После вызова в участок Кайдел и Роуз понемногу приходили в себя. Митингующих всё-таки задержали до выяснения обстоятельств, а девушки, Фортен и ещё несколько прохожих, были приглашены в качестве свидетелей. Финн Ковард был признан виновным в проведении несанкционированного митинга на Сенатской площади и отправлен на обязательные работы сроком на шестьдесят часов в Заводской район на одно из промышленных предприятий Корусанта.
Роуз смотрела на Финна, но не видела в его глазах ни раскаяния, ни проблесков понимания того, что он сделал. Остались лишь тупая бессмысленная злоба и зависть, которые будут точить его до тех пор, пока не разрушат его человеческую личность. «Я оказался хуже других!» - читала девушка в его глазах, а если хуже, значит слабее. Слабым быть стыдно, это Роуз видела в нём, потому он и маскировал чувство зависти, но оно вырывалось наружу в виде беспокойства, раздражения и злости.
И Тико не надеялась, что когда-нибудь это станет мощным стимулом для преодоления отставания и достижения того же, чего смогли достичь другие. Финн будет переносить вину за свои неудачи на всех, кроме себя. Это как болезнь, которая уйдёт внутрь и будет разрушать его методично до последнего вздоха.
Сработал передатчик и Роуз инстинктивно включила его, чтобы прослушать сообщение:
- Дурёха, лети ко мне на Акиву, я нашла твоих мужчин.
Голос Хартер Калонии услышали все, включая и Финна Коварда. Глаза Роуз заблестели, Кайдел сжала её руку, а бывший штурмовик, поняв о ком идёт речь, забился в руках полицейских, выкрикивая слова проклятия. Он бесновался так, словно поселившийся рафтар внутри него выбирался наружу. Его потащили в камеру, но он кричал и кричал о том, как всех ненавидит, что один из охранников не выдержал, переключил бластер в оглушающий режим и жахнул Финна, отключая его.
- Он не изменится, Роуз, - пролепетала до глубины души поражённая Кайдел.
- Да, его судьба незавидна.
- Я лечу с тобой, Роуз.
Шаттл типа «Дзета» ждал их в ангаре космопорта. Рассчитанный на тридцать пассажиров, он использовался для путешествий по Галактике и сейчас отправлялся на Акиву.
- Вот и пригодились кредиты! – ликовала Роуз, покупая билеты в один конец. – Я знала, я знала!
- Как думаешь, Калония не расстроится, если вместо одной сумасшедшей прилетят двое.
- Думаю, она будет рада.
Девушки заняли свои места, пристегнулись и только потом оглядели салон шаттла. Пассажиров около двадцати, из них двое панторанцев, несколько угнотов и три тви’лечки с разными цветами кожи, остальные люди. Командир поприветствовал всех на борту, и они поднялись в голубое небо Корусанта. Планета-город плавно ушла вниз, и они очутились в мерцающей черноте космоса. Пару минут ушло на то, чтобы свериться с выставленным курсом, и корабль прыгнул в гиперпространственный туннель, оставив позади столицу Высшей Республики.
Синие полосы гипера всегда завораживали Роуз, а сейчас сердце её плясало оттого, что она скоро увидит двух важных людей в своей жизни. Важные? Да, бесспорно, и причём оба. В руках она крепко сжимала чёрную перчатку, которая давно утратила тот горько-пряный терпкий тёмный запах, что долго преследовал её по ночам, пробираясь в жаркие сны.
- Его? – кивнула Кайдел, увидев перчатку в руках подруги.
- Его, - на выдохе произнесла Роуз и её щёки зарделись нежным румянцем.
Что ждало её там, на Акиве? Как он встретит её? Что ей сказать сыну? Тысячи вопросов прыгали в голове девушки, перебивая друг друга.
-
Не бойся, Рози, - шепнуло её отражение, улыбаясь в транспаристиловом иллюминаторе. –
Мы через многое прошли. Победа близка.
Хронометр в салоне высветил время полёта 0:45, значит у неё есть время всё обдумать и прийти в себя.
