Маленькие соционические тексты

Донка не считала себя идеальной женщиной, отнюдь. Ей просто неинтересно было торчать на кухне несколько часов подряд, выпекая какую-нибудь фигню, или штопать носки. К чему, если что-то не менее вкусное можно купить в супермаркете, так же как и новые носки? Потраченное на фигню время следовало употребить с куда большей пользой. Донка любила фотографировать и была в этом деле почти что профи. Она с удовольствием покупала всякие фотоприбамбасы, хотя они сейчас и кусались, а вообще-то работала менеджером в строительной фирме, что тоже было прикольно. Жизнь должна быть прежде всего прикольной. Нескучной. Весёлой. Так она считала. Баль постоянно трунил над ней по этому поводу и бухтел, если она пыталась тащить его куда-нибудь «к едрене матери на белом катере», как он выражался. Да ещё и в малознакомой компании, до которых Донка была большой охотницей. А Баль работал айтишником, и с железом ему было куда проще, чем с людьми. Но, в общем-то, Донка считала, что Баля в ней всё устраивает, даже лишний вес, хотя часто клялась себе, что вот-вот сядет на диету. Однажды, лениво перещёлкивая каналы на телевизоре, Баль наткнулся на дивную передачку под названием «Модный гардероб», и все двадцать минут, пока шла передачка, Донка хохотала над его комментариями, как подорванная. В этом «Модном гардеробе» продавались шмотки, рассчитанные на дам примерно семьдесят второго размера, и выглядели они соответственно. Хотя обе ведущие этого ужаса, взахлёб и с придыханием расхваливали то блузу «Бибиена», то тунику «Милена», то брюки «Венеция». Всё это барахло, как заявил Баль, очевидно, шили в подвале телестудии слепые и безрукие китайцы. Ногами. – Проблемные зоны! – многозначительно продекламировал он, воздевая палец к потолку и подражая щебету телеведущей. – Основная задача этого мешка, пардон, туники «Райский сад» – прикрыть проблемные зоны. А у тебя они есть? Конечно, проблемные зоны у Донки ещё как были. И, посмотрев на дам семьдесят второго размера, она решила, что обязана похудеть хотя бы килограммов на пять. Нет, на семь! И добросовестно ела по утрам гречку с кефиром, а на обед – овощной супчик без соли. А на ужин – сто пятьдесят граммов отварной говядины. Это продолжалось целых два дня. На третий день Донка купила в супермаркете курицу-гриль и чуть не съела её прямо у кассы вместе с пакетом. Наступил день её рождения. Это был её первый день рождения вместе с Балем, но она уже усвоила, что романтических жестов от него дожидаться бесполезно. Поэтому явление курьера с пакетом в дверях квартиры повергло её в некоторый ступор. В ещё больший ступор её повергло содержимое пакета. Это была блуза «Бибиена»! Правда, не семьдесят второго, а пятьдесят второго – её – размера, но выглядящая так же убого, как на телеэкране. «Богатый и насыщенный малиновый цвет и благородный чёрный – классическое сочетание цветов», – как бодро заверяли ведущие. Да уж… – Букет моей бабушки, – уныло прошептала Донка себе под нос и заморгала. Нет, она не обиделась. Ей было даже где-то смешно. Местами. Очень отдельными местами. Проблемными зонами. И, кстати, о букете: цветов, конечно, к подарку не прилагалось. К приходу Баля с работы Донка запекла на противне курицу с картошкой. Она сегодня на работу не ходила, в честь дня рождения взяла отгул. Когда в замке повернулся ключ, Донка выскочила в прихожую. Цветов Баль так и не принёс – он их не приносил, даже когда у них был пресловутый «конфетно-букетный» период. – Вкусно пахнет, – констатировал Баль, потянув носом. – Готовила, что ли? Не в «Магните» покупала? Удивительное рядом. Кстати, с днём рождения. Как тебе мой подарок? Почему ты его не надела, м? Чёрные глаза его насмешливо заблестели, и Донка вдруг поняла, что сейчас расплачется, как дура. – Ну вот этот-то ты точно наденешь, – внимательно поглядев на неё, после паузы сказал Баль и жестом фокусника достал откуда-то небольшую коробку. Это был объектив, о котором Донка давно мечтала, но считала, что не может позволить себе его купить. – Ленсбэби композер про свит, – провозгласил Баль с ужасным акцентом и едва не упал, когда Донка с разбегу повисла у него на шее всеми своими лишними килограммами. – Осторожнее, дорогая… дорогая это штука, хотел я сказать. Позднее, когда они сидели и ужинали курочкой и картошкой, которая слегка пригорела, но всё равно была ништяк, Донка робко сказала: – Я думала, что тебе всё равно. Что ты меня не любишь… а просто, ну… привык. – К собственной руке разве привыкают? – Баль повертел рукой с зажатой в ней вилкой. – Или к ноге? – теперь он покачал шлёпанцем. – Без них, конечно, тоже можно прожить, но это как-то… некайфово. Слушай, ты меня сегодня раздавишь! Донка засмеялась и всё-таки прыгнула ему на колени.