Кэтрин Джейн. Изменить всё.

      Из небольшого разреза на запястье проступили темные капли, и девушка взмахнула поврежденной рукой. Слетевшая кровь дробилась и дробилась, пока в воздухе не повисла красно-прозрачная картина: стена со странного вида мониторами. Второй разрез — и рядом появился вид низкого прикроватного столика с разложенными на нем медицинскими инструментами. В этом было что-то пугающее даже для Хендрикса. Новый надрез и третий взмах рукой — дверь с большим матовым стеклом, полускрытая смутно угадывающейся человеческой фигурой.       Скальпель со стуком упал на пол. Белеющими губами Кэтрин произнесла:       — Бумагу. По листу. Под каждый рисунок. Скорее.       Привыкший действовать Антон моментально подсунул три чистых листа прямо под картины. Повинуясь движению руки девушки, мелкие капли ее собственной крови осели на белые листы, зафиксировав то, что она смогла извлечь из сознания своего «якоря».       Хендрикс уже вводил в вену глюкозу, а Линдси промывала порезы и накладывала бинт. Кэтрин осторожно поглядывала на друзей. Она понимала, что сейчас ее будут убивать вдвоем, а потом и поодиночке. Антон убрал шприц и тяжелым взглядом посмотрел на девушку. Она только кивнула, признавая его право злиться. На Линдси смотреть было страшно. Кэтрин опустила взгляд на забинтованное запястье и прикрыла веки. Почувствовала движение воздуха, и на ее плечи легла рука подруги. Жест доверия и поддержки настолько изумил мисс Джейн, что она вскинула голову и посмотрела прямо в серые глаза сидящей рядом девушки. Пережитый снова страх и постоянная боль сказали ей больше, чем любые слова.       Линдси слегка дернулась — в ее голове внезапно зазвучал чуть неправильный голос подруги, хоть губами та не шевелила: «Я не могу обещать не причинять тебе боль. Прости, но так нужно. Иначе я ничего не смогу узнать». Это был первый раз, когда девушки смогли услышать мысли друг друга. Единственно правильное продолжение развития их душевной связи.       Шорох со стороны заставил их обеих перевести взгляд. Антон сел в кресло и внимательно изучал подруг.       — Рассказывай, — в его голосе еще звучали сварливые нотки, но Кэтрин поняла, что моральная экзекуция откладывается — сначала дело.       — Спасибо.       В глазах Антона явственно промелькнуло «Рано радуешься», на что Кэтрин только фыркнула и продолжила:       — «Нарисовала» я только то, — девушка указала на сохнущие листы, — что опасалась не описать словами. Так нагляднее. В общем же и целом… Это больница, или что-то вроде того. Может, какой-то медицинский центр. Где — не знаю. Я смогла узнать только то, что из больницы Архангельска его куда-то перевезли, морем. Не думаю, однако, что он в Штатах. Тогда бы его везли самолетом. Да и рядом с ним иногда звучит мой родной язык, русский. Но это только предположения. Что с ним делают в центре, он не говорит. Давить я не могу, а на вопросы, которые я задавала, он не ответил. Я поняла только, что паразитом он не заражен.       Девушка с удовольствием увидела улыбки на лицах Антона и Линдси.       — Еще он показал мне человека. Мужчину. Который всегда рядом с ним. Вероятно, врач. Не могу сказать, что отношения там хорошие, Коннор испытывает страх и ненависть. Причину мне не указали. Вообще, очень много белых пятен. Похоже, он не хочет, чтобы о его состоянии знала Линдси. Мне его сознание напоминает крайне захламленную комнату с сундуком в углу и свисающими связками колючей травы. Бррр… А в сундуке хранятся воспоминания о тебе, Лин. Мне туда хода нет, это единственное, что в порядке, не хочу нарушать. В прошлый раз я показала тебя, такую, какую увидела в первый день. Забавно, но он, похоже, воспринял это как некий пароль. Ладно, вернемся к настоящему. Я попросила его прикоснуться к этому доктору. Не уверена, что Коннор меня понял, но я оставила «маяк», который даст мне понять, если он так поступит.       — Зачем? Что тебе это даст?       — Я снова «пройду по эмоциональной связи». Линдси «соединит» меня с Коннором, а он — с доктором, пока будем его так называть. Хочу посмотреть, может, что-то узнаю о том, где находится Коннор.       — Как? — Антон всё еще не мог понять смысл действий интегрантки.       — Мне кажется, я смогу «увидеть» хоть что-нибудь через зрение этого доктора, но только когда он расслаблен и ничем не увлечен. Он, конечно, может почувствовать меня, риск есть, и большой, но сделать ничего не сможет. Если у него есть толика способностей, он меня просто вышвырнет из сознания. Если нет, то имеет все шансы заболеть. Нет, не жалко, — опередила Кэтрин готовый прозвучать вопрос. — Говорю же, Коннор боится этого человека. Как бы ни было странно говорить такое о Конноре Дойле…       Интегрантка замолчала и задумалась. Она рассказала не всё. Улавливая образы, она разглядела многочисленные уколы, проведения странных манипуляций и боль. Можно сказать, что боль пронизывала все, что мог чувствовать Коннор. Но девушка точно знала, что Линдси об этом знать не стоит. Антону она, конечно, скажет, но наедине. Он поймет. И пусть это будет единственное, что она утаит от своей связующей.       — И что дальше? — голос Антона прервал ее размышления.       — Ждать. Ничего другого нам не остается. Я надеюсь, что Коннор поймет мою просьбу и сумеет выполнить ее. Если нет, буду придумывать что-нибудь еще. Да, конечно, предварительно я посоветуюсь с вами, — улыбнулась Кэтрин в ответ на движение Линдси, которая все еще обнимала подругу за плечи.       Девушки снова улыбнулись друг другу. Взаимопонимание, установившееся между ними в первую же встречу, становилось только сильнее.       — Ну а теперь… — голос Антона снова отвлек их от мысленного общения, и подруги перевели взгляд на старшего друга. — Линдси, выйди, пожалуйста.       — Антон…       — Я прошу. Мне нужно кое-что сказать Кэтрин наедине. Она этого вполне заслуживает.       Линдси, бросив тревожный взгляд на подругу, поднялась и вышла из кабинета. Лишившаяся поддержки Кэтрин снова опустила голову.       — Кэтрин… — В голосе Хендрикса не было неприязни, он звучал безумно устало. — Кэтрин, мы же говорили с тобой о рисках такой процедуры… Я предупреждал, что могу не успеть вмешаться, вообще не понять, что вмешательство необходимо. А ты, мало того, что оставалась «на связи» больше двух часов, так еще и нанесла себе травму. Не хочешь объяснить?       — Антон, это было необходимо. «Рисунок крови» очень точно показал то, что я видела. Думаю, ты изучишь изображения и придешь к некоторым выводам.       — Давно ты это придумала?       — Давно. Еще когда мы первый раз испытывали мои способности. Ну, когда Линдси гуляла по парку. Тогда я хотела применить, но меня удержали две мысли. Вторая была о том, что встретятся более серьезные испытания, тогда и понадобится моя идея, — разговаривать было трудно, сознание периодически проваливалось.       — А первая? — в голосе Хендрикса прорезалось любопытство.       — А первая — что ты меня убьешь.       — Мысль была верной, — Антон слегка улыбнулся.       — «Не убивайте вестника», — улыбнулась в ответ Кэтрин. — Лучше послушай меня.       И девушка коротко описала Антону то, о чем не стала говорить при Линдси. Он обещал изучить рисунки в свете новых данных. Но предупредил, чтоб больше она не пыталась делать столь опасные вещи. Кэтрин ничего не обещала, только пожала плечами.       