Претерпевай, дева!

      Мать Алексы как-то сказала ей, обрабатывая глубокую ссадину, полученную во время очередного похода в горы вместе с отцом: «Любишь экстремальные развлечения – люби и боль, которая сопряжена с ними». Этот мудрый совет от миссис Вудс, хотя и относился к такому опасному занятию, как альпинизм, подходил и к вопросу секса с инопланетными хищниками. При чём – как нельзя лучше.       «Претерпевай, дева» – мысленно вздохнула про себя Алекса, когда Шрам в очередной раз разложил её на брачном ложе, застеленном шкурами инопланетных животных. По размерам они не уступали львам и обладали мягким, золотисто-коричневым мехом!       «Вот ведь любитель спонтанного секса». Только что спокойно лежал себе на спине, раскинувшись среди меха и шкур, а уже через мгновение накинулся на неё словно изголодавшийся по сексу маньяк. Да он и был маньяком, в хорошем смысле этого слова. Сексуальным маньяком, сумевшим завлечь в свои сети любимую жертву. Однако в этот раз ничто действительно не предвещало «беды». Глаза хищника были прикрыты, а лицевые клещи шевелились так вяло, что с ними он напоминал полусонное ракообразное.       Не почуявшая подвоха женщина дремала на его широкой груди, всё ещё покрытая потом и пресыщенная тем, что он сделал для неё в прошлый раз. Место между её ног всё ещё приятно побаливало после суровых занятий любовью, но она давно уже привыкла к этому и не обращала внимания, доверчиво прижимаясь к его мускулистому телу. Дребезжащая вибрация, исходившая из центра грудной клетки Шрама, катилась сквозь её тело, убаюкивая словно колыбельная, а когтистые лапы лениво двигались вверх и вниз по её спине, даря чувство покоя и защищённости. Лекс наслаждалась короткой паузой в их почти постоянном сексе, когда Шрам решил, что его подруга сможет выдержать ещё один раунд. В такие моменты проклятый эгоист думал только о себе и своём удовольствии!       Когда хватка его когтистых пальцев на её ягодицах вдруг стала крепче, Лекс лишь хихикнула. Она была уверена в том, что хищник пристаёт к ней ради шутки, и отпустит, как только она проявит первые признаки усталости. Но он не шутил. Его намерения были более, чем серьёзны и не отрывавшийся от её лица пристальный взгляд янтарных глаз очень чётко свидетельствовал об этом.       О! Эти бездонные омуты, полные дикого желтого огня – они пригвоздили девушку к месту, заставив замереть и даже затаить дыхание. Сколь бы милым и покладистым (на свой, хищий лад) Шрам ни был с ней, он оставался кровью от крови своего народа – абсолютным хищником. Проведя с ним достаточно много времени, Лекс была склонна забывать об этом и иногда он напоминал ей. Вот как сейчас. Лицевые клещи пришельца широко разошлись, и мурлыканье, вырвавшееся из его горла, прокатилось по телу женщины волной сладкой дрожи. Затрепетав от сладкого страха перед несгибаемой мужественностью Охотника, которая давно уже окрепла и упиралась в её бедро, словно заострённая палка. Его широченные, покрытые рельефом чешуи ладони вновь пробежали по её телу, а длинные когти прочертили полосы неглубоких царапин на её тёмной коже, отмечая её знаком владения. «Собственник!»       Когда Шрам легко, безо всяких усилий, перевернул её на спину и уложил под себя Лекс подчинилась, позволяя ему управлять ею, так как он хотел. Не то, чтобы она могла его остановить, но игривое сопротивление только ещё больше завело бы неутомимого хищника и в итоге ей бы пришлось потратить немного больше сил, чтобы удовлетворить его. К тому же секс, как и танец, был действом, вести в котором должен кто-то один. А она сейчас слишком устала, чтобы взять на себя активную роль и оседлать жеребца.       Шрам отлично знал это и наслаждался осознанием своего физического превосходства. Нависнув над ней сверху, он ухмыльнулся, сложив лицевые крючки определённым образом, и с явным удовольствием провёл ладонью по холмистому рельефу её тела. Её грудям, само собой было уделено особое внимание. Лекс никогда в жизни не комплексовала из-за размеров бюста, однако размах его пятерни заставил её почувствовать себя маломеркой, так как хищник мог коснуться одновременно обеих грудей. Чешуйки на поверхности его кожи стимулировали упругие полушария, заставляя затвердевшие соски ныть в ожидании прикосновения.       