Женщина, сидящая рядом с Роуз, шумно вздохнула и потянулась за платком. Девушка скосила глаза и увидела, что дама держит в руках маленькое голофото, на котором она разглядела молодого мужчину в форме лейтенанта Первого Ордена. Роуз невольно охнула, но осеклась, извинившись.
- Ничего, теперь я привыкла, - хрипло ответила женщина.
- Вы летите к кому-то конкретно? – спросила Роуз.
- К мужу, - тихо ответила женщина, вглядываясь в изображение. – От судьбы не убежишь и далеко не спрячешься. Некоторые события неизбежны, и даже в самом худшем из них есть возможности для счастливых перемен.
- Он служил в Первом Ордене? – осторожно поинтересовалась девушка.
- Это сейчас уже не секрет, милая, да, был капитаном звёздного разрушителя.
- «Добивающего»? – вставила слово Кайдел.
Женщина кивнула и спрятала голофото в сумку, потом оглядела их и улыбнулась:
- А вы летите на встречу с судьбой?
- Почему вы так решили? – отчего-то забилось сердечко Тико.
- По глазам вижу. Вот у тебя, - она взглянула на Роуз, - в сердце ожидание встречи. А у подруги предвкушение нового знакомства.
- Вы чувствительны к Силе?
- Что? О, нет, я просто много повидала в жизни и выпустила не одну книгу по психологии.
- Вы профессор?
- Да, была когда-то. А теперь лечу исправлять ошибки к тому, кто меня поймёт.
- В колонию?
- Туда.
- А как ваше имя?
- Всегда была Альмой Сари, по отцу, но теперь могу называться по мужу, Альмой Пиви.
- Капитан Пиви! – воскликнула негромко Роуз, сильнее сжимая перчатку в руках. – Он пришёл на помощь Сопротивлению на Экзеголе по приказу генерала Хакса!
- Да, милая, и нам разрешили свидеться. Я увижу его спустя пятнадцать лет с нашей последней встречи.
- Вы не пошли за ним, - догадалась Роуз.
- Не приняла его веры в Новую Империю. Не смогла. Но вырастила дочь, и балую внуков.
- Но ведь помнили о нём.
- Каждый день, милая, каждый день.
Акива встретила их оранжевым заходящим солнцем и лёгкой вечерней прохладой. Проплывающие мимо их спидера джунгли напомнили Роуз цвет глаз того, к кому стремилось сердце. Кайдел тоже с интересом поглядывала на вечерний пейзаж и начинающиеся городские окраины. Альма Пиви до хруста сжимала поручни, волнуясь не меньше девушек.
- Не переживайте, миссис Пиви, всё будет хорошо! – успокоила женщину Роуз, крепко сжав её руку.
- И ты не бойся, Роуз, судьба всё устроит так, как ей нужно. Однажды решив, что два человека должны быть вместе, судьба обязательно их сведёт.
У комендантской девушек встречала доктор Калония. Обнявшись с Хартер, Роуз оглянулась на Эдрисона Пиви, который застыл в изумлении перед женщиной, которую и не думал увидеть. Альма медленно шла к нему навстречу, обхватив себя руками за локти, пытаясь успокоиться. Шаг, ещё один и вот между ними нет того расстояния, что разделяло их когда-то. Эдрисон нервно дёрнул головой, вглядываясь в родные глаза, а Альма расплакалась и повисла на его шее, пряча мокрое от слёз лицо на груди мужа.
- Ну вот и встретились, - заблестели глаза Хартер. – И нам пора, девочки.
Жилой модуль доктора находился недалеко от комендантской и Кайдел, скинув обувь в прихожей, в изнеможении опустилась на диване в гостиной.
- Я умираю от голода! – заявила Ко Коникс.
- Ужин на столе, девочки!
Но Роуз была сама не своя. Она не могла ждать, иначе она просто сойдёт с ума.
- Я должна видеть его, доктор!
Калония чуть склонила голову набок и поманила её на крыльцо.
- Идёшь прямо по этой брусчатой дорожке до самых ворот, что увиты диким плющом, проходишь дальше и держишься правее до его дома. Красная крыша и детские качели во дворе не дадут тебе заблудиться. Поторопись, через полчаса начнётся комендантский час. Удачи!
