Облом

      Впервые за семь наперсниц, двадцать три личных телохранителя, восемьсот шестьдесят три дерьм… то есть демократически избранных советника и по меньшей мере четыре сезона моды, которые так и остались для неё загадкой, принцесса Селестия почувствовала, что наконец-то может расслабиться.       Хотя, пожалуй, «расслабиться» — это звучало слишком громко. Если всё пойдёт по плану, то ничто из событий следующих двенадцати часов не будет даже отдалённо похоже на расслабление. Но в этом-то и заключалась вся суть: у неё был план. План, на составление которого ушли целые века, а на исполнение — десятилетия; она контролировала его каждую неделю, день и минуту, — её план по спасению настоящего и зарождению будущего Эквестрии.       И венцом всего этого был сегодняшний день. Момент накануне Праздника Летнего Солнца, самого длинного дня в тысячном году. Дня, когда ночь должна опуститься, но не воцариться — если, конечно, план сработает.       А он сработает. В этом Селестия была уверена абсолютно, полностью, во всех мыслимых и немыслимых аспектах. Она выбирала кандидатов в исполнители ещё с жеребячества. Наблюдала за ними, пока они росли. Направляла их незримо, но непреклонно и всевидяще.       Небольшое денежное вспоможение «на воспитание» для осиротевшего фермерского семейства, льготный кредит на приобретение дома для едва летающей пегаски… в одном случае нетрадиционное использование магии плодородия: какой там ещё переезд в Мэйнхеттен ради карьеры модельера, когда дома появилась младшая сестра, за которой нужно присматривать?..       Так что все фигуры заняли свои места, и тень стрелки шахматных часов легла на доску Большой Игры Селестии. Минутой раньше она сделала решающий ход: отослала лаконичное и чёткое письмо своей ученице Твайлайт Спаркл, в котором королевским приказом отправила её завести пять самых важных друзей, какие когда-либо появлялись у пони за всю историю.       Проще говоря, она сделала большое дело.       Но, что воистину расслабляло, теперь это было большое дело Твайлайт — в смысле, теперь уже ей предстояло разбираться с дальнейшим. А Селестии оставалось спокойно сидеть во дворце, попивать заслуженный чай и молиться, чтобы при этом перекладывании ответственности ничего не было забыто. Но она, конечно же, ничего не забыла. И не было никого, кому она могла бы помолиться. Себе, что ли, само́й? Своему плану? Но разве это не извращение — искать мотивацию в собственных махинациях, буквально являясь полубогом?       Этот вопрос, решила Селестия после задумчивого глотка, лучше оставить философам. И кому-нибудь из тех, кто не меряет время смертями от старости компаньонов и коллег. Кстати, о компаньонах…       — Довольна собой? — полюбопытствовала Рейвен, приближаясь к Солнечному трону с той лукавой улыбкой, которая сопровождала очевидные утверждения. Как всегда, притворяться перед ней не имело смысла.       — Тебе стало известно что-то новое, Рейвен? — поинтересовалась в ответ Селестия, опуская чашку на блюдце. — Так поделись, чтобы у меня не было лишних сомнений. Не ты ли всегда говоришь, что мне следует быть более уверенной в себе?       — Мне ли говорить тебе про уверенность в себе? Чем-чем, а её недостатком ты вроде бы не страдала никогда.       — Это такой способ назвать меня самонадеянной?       — Ненаблюдательной я бы тебя точно не назвала.       Селестия спрятала ответную ухмылку за новым глотком чая. Из всех пони, знавших о Плане за эти годы, Рейвен была её любимицей. По этой причине, а также из-за пристрастия Рейвен к подслушиванию, Селестия могла обсуждать с ней самые тайные вещи, и сейчас ей тоже очень хотелось воспользоваться этой возможностью.       — Как ты думаешь, сработает? — спросила она. — Я имею в виду, действительно сработает? С начала и до конца?       — План весьма сложен со стратегической точки зрения, — ответила Рейвен, чуть выдержав паузу. — Но он разработан весьма впечатляющим умом. Я бы сказала, что у твоего плана не меньше шансов, чем у любого другого.       