Девушка непроизвольно вздохнула чуть громче, а когда пальцы скользнули вниз, огладив выступающие под кожей мышцы пресса, и вовсе приподнялась на локтях, требуя вернуть руку на прежнее место. Её соскам не хватало внимания. Они жаждали оказаться в чешуйчатых пальцах инопланетного громилы и быть безжалостно раздавленными ими. Шрам, научившийся достаточно тонко понимать настроение подруги, понимал, чего она хочет от него, но не спешил давать ей это. Нет, это было бы слишком легко.       Поэтому он лишь усмехнулся, поджав лицевые крючки, что сделало его похожим на шмеля в представлении Лекси. Большого, озабоченного шмеля. Девушка усмехнулась своим мыслям, но этот искренний, грудной звук утонул в шипении инопланетного существа. Шраму не нравилось, когда над ним смеются. Он был Охотником, а не шутом, и не собирался терпеть подобное отношение даже от своей партнерши. Продолжая пристально смотреть на неё, он скользнул рукой ниже, добираясь до гладко выбритого лобка.       — Постой, что ты собираешься..? – запаниковала Лекси, подобравшись на шкурах, но любовник даже не дал ей закончить фразу. Его цепкие пальцы легко сдавили чувствительный узел плоти, который она не смогла уберечь от него. Проклятый пришелец опять оказался проворнее и теперь, похоже, пытался подтолкнуть её к краю, немилосердно эксплуатируя этот запрещённый комочек.       — Чёрт... чёрт... – первые же несколько движений бросили её обратно на мягкие меха, заставив изогнуться и бесконтрольно извергать ругательства. Не смотря на кажущуюся грубость мелкая моторика пальцев хищника превосходила человеческую. К тому же он точно знал, что нужно делать с этой частью женского тела. В таком положении у неё не было ни шанса противостоять ему, поэтому она просто откинулась на устланное шкурами ложе, разметав по нему курчавившиеся, чёрные волосы, признавая своё поражение.       Довольный тем, что так легко превратил её смех в стоны, Шрам довольно заурчал, уподобившись дикому, камышовому коту и вновь накрыл рукой её грудь, растирая круговыми движениями сразу две округлые вершины. Одновременная стимуляция самых чувствительных мест заставила Алексу закатить глаза от наплыва приятных ощущений, но к сожалению, вслед за ними почти сразу последовала боль. Подобно сочному плоду ее левая грудь легла в руку Шрама, и оказалась жестоко сжата его когтистыми пальцами.       Не настолько, чтобы всерьёз повредить ей, но безжалостное сдавливание холма в сочетании с уколами когтей на коже вызвали спазм. Её тело рефлекторно дернулось, из-за чего ощущения между ног на миг стали намного острее. Сквозь удовольствие, уже начавшее затапливать её разум прорезалась боль, и это ощущение было изысканным. Сродни тому, что чувствуешь, нащупав кинжал под шелковыми простынями. Впрочем, оно очень быстро прошло, сменившись новой волной удовольствия, захлестнувшей с головой.       Сосочки наконец-то дождались внимания со стороны хищника. И как всегда пары небрежных касаний оказалось достаточно, чтобы сорвать стон с её губ. Хищник был груб именно в той манере, которая казалась Лекси приятной, и сдавливал так, чтобы боль и удовольствие пульсировали в ней в так ударам сердца. Противоречивые ощущения сменяли друг друга так быстро, что женское тело просто не успевало приспособиться и различить – где кончается одно и начинается одно. То, насколько тонко он изучил её тело, порой даже пугало девушку, но сейчас ей не удавалось как следует задуматься об этом. Мысли застлала сексуальная дымка.       Некоторое время просто кайфовала, выгибаясь всем телом и увязая в меху пальцами, но в какой-то момент Шрам решил, что пора углубить её удовольствие и полез пальцами, куда нельзя. Боль после прошлого сеанса жесткого секса всё ещё не прошла и последнее, что сейчас нужно было женщине – это взаимодействие с хищьевыми когтями, которые запросто могли поранить её там.       — Постой-ка, – запротестовала Алекса стараясь не дёргаться, чтобы случайно не на вредить себе. – Туда – нельзя, здоровяк.       