I just wanna dance with you

Гермиона бежала по странному зданию, которое она казалось, никогда до этого не видела. Она спешила куда-то. Мероприятие, на которое она опаздывала. Девушка не помнила точно какое, быть может, чей-то день рождения, но она знала, что срочно должна быть там. Ее волосы развивались, при быстром беге и кудри смешно отбивали ритм шагов на спине. Одной рукой Гермиона придерживала свою клетчатую юбку, которая задиралась уже неприлично высоко. Ее простые коричневые ботинки на каблуках отбивали легкий стук: она старалась не напугать громким звуком всех вокруг. В ушах неприятно звенело, а люди по сторонам смотрели на нее, будто осуждающим взглядом. Рваное дыхание не прекращалось, даже когда она резко затормозила, как будто уперлась в невидимую стену и раскрыла глаза от удивления. Ей вдруг показалось, что она что-то забыла. «Куда я все время бежала?» - Думала она во время того, как согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Нос оказался забит, пульсирующая боль отдавалась в голову. Неприятные ярко-желтые стены со спиральным рисунком, хотели ввести ее в транс или, по крайней мере, в обморок. Единственное окно в длинном коридоре сразу притянуло ее взгляд. Гермиона на трясущихся ногах подошла к маленькому подоконнику, чтобы посмотреть на природу вокруг и попытаться избавиться от тошноты, но увиденное за окном подтолкнуло ком в горле наружу. Рвота украсила подоконник. Девушка собрала волосы, что падали на лицо рукой и упала на колени. За толстым стеклом лежали трупы. Много трупов, из которых она насчитала десять знакомых ей человек. Ужасающие, растерзанные тела все были повернуты в ее сторону. Пустые, красные глаза смотрели прямо ей в душу. Среди них она заметила Гарри. Самое окровавленное тело. Все внутренности лежали рядом, а голова была расколота на две части. Даже в изуродованном виде она узнала его, но лучше бы не делала этого. Она поняла, что ей срочно нужно спуститься вниз. Гермиона не знала, на каком этаже находится, но по виду из окна, который она нехотя снова прокрутила в голове, это был примерно третий. Девушка побежала в сторону, откуда она вернулась, надеясь найти лестницу, но нигде не могла ее отыскать. Впереди она увидела двух маленьких девочек, во что-то играющих на блевотно-желтом полу. -Вы не знаете где здесь лестница?- запыхавшаяся девушка казалось даже не вызвала удивления у спокойных детей. -Здесь нет лестниц,- Спокойно ответила младшая на вид девчонка, со светло-русыми вьющимися волосами и вернулась к игре. Гермиона осталась стоять, не решаясь спросить еще чего-нибудь. Ее, мягко говоря, шокировало странное поведение девочек. Раньше ей казалось она нравиться детям. Девушка попятилась назад. Почему-то, простое заявление о том, что в здании нет лестниц, напугало ее до ужаса. Она сама не знала, почему, но ей морально и физически была необходима лестница. Девушка пошла дальше по коридору, пока не прошла в странный детский парк развлечений, где успела спросить пару взрослых, насчет лестниц. Все отвечали ей одно и то же. Ее щеки побледнели, и даже жар от бега никак не мог заставить их вспыхнуть красным. Чем больше людей она спрашивала, тем больше волновалась и даже несколько слез от нахлынувших чувств успели раствориться в воздухе, при передвижении. Гермиона зашла в тупик. Во всех смыслах этого слова. И когда уже собиралась вернуться обратно, в стене заметила еле заметную полоску. Это была дверь, цвета стен, что тщательно скрывалась среди них, а внутри нее ее взгляду открылась странная, полукруглая комната уже не такого неприятного цвета, ближе к чему-то