Тико сначала бежала бегом, но запыхавшись остановилась, чувствуя, как ноги перестали слушаться. Она боится? Чего она боится? Роуз боялась, что время вытеснило её из памяти Армитажа и она не важна ему. А была ли? Девушка остановилась, прислушалась к звукам вокруг. Ночные жуки стрекотали в высоких зарослях ферна, растущего вдоль тропинки, то здесь, то там вспыхивали и мерцали сотни светлячков, а где-то вдали ухнула птица, сорвалась с ветки и умчалась, шумно размахивая кожистыми крыльями.
Надо идти, приказала себе Роуз, иначе зачем она здесь. Им нужно поговорить. Обо всём. Прижав руки к груди, пытаясь унять бешено стучащее сердце, девушка пересилила себя, повернув к дому с красной крышей. Калитка во дворик была открыта, и девушка остановилась на крыльце, оглядываясь по сторонам. Тёплая волна прокатилась по телу, когда Роуз увидела песочницу и забытую в ней игрушку туки из зелёной ткани, качели и деревянную эопи у скамейки. Её сын играет здесь, а её нет рядом.
Решительно войдя в дом, Роуз замерла. На пороге перед ней сидела рыжая кошка и пристально смотрела круглыми зелёными глазами. Девушка тихо закрыла за собой дверь и присела перед животным. Кошка принюхалась, потом поднялась, потёрлась о ноги человека и довольно заурчала, когда Тико погладила рукой мягкую шёрстку.
- Здравствуй, рыжая, - прошептала девушка. – Не знаешь, где тут твой хозяин?
Словно в ответ из кухни послышался шум и девушка, осторожно ступая, прошла внутрь. Попав в гостиную, Роуз не могла не заметить голофото на полке. Это она? Точно! В тот самый день, когда их чествовали на площади Корусанта. В синем блестящем платье она стояла одна с лёгкой улыбкой на губах. У него её голофото! Зачем? Неужели, чтобы не забывать? Сердце подпрыгнуло от радости, разливая внутри огненные брызги.
Остановившись на пороге кухни, Роуз увидела Хакса, который стоял у плиты к ней спиной. В гражданской одежде, светлых брюках и тунике, он выглядел по-другому, но Роуз подумала вдруг улыбнувшись, что строгая форма офицера ему больше подходит. Что-то напевая про себя, Армитаж уверенно наливал в форму для космовафель тесто, а когда срабатывал таймер готовности, новая порция вафель отправлялась в большое блюдо. На столе в широкой тарелке лежали фрукты: мейлурун, муджа-фрукты, пика, джоган и девушка невольно сглотнула, вспоминая их вкус.
А потом она не удержалась, глубоко и шумно вдохнув заманчивый аромат выпечки. Рука генерала замерла на полдороге, а когда он медленно повернулся в её сторону, форма для космовафель выскользнула из его рук, очутившись на полу.
- Ты? - пробормотал Армитаж, изумлённым взором разглядывая позднего посетителя.
- Я! – ответила Роуз, и кивнула на пол. – Там… вафли сгорели.
Хакс молча поднял форму и рассыпанные горелые вафли.
- Для него? – осторожно спросила девушка, зная ответ.
- Он любит, вот и научился. Почему ты здесь?
- А где же мне быть?
- Там, в другой жизни. Со своей семьёй.
- Ты что, действительно ничего не понял?
- А что я должен был понять?
- Там нет никакой семьи. Да и вообще никого нет. Я…
Роуз не договорила, как вдруг в доме погас свет. В окно проникали лишь мягкие блики луны и жёлтые отсветы фонарей вдоль дорожки.
- Вот зараза, генератор опять сдох, - хрипло произнёс Хакс, а у Роуз от его голоса побежали мурашки по всему телу.
- Комплектующие проверял?
- Не раз.
- Может стоит отрегулировать электрическую нагрузку и проверить, не замкнуло ли контакты?
- Да, может… или снова нарушилась герметичность конструкции.
Голос, что проникал в её сердце, заставлял биться его сильнее. Кровь понеслась по венам, обжигая всё внутри. Слабость накатила одуряющей волной, мир вокруг зашатался, а во рту пересохло, как в пустыне Татуина.