Хищник не терпел запретов, а потому лишь насмешливо склонил голову на бок, от чего его дреды изменили положение, шлёпаясь друг о друга. Его смех раскатился по комнате подобно орлиному клёкоту, смешанному с серией сухих щелчков, а когтистые пальцы угрожающе скользнули по влажному краю входа, готовясь к проникновению и разорению беззащитной, человеческой самки.       — Нет-нет-нет-нет-нет! – завозмущалась та, решив, что он всерьёз решил проникнуть туда без какой-либо подготовки, и только через секунду поняла, что Шрам просто пугал её. А точнее – шутил. Юмор у хищников был весьма специфичным и о-очень чёрным.       — Чтоб тебя, Шрам, – не сдержавшись, ругнулась Лекси, когда он убрал пальцы и потянулся за продолговатым, металлическим контейнером, заблаговременно спрятанным под кроватью. Во время занятий любовью когти и жвала хищника частенько наносили повреждения нежному телу его человеческой партнёрши, поэтому с некоторых пор они и предпочитали держать под рукой контейнер с коллоидным раствором особых белков и аминокислот, который Охотники использовали в качестве целебного геля для наружного применения. Он вряд ли помог бы при пулевом ранении, но с лёгкостью затягивал царапины, ссадины и прочие мелкие повреждения.       Когда хищник нанёс немного субстанции на свои пальцы, Лекс открылась ему, позволив сделать то, что он и планировал изначально. Проникновению здоровенных, чешуйчатых отростков, вызвало у неё болезненные стон, но неприятные ощущения исчезли уже в следующую секунду. Прохладная, похожая на не до конца загустевший гель, субстанция приятно остудила стенки разгорячённого лона, одновременно сняв боль и жжение. Это было блаженство, и на какой-то миг мулатка полностью расслабилась, со стоном развалившись на шкурах. Теперь, когда боль ушла, его прикосновения там показались Лекси приятными и возбуждающими.       Однако, облегчение было временно и вскоре, там снова станет горячо и больно. Лекси знала это и внутренне уже жаждала такого развития событий. Ведь Шрам никогда по-настоящему не вредил ей и не делал почти ничего против её воли. Почти, но пока что ему сходило это с рук. Всё же не так-то легко было приучить привыкшего к доминированию инопланетянина считаться со своими нуждами. Однако девушка активно работала над этим и добилась вполне приемлемых результатов, обучив Охотника основам этикета.       Смазав, на всякий случай несколько укусов на плечах и шее, Шрам закрыл контейнер и отложил его, угрожающее нависая над жертвой. В этот раз он склонился так низко, что Лекс почувствовала себя придавленной. Он не наваливался на неё, но был в шаге от того, чтобы сделать это. Её грудь оказалась сплющена его твердым, как металл животом, что, конечно же, не могло не отозваться в надувшихся и возбуждённых сосочках. Одним небрежным движением Шрам лишил человеческую самку подвижности, после чего прижался лбом к её лбу. Хваткие жвала коснулись женских щёк и вцепились в них, лишив её возможности даже голову отвернуть.       Оказавшись в полной его власти, Лекс заставила своё тело расслабиться и поцеловала хищника, просунув язык в его окружённый зубами рот. Ощущения от подобных оральных контактов были в высшей степени необычными и мало напоминали обычные земные поцелуи. Чёрт, да у хищника даже языка не было, однако это ничуть не мешало им получать удовольствие от процесса. Шрам довольно заурчал, отвечая на её игривое проникновение, и с готовностью принялся сосать язык девушки. Его ротовой аппарат был приспособлен не только к отрыванию кусков от тела добычи, но и к всасыванию питательных жидкостей, а потому их странный поцелуй местами казался почти болезненным. Однако Лекс уже привыкла к этому, и получала удовольствие даже о того, что любую другую девушку, имевшую несчастье оказаться на её месте, заставило бы отчаянно вырываться и скулить от боли.       Несколько минут они возились на кровати, урча и постанывая в унисон. Когда же Шрам всё-таки соизволил отпустить её, на щеках и под подбородком Лекс остались краснеть четыре маленькие отмены, от костяных крючков, венчавших его крабообразные челюсти. Её язык болел и распух, но брюнетка даже не замечала этого. Всё её внимание было сконцентрировано на головке его члена, плотно прижавшейся её отверстию. Шрам не спешил. Как и всякий охотник, он обладал терпением и выдержкой. Поэтому он и не набросился на Алексу, подобного дикому зверю, готовому растерзать несчастную жертву, а замер над ней, ожидая приглашения.       