спокойному, сине-фиолетовая. Отпустив блевотную, маленькую узорную ручку она зашла внутрь. Гермиона была уверена, что посмотри она сверху на эту комнату, увидела бы полумесяц. Неспешно проходя по кругу, она проводила пальцем по стенам, чтобы не упустить еще одну дверь. Девушка насчитала, по меньшей мере, семь дверей, но все они были закрыты. Дойдя до немного заостренного угла комнаты, она увидела раковину. Простую раковину с зеркалом. Гермиона подбежала к ней, будто никогда не видела. Ей хотелось как можно быстрее смыть с лица остатки желчи и напиться, как следует. Жадно глотая воду, девушка поняла, что, наконец, больше ее не мучает жажда и набрала жидкость в ладони, чтобы сполоснуть лицо. Она подняла голову и увидела себя, намного бледнее, чем обычно, с более потрепанными волосами и распухшей от прикусывания нижней губой. Гермиона вытерла мокрый рот тыльной стороной руки и, затаив дыхание смотрела на то, как картина в зеркале меняется. Теперь в нем не отражалась девушка, а стояли несколько больших чудовищ, чем-то напоминавших ей рисунки банши в книгах. Четверо огромных, как ей показалось мужского рода, чудищ, толпились в маленькой комнатке, держать за свисающие сверху ручки. Полностью черные, расширяющиеся к низу тела, пугали ее. Гермиона в ужасе отшатнулась от зеркала собираясь садануть по нему кулаком, в порыве истерики. Однако ее руку кто-то перехватил, и она замерла в шоке, когда поняла, что это был ни кто иной, как высокий, почти касающийся потолка, скелет во фраке. Его жесткие кости сжимали ее руку слишком сильно: синеватые кончики пальцев немного покалывало. Гермиона со всей смелостью, что осталась у нее взглянула в «лицо» скелету, учащенно дыша, но он лишь подставил палец другой руки ко рту. Этот жест, хоть и безобидный в другой ситуации, выглядел слишком пугающе на фоне его дьявольской улыбки до ушей. Зрачки девушки, наверное, сузились до невозможных размеров, пока она смотрела в его устрашающее лицо. Она согнулась пополам от пронизывающего страха, потирая свое запястье, когда монстр отпустил ее руку, но через несколько секунд ей пришлось снова поднять на него глаза, потому что он положил ей холодную, легкую руку на плечо. Она вздрогнула и наблюдала за тем, как скелет все с той же дьявольской улыбкой показывает ей пальцем на открывающуюся с режущим уши скрипом дверь в нескольких метрах от них. Гермиона с трудом встала на ноги, не решаясь перечить ему с секундным облегчением выдыхая, когда он убрал руку с ее плеча. Девушка подошла к деревянной двери, полностью открывая ее, с резким желанием заткнуть уши. Внутри была кабинка лифта. Того самого, которого она видела в зеркале. Теперь она поняла, что это было. Лифт. Металлические ручки, свисающие сверху и кнопки этажей на панели слева. Но она ненавидела лифты. Боялась их больше смерти. Ее бедное сердце застучало еще чаще, хотя казалось уже некуда. Она зажмурилась перед тем, как повернуться обратно, надеясь, что монстр исчезнет, но когда открыла глаза и повернула голову, с испугом вскрикнула. Скелет смотрел прямо ей в лицо и был так близко, что немного касался своими надбровными дугами ее. Его улыбка никуда не исчезла, и с ней он толкнул ее прямо в кабину лифта и захлопнул дверь. Она с ужасом наблюдала этот момент, прижавшись к задней стенке лифта ладонями и смотря в последний раз на его дьявольские уголки губ, касающиеся ушей. Ее начало мутить. Стало ужасно душно в своей рубашке. Она наспех стала расстегивать пуговицы прямо до середины. Лифт начало трясти. Гермиона схватилась за свисающий металл, погружаясь в темноту землетрясения.