Принцесса снова хихикнула в чашку. Была ещё одна причина, по которой она так любила Рейвен: под невзрачной внешностью, вполне соответствующей её вороньему имени, скрывался острый как бритва ум политика, который строил планы и интриги на высочайшем уровне. Конечно, Рейвен нравился План — будь это не так, она сейчас не пыталась бы скрыть, как ей хотелось, чтобы она сама до такого додумалась…       — Будем считать, это означает «скоро увидим», — улыбнулась Селестия, ставя рядом с чайником ещё одну чашку. — Наливай, не стесняйся. Наверняка тебе захочется наблюдать за происходящим из первого ряда.       Негромкий звон прервал её — свиток материализовался в воздухе ближе к Рейвен, и та первой подхватила его. Селестия узнала печать с первого взгляда… кто бы сомневался, лучшая ученица не любила медлить…       — Ты или я? — спросила Рейвен, кивая на свиток. Пожав плечами, Селестия жестом предложила наперснице прочесть первой, а себе тем временем положила на блюдце ещё кусочек тортика.       Твайлайт, вероятно, уже была на пути в Понивилль вместе со своим дракончиком Спайком (сколько же времени прошло с тех пор, как она его вылупила, и как же быстро оно пролетело для её наставницы!) и, вероятно, сильно недовольствовалась тем, как легко принцесса отмахнулась от неё.       Селестию немало забавляла склонность её протеже к чрезмерно быстрым и бурным реакциям, но в этот раз такое качество было очень кстати. Без сомнения, Твайлайт рванёт с места в карьер, успеет перезнакомиться с остальными кандидатами до заката, потом появление Найтмэр Мун их всех подтолкнёт к действиям, они обнаружат свою идеальную совместимость, и всё будет просто…       — Э-э-э-э… Ваше высочество?..       По возвращении в реальность оказалось, что Рейвен выглядит странно взволнованной, и её взгляд мечется по письму, словно не может ни за что зацепиться. Селестия вздохнула и отставила чай. Ей определённо стоило поговорить с Твайлайт насчёт диктовки важных писем Спайку, пусть даже его умение писать пером сильно улучшилось…       — Попробуй перевернуть, — посоветовала она. — Серьёзно, с таким почерком это иногда помогает.       — Что? — Рейвен покачала головой, а затем встряхнула бумагу, будто надеясь, что от этого написанное на ней улучшится. — Нет, это… ну, она… тебе сто́ит самой…       Селестия прекрасно знала, что терпение является добродетелью, но в некоторых ситуациях ему определённо стоит предпочесть быстроту. При первом взгляде на лист, который она выхватила у Рейвен, принцесса не поняла, что могло вызвать такую реакцию — всё вполне разборчиво, хотя и явно нацарапано в спешке. Твайлайт писала этот ответ сама:           Дорогая принцесса Селестия!           Спасибо, что уделили своё драгоценное внимание моим тревогам и опасениям — а также, будем называть вещи своими именами, дали мне столь полезный пинок под зад. Должна признаться, сначала я была сильно расстроена тем, что Вы, похоже, ничуть не беспокоитесь о возвращении Найтмэр Мун, но после того, как я обсудила всё со Спайком и поразмыслила над Вашими словами, я думаю, что вы с ним оба правы. У Вас наверняка всё под контролем, как выразился Спайк, а что касается Ваших слов… что ж, честно говоря, я и впрямь слишком много времени провожу за чтением старых пыльных книг и недостаточно времени живу за их пределами. Но я просто не могу поверить, что Вы угрожали выгнать меня в Понивилль, дабы я осознала это!       …Минутку, что значит «Вы угрожали»?! Последнее письмо отнюдь не было угрозой, это был прямой приказ — отданный вполне вежливо, совершенно типовым для таких распоряжений языком. И что она там «осознала»? Что дальше?..       Селестия торопливо читала, пропуская каждое второе предложение и выхватывая взглядом ключевые места: «после дальнейших размышлений»… «отошлите колесницу за ненадобностью»… «готова принять любые последствия»… «нет смысла ехать в Понивилль, когда я могу просто»…       — Это же… — пробормотала принцесса. — Она…       — …отказалась, — подтвердила Рейвен, явно потрясённая. — Нарушила прямой приказ принцессы. Отправилась на… вечеринку…       В тронном зале воцарилась глубокая тишина. Селестия выронила письмо, оно попало уголком в чашку с чаем, и по бумаге начало расплываться мокрое пятно.       — Ты такое не планировала, да? — тихонько спросила Рейвен. Селестия ответила не сразу. Сначала она глубоко вздохнула, поставила передние копыта перед собой на стол, слегка поджала губы и лишь потом задала встречный вопрос.       — Рейвен, — мягко сказала Принцесса Солнца. — Во имя вечных всепожирающих огненных котлов Тартара, КТО ТАКАЯ ЭТА МУНДЭНСЕР?!

