Мой лучший друг — зомби

Эдгар поднимает голову, едва услышав тихие шорохи и замечая краем глаза чужой силуэт, но тут же выдыхает беззвучно, увидев знакомое лицо. Виктор приходит заменить Эдгара на посту чуть-чуть раньше обычного, кивает в знак приветствия и устраивается на освободившемся месте.  — Ты как? — Тихо спрашивает Виктор, наблюдая за тем, как его товарищ трёт уставшие глаза.  — Готов сидеть так хоть все сутки, — хрипло смеётся Эдгар. — Но, если ты про моё состояние, всё в порядке. Я чувствую себя также, как и обычно.  — Хорошо. Это хорошо, — облегчённо вздыхает Гранц. — Я вот спросить хотел, пока ты тут. Тебе ведь Лука помог "вернуться"?  — Если ты пошутишь про волшебную силу любви, я за себя не ручаюсь, — тут же начинает хмуриться заражённый.  — Нет-нет, я не про это, — торопливо разводит Виктор руками. — Ты ему...рассказал? О том, что… — Нет, — прерывает чужой поток слов Валден. — Я хочу оставить всё как есть.  — Хорошо. Я понимаю, — коротко кивает собеседник в ответ. — И никому не скажу.  — Спасибо. Я пойду тогда. Спокойной ночи.  — Конечно. Спокойной ночи, Эдгар. Валден в Викторе не сомневался. Тот никогда не раскроет чужих тайн, даже если это сущие мелочи, от которых конец света не наступит. И это радует. Заражённый медленно поднимается на ноги и разминает уставшие конечности, а затем спускается с подобия наблюдательного пункта, который они соорудили вручную. Напоследок кивает Гранцу на прощание и направляется в сторону дома.  Хоть он и не является человеком больше, но отдыха никто не отменял. Даже если спит он куда меньше своих человеческих друзей. Да и вообще за время своих скитаний Эдгар часто видел измождённых заражённых, впадающих в глубокий сон, сохраняя остатки энергии до нужного случая. Проклятая зараза даже здесь отличилась.   Валден останавливается около двери одной из комнат и стучит тихонько. Когда-то давно, до всего кошмара, они с семьёй выбирались сюда, чтобы отдохнуть, и ночевал он чаще всего здесь. Впрочем, сейчас жилец у неё другой, и только этого человека Эдгар готов там видеть.  Никто не отвечает, но незапертая дверь приоткрывается слегка, и, поддавшись любопытству, Эдгар заходит внутрь, оглядываясь по сторонам. Всё-таки, он здесь.  Лука спит, завернувшись в старый плед и свернувшись калачиком, а на столе лежат всякие вещи — письменные принадлежности, раскрытые книги, детали для радио, и объемный блокнот с заметками. Видимо, изобретатель решил сделать перерыв и случайно уснул, а может просто не захотел наводить порядок. Эдгар хмыкает и берёт записи в руки, разворачивая с обратного конца. Книжка плотная, листов в ней много, хоть и не самого лучшего качества. На одной стороне Лука пишет свои наблюдения по поводу заражённых,, иногда они ставят эксперименты на силу и выносливость, что тоже фиксируется в этих записях. Другую сторону занял Эдгар, сейчас там кроме неразборчивых фраз и кривых букв нет ничего.  Руки трясутся предательски, и не только рисовать, даже выводить простые буквы кажется нереально сложной задачей! Эдгар ненавидит за это своё состояние, ненавидит и заразу, которая, мало того что изуродовала его, сделала опасным для окружающих(в первую очередь  — для близких), так ещё и лишила того, в чём он преуспевал больше всего.  Учиться заново нереально сложно, но возможно. Заражённый слабо улыбается, когда видит как с каждой строчкой слова становятся разборчивее, а фигуры ровнее. Лука подбадривает его, говоря о том, что Эдгар обязательно всё наверстает, но в эти слова всё равно верится с трудом. Просто потому что карандаш не скользит по бумаге с такой же лёгкостью, как это было раньше, а ему самому приходится прикладывать невероятные усилия, чтобы пальцы не тряслись, пока он держит письменные принадлежности в руках. Но Эдгар всё равно упрямо продолжает попытки, и не может сдержать улыбки, когда у стараний есть видимый результат.  В конце концов, он закрывает записную книжку и кладёт её на положенное место. Так лучше. Эдгар бросает короткий взгляд на стол: там всё ещё стоит радио, рядом лежат отвертки и маленькие детальки, о которых заражённый не знает ровным счётом ничего. Лука всё свободное от своих обязанностей время сидит в этой комнате и возится с прибором, надеясь, что поймает сигнал и сможет связаться с живыми людьми. Все они предлагали Бальзе помощь, и он даже объяснял, что нужно делать, но всё равно решил большую часть этой работы взять на себя.  Лука как-то в шутку обмолвился, что не хочет быть бесполезным.  Эдгару хочется его убедить в обратном, чтобы тот даже не думал о себе в таком ключе.  Они были знакомы ещё со времён средней школы, и уже тогда Валден поражался способностям своего друга. Лука очень старался в учёбе, и лучше всех понимал сложные предметы, которые самому художнику давались с большим трудом и помощью сотни репетиторов. Хороший университет, приглашение на стажировку от видного изобретателя… У Бальзы должно было быть большое будущее, если бы не катастрофа, что привела их родной город, и десятки других в такое плачевное состояние, так что сейчас Эдгар может с грустью наблюдать, как тот пытается собрать хоть что-то дельное из останков былых человеческих достижений.  