***
Целых пять дней понадобилось герою войны, чтобы собрать нужные бумаги и организовать выписку Гермионы из больницы. Всего пять дней, казалось бы, а для нее будто прошла целая вечность. Для нее был самой великой радостью, тот момент, когда Гарри вошел к ней в палату, в одной руке держа справку о полном выздоровлении. Ее уголки губ опустились при взгляде на стопку вещей в его руках. Друг прижимал к себе розовую толстовку, джинсы, и кроссовки. Те самые, что она носила во время последней битвы. Только чистые. Без единого пятнышка. Она не заметила то, как он подошел к ней, думая о том, как непривычно будет одеваться. Поттер присел возле кушетки, беря ее руки в свои. - Идем домой? Гермиона кивнула, пытаясь снова не заплакать при нем. Она стала довольно плаксивой в последнее время. Будто все слезы, что не пролились в нужный момент так и норовят покатиться по щекам. Он поднялся с пола, подавая ей стопку с одеждой, а сам отошел к окну, рассматривая хмурый вид Лондона. Гермиона ухмыльнулась, думая о том, что ему тоже не нравится цвет стен Святого Мунго. Она глубоко вдохнула и сняла клетчатую рубашку, решая начать с чего-то простого. Она натянула на себя розовую толстовку, чувствуя неудобство из-за отсутствия нижнего белья, и хмуро посмотрела на пижамные штаны, которые стала пытаться снять, глупо дергаясь в кровати. Узкие джинсы было сложно натянуть на ноги. Гермиона гадала, улыбается или хмурится Гарри, слушая ее кряхтение. Она еле как протянула ткань на бедра и застегнула молнию, беря в руки кроссовок. Согнуться пополам, для того чтобы надеть его на голую стопу было непросто. Девушка дернулась, когда друг повернулся в ее сторону, видимо, устав слушать стоны, и присев на край кровати взял в руки обувь. Запыхавшаяся, как после бега, она сдула прядь волос с лица и глупо хихикнула в ладонь, понимая, что похожа на золушку, а затем пустила слезу, понимая при каких обстоятельствах. Гарри поднял на нее глаза, заплаканную и глупо смеющуюся, приподнимая бровь. Их немой диалог прервал стук в дверь. Колдомедсестра вошла в палату, везя перед собой инвалидную коляску. -Вы готовы? - то чего Гермиона боялась больше всего. Неужели ей придется жить так всю жизнь? Улыбка упала с лица, когда она покорно кивнула. Гарри подхватил ее одной рукой под колеями, а другой, обняв талию. Девушка сразу же обняла его за шею, боясь упасть, как маленькая девочка, когда папа поднимал ее на руки. Гермиона даже не заметила, как женщина ушла. Она уже сидела в коляске, поглаживая металл подлокотников, привыкая к ощущениям. Аппарировать в таком состоянии было нельзя – высокий риск расщепа. Выезжая из палаты к главному камину пятого этажа, Гермиона увидела пару пациентов, что махали ей рукой. Полумна читала книгу про «Обскури», сидя в коридоре на полу. Симус с перевязанным плечом стоял у стойки регистрации, видимо, тоже собираясь выписываться. Людей было так много, что становилось страшно. Стыд охватил ее, когда она поняла, что возможно она все это время занимала чье-то место в больнице, что кому-то лечение было нужнее, чем ей. Гарри взял порох со стеклянного желтого столика и бросил в камин, громко и четко проговорив: -Гриммо 12 Гермиона стряхнула с джинсов пепел, рассматривая знакомую обстановку дома Блэк, сразу утыкаясь взглядом в старый черный рояль. Руки Гарри оторвались от рукояток, как только он вышел из камина за ней от резкого движения девушки. Гермиона сама попробовала покатить коляску, направляясь к инструменту. На лице появилась печальная улыбка, когда она вспомнила, как учила играть Рона на пианино в Ракушке. Гарри подошел к ней, оставаясь сзади, он протянул руку к роялю, наигрывая знакомую ей мелодию, ту под которую они танцевали в палатке, забывшись на какое-то мгновение в своих фантазиях. Гермиона с мягкостью смотрела на его тонкие пальцы, плавно скользящие по клавишам. - Не знала, что ты умеешь играть.- она обернулась на него через плечо, а затем снова вернулась взглядом к играющим рукам. -Научился играть эту песню недавно. Для тебя.