На короткое мгновение они оба замерли глядя друг на друга. Карие глаза земной женщины не отрывались от золотистых глаз инопланетного хищника, и между ними установилось полное взаимопонимание. Не осталось ни страха, ни сомнений, только желание, всё сильнее и сильнее охватывавшее обоих. Лекси смотрела на Шрама снизу вверх и знала, что он хочет её, но не возьмёт, пока она не отдаст ему себя всю, без остатка. И она с готовностью сделала это, раскинув ноги настолько широко, насколько могла. С таким размером, ему был полный доступ к её телу, и женщина с готовностью предоставила его, принеся себя в жертву вместе с контролем над ситуацией. Она просто покорилась воле инопланетного супруга подобно тому, как и он, покорялся ей в аналогичных ситуациях.       Шрам издал короткое, благодарное рычание и провёл ладонью по щеке Алексы, на мгновение задержав её в том месте, где краснел шрам, оставленный кислотой чужого. Одновременно с этим салатовая головка его члена надавила на её розовые губы, заставив приоткрыться и принять злоумышленника. Поначалу тело женщины сопротивлялось, но возбуждение и дополнительная смазка в виде не до конца высохшего геля облегчили скольжение. Хищник же был напорист и неумолим. Сжав крапчатыми лапами её бёдра, он продолжил толкаться, пока не преодолел сопротивление внутренних мышц и не проскользнул в тёплое человеческое влагалище, заставив его обладательницу задохнуться. Сколько бы раз они ни делали это, начало всегда было весьма болезненным.       Лекс чувствовал себя пронзенной, но ничего не могла поделать с этим. Шрам так сильно вдавил её в кровать своим телом, что она даже пошевелиться не могла. Рычание, клокотавшее в верхней части его груди, раскатывалось по телу и отдавалось в члене, превращая его в восхитительный, живой вибратор. Его пульсация довольно быстро уменьшила боль от проникновения, практически сведя её на нет, после чего размеренно-неторопливые движения Шрама превратили последние её отголоски в острое удовольствие.       Самому ему, впрочем, было не менее приятно. Влажной и тугой дырочки человеческой самки ощущалась просто восхитительно на его затвердевшем члене. Жаль только, что он вошёл пока даже не на одну треть, и снаружи осталось ещё много твёрдого, мясного стержня, который он собирался вставить в горячее отверстие для спаривания. Двигаясь бёдрами подобно разгонявшемуся поршневому двигателю, он постепенно увеличивал амплитуду, делая каждое следующее движение чуть более резким и размашистым.       Вернувшаяся боль вновь заставила Алексу стонать, однако она по-прежнему бессильна была что-либо сделать. Хватка Шрама надёжно удерживала её бёдра на месте, пока он продолжал проталкивать член сквозь неё. Один мучительный сантиметр за другим ярко-зелёная плоть инопланетянина проникала в сжимающееся отверстие женского лона. Землянка не сдержалась и ахнула, насколько толстым в действительности был член этого хищника, и как сильной ей приходилось растягиваться, чтобы вместить его. И ладно бы он был гладким, как обычный человеческий член, но нет – на нём было множество складок, образовывавших рельефные борозды, которые касались внутренних стенок её влагалища, вызывая беспощадную и безостановочную стимуляцию. Блаженство.       Лекс хрипела, впиваясь пальцами в мягкие шкуры и заходясь в экстазе от одного только проникновения. Шрам пытался казаться сдержанным и спокойным, но на самом деле ему тоже приходилось нелегко. По правде говоря, его сжало так сильно, что он шипел, едва сдерживая кряхтение удовольствия. В конце концов, войдя в неё почти полностью, он остановился, наслаждаясь ощущением того, что его ствол находится внутри тёплой и тугой влажности, одновременно, Алексе возможность привыкнуть, прежде чем начать долбить её по-настоящему. Маленькая милость, показывающая истинную глубину чувств и привязанности инопланетянина к землянке.       