***
Наступил вечер. В лагере все угомонились: все воины, и помощники Драго легли спать. Драконов не пробудить. Лагерь заснул. Но Иккинг снова проснулся от «прекрасного» кошмара. В это раз всё ещё хуже, чем на палубе корабля, — «С каждым днём сны будут страшнее?»— Вдруг из-за решетки, выходящей на задний двор лагеря, послышался звук топота. Иккинг через силу поднялся и взглянул, что это было. Но, к счастью, или нет, он ничего не увидел и не услышал — «Нет, ну вы что, издеваетесь? Может я всё-таки глухой и слепой? Хах…» — Иккинг развернулся и тут уже был готов лечь обратно, но услышал позади себя чьи-то злобные вздохи и тихое рычание. Иккинг забеспокоился, он слегка вспотел, но повернулся в сторону того самого зверя — Ночная Фурия… — Беззубик!.. — на это, Фурия лишь злобно фыркнула и угрожающе посмотрела на Иккинга. От этих действий Фурии, Иккинг прочувствовал на себе их первую встречу. Сколько не привыкай, а Иккинг будет всегда помнить свои чувства при встрече с Беззубиком. Это было так восхищающее, но и одновременно и пугающе. А какое величие и дерзость проявил тогда молодой дракон. Иккингу не вериться, что это было целых пять лет назад, а то и больше. Всё происходит будто в первый. Иккинг протянул свою ладонь к Ночной Фурии, смотря ей прямо в глаза, а Фурия отвечала тем же. Они смотрели друг другу в глаза. Но как только Иккинг достиг расстояния в пятнадцать сантиметров, Фурия огрызнулась и резко отвернула голову, но взгляда не прервала, он лишь изменился на дикий грозный. Иккинг осторожно убрал руку, но взгляд Фурии не изменился. Тогда Иккинг отвернул голову и протянул ладонь снова. Фурия посмотрела на эту ладонь, а затем перевела взгляд на лицо Иккинга. Дракон сменил свой взгляд: с грозного на равнодушный и не доверчивый, перестал огрызаться и рычать. Ночная Фурия пристально смотрела в эту человеческую ладонь, затем на самого человека, — «Почему мне, кажется, будто я знаю этого отростка уже давно? Почему он постоянно называет меня Беззубиком? Я не беззубый! Но эта ладонь, она… такая тёплая и это человек такой добрый и… он доверяет мне? Кто?.. Кто он такой?» — Ночная Фурияподдалась вперёд. Медленно, осторожно, но верно. Голова Фурии коснулась ладони Иккинга. Беззубик, почувствовал что-то, что не должен был забывать никогда на свете. Он не знает кто этот человек. Но Фурия чувствует, что этот парень тот, кто всегда был с ним, заботился о нём и берёг, — «Что? Что я делаю? Ненавистный человечишка! Как ты посмел заманить меня в свои руки?!» — Ночная Фурия зарычала и настроила убийственный взгляд. Затем открыла пасть, вытянув свои клыки и резко закрыла. Но Иккинг успел убрать свою руку до того, как её откусили бы. После этого Ночная Фурия посмотрела на Иккинга в последний раз и скрылась в кромешной темноте. «Ха… Я чуть не лишился руки. Надо быть аккуратнее. Но, нужно помочь ему вспомнить кто я для него…» — Иккинг простоял в ступоре недолгое время, а затем лёг обратно на сенную кровать и заснул.***
Остров Олух.