* * *

      Словно по какому-то сигналу, толпа хихикающих кобылок разом обернулась.       — Принцесса Селестия! — воскликнула одна из них, самая синяя, склонилась в поклоне, и другие, мигом посерьёзнев, последовали её примеру. — Подумать только, я не знала, что Мундэнсер пригласила и вас!..       — Поднимитесь, мои… маленькие пони, — ответила Селестия, скрыв заминку в ответе тёплой улыбкой. Она подошла к подругам своей ученицы с грациозной плавностью, походкой истинной принцессы — принцессы, абсолютно спокойной и во всём уверенной.       Которой она, собственно, и была — не беспокоиться же из-за незначительной мелкой заминки. Всё, что сейчас нужно было сделать — это найти Твайлайт, кое-что ей объяснить и отправить в Понивилль чуть немного быстрее, чем планировалось изначально. Потеря времени составит максимум минут двадцать. Ерунда.       — Для нас большая честь видеть вас здесь, ваше высочество! — воскликнула другая кобылка, жёлто-бежевая с лазурной гривой. Принцесса бросила в её сторону дежурный благосклонный взгляд. Да, да, ещё какая честь, но где же…       — Я просто не могу поверить, что это и впрямь… — прозвучала ещё одна типовая реплика с другой стороны. Селестия блеснула и туда дежурной улыбкой.       Ага, вот и та, за кем она пришла сюда — фиолетовая единорожка, склонившаяся над чашей с пуншем…       — Твайлайт Спаркл? Можно тебя на минутку?       Улыбнувшись своей соседке (та дрожала так, что её очки разбрасывали вокруг целую россыпь бегающих солнечных зайчиков), Твайлайт послушно порысила за принцессой в сторону от одноклассников.       — Ну… э-э… неудивительно, что вы здесь… — пробормотала наконец ученица, столь неуклюже изображая на мордашке стыдливое выражение, что оно всё равно получилось обезоруживающим.       — Удивительно, что из нас двоих только я одна удивлена своему удивлению, — ответила Селестия. Витиеватая фраза получилась чуть более честной, чем хотелось. Кашлянув, она собралась с мыслями и продолжила: — Я оценила твоё письмо, Твайлайт, но должна сказать, что оно меня несколько обескуражило. Это, прямо скажем… не очень на тебя похоже.       — Да-да, — кивнула Твайлайт. — Я знаю. Так и есть. И это действительно неожиданно, но… ну, никто же ведь не может точно знать, когда у него или у неё вдруг наступит озарение, верно?       — Определённо, ты этого знать не можешь, — заметила Селестия. («А я стараюсь жить так, чтобы ни в каких внезапных озарениях не нуждаться, и до сих пор даже получалось!») — Но, Твайлайт, подумай, что́ ты делаешь. Я отметила тебя своим доверием и возложила на тебя большую ответственность…       — И это честь для меня, принцесса, — перебила Твайлайт, чего за ней до сих пор не водилось. — Я нисколько в этом не сомневаюсь, но… но как бы безумно это ни звучало, я просто… не могу. Не могу же я нарушить обещание, данное подруге, только ради собственной карьеры.       Твайлайт обернулась, глянув на толпу кобылок, стоящих позади неё во дворе. Очень удачно обернулась, Селестия воспользовалась этими мгновениями, чтобы подавить нервное постукивание копыта.       — …Я так увлеклась сегодня легендами, что чуть не забыла о празднике Мундэнсер, и ведь забыла бы, не напомни вы мне о важности дружбы! Я ей многим обязана… всем им так обязана, а я чуть не отказалась от них в погоне за дурацкой сказкой!       — Это… весьма зрелый взгляд на вещи… — не без труда выдавила Селестия. («Кто ты такая, дискорд тебя побери, и куда ты дела настоящую Твайлайт?!») — Но как бы то ни было, моя воля…       — Ну да, ваше высочество, — кивнула Твайлайт. Кобылка-подросток с признаками обсессивно-компульсивного расстройства и синдрома повышенной тревожности смотрела прямо в глаза правящей принцессе Эквестрии и мило улыбалась. — Как я сказала в своём письме, я готова принять любые последствия с вашей стороны. Но, как вы чуть раньше сказали в своём, жизнь — это нечто гораздо большее, чем учёба и самодисциплина, и если вы позволите, я бы хотела постигать эту истину прямо здесь, в Кантерлоте, вместе со своими друзьями.       Твайлайт была бы ошарашена, если бы могла в полной мере оценить, насколько ей удалось ошарашить Селестию. Её друзья?! Её друзья были там в Понивилле, тщательно отобранные на предмет совместимости с ней и Элементами, воплощающие архетипы дружбы и гармонии, избранные лично принцессой для спасения этого дискордова мира! Здесь, в Кантерлоте, это были не друзья, — какие там друзья, всего лишь разношёрстная кучка вчерашних школьниц, с которыми у Твайлайт не было почти ничего общего! Ну, кроме занятий в Школе. И проживания в общежитии. И посиделок в библиотеке каждые выходные. И на которых единорожка поглядывала краем глаза даже сейчас, пока подруги терпеливо ожидали её возвращения…       — Вы молчите… вы не возражаете?.. — нерешительно спросила Твайлайт. — Значит, я могу остаться?..       Блин. Если смотреть с нынешней позиции, то у веками создававшегося, всё-или-ничего-ставка-больше-чем-жизнь плана по спасению мира всё-таки нашёлся один недостаток. Только один. Но очень, очень большой.       — Вы не возражаете! — верещала Твайлайт уже утвердительно, пока ум Селестии буквально заходил за разум. — Да, да, да, да! Я знала, что вы поймёте! Большое спасибо, принцесса! Обещаю, вы не разочаруетесь во мне!       Наивное обещание — кажется, она уже…       Когда избранная спасительница Эквестрии унеслась прочь в объятия своих улыбающихся, разрушающих мир приятельниц, у Селестии задёргался глаз. Этого не могло случиться. Не сейчас. Только не сейчас.       Она засветила рог для заклинания, и её глаз снова дёрнулся. Нужно попробовать… попытаться… да нет, определённо, ещё можно всё исправить. Просто немножко не продумала, как бы лучше подойти к делу в одном-единственном моменте. В конце концов, кто не преуспевает, тот не становится принцессой. А уж Селестия принцессой точно была.