Прекрасно понимая, что за этим последует, девушка согнула ноги и подтянула их поближе к груди, чтобы облегчить себе жизнь. При этом её бёдра слегка сместились, из-за чего Лекс прочувствовала каждый сантиметр массивного члена, запертого внутри неё. Складчатый и неровный, он скользил в ней, массируя внутренние стенки и доставляя ей удовольствие, постепенно перекрывавшее боль. И не смотря на то, что хищник был намного крупнее своей человеческой супруги, она принимала всё, что он мог предложить.       Рыкнув от гордости за Алексу, Шрам принялся лупить её тугую киску, размахивая лицевыми клещами от удовольствия. Он отступал, а затем снова врезался внутрь, тараня её своим мощным достоинством. Заставляя буквально выть от боли и удовольствия, которые заполнили её разум до краёв. Женщина исчезла, а её место заменила похотливая самка. Мозг Алексы почти полностью отрубился, не выдержав сенсорной перегрузки. Задействованными остались лишь самые примитивные его отделы, отвечавшие за чувственную сторону восприятия. Она не видела и не слышала ничего вокруг, за исключением движения мощных бёдер хищника.       Каждый раз, когда он наполнял её собой, Лекс кричала в экстазе, подаваясь ему навстречу словно животное. Её красивое лицо исказила гримаса страсти, а пальцы впивались в мех шкуры под ними. В нынешнем состоянии она хотела как можно скорее достичь финала, но Шрам, как всегда, не торопился. Раз за разом погружаясь в неё глубокими, сильными движениями, он постепенно подготавливал лоно человеческой женщины, пытаясь достичь более глубокого проникновения и, одновременно, не навредить ей.       В какой-то момент ему удалось войти в неё по самую рукоять, заставив издать поистине впечатляющий стон. Не смотря на то, что Лекс была уже достаточно растянута и смазана внутри, боль от его размера всё ещё не прошла полностью. Чтобы как-то отвлечь женщину от неё, хищник одной рукой сжал её бедро, до крови расцарапывая кожу когтями, а другую поднёс к её подпрыгивавшим от каждого его движения грудям, и сжал левое полушарие. При этом он ни на секунду не переставал трахать её – не быстро, но сильно.       Лекс задыхалась от удовольствия. А если сейчас она и чувствовала боль, то уже не имело значение. Её тело расслабилось и полностью приняло инопланетного партнёра, позволив ему двигаться ещё немного быстрее.Теперь к несмолкающим стоном женского удовольствия добавился ещё и рёв взявшего след Охотника. Теперь, когда ему больше не нужно было сдерживаться, его движения стали достаточно быстрыми и мощными, чтобы вывести их обоих из равновесия и подтолкнуть к краю. К границам непознаваемого.       И, разумеется, землянка первой достигла кульминации. Вознеслась на пик удовольствия столь интенсивного, что оно, казалось, лежало за гранью человеческого восприятия. Оргазм сотряс её тело подобно разряду электронной пушки. Мышцы Алексы вдруг напряглись все разом, а по венам, вместо крови, разлился жидкий огонь. Она сгорала на костре оргазмического экстаза, сотрясаясь, словно в припадке эпилепсии и закрыв глаза так плотно, что под веками расцвели разноцветные пятна. Багровые, синие, зелёные.       — Шрам... – простонала женщина, когда напряжение в её теле слегка ослабло, а наслаждение прекратило поджаривать её мозг.       Хищник, погладил её по щеке и заурчал, позволив вибрациям бежать по их сплетённым телам. Впрочем, его рычание и щелчки быстро превратились в стоны. Он всё ещё не окончил и не собирался бросать дело на полпути. Дождавшись, пока тело партнёрши расслабится, он возобновил глубокие и ритмичные толчки. Его глаза горели жёлтым огнём вожделения, жвала были судорожно раскрыты, а дреды падали на плечи клубком змей. В таком состоянии он был прекрасен. И пусть его движения причиняли Алексе скорее боль, чем удовольствие, она не сдержалась и провела руками по его рельефному торсу, кайфуя от его упругой жесткости.       Шрам был намного выносливее её и должно было пройти ещё не мало времени, прежде, чем он сможет насытится. И его супруге не оставалось ничего другого, кроме как смириться с таким положением вещей и попытаться получить удовольствие от процесса.       Насладиться им. Вот только она не наслаждалась, а претерпевала.