Утро вышло весьма солнечное и тихое. Конечно, оно будет тихим, ведь нет той самой парочки крепких друзей, что вечно любят полетать с утра пораньше. Никто не стучит по крыше дома в четыре утра или не пытается тебя слегка придавить. Стоик просыпается в холодном поту. Этой ночью ему приснился далеко неспокойный сон — «Иккинг и Беззубик... Всё ли с ними хорошо?.. О, Тор, пусть с ними всё будет хорошо!..» —Стоик? Ты очнулся? Ох, это хорошо. — Валка подошла к кровати,на которой лежал Стоик, присела на край и продолжила: — Когда я прибежала к вам с Иккингом, то увидела лишь тебя лежащего без сознания. Проверив твоё дыхание, я успокоилась, ты был живой и не пострадал. Но Иккинг- — Что с ним и Беззубиком?! — Стоик перебил Валку. Голос его был нервным и беспокойным. Стоик разнервничался не на шутку. Валка заметив состояние вот-вот очнувшегося мужа, решила не пугать его, но сказать: — Ха… Иккинг и Беззубик пропали, скорее всего, они в плену у Драго… — Но ты не волнуйся, мы обязательно придумаем, как их спасти! — Стоик замешкался на секунду, но быстро обдумав сказанное, принял предложение Валки. Он их спасёт. Точно спасёт. Стоик встал с кровати и вышел из избы. На Олухе всё было как обычно: драконы, спешащие викинги и наблюдающий вождь. Но не было того самого «Иккинг, ну сколько можно тебе повторять?!». Стоик места себе не находит. — Здравствуйте вождь! — послышалось у подножья холма. Это были драконьи наездники: Астрид за место Иккинга, Рыбьеног, сморкала и близнецы Торстоны. — Вы уже выздоровели? — спросила Астрид. Она явно хотела поговорить наедине. И это было по поводу Иккинга, сразу заметно — поведение меняется при упоминании о нём. — Да, я всего лишь потерял сознание. И, Астрид, давай поговорим, — Стоик удалился в избу. — Ребят, пока я говорю со Стоиком, помогите с подготовкой оружия, — наездники нехотя ответили Астрид «да» и ушли. Девушка заходит в избу, закрывает дверь и смотрит на Валку и Стоика. — Астрид, мы собираемся придумывать план по освобождению Иккинга из плена, — сказал Стоик как отрезал. — Да, Астрид, это будет долгая и тяжелая операция, — подтвердила Валка. — Поэтому, мы позвали именно тебя. Ты должна подготовить наездников к битве. Конечно, мы рассчитываем решить всё мирно, но на всякий случай- — Да, я всё понимаю. Я обещаю сделать всё, что смогу. Позвольте удалиться, — Стоик и Валка кивнули ей, безмолвно сказав ей «иди, мы доверяем тебе». Астрид вышла из дома вождя и побежала к своей команде. — Ребят! — крикнула Астрид, своей команде, чтобы те, обратили на неё своё внимание. — О, Астрид! — приметили близнецы: (— Эй, вообще-то это я первая её заметила!) — Ну что? Что тебе сказали? — спросил Рыбьеног, уже не выдерживая своего любопытства и беспокойства. (— А вот и нет! Я был первым!) — Задирака и Забияка снова не поладили и ушли в драку. — Ребята, не время для игр! Готовьте оружия, будет битва! — на такое предъявление, все наездники замерли. Даже близнецы остановили свою драку.***
Чьи-то голоса и шаги. Они всё ближе и ближе. Иккинг приоткрыл один глаз, но ему сразу же захотелось закрыть его обратно. Нет, это до сих пор не сон. Иккинг аккуратно сел на кровати. Осмотревшись, не увидел ничего необычного: всё та же холодная каменная темница, пропитанная одиночеством, болью и ненавистью. Иккингу в этом месте было не по себе. Эта темница была не такая как все, здесь была особенно пугающая атмосфера. Хотя она не столько пугает, насколько она загадочна. — А вот и сам «Великий покоритель драконов»! Ну, а, если сократить то он — сопля и мелочь. Так его мы и называем. Как зовут, так и обращайся с ним. — Хорошо, я всё понял. Есть что-то ещё, что мне нужно знать? — незнакомец, скорее всего новый воин Драго. Его лица не было видно из-за капюшона и шлема. Сам он был одет в черный плащ и обычную кольчугу — стандартный набор викингов. Незнакомец, был молод. Это слышалось из его речи и голоса. Речь