* * *

      Словно по какому-то сигналу, толпа хихикающих кобылок разом обернулась.       — Принцесса Селестия! — воскликнула одна из них, самая синяя, склонилась в поклоне, и другие, мигом посерьёзнев, последовали её примеру. — Подумать только… — она прикоснулась ко лбу и помотала головой. — Ой. У меня щас было такое офигительное дежа вю… Отстойное…       — Это пройдёт, — пообещала Селестия, царственной походкой обходя участников вечеринки так, чтобы напрямую встретиться взглядом с главной героиней последнего часа.       То есть, технически к этому часу нужно было ещё прибавить время, ушедшее на заклинание стирания памяти (из закрытых секций библиотеки, такие знания не для всех). Грубое решение, конечно, но необходимое. Ей не хотелось, чтобы при второй попытке у Твайлайт были наготове те аргументы, которые она успела надумать себе при первой.       — Твайлайт Спаркл! — рявкнула Селестия. — Выйди из стро… то есть, подойди ко мне и следуй за мной!       Когда Твайлайт, съёжившись, подчинилась, Селестия обратилась к остальным:       — А вы отжигайте! Продолжайте веселиться. Королевские дела. Никаких вопросов!       «Как тебе такой стиль управления, Рейвен?» Мысленно заданный себе вопрос был риторическим — Селестия отнюдь не собиралась этим хвастаться ни перед Рейвен, ни перед кем другим. Но ситуации, когда подобный стиль подходил идеально, случались… и возомнившая о себе кобылка принадлежала к их числу.       — У Твайлайт проблемы, ваше высочество? — спросили из толпы вслед уходящим наставнице и ученице.       — Да! — в том же стиле ответила Селестия. Собственно, проблемы ещё не начались, но до них было уже недалеко. — Не без этого.       Оставив хмурых якобы-друзей позади, Твайлайт понуро шла за принцессой, пытаясь подладиться под более длинные и торопливые шаги наставницы. Дойдя до места, где они говорили в прошлый раз, забежала вперёд и начала:       — Принцесса Селестия, я…       — Никаких извинений, Твайлайт! Я повелела тебе, и ты ослушалась. Тут нечего обсуждать.       Что ж, ещё одно очко в пользу Рейвен: иногда агрессивный стиль не просто работает, а приносит удовольствие. Пожалуй, сто́ит как-нибудь попробовать этот тон на советниках… звёзды в небесах, она бы ничего не пожалела, лишь бы увидеть, как эти заносчивые индюки трясутся от страха в полной готовности обделаться…       Стоп, нет, сейчас в такой готовности была Твайлайт. И она, кобылять её на луну, рыдала.       — Мне так жаль, принцесса! — всхлипывала Твайлайт. Милая ласковая Твайлайт, застенчивая маленькая малышка, которая всегда засиживалась допоздна за сказками, когда остальные жеребята уже давно спали. — Я никогда не хотела вас разочаровывать, но… они мои друзья, и я просто подумала, что, может быть…       — Нет… никаких «но», Твайлайт! — Селестия прикусила губу, дабы обратить боль в злость, которую можно было бы направить на свою любимую… то есть, ой, непокорную ученицу. — Ты ослушалась меня, и ныне будешь наказана, ибо… ибо так я всегда поступаю! С теми, кто меня не слушается. Иногда. Когда они того заслуживают… я имею в виду, изредка. Знаешь что, это неважно. Просто перестань извиняться и не…       Внезапно Твайлайт забежала ещё вперед и с выражением полного отчаяния распростёрлась ниц, разбросав ноги во все стороны.       — Ой-ёй-ёй-ёй-ёй-ёй, мне так жаль! — запричитала она, суча копытами. — Я больше никогда-никогда-никогда так не сделаю, клянусь, только, пожалуйста, не прогоняйте меня! Или разочаруйтесь во мне полностью и изгоните меня навсегда, а не просто злитесь, или… Я сделаю всё, что вы захотите! Я подготовлю доклад о том, почему вечеринки это отвратительно, и почему я никогда не должна делать того, чего вы не скажете, а также напишу всю историю празднования Летнего Солнца! Книгу на тысячу… нет, две тысячи страниц! И ещё разберу там параллели с празднованиями равноденствия и зимнего солнцестояния тоже!       — Твайлайт, просто…       Не успела она договорить, как её ученица мгновенно замолчала, тихонько хныча и подёргивая ногами.       — Итак, во-первых, это была прямая противоположность тому, что я имела в виду, когда говорила «перестань извиняться»…       — Мне так жаль…       — Я же сказала, перестань извиняться! — Селестия закрыла рот Твайлайт своим копытом. Поймала себя на мысли о том, что это выглядит так, будто она собирается растоптать беззащитного бризи. — Во-вторых, не то чтобы я была разочарована в тебе… в полном смысле этого слова… ну, может, в какой-то мере… отчасти… Наверное, я… э-э… — она помахала копытом в воздухе, задумчиво облизнув укушенную губу: — что-то среднее между «подавлена» и «злюсь»?..       — Рассержены? — тихо предположила Твайлайт.       — Да! — воскликнула Селестия, аккуратно тыкая копытом в нос единорожки. — Рассержена. Я сержусь на тебя сейчас, Твайлайт. И мне было очень нужно, чтобы ты отправилась в Понивилль проследить, как идет подготовка к празднованию Летнего Солнца, а не торчала сейчас на вечеринке в Кантерлоте. Потому что никто другой не мог бы этого сделать, потому что… потому что я… так сказала? Потому что я так сказала…       Шикарно. Уже два изъяна в плане. Ну ладно, технически полтора.       — …понимаешь меня?       Твайлайт энергично кивнула, стряхнув сопли с верхней губы.       — Конечно, принцесса Селестия! Теперь всё кристально ясно. Ничто не может быть важнее ваших повелений, даже дружба и друзья!       Селестия чуть не навернулась от потери равновесия, потому что теперь она пыталась зажать рот Твайлайт двумя передними копытами.       — Подождиподождиподождиподожди, минуточку… слушай, это совсем не то, что я имела в ви…       — Не могу поверить, что я была такой самонадеянной дурой! — Твайлайт теперь была совершенно спокойна, её глаза наполнились пониманием, тогда как в глазах Селестии стыл ужас. — Я же почти отказалась от всего: от учёбы и знаний, от долга перед вами… перед всей Эквестрией! Что, если бы День Летнего Солнца без моего контроля пошёл как-то не так? Тогда, если бы в это время Найтмэр Мун вернулась, вы были бы слишком отвлечены на праздник, и не смогли её остановить! И всё из-за чего? Из-за нескольких пони, с которыми я иногда тусуюсь?!       — Твайлайт, дорогая, милая, я знаю, что мои слова прозвучали не совсем так, как надо, но…       — Нет, вы абсолютно правы, принцесса! — заявила Твайлайт. Слезы в глазах высохли, а голос сделался чистым и звонким. — И я стану лучше. Клянусь, что отныне и впредь я никогда больше не позволю личным желаниям отвлечь меня от послушания вам… и, чтобы не оставалось никаких сомнений, я обещаю вам, что никогда ни с кем не подружусь, пока жива!       Твайлайт закончила свою небольшую речь, сияя от гордости. Копыта Селестии, которыми она пыталась закрыть ей рот, медленно опустились на землю.       — Найтмэр меня побери, кажется, я только что испоганила тебе всю оставшуюся жизнь, да? — спросила наставница слабым голосом. Твайлайт на это лишь решительно и шумно выдохнула, что само по себе было ответом.       — Так. Ладно. Вернёмся к этой затее с са́мого начала…       — О чём бы вы ни говорили, для меня будет большой честью помочь в этом, — сказала Твайлайт, вскакивая и сгибаясь в поклоне. — Чего вы хотите от меня, принцесса? Что я могу сделать?       — Моя наилюбимейшая и верная ученица Твайлайт Спаркл, — сказала Селестия, зажмуривая глаза и засвечивая рог, — для начала… ты можешь заткнуться?

* * *

      С сухими глазами, но ещё немного не в себе от бурлившей в голове мозгомойной магии, Твайлайт вернулась на вечеринку, и её встретили как смертника, сумевшего завершить невыполнимую миссию.       — Твайлайт! Ты вернулась! — крикнула Синька (далеко не самое худшее прозвище, которое Селестия когда-либо кому-либо навешивала). С размаху обняла. — Мы так волновались, когда тебя… Всё в порядке? Принцесса больше не…       Внезапная вспышка света прервала её, заставив моргнуть. Потом остекленевший взгляд зафиксировался на обнимаемой кобылке и снова ожил.       — Твайлайт! Ты всё-таки пришла!!! — завизжала Синька, продолжая обнимашки, которые она не помнила, как начинала. — А Лира уже думала, что не придёшь! Теперь вся банда в сборе! И…       Селестия уловила заминку в голосе кобылки и могла бы предсказать каждое последующее движение: всхлипывающий вдох, шевеление внезапно пересохших губ, глаза размером с блюдце, всё такое. Может, не все согласились бы с этим, но Селестия-то знала, как иногда неинтересно быть высокой, белой и авторитетной фигурой с неявно предполагаемой неограниченной властью…       — И ты привела с собой саму принцессу?! — абсолютно предсказуемо закончила Синька. — Я…       — …и