Он почувствовал её, ещё не видя. Открывшаяся дверь принесла с собой тот забытый нежный цветочный запах, который манил его душными ночами, увлекая в смелые жаркие сны. Он просто боялся повернуться и не увидеть её. Голос, немного позабытый, снова завораживал, увлекая в тёмную пучину безволия и Хаксу пришлось опереться о плиту, чтобы не рухнуть вниз.
Роуз сделала один шаг вперёд и упёрлась в обеденный стол. Наощупь нашла на тарелке джоган и откусила, чувствуя, как сок брызнул в горло, возвращая её в ту роковую ночь. Отыскать эту рыжую дылду во тьме не составило труда, его запах горечи и сладости притягивал, словно гиперпространственный маяк, посылающий вокруг свои сверхсветовые сигналы.
Хакс видел её силуэт, манящий словно звезда системы Жар, образ той девушки, желанной и единственной, которую он себе придумал когда-то, и которая была сейчас рядом, только руку протяни. Кровь бурлила, готовая взорваться, будто в неё добавили коаксий, а сердце билось часто и сильно, отдаваясь даже в ладонях.
Роуз в два счёта пересекла гостиную и повисла на Армитаже, руками обняв за шею, обвив ногами талию. Он глухо охнул, подхватил её под бёдра и прижал к себе, склоняясь к лицу, вдыхая вязкий вечерний аромат улицы, что тянулся за ней шлейфом, и её собственный нежный запах печенья и цветов марг сабла.
Их губы встретились в безумном жарком поцелуе, и страсть двух людей, влекомых самой судьбой, поглотила в тот самый миг, когда соприкоснулись в темноте их тела.
Как же они шли долго друг к другу… это как быть в тумане, где видны лишь очертания, тени, где лишь шёпот и ветер проносится мимо, задевая за края сердца…, а потом вдруг всё рассеивается, и ты стоишь и не дышишь, потому что он напротив и ждёт… вздоха, слова, взгляда…
В тёмном стекле зеркала, что висело в гостиной, появились два отражения, они неожиданно столкнулись, а потом отпрянули друг от друга, спрятавшись каждый за своей стороной рамы. Но любопытство пересилило их и вот, сначала одна голова с рыжими всклокоченными волосами появилась на зеркальной глади, а потом и другая, с длинными чёрными косами.
-
А ты вообще кто? – спросило отражение девушки.
-
Такой же вопрос! – ответило отражение мужчины.
-
Что-то я рыжих не очень.
-
А я мелких таких.
-
А я смотрю, ты справился!
-
Да и ты, молодец, уважаю.
-
Мы им наверно больше не нужны…
-
Думаешь? И то верно, они есть друг у друга.
-
А ты вроде ничего!
-
Да и ты тоже.
Мужское отражение протянуло руку силуэту девушки, а она положила свою ладошку сверху. Рука об руку они уходили внутрь зеркала по дороге, которую выбрали, пропадая из глаз, пока совсем не исчезли, блеснув напоследок серебристым лучом.
Армитаж пил нектар с её губ, будто в жизни не пробовал ничего слаще. Он чувствовал, ощущал каждый миг биения её сердца, каждый вздох, каждое движение. Эта девушка была наваждением и наградой, его горечью и радостью, его небом и землёй, его ласковым солнцем и бушующим штормом.
Роуз бросалась в этот бой и в сладкой муке сдавалась на милость победителя. Он стал её миром, тем единственным миром, которым она жила и дышала. Её торжеством над правилами, которые они для себя придумали. Душа, которая долгое время томилась в мучительном одиночестве, вдруг встрепенулась, расправила крылья и взлетела ввысь, захлёбываясь от радостного предвкушения единения.
- Почему? – только и спросил он, слегка отстранившись и глаза блеснули зелёными искрами, когда лунные блики заиграли на высоких скулах бледного лица.
- Потому что ты непроходимый, рыжий, упёртый болван, Армитаж Хакс, и я… больше не могу без тебя, - шепнула Роуз, зарываясь лицом в рыжие отросшие пряди. – Не потеряй меня… пожалуйста.
- Ты моё чудо, Роуз Тико… моё персональное, единственное, неповторимое чудо.
