Дом так далеко отсюда

Эдмунд всегда чувствовал, что он недостоин быть королём Нарнии. Это было похоже на неизменный шёпот в самом дальнем и тёмном уголке его сознания. Он никогда не был достойным правителем. Ему казалось, он более чем заслуживал, чтобы Нарнию вырвали у него из-под носа. Это было бы абсолютно справедливо — изгнать предателя раз и навсегда. Но он никак не мог объяснить, почему остальные тогда оказались здесь, рядом с ним. Иногда Эдмунду снился тот ужасный день, когда Люси попыталась вернуться в Нарнию. Её душераздирающие рыдания преследовали его. Они втроём точно никак не могли принадлежать этому миру, и он должен был каким-то образом доказать свою значимость, чтобы его брат с сёстрами могли вернуться домой. И Эдмунд сделал всё, что мог. Он молча выполнял всю домашнюю работу, и безукоризненно делал любые задания, выданные учителями, несмотря на то, что обычно предпочитал их игнорировать. Он затянул школьный галстук и начистил ботинки. Справедливый король проглотил своё мнение и сыграл необходимую роль. Из метро доносились крики. Эдмунд с трудом протолкался сквозь толпу школьников и заметил, как знакомые светлые волосы блеснули в искусственном свете: Питер взревел и взмахнул кулаками, набросившись на какого-то парня. Эдмунд расправил плечи, легко вставая в давно знакомую боевую стойку. Он швырнул свою школьную сумку в одного из мальчишек, явно собирающегося пнуть Питера со спины. И на одно-единственное мгновение Эдмунд позволил себе сражаться рядом со своим братом. Как король рядом с королём. Великолепный и Справедливый — спиной к спине. Это длилось недолго, и вскоре Эдмунд устало прислонился к стене подземелья. Он не верил, что сможет долго продолжать в том же духе. Их коснулся порыв ледяного ветра, и Эдмунд зашипел, когда его сильным рывком подняло на ноги. Сьюзен крикнула, чтобы все держались за руки и ни в коем случае не смели друг друга отпускать. Он услышал, как вдалеке заиграла нарнийская флейта, и узнал эту мелодию. Лето тогда было в самом разгаре, вечера были долгими, а воздух — тёплым и полным лёгким запахом вина. Тумнус иногда играл на своей флейте старые мелодии перед собравшимися в одном из нижних внутренних двориков Кэр-Паравеля. Эдмунд чувствовал вкус вина на губах. Британская подземка растаяла, как плохой сон, и они вчетвером растерянно переглянулись, оказавшись в прибрежной пещере. Люси осторожно вывела их на берег. Нарния. Нарния, — господи, они были дома. На минуту Эдмунд задумался, — не снится ли им всё это? — но песок так мягко хрустел у них под ногами, а вода была такого чистого голубого цвета, какой она бывает только в Нарнии. Потрясённое молчание, окутавшее их плотным коконом, разлетелось вдребезги, когда Люси и Сьюзен, смеясь, наперегонки бросились к морю. Питер легонько толкнул ошеломлëнного Эдмунда в плечо, вынудив его покачнуться и сделать несколько шагов в сторону водоëма. Очнувшись, Эдмунд погнался за братом, сбрасывая на ходу школьные туфли, и окатил взволнованно счастливую Люси ворохом брызг. В их смехе эхом лондонских переживаний звучали радость и облегчение. Всё это было настоящим, — вода, песок, и всë, что их окружало. Эдмунд пил холодную воду, стоя рядом со своей семьёй, и никак не мог избавиться от мысли о том, доказал ли он свою ценность? Вернулись ли они домой навсегда?