подумать не могла, что увидишь меня здесь, да, да, да, — закончила Селестия с улыбкой столь же натянутой, сколь и её терпение. — Жизнь вообще полна сюрпризов, не правда ли? Маленьких, больших, угрожающих нашему привычному миру, заставляющих тебя усомниться в своей родительской компетентности, даже если у тебя никогда не было детей за тысячу с лишним лет существования, но это уже отдельный разговор…       Селестия сделала паузу, утащила чашку чая с соседнего столика, осушила её одним глотком и осветила двор сиянием рога. Снова обвела взглядом своих подданных:       — Мне ведомо, что это вечеринка Мундэнсер. Пусть она покажется.       Серовато-жёлтая кобылка неуверенно подняла копыто. Одним кивком Селестия подозвала её к себе, другим отправила слегка обалдевшую толпу в сторону Твайлайт (которая, оказывается, всё-таки явилась на вечеринку, хотя Лира уже думала, что она не придёт).       — Итак, Мундэнсер, — сказала Селестия, перекрывая своим голосом ликующие возгласы и один ожидаемый стон дезориентации, — очень приятно вот так поговорить с тобой, лучшей подругой Твайлайт. Подходи, садись, выпей чаю. Думаю, это хороший чай. Наверное. Я бы на свою вечеринку всякую дрянь не выставила.       Мундэнсер не подошла, не села и не стала пить чай. Селестии пришлось пролевитировать ей чашку и подушку, сунув их в копыта и под задницу соответственно. Лишь тогда она снова обрела голос, хотя и не до конца:       — Она… Я… я её… что?!..       — Её подруга, — повторила Селестия. — Лучшая подруга, как мне пришлось убедиться. — И вот это сидение напротив неё сейчас только усиливало убеждение: если не обращать внимание на расцветку и очки, то Мундэнсер и Твайлайт могли бы быть родными сестрами. Они даже гривы расчёсывали одинаково! — И раз уж я здесь, и Твайлайт тоже здесь… в Кантерлоте, а не в Понивилле… я подумала, что будет приятно поближе познакомиться с тобой. — Селестия сделала глоток чая, словно комок в горле сглотнула. — Просто чтобы заполнить некоторые… пробелы в наших отношениях, скажем так.       Мундэнсер тоже сглотнула, сгорбившись над своим блюдцем, которое дрожало у неё в копытах.       — Ну, она… просто мы учились вместе, помогали друг другу со всякими заданиями, проектами и… я не знаю. Я точно не её лучшая подруга, я просто подумала, что… ну, знаете… если уж я устраиваю вечеринку, то мы же всё-таки…       — …всё-таки не чужие друг другу, — кивнула Селестия. — Логично. Мне просто любопытно узнать, насколько именно не чужие. Не то чтобы это было особенно важно, конечно, это ваше личное дело, но… Скажем так. На какое место ты её поставишь по десятибалльной шкале? От одного до десяти, где десятка — это «готовность начхать на прямой королевский приказ ради устроенной другом вечеринки»? Приблизительно? Это чисто академический интерес.       К её чести, Мундэнсер сразу же поняла всё правильно.       — Она… Твайлайт что сделала?! Королевский… о нет, в-в-в-ваше в-в-высочество, я не хотела… надеюсь, это не вызвало больших проблем, просто… она действительно это сделала?!       — Угу, — хмыкнула Селестия в свою чашку. — Она должна была уехать в Понивилль… — взгляд на заходящее Солнце и быстрые прикидки в уме, — …чуть более двух часов назад… — глубокий вдох, Селестия, ничего страшного, — …а вместо этого пришла сюда. На вечеринку, устроенную тобой, чьей дружбой она, должно быть, весьма и весьма дорожит, как мы только что со всей уверенностью установили.       — Так она… действительно это сделала? Ради меня?       — Да. Да, она… — Селестия чуть запнулась, заметив выражение мордочки Мундэнсер: затаённое дыхание, полное замешательство, и при этом восторженный блеск в глазах. Впрочем, последнее могло оказаться бликами от поверхности чая в чашке.       — Она сделала это, Мундэнсер, — сказала Селестия так мягко, как могла. — И меня это тоже удивило. И мне очень нужно знать, почему она это сделала, ибо многое зависит от неё сейчас… гораздо большее, чем она сама могла бы вообразить. Так что ради общего блага и моего личного, и… не буду врать, в основном ради моего личного, мне действительно нужно знать, что́ ты для неё значишь.       — Я… я не знаю. Наверное, больше, чем я сама думала, — пробормотала Мундэнсер, слегка скривившись (видимо, это означало у неё задумчивость, но сейчас некогда было уточнять). — Я вообще не понимаю, при чём здесь я и почему это так важно.       