- Как ты назвал нашего сына? – прижалась Роуз к горячей груди Хакса.
- Александр.
- Ал…Александр, - повторила девушка и слёзы брызнули из глаз, обжигая Армитажа снаружи и внутри. – Как же я вас люблю!
- Завтра он будет счастлив узнать, что его мама, самая смелая девушка Сопротивления, вернулась к нему, - выдохнул Хакс, сцеловывая её слёзы горячими губами.
- Завтра…, - протянула Роуз за Хаксом. – А сейчас?
Вместо ответа Армитаж подхватил своё счастье на руки, крепко прижал к себе и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Он знал, что теперь никогда не выпустит из рук своё чудо, свою маленькую мышку с острыми зубками, которую ему подарила судьба.
Любви больше всего достоин тот, кто меньше её заслуживает. Так ему сказала однажды Хартер Калония, врач Сопротивления, да, он вспомнил, где слышал это имя. Его проблема была в том, что он никогда не мог подумать и осознать, что его могут любить просто за то, какой он есть.
Он всю жизнь сомневался, потому что не чувствовал себя принятым, ведь в его жизни не было добрых и светлых моментов. И в одночасье они появились, те, кому нужна была его забота и понимание, а они, в свою очередь, подарили ему любовь и счастье. И это счастье было рядом, разметав на подушке чёрные волны мягких волос, которые он пропускал через пальцы, вдыхал их аромат, вглядываясь в спящее лицо той, что навсегда его изменила.
Другое счастье спало в детской, дальше по коридору, и которое завтра поднимет на уши весь посёлок, потому что его мама вернулась. У них пока нет дома, он сейчас не в том положении, чтобы предложить Роуз и Александру то, что они заслуживают, но пока они вместе, у них есть целая Вселенная, а это много чего значит.
***
- Кайдел, поможешь мне сегодня в медблоке? – Хартер убрала завтрак и накинула шаль на плечи. Начинался сезон дождей, и утром неприятно тянуло прохладой. – Турр снова отправился в город в новую клинику, да и веселее с тобой.
- Конечно, доктор, эксплуатируйте, как вам угодно, - рассмеялась Кайдел, отправляя в рот последний кусочек пирога с начинкой из фарр-ягод. – Мы конечно, сумасшедшие, но адекватно-сумасшедшие. Кстати, а Роуз вернулась вчера? Я её ещё не видела?
- Думаю, она временно переедет в новый дом, - последовал ответ Калонии. – Александру нужна мать, а Армитажу добрая любящая душа под боком.
- Как же всё-таки они встретились? У меня до сих пор в голове не укладывается, - задумчиво произнесла Ко Конникс, и тут же мечтательно протянула. - Так любви хочется! Вот настоящей, чтобы как в сказке!
- Ох, Кайдел, звёзды всё видят! – воскликнула Хартер. – Если ты веришь и ждёшь, любовь тебя обязательно найдёт. Роуз пристроили, и тебя пристроим, было бы желание. Не найдём здесь, полетим к Лее на Чандрилу. Пора эту пенсионерку потрясти как следует. От дел она отошла! Поглядите! А девчонок своих пристроить забыла? Война прошла, пора и свадьбы играть.
Ближе к обеду в медблок заглянул комендант Занта, подмигнул Кайдел и положил на стол Хартер веточку звездоцвета. Доктор, присев на стул, молча уставилась на нежно-синие цветы, усыпающие тонкий стебелёк, что пропустила посетителя, который в нерешительности топтался на пороге, прижимая руку к груди. Кайдел предложила молодому человеку присесть, отмечая его робость и нерешительность, ещё по-юношески припухлые губы, тёмные короткие волосы и испуганные чёрные глаза, от которых у неё почему-то неровно застучало сердце.
Рука кровоточила и на ней были видны следы чьих-то укусов.
- Дофельд! Вы опять? – Калония наконец-то очнулась от созерцания цветка, заметив Митаку. – Что на этот раз?
- Фенглы, - выдохнул Дофельд, кидая рассеянный взгляд на девушку, которая была похожа…
- И что они вам сделали? – нахмурилась Калония, осматривая следы зубов на белой, как у девушки, руке парня. – Хищные грызуны могут быть опасны, не говоря уже о последствиях их укусов.