была грамотная, а голос громкий и с небольшими нотками баса. Звучал серьезно и даже восхитительно пугающим. — Да, с сегодняшнего дня, тебе поручено охранять эту соплю, — указал старый приспешник Драго на Иккинга. Незнакомец взглянул, чтобы увидеть свою цель. Но он лишь меланхолично вздохнул, затем попросил перейти к следующим его обязанностям. Они ушли из темницы. Иккинг снова остался один. Ни еды, ни воды — ни-че-го. Примерно через час пришел тот самый незнакомец. Несмотря на конфиденциальность в лагере Драго, новенький не стал раскрывать своего лица. — Вот, возьми. Еда и вода. Сегодня у тебя будет тяжелый день. Готовься, — новенький был немногословен с Иккингом. Но, Иккинг благодарен новому охраннику за еду, воду и предупреждение. Теперь Иккинг есть свой кусок хлеба, и запивает водой. Но обдумывает, что же с ним сегодня будет. Спустя несколько минут, за ним пришел его старый охранник и приказал следовать за ним. Иккинг снова шел мимо этой суматохи, грязи, дьявольски душного народа и пустышек-драконов. Снова его завели в темный зал. Но теперь его ведут в другое место: подвал. Иккингу закрыли глаза перед тем, как спустить его вниз по лестнице подвала. «Ничего не вижу. Они сделали это специально, чтобы я не смог запомнить выход? Что же, умно» — Иккинг спускался всё ниже и ниже, но когда они достигли конца лестницы, его провели в какую-то темницу, где уж точно не будет света, а о выходе и говорить не о чем. Иккинга отпустили, сняли повязку, но Иккинг не успел ничего разглядеть, как ему прилетел пощечина в правую щеку. Иккинг неудержался и упал на колени. Его левая рука всё еще болела. Но как только Иккинг поднял свой взгляд наверх, на того, кто ударил его, то ужаснулся — Драго… — Неожиданно, неправда ли? — насмешливо и высокомерно сказал Драго. Иккинг резко поменялся в лице: на лбу выступил пот, тело Иккинга покрылось мурашками, а сам он с ужасом и непониманием смотрел на Драго. — Зачем ты меня ударил? Разве я не ценный плен- — Драго пнул его ногой в подбородок. Иккинг упал на спину и схватился за место удара. Больно, страшно. Иккинг принял сидячее положение, но Драго ответил: — Разве ты не знаешь, что когда говорит хозяин, ты должен молчать? — Иккинг посмотрел на Драго невозмутимым взглядом, но отвечать не стал. Драго скривил лицо и пнул Иккинга в живот. Глаза быстро забегали, взгляд расфокусировался, он схватился за место удара. Больно. Кажется, будто желудок скрутился в узел, затем его вырвали ледяными руками и внутри теперь пустота. — Глупый мальчишка… — Иккинг посмотрел на Драго своим пустым, непонимающим, за что ему всё это, взглядом. — Ты мне не нужен был живым и здоровым изначально. Ты всего лишь приманка, а значит, в любом виде способен приманить жертву, ахахах! — Иккингу стало страшно и уже явно не до шуток. Его. Могут. Убить. «Неважно живым или мёртвым, жертва придёт сама?.. Ублюдок… Самая настоящая тварь…» — внутри Иккинга зародился тот самый комок вины. Душу будто залили керосином, глаза выкололи, руки и ноги отрезали, рот зашили. Легкие вырвали прямо из грудной клетки. Оставили лишь уши, мозг исердце. Голоса, разум и душа.Голос, винящий тебя во всём, что ты сделал. И этой твари неважно правильно ты поступил или нет. Разум заполняет пустота, неслышно собственного голоса. Душа заполняется чернотой, кровью, оно вселяет ужас, страх и вечную боль. Бесконечная чёрная дыра, пытающаяся поглотить его полностью. От и до. Все самые счастливые моменты жизни разорвать и сжечь, стереть из памяти. Оставить лишь все неприятные моменты. Забрать эмоции, оставить лишь пустую, равнодушную и жестокую куклу, которая подчиняется всем указам хозяина. Хозяина, что отобрал жизнь этой куклы, жизнь бывшего человека, личности. — Завяжите ему глаза, свяжите руки и ноги! Привести рептилию! — на глаза надели повязку, руки и ноги, связаны. Иккинг снова не видит и не может пошевелиться. Только слышит, чувствует и