Селестия изобразила на лице материнскую улыбку и очень тщательно подобрала слова:       — Тебе совершенно не о чем беспокоиться. — Пока ещё не о чем. — Не время для беспокойства. — О да, во всех смыслах. — Думаю, всё будет хорошо. — Ага, если только во сне.       Мундэнсер от такого утешения понесло:       — Это должно быть что-то серьёзное, иначе вы бы за ней не пришли. То есть, вы же пришли именно за ней, так? Наверняка. Значит, что-то срочное и важное…       — Ну… не столько срочное, — сказала Селестия, не уверенная в том, что Мундэнсер сейчас вообще её слышит. — Скорее…       — …И она бы мне даже отказом ответить не потрудилась, если бы знала о вашем распоряжении заранее. Расписание для неё всё… — продолжала Мундэнсер. Селестия снова узнала этот взгляд: такой же был у Твайлайт всякий раз, когда окружающий мир уворачивался от её мыслительного процесса. — Так что, чем бы это ни было, это связано с чем-то совсем недавним. Например, с сегодняшним днём. С солнцестоянием? Что-то магическое, связанное с космическими движениями…       — Вообще-то, это…       — …Теперь место, откуда она сюда пришла. Не из библиотеки, не с причала небесных колесниц, а из своего дома в Кантерлоте. Готовилась к отъезду… или что-то искала? Что-то нужное, чего нет в библиотеке… а она всегда путешествует налегке, в нашу поездку на выпускной она только книги с собой и брала… так что… книга. Но не библиотечная, а личная…       — Но разве это…       — …Книга, которая была важна для неё. О чём-то, заставившем её ослушаться и прийти сюда. Книга, связанная со мной, и с солнцестоянием, и с чем-то важным-срочным, с чем она очень хотела разобраться…       На этом Мундэнсер замолчала, задумчиво покусывая край копыта. Селестия подождала десять секунд, потом пятнадцать, потом двадцать.       — Э-э-э, у тебя на этом всё, или?..       — Да, видимо, всё, — буркнула Мундэнсер, и шваркнула копытом по земле. — Блин, мне казалось, я вот-вот до чего-то додумаюсь…       — Ну что ж, — кивнула Селестия, затыкая вопивший о неизбежности внутренний голос. — В таком случае, это была интересная и содержательная беседа, но, как ты наверняка и сама понимаешь, у меня есть…       — …Предсказания и пророчества!       Угу. Интеллектуальный марафон пошёл на второй круг.       — На её день рождения в прошлом году! — лихорадочно продолжила Мундэнсер. — Я тогда подарила Твайлайт репринт «Предсказаний и пророчеств». Наверное, книга попалась ей на глаза уже после того, как она получила ваше распоряжение… поэтому и вспомнила обо мне. И она, должно быть, недавно перечитывала её, потому что иначе книга бы у неё на виду не лежала, но единственное, что в этой книге как-то связано с солнцестоянием, это…       Глаза Мундэнсер широко раскрылись, она в ужасе прикусила копыто:       — Найтмэр Мун. Самый длинный день тысячелетия. Пророчество, оно… видимо, оно реально. Легенда о Найтмэр Мун реальна. — Единорожка посмотрела на Селестию в ужасе, дрожа от кончика носа до кончика хвоста. — Это всё взаправду, и она вернётся в Понивилле сегодня ночью, и вам нужна была Твайлайт, чтобы как-то справиться с этим, но Твайлайт не в Понивилле, как вам было нужно, потому что она вместо этого пришла на мою вечеринку, потому что я подарила ей эту дурацкую книгу, и она стала считать меня своей подругой! Так, да? Мы все обречены на вечную ночь, и мы все замёрзнем до смерти в зимнем мраке, и это будет моя вина!       Некоторое время — десять секунд, потом пятнадцать, потом она уже перестала считать, — Селестия ничего не отвечала. Наконец она аккуратно поставила чашку и посмотрела на Мундэнсер пристальным взглядом.       — Итак, — произнесла она, тщательно выговаривая каждое слово, — чисто академический вопрос. Если бы всё это было именно так, и мой план по урегулированию ситуации отправился в Тартар из-за вашего маленького междусобойчика, и у нас, обречённого народа, оставались бы считанные часы найти способ не отправиться в Тартар следом… По десятибалльной шкале, от одного до десяти, каково бы тебе было жить с этой информацией?       Закатив глаза и издав тонкий жалобный писк, Мундэнсер скопытилась в обморок.       Марафонский финиш.¹ Селестия подлила себе ещё чая в чашку. Вроде как, это именно так и называлось.