- сказал он смотря ей прямо в глаза. Гермиона резко отвернулась, смаргивая мутную пелену, следя за последними нотами песни. Ей с трудом вспоминалось, когда кто-либо делал что-то настолько важное и восхитительное для нее. Гарри лишь отстранился от рояля и, поцеловав ее в макушку, проговорил: -Пойдем, ты должна увидеть свою комнату. Мрачная и завораживающая еще с давних пор атмосфера дома притягивала внимание к стенам, будто пропитанным темной магией. Так ей казалось. Было в этом что-то манящее, эстетичное. Этот дом напоминал ей Гарри. Настолько он был прекрасен. Они проходили по коридорам, между портретами предков дома Блэков и старинными картинами в позолоченных рамах. Ей запомнился этот маршрут еще давно, но никогда не поздно освежить свою память, подумала девушка, запоминая повороты, чтобы потом вернуться по этому пути к роялю. Гарри открыл дверь, и Гермиона прокручивая колеса, вошла в приятно-синюю комнату. Напротив нее была односпальная кровать с полкой для книг прямо внутри стены за ней. Девушка остановилась посередине комнаты, чувствуя, как коляска замедлилась из-за ворсового ковра под ногами. По ее правую руку был стол с лампой. Без стула. Она повернула голову, чтобы встретиться с другом взглядом, а он, улыбаясь, посмотрел на потолок. Сотни. Нет, тысячи звезд украшали его, как ночное небо в безоблачную погоду. Волшебно. Прямо как в Хогвартсе на первом курсе она смотрела на потолок, не смея оторвать глаз. -Я..- она не могла подобрать слов, чтобы выразить ему свою благодарность. Это было больше, во много раз больше чем то, на что она рассчитывала. Тот факт, что Гарри забрал ее из больницы Святого Мунго уже был огромным подарком для нее. И все что он делал сейчас. Она этого просто не заслуживала.- Спасибо тебе. Я.. даже незнаю как отблагодарить тебя.- По ее щекам уже текли слезы. В который раз она показывала ему свою слабость. Но ей казалось, что он единственный с кем она может себе это позволить. – Ты делаешь для меня так много. Я не достойна этого, Гарри, только не теперь.- Он подошел к ней, присев на колени и взяв ее руки в свои. Прижался к ним губами, нервно поправляя очки тыльной стороной запястья. -Это меньшее что я могу сделать для тебя. Ты не должна благодарить меня за это. И плакать.- Он взял ее лицо в ладони, вытирая щеки большими пальцами, смотря на то, как она улыбается, чувствуя, как в сердце трепещет от ее улыбки. Поттер резко подскочил на ноги, убирая теплые руки с ее лица: - Так, я оставлю тебя тут, думаю, ты, ну, хочешь побыть одна? – Неловко потирая затылок совсем как мальчишка, мялся он перед ней. Гермиона пустила смешок в ладонь, а затем кивнула. Как только дверь захлопнулась, её ладонь потянулась ко рту, чтобы Гарри не услышал душераздирающего всхлипа. Она всегда была сильной. Смелой. Куда все делось сейчас? «Это лишь временная трудность»- хотелось сказать самой себе. Но она не любила врать.3.
13 декабря 2021 г. в 18:17
Белая комната.
Четверо человек.
Незнакомые лица.
Перо и обыкновенная тетрадь в ее руках.
Ее голова задумчиво наклонилась, пока она выводила странные символы на бумаге. Переписывать их день за днем казалось уже невозможно. Ей было настолько тоскливо в этой просторной комнате, что хотелось покончить с собой. И она, правда, продумывала способы, да вот только так ничего не придумала, кроме того, чтобы просить задушить ее. Гермиона была отчаянна, но решила подождать, пока все остатки ее гордости испарятся для сотворения данного способа.
Сегодня она сидела в углу, чтобы хоть как-то разнообразить день. Поднимая глаза от тетради, она как обычно увидела слегка покачивающуюся девочку, совсем маленькую, лет девяти, ходящего из стороны в сторону мужчину и парня, который как ей казалось, олицетворял ее внутреннее состояние. Он лежал на полу, неотрывно смотря в потолок. Его рука лежала в сантиметрах от траектории, по которой расхаживал мужчина. Гермиона боялась, что он оступится - он абсолютно не обращал внимания на лежащего на полу человека.
Все изменил голос.
Пронизывающий до глубины души, слово звучащий прямо в ее голове.
Говорящий о том, как можно умереть.
Странный способ. Выведение своих инициалов на бумаге кровью. И она решилась. Не понимая, кто это сказал. Судорожно оглядываясь на людей в комнате, которые словно и не слышали этого.
Гермиона села на свое место, неловко заправив волосы за ухо и прокашлявшись. Она согнула ноги в коленях, укладывая на них тетрадь и притворяясь, что пишет. Ее рука с пером сама потянулась к локтю другой. Острый конец впился в кожу, проникая глубже и глубже. Ее лицо выражало полное спокойствие, пока она ковыряла себе руку до тех пор, пока та не превратилась во что-то ужасное, хотя той крови, что спускалась с ее локтя, уже давно было достаточно, она продолжала вводить перо все глубже.
Девушка стала выводить свои инициалы настолько быстро, что кровь с пера то и дело летела к ней в лицо и на школьную форму. Она с таким азартом выписывала свое имя, что посмотри она на себя со стороны, ей стало бы страшно, но сейчас она даже не задумывалась об этом, когда до ее свободы осталось несколько букв.
Ее схватили большие руки.
Она не успела.
Она так кричала, как никогда до этого. Слезы лились непрерывной рекой по ее щекам, пока она, раскрыв рот и глаза от ужаса, кричала:
-Нет! Отпустите меня! Я не хотела! Пожалуйста! Нет...- и глухой хлопок. Темнота.