***

Она очнулась ото сна еще несколько дней назад. Колдомедики неловко мялись, не пытаясь даже объяснить, что с ней случилось, но как она услышала из разговоров людей в коридоре, это была кома. Когда она впервые открыла глаза, рядом с ней была Молли. Снова. Сначала ей показалось, что это была мама. Что она будила ее рано утром в школу, легко прикасаясь ладонью к щеке, но это была всего лишь Молли. И это был не сон, как ей хотелось думать. Ужасная реальность поглощала всю ее без остатка. Ей категорически запрещалось вставать с постели, как сказал один явно неопытный стажер. Гермиона горько ухмыльнулась, понимая, что физически не сможет сделать этого. Парень был в ужасе, когда понял, что сказал и еще долго извинялся. Желтый цвет повсюду раздражал. Халаты целителей, стены и даже ее простыни были блевотно-солнечными. Если ей когда-то и нравился этот цвет, то за время пребывания здесь она стала его буквально ненавидеть. Куда не брось взгляд везде был только желтый. Наверное, поэтому чаще всего Гермиона смотрела в серое, дождливое окно. Жалостливые взгляды целителей, Молли, того самого стажера, хотели свести ее в могилу. Гермиона хотела домой. К ней не впускали никого, кроме Молли, а когда в ее палату зашел Гарри, она чуть и правда не вскочила с больничной койки, но не смогла. Гермиона видела его впервые со дня битвы. Гарри тоже лежал в Святом Мунго, какое-то время. Молли рассказывала, что после комы девушка находилась в истерике думая, что он мертв. Она кричала про его растерзанное тело, что привело в ужас всех находящихся людей в палате. Ей пришлось насильно влить в рот зелье сна без сноведений, что было большим риском, после коматозного состояния пациентки, но они не могли успокоить ее более двух часов. Более двух чертовых часов она билась руками о больничную койку, крича ужасные вещи и тщетно пытаясь встать с постели, словно рыба, лежащая на земле. Молли была там в тот день и все видела. Гермионе казалось, она вообще не отходила от ее кровати ни часа: ее бледные, чересчур бледные губы и уставшие глаза смотрели на нее каждый раз, когда она просыпалась. Она столько благодарила ее, что было тошно. В горле вставал невыносимый ком, который Гермиона не могла сглотнуть и сказать хоть что-нибудь. Гарри осторожно присел на жесткий стул, стоящий около ее койки и ободряюще взял за руку. Гермиона, словно ума лишенная попыталась вскочить с кровати, но поднялась лишь верхняя часть тела и девушка чуть не упала на пол. Парень подорвался со стула и схватил ее, прижав к себе так, что своим ухом Гермиона прижалась к его животу. Неловко обхватив ноги друга руками, она прижалась к нему еще ближе уже начиная всхлипывать. -Тише, тише…- мягко проговаривал он, гладя ее по спутанным волосам, хотя она слышала, как он тоже плакал. Она не плакала с того дня, до этого момента. Ей безумно хотелось, но она не могла. Она так злилась на свои слезы, за то, что те не хотели литься из глаз, что вместо этого стала просто вонзать ногти себе в ладони, при этом до боли закусывая губу или щипая свои бедра, пытаясь почувствовать хоть что-то. На следующий день ни ран в руках, ни кровавых корочек на нижней губе не оказывалось. Гермиона подозревала, что это Молли лечит ее, приходя с утра каждый день, шепча между словами благодарности целебные заклятия в ее ладони. Она сжала жесткие мужские брюки, утыкаясь носом в толстовку Гарри, наверняка оставляя на ней мокрые темные пятна. Его руки замерли у нее на шее, притягивая ближе, успокаивая. Его взгляд метался от серого неба в окне, полностью соответствующего внутренним ощущениям, к бледным ногам, выглядывающим из под одеяла, совершенно неподвижным, словно мертвая ее часть. Девушка в его руках притихла и посмотрела ему в лицо, своими заплаканными, кровавыми глазами. -Гарри, забери меня отсюда. Ему было больно смотреть на человека, близкого человека, на нее, когда ее лицо больше не застилает легкая улыбка, когда, кажется, что уже не вернуть то беззаботное время, когда она сможет улыбнуться. Гарри протянул руку от ее волос к щеке и бережно стер воду, глупо кивая и смаргивая остатки слез с ресниц, снова прижимая к себе.