* * *

      Прежде чем заговорить, Селестия проделала свою обычную процедуру разминки: передёрнула плечами, медленно облизнула губы, дрыгнула задней ногой (которая стукнула по ножке стола так, что чашка опрокинулась на блюдце) и поморгала, фокусируя взгляд дружелюбным, но пронзительным образом.       Ладно, обычно это выходило не так зловеще, и на публику она этого не демонстрировала, но уж как получилось. Три кобылки, сидевшие напротив неё, похоже, не возражали, а она не хотела тратить время на уединение и концентрацию. Не особенно мешало и то, что голова начинала пульсировать от всех мозгомойных заклинаний, что она сегодня сотворила. Или… технически, это было больно? Наверное, именно таков был смысл этого слова… Неважно. Нужно было возвращаться к делу.       — Итак, — начала она, обращая взгляд на первую из кандидатур (а именно в них превратились остальные друзья Твайлайт после того, как Мундэнсер вернули в сознание и отправили офигевать на собственной вечеринке). — Твинклшайн, да?       — Эм-м… д-да, м-мэм, — заикнулась та (не самое удачное начало собеседования, Селестия прикусила язык, чтобы не сказать это вслух). Может, позже она бы и осмелела, но этого «позже» могло и не быть — речь сейчас шла не о выездном тестировании абитуриентов. В течение следующих нескольких минут Селестия намеревалась выяснить, насколько каждая из этих трёх кобылок подходит на роль носителя пересмотренных Элементов Гармонии — план, который родился на ходу в порядке бурной импровизации. Раз уж между участниками вечеринки была крепкая и разнообразная дружба, и шестёрка тут всё равно набиралась…       — Итак, Твинклшайн, — продолжала Селестия, — расскажи мне что-нибудь о своём отважном поведении перед лицом реальной, значительной… желательно даже, смертельной, угрозы.       — Э-э-э… ну, я… — Твинклшайн явно отказалась от первого ответа, что пришёл ей в голову, и потёрла горло. Как будто стимулируя его выдать что-то более убедительное. — Однажды я забила на курсовик и забыла, что забила, и… отважно не спала всю ночь, чтобы написать его. Там была реальная угроза… для моего среднего балла… — Неловкая ухмылка Твинклшайн рухнула, как камень, в зияющую пропасть молчания Селестии. — Я тогда получила «четыре с минусом»…       — Понятно… — Селестия повернулась к другой кобылке: — Лемонхартс, что бы ты назвала своим самым большим скрытым достоинством? Желательно что-то по магической или боевой части?       Лемонхартс посмотрела на Твинклшайн, затем снова перевела взгляд на Селестию.       — Скрытое достоинство?.. Ну, я хорошо пою, но только под душем. И вроде неплохо готовлю, но никогда никому не давала пробовать. А вы же сказали, что просто хотите знать, насколько мы дружны с Твайлайт?..       — Лира Хартстрингс, — продолжила Селестия, когда в её глазах немного просветлело, а стук в висках немного поутих, — если бы ты скрывалась в развалинах от вражеских патрулей, и рядом с тобой в этих развалинах вдруг громко заплакал жеребёнок, что бы ты сделала, дабы остаться незамеченной?       — О-о-о-о!.. Я бы… э-э-э… — взгляд Лиры метнулся туда-сюда, потом опять остановился на Селестии: — А к чему такой вопрос?       Успокоив себя ещё одной испытанной техникой (прижать копыто к переносице и давить на неё, пока чернота за опущенными веками не вспыхнет белым светом), Селестия вздохнула и снова захватила инициативу.       — Ладно, давайте попробуем по-другому. Как давно вы все знаете Твайлайт Спаркл?       — С единорожьего детского садика, вроде как, — ответила Лемонхартс, и остальные двое согласно кивнули.       — Отлично. А какие, скажем так, приключения вы пережили с тех времён? Что-нибудь особенно запоминающееся, возможно, связанное… ну, я не знаю… с внешним вызовом, осложнённым внутригрупповым конфликтом? Противостояние индивидуальностей, постепенно переплавляющееся в крепкую дружбу? Совместно усвоенная важная мораль, которая помогла вам в бесконечном стремлении к самосовершенствованию?       Лира моргнула. Лемонхартс кашлянула. Твинклшайн возила копытом по земле и внимательно смотрела на небо.       — Ладно… Последний вопрос, на этот раз всем трём сразу. В нескольких словах, буквально полусотне или меньше, представьте мне веские и убедительные доказательства того, что вы обладаете личностями, спрятанными где-то глубоко внутри вас. Буквально любыми. Хоть какими-то. Сильными, скромными, хаотично-нейтральными, какими угодно. Удивите меня хоть этим, хоть напоследок.       Твинклшайн прикусила губу. Лемонхартс чихнула. Лира набрала воздуха в грудь, выпрямилась, но тут же и сдулась — момент вдохновения как возник, так и миновал её. Поверхность чая в чашке Селестии снова пошла рябью от пинка под столом.       «Ладно, — сказала себе Селестия, закрывая глаза перед началом мозгомойного фейерверка, — и с этими тоже вышел пшик. Но ничего, всё в порядке. Всё в порядке. Всего-то делов — вместо того, чтобы встретить идеальные дополнения к своей личности и спасти Эквестрию, Твайлайт предпочла дружить с дёрганым экстравертом, биологическим клоном самой себя и тремя ватными мямлями. Абсолютно логично. После такого, действительно, только конец света…»       «Нет, нет, нет, нет, нет, — ответила её более уверенная сторона. — Я справлюсь с этим. Всё ещё можно исправить. Просто нужно… нужно снова поговорить с Твайлайт. Убедить её смотреть на вещи по-мо́ему. По-нашему. Как смотрят все разумные существа. Не напрягаясь и не накручивая себя. Она же разумная кобылка, в конце концов. Просто нужно сохранять спокойствие, не реагировать слишком остро и найти правильный способ заставить её понять…»       Селестия подняла голову, внезапно осознав, что у неё отвисает челюсть. С другой стороны стола на неё смотрели три пары ошеломлённых и растерянных глаз — смотрели с возрастающим беспокойством.       — Я что, говорила всё это вслух?! — пробормотала Селестия скорее утвердительным, чем вопросительным тоном. В ответ на что Лемонхартс простонала, Лира тоже простонала, а Твинклшайн завалилась набок, и её вывернуло в клумбу рододендронов.       — Хватит распускать нюни! — рявкнула Селестия, снова засветив рог. — Вы тут не единственные, кому сейчас хреново!