Да и, если быть честным, они оказались в одной лодке.  Эдгар с трудом держит в руках карандаш. Лука безуспешно возится с остатками деталей и инструментов, в попытке собрать это во что-то целое. Жалкая картина.  Он уже собирается покинуть комнату, чтобы не потревожить чужой сон случайно, но слух его, невероятно обострившийся после обращения, улавливает новые звуки.  Беспокойный стук сердца и участившееся дыхание.  Эдгар оборачивается, разглядывая единственного человека в этой комнате, и замечает, что тот хмурится во сне, а затем начинает бормотать что-то неразборчиво и тревожно, едва шевеля губами. Наверняка ему снится сейчас кошмар, а Валден может только вновь закрыть дверь поплотнее и подойти ближе. Но затем он теряется. Как правильнее поступить? Если разбудит Луку сейчас — тот ведь испугается, а потом вовсе спать не будет и просидит так до самой поздней ночи за работой. Но и оставить его тоже не вариант — Эдгар на своем же примере знает какие проблемы могут принести ночные кошмары.  В конце концов, он не придумывает ничего лучше, чем сесть на самый краешек кровати и взять чужую ладонь в обе свои. Эдгар не уверен, поможет ли это, действие было спонтанным, и он уже собирается убрать свои ладони, но пальцы Бальзы наоборот чуть сжимают чуть крепче, не давая уйти. Скорее всего, делает он это рефлекторно, ведь всё ещё спит, но Эдгар только головой чуть качает.  У Луки ладони тёплые.  О том, что его руки ужасно холодные, словно льдинки в зимнюю стужу, Валден вспоминает слишком поздно.  У него и раньше ладони холодными были, он любил шутки ради подойти к кому-нибудь из друзей и неожиданно коснуться, а потом наблюдать за реакцией. Впрочем, то были глупые детские шалости, о которых Эдгар почти позабыл. И в очередной раз воспоминание о прошлой жизни давит горьким осознанием. Он не вернётся к старому укладу. Может, если люди действительно смогли сохранить что-то из прошлого, спрятавшись от заражённых за условными стенами; может, если они и правда принимают оставшихся выживших… даже в таком случае у Эдгара шансов мало, и он это прекрасно понимает. "Зомби", даже разумный, всё ещё способен заражать других, а в одиночку не продержится разумным долго.  Да и заставлять остальных тормозить ради него одного… Жутко. И совсем не хочется о таком думать.  Эдгар сидит неподвижно и бросает на Луку короткий взгляд. Кажется, помогло, и сейчас лицо спящего безмятежно и спокойно. Это хорошо. Валден просто хочет, чтобы его друг не тревожился хотя бы во время сна.  Заражённый уже собирается уйти, как чужие руки обвивают его предплечье, обнимая. Словно это мягкая игрушка, тот забавный чёрный пингвин, от которого Лука когда-то был в большом восторге и таскал с собой в сумке, когда выдавалась возможность; словно это не не ледяная рука "чудовища". Бальза всё ещё спит(а может умело притворяется), и Эдгар только вздыхает тяжело.  — Если ты так хочешь, — произносит он едва слышно и осторожно ложится на оставшееся место на краю, чтобы было удобнее.  Эдгар любуется чужим лицом, но всё, что позволяет себе сделать — убрать с чужого лба мешающие пряди, выбившиеся из растрёпанного хвоста. Он и не намерен делать что-то большее. Быть может, если всё обернулось иначе, если бы не проклятая зараза… Глупые мечты, которым не суждено сбыться.  Эдгар уже умер в тот день, когда получил первый укус. Сейчас же всё решило простое, но всё равно "счастливое" стечение обстоятельств, позволившее ему вновь увидеться с дорогими людьми. Поэтому он даже мысли не допускает выстраивать что-то новое, когда не известно, доживёт ли он до нового дня. Когда начинаешь что-то требовать от удачи, она также быстро может развернуться к тебе спиной. Да и… Так правильнее. Так лучше.  Главное, что ребята в безопасности. Главное, что Лука добрался целым и не пострадал. Последнее, чего Эдгару хочется, так это того, чтобы хоть кто-нибудь из близких проходил через то, что довелось пройти ему. И он постарается уберечь хоть кого-нибудь из них от подобной участи. Всеми силами.  Особенно этого дурака Луку Бальзу.  Эдгар вздыхает вновь. Наверное, когда тот проснётся, придётся как-то объясняться.  Не важно.  Он просто придумает что-нибудь или ответит как есть. А если его не отпустят(заражённый вполне спокойно может освободиться, но он просто не хочет), то… будет думать уже во время ситуации.  Эдгар не хочет, чтобы этот момент заканчивался.  — Спи спокойно, солнце моё, — слабо улыбается он, устраиваясь поудобнее.  Эдгар давно перестал видеть сны. Но в сердце почему-то закрадывается уверенность, что этой ночью будут самые приятные сновидения.