Митака в ответ почему-то глупо улыбнулся, залился краской и произнёс нараспев:
Вы словно бриз, над морем Бал'демника,
Легки, как волны в солнечных лучах…
- Ну вот! Что я говорила! – воскликнула Хартер, прикладывая ладонь ко лбу Митаки. – Поэт! Но нашего поэта слегка лихорадит. Кайдел, на столе лежит набор антидотов, достань инъектор с названием «кирпракс», снова спасаем жизнь нашего романтика.
Обработав антисептиком рану и наложив пластырь, Калония ввела препарат Дофельду. Удивительно, отличник Академии, незаменимый когда-то на капитанском мостике при своём генерале, к привычным условиям оказался совершенно не приспособлен.
- Кайдел, посиди-ка с ним немного, пока лекарство подействует, - Хартер ещё раз осмотрела лейтенанта, проверила зрачки и удовлетворённо кивнула девушке.
Нужно было ещё занести произошедшее в регистрационный планшет и отметить время оказания медпомощи.
- А это были стихи? Да? – девушка ещё не пришла в себя от двух строчек, что услышала от этого смешного, но симпатичного Дофельда.
- Какие стихи? – уставился на неё Митака, и вдруг губы его растянулись в блуждающей улыбке. – А... стихи! Вы такая…
- Какая? – брови Кайдел удивлённо взлетели вверх, а Митака закончил по-своему:
Тону в глазах кристальных из мидлита,
И вижу вас в своих чудесных снах.
Руки Калонии замерли над экраном планшета, а сама она наклонилась вбок, чтобы видеть пациента, который, казалось бы, бредил. Нет, не бредит. Глаза ясные, взгляд осознанный, речь чёткая. Нет, мальчишка не бредит, похоже, он просто впечатлён девушкой, которая сидит рядом с ним. Ну, а что? Они тоже люди, и тоже могут испытывать чувства и эмоции. Вон, у Митаки они какие! Поэтические! Может и не придётся к Лее лететь. Роуз пристроили, да и Кайдел похоже тоже заинтересовалась. Взгляд Калонии остановился на веточке звездоцвета, и в груди отчего-то потеплело.
«Может и права Лана, когда говорила про главные ценности для каждого существа, - подумалось доктору. – Семья и дети остаются смыслом существования в каждом уголке Галактики. И даже она сама сможет прикоснуться к этому важному, если доверится своему сердцу».
Свобода и светлое будущее конечно прекрасно, но если рядом не будет тех, ради кого нужно эту свободу отстаивать, какой будет смысл? Они смогли принести планетам мир, и теперь нужно подумать и о себе, пока есть силы, возможность и время.
Оглядываясь назад, Хартер улыбалась про себя, думая, сколько они вынесли. Лея боролась всю жизнь, забыв о семье, но победила, когда приняла семью в лице Бена обратно.
Рей боролась за возвращение родных, но когда узнала о своих корнях, чуть не пропала на другой стороне, и единственный человек, Бен Соло, понявший её, заменил девочке всех остальных.
Роуз, потерявшая своих близких, но не сдавшаяся, не отчаявшаяся, смогла принять в сердце того, кто был почти потерян, но доброта и верность Тико смогли разрушить одиночество Армитажа, сделав его любящим отцом и настоящим героем.
Семья Пиви воссоединилась через много лет непринятия идеалов, но и здесь память вернула их в объятия друг друга.
Масир Трэч и Кэла смогли пронести свои чувства через многие испытания, но не сдались на полпути, творя добро во имя справедливости, тоже обрели своё счастье.
И Дофельд, ранимый и романтичный офицер, наверно тоже узнает, что такое внимание и забота девушки, которой он будет посвящать красивые и нежные строки, и Кайдел станет тем спасательным кругом, который вынесет их обоих из океана чувств и эмоций.
А вы? Счастливы? Есть рядом с вами человек, которого вы любите и цените? За кем пойдёте и в огонь, и в воду, потому что доверяете ему, как себе? Если есть, вам очень повезло! А если нет, то желаю вам дождаться его, ведь это того стоит.