Когда вернулась Линдси и они с Антоном ждали, пока Кэтрин сможет стоять ровно, в кабинет заглянула Клэр. Она удивилась, увидев бледное лицо и перевязанное запястье интегрантки, но расспрашивать не решилась. Обведя троих друзей лукавым взглядом, она произнесла:       — Ребята, я вас приглашаю в эту пятницу после работы в «Лунный свет». Расслабимся, посидим, потанцуем. Не возражаете? Ну вот и здорово, до встречи.       За закрывающейся дверью раздались легкие шаги молодой женщины, к которым присоединились более размашистые и тяжелые шаги ее спутника. Друзья переглянулись.       — Пятница? Это послезавтра. Интересно, что за повод, — Линдси повернулась к Антону, но ответила ей Кэтрин.       — У Клэр день рождения. Я видела дату в личном деле.       — Ты серьезно? Надо же, я никогда не задумывалась, когда именно у нее праздник. Надо подумать, что подарить…       — У меня есть идея, я тебе потом расскажу. Поехали домой?       — Поехали. Отдых нам не повредит. * * *       Дома после ужина девушки решили немного посидеть в гостиной. Периодически, когда приезжали с работы не поздно, они перебирались в гостиную с чашками, в которых были налиты любимые напитки, и разговаривали. Придумывали новые эксперименты по проверке способностей, играли «в эмоции», сплетничали, делились фактами из своей жизни, болтали ни о чем. Иногда просто сидели рядом и молчали, каждая о своем. Это еще больше сближало подруг.       Когда они обе устроились на диване с чашками в руках, Кэтрин внимательно посмотрела на подругу. Линдси напряглась. Она понимала, что в сегодняшнем «сеансе связи» было что-то еще, чем Кэтрин предпочла не делиться с Антоном, а может, считала это слишком личным. Девушка молчала, глядя в чашку, и Лин решилась потревожить ее мысли.       — Кэтти, ты что-то хотела мне сказать?       Интегрантка подняла голову и посмотрела во внимательные серые глаза подруги.       — Да. Не знаю, почему я не озвучила это при Антоне, но… Знаешь, я уловила еще один образ. Коннор говорил с Элсингером после взрыва на заводе.       Линдси дернулась так, что кофе чуть не оказался у нее на коленях.       — Что?! Ты уверена?       — Уверена. Больничная палата, не та, в которой он сейчас находится, самая обычная, бинты на руках, на теле… Он просил Элсингера сказать вам, что он жив. И поговорить с тобой. Или хоть с одним человеком из команды.       — Щяззз…       Для всегда вежливой Линдси было нехарактерно коверкать слова, но тут выдержка изменила старшему аналитику.       — Понимаю. — Голос Кэтрин прозвучал абсолютно спокойно, без малейшего намека на насмешку. — Этим «одним человеком» могла оказаться только ты.       — Да, я бы пошла на всё… Значит, Фрэнк знал. Знал, и ничего не сказал…       Кровожадной гримасе на лице Линдси позавидовал бы любой вампир. Девушка посмотрела на подругу. На лице интегрантки было похожее выражение.       — Не сказал. — Эхом отозвалась темноволосая девушка.       — Я его убью.       — Не сможешь. Поверь.       — Почему?       — Просто знаю. Послушай меня. У Коннора есть материалы на Фрэнка, компромат. У меня тоже, хоть их и мало. Если объединить наши сведения и показать копии Элсингеру, он уйдет из Управления. И станет не опасен.       — И ты сможешь узнать, где Коннор хранит информацию?       — Я сделаю лучше. — В голосе интегрантки была яростная надежда и жажда мести. — Я сделаю так, что сам Коннор Дойл передаст эти материалы Элсингеру. Я никогда не прощу ему то, что он сделал. Никогда…       И Линдси первый раз подумала о том, что не только любовь к Коннору и к ней самой могла быть проводником Кэтрин в другой мир. Ненависть была ничуть не худшим спутником…