянул на юнца. А тот, ничего не сказав на этот счёт, сел за руль. Автомобиль подобен своему владельцу: изящные очертания, сияние и блеск, роскошь. И загадка. Какая же начинка скрывается под красивой обшивкой? – Рассказывай, – Гвидо тяжело опустился на переднее сиденье. – К чему вся эта секретность вообще? Благодетель завёл мотор, обхватил руль. – Я знаю о тебе чуточку больше… Миста. С оглушительным рёвом Порше завёлся одновременно с ударом “мотора” в груди Мисты. Отчего парень ахнул. – Откуда… ты моё имя знаешь? – Гвидо ощутил нависшую над ним угрозу собственной безопасности. Так кстати вспомнил высказывание: внешность бывает обманчива. Чутьё вновь обострилось. – Всё по порядку. Для начала мне стоит представиться, – юноша повернул голову и тактично склонил её. – Меня зовут Джорно Джованна. С этими словами машина тронулась, под её тяжестью захрустел гравий. К удивлению обоих поездка оказалась тихой – ни одного слова. Джорно плавно вёл Порше по склону, ведущему в город. Казалось, что они летели над дорожным полотном. Крепкий ветер с моря безжалостно бьёт по лицу, но как же это освежает! Ароматы сочной зелени, сладких цветочных букетов, запах земли пронзают воздух, и Гвидо с каждым вздохом ненасытно поглощает пьянящие запахи самой Италии. Но с их въездом в город, чудесная пелена спала: выхлопные газы, людской шум со всех сторон, суета. Если забраться ещё глубже, то всякие мысли о красоте покидают голову. Порше заехал на узкую улицу в самой глубинке Неаполя, здесь значительно меньше народу. Среди мусорных мешков и обшарпанных фасадов домов Порше выглядит просто нелепо. Но сердце Мисты было спокойно, потому как он видел, что едут они точно по адресу к его дому. Джованна заглушил мотор, остановившись на обочине, но выходить не спешил. – Что ж, полагаю, так просто ты меня не отпустишь? – спросил, задумчиво потирая подбородок. Смурной взгляд Гвидо ответил на шутливый вопрос, Джорно отпустил руль. Повернулся к спутнику. – Получается, ты и вправду обо мне ничего не знаешь, ах… – со странной улыбкой перевёл взгляд на парадную дверь многоквартирного дома. – Я – владелец, м-м, ночного клуба. Для Мисты всё встало на свои места. Вся эта роскошь – наверняка Джорно зарабатывает на своём деле нехилые деньги. Он усмехнулся. Однако в глубине души позавидовал. – Чёрт, вот оно как… Хорошо устроился, м-.. – вовремя прикусил язык, чтобы не вырвалось «малой». Джорно выглядел слишком молодо, и Мисте казалось, что они могут быть ровесниками. Но в то же время от этого блондина исходит нечто совсем не юношеское, его манеры, внешний вид, речь – наводит на мысль о том, что он старше своих лет. – Это, можно сказать, мой бизнес. – вздохнул Джованна. – Ладно, с этим разобрались. Но что насчёт информации обо мне? – вновь итальянец помрачнел. – Скажем так… у меня есть кое-какие источники, – поднёс большой палец к губам. – Но тебе не стоит волноваться, я не из тех людей, которые пользуются этим в грязных целях. Я всего лишь захотел узнать твоё имя, адрес – ничего более. И Миста поверил. Так просто. Есть в этом Джорно что-то, что заставляет поверить его словам. Очарование? – Источники… Ну конечно. – буркнул Гвидо, толкнул дверь машины, но прикосновение ледяных пальцев к подогретой жарким солнцем коже итальянца заставило его упасть обратно на сиденье. – Тебе ведь работа нужна? – неожиданно спросил Джованна. – А это-то ты откуда вынюхал?! – Гвидо отдёрнул руку. – Я видел тебя на прошлой неделе у набережной. Ты так усердно таскал чемоданы, – блондин прибрал руки. – Вот я и подумал, что тебе нужен постоянный источник заработка, – полез в нагрудный карман, двумя пальцами вытянул оттуда визитку. – Вот, возьми. Гвидо взял визитку, осмотрел. Ничего лишнего: фон цвета фуксии, телефон и название клуба, владельцем которого является Джорно Джованна – «Rosa Bordeaux» Сжал в руке, не сминая. На скулу итальянца легло тёплое дыхание – Джованна наклонился к нему, будто желая донести что-то важное. И это действительно важно для него. – Приходи ко мне. Мне нужны такие люди, как ты… Миста. Сердце начало бить в грудь, точно в литавры. В голове заметался вопрос: почему? почему? почему? Вот тонкий палец скользнул по челюсти, как бы говоря, «не витай в облаках». Гвидо моргнул с ощущением непродолжительной дизориентации, осознав, что уже стоит снаружи автомобиля. И ловит лукавую улыбку на розовых губах. Блеск изумрудных кристаллов его глаз. А за всем этим такое лёгкое, будто после разговора двух подруг: – Я уже опаздываю. Ciao, bello. Колеса забрали под себя грязь, камни, и Порше умчался вверх по улице. Исчез, будто видение. Но после него осталось вполне реальное напоминание: бинты, связывающие тело, визитка. Но одно остаётся необъяснимым – телесный жар. – Как он меня назвал? – Гвидо провёл ладонью по щеке, на пальцах осталась влага. Глаза опустились на визитку в другой руке. – «Бордовая роза», значит… Прикрывшись ладонью от яркого солнца, итальянец посмотрел в сторону, где исчез алый Порше. Повёл губами, чувствуя лёгкий металлический привкус – разбитая губа уже зажила, но чувство, будто всё ещё покалечен. Миста просто привык к этому состоянию. А встал на ноги он с доброй помощью, к чему не привык вовсе. Всю свою жизнь он был один, справлялся со всем один. – Над этим надо подумать. Ах, чёрт… – почесал голову через шапку. Не покидает ощущение, это их не последняя встреча. Очевидно, это так. Гвидо вернулся домой спустя неделю. Странное ощущение окутало юношу, только он закрыл за собой дверь. Квартира всё та же, ничего не изменилось. Всё тот же стол, стулья, капающий кран на кухне, старенький диванчик в гостиной. Всё чистое, купается в золотых лучах солнца. Миста плюхнулся на диван и уставил глаза в потолок. – Владелец ночного клуба со своими «источниками»… Ну да. – усмехнулся. Полежал какое-то время, вслушиваясь в тишину и не думая совершенно ни о чём. С улицы доносится городской шум, а соседи сверху порой выкрикивают крепкие итальянские ругательства. Затем парень встал, взял бутылку вина со стола, принюхался и тут же скривился – оно стояло по солнцем неделю. Но хорошо, что осталось буквально несколько капель. Но плохо то, что в доме больше нет выпивки. Миста тяжело опустился на деревянный стул и выдохнул. – Чёрт возьми, если он смог разнюхать мои имя и адрес, то ему не составит труда копнуть глубже! Почему я должен верить ему? – облокотившись на стол, обхватил голову. – Я на крючке. – Гвидо застонал. По вискам неприятно бьёт, голова распухает от растущих в ней мыслей. – Мне следует… держаться от него подальше. Но чёрт… сделать это будет трудно. Теперь уже трудно. С этими мыслями Миста провёл оставшийся день и вечер. После он лёг в свою кровать и уснул со странным ощущением, но, возможно, Миста просто отвык от своего дома.