Дом так далеко отсюда

Здесь, в этом мире прошёл всего год, но Питер уже был ужасно зол. Он сгорал в ярости на весь мир. И на своего отца — за то, что тот ушёл, а когда вернулся, то не счёл нужным обращать на них достаточно внимания. Питер, чёрт возьми, знал, что такое война, — он прошёл далеко не одну войну — и всё, что нужно было сделать их отцу, — это поговорить. Но если быть совсем честным, Питер понятия не имел, каково это — сражаться в этом мире. Он ненавидел его за то, что отцу пришлось уйти на ужасную бойню и вернуться совершенно другим человеком. Великолепный король ненавидел себя за то, что был не в силах что-либо с этим сделать. Ему здесь было не место. Он был владыкой Нарнии, он должен был управлять страной вместе со своим братом и сёстрами, а не сидеть бесполезным мальчишкой, которого игнорируют все в классе. Питеру не нужно было ходить в школу. В его голове хранились знания, накопленные за целую жизнь. Он знал, как делать расчёты, которым не учили в школе, и говорил на пяти языках, хотя четырёх из них не существовало в этом мире. Он учился географии у самых лучших: барсуки и бобры чертовски много знали о движении земли и воды. Но всё это было слабо связано с тем, что знали и пытались объяснить учителя. Это безмерно расстраивало Питера. Его совершенно не интересовали история и политика этого мира. К тому же, ему казалось невероятно скучным узнавать о королях, которые являлись худшими правителями, которых только можно было представить — им явно никогда не следовало давать столько власти. Если бы Питер был королём соседнего государства, он бы… Ну, скорее всего, всё равно не смог бы сражаться со всеми странами на земле. Даже учитывая то, что на его стороне будут верные нарнийцы; Питер серьёзно сомневался, что люди в этом мире будут благодарны проведению подобной кампании. Но вне зависимости от этого, политическая ситуация, которая закончилась тем, что половину Европы дважды изрыли взрывами, была ужасно удручающей. И такое полное отсутствие заботы о жизни живых созданий вызывало только глубокое отвращение. Сама мысль о том, что чья бы то ни было жизнь могла «стоить» меньше прочих была омерзительна, и Питеру хотелось пожать руку каждому образованному мыслителю, который до сих пор старался уменьшить человеческие страдания, пытаясь вбить людям в головы, что цвет кожи или раса не имеют значения. Во имя Аслана, у каждого из них была душа, каждый из них мог чувствовать любовь, боль и счастье в равной мере. Неужели это было так трудно понять? Чего ради вообще хотеть причинить боль другой душе, сокрушить её, надругаться над ней, когда она равна твоей собственной? К сожалению, никто из учителей Питера не был особо впечатлён тем, что мальчик пытался объяснить и уж тем более не выказал явного одобрения, так что ему пришлось достаточно близко познакомиться со школьным карцером. Кто-то вырвал его из потока мыслей ударом плеча в спину. Питер обернулся и заметил знакомые лица трёх мальчишек, которых время от времени видел на уроках истории в прошлом семестре. Он понятия не имел, кто они такие. Но тот, что держался по центру, сильно толкнул его, чуть не выпихнув на рельсы метро за спиной. — Смотри, куда идёшь, идиот, — усмехнулся один из парней. Питер скрипнул зубами, чувствуя, как ему срывает тормоза. Что ж, если они хотят драки — они её получат. Он давно уже рвался в бой. Питер выбросил ногу и пнул того, что стоял слева, затем ударил того идиота, который решил трепаться почём зря, и наконец, швырнул последнего в сторону скамейки. В следующие несколько минут, когда все они сжимали кулаки и царапались, остервенело цепляясь друг за друга, Питер потерял свою куртку. Кажется, он успел поставить кому-то синяк под глазом. Честно говоря, он не чувствовал себя так хорошо ни разу за последние полгода, а из головы как будто разом вымыло все тревоги и сомнения, навеянные этим миром. Питер задумался, было ли это тревожным знаком: в конце концов, он знал, что Ореиус не одобрил бы драку короля с подростками. Генерал явно предпочёл бы нападение на парламент. — Питер! — воскрикнула Люси, и из толпы появился Эдмунд, сильно ударив одного из мальчишек по лицу своей школьной сумкой. Ну, Ореиус определенно одобрил бы умелое использование того, что было под рукой, в ситуации, когда рядом нет клинка. Затем раздался свисток, и драка закончилась. Питер потянул за свой уродливый школьный галстук, ослабляя узел; Сьюзен яростно уставилась на него. Воздух был густым, грязным и полным чада от древесного угля. Чёрт, как же он хотел вернуться домой. Хотел жить в мире, где его сестра могла бы очень больно ударить одного из этих парней; он знал, что будь у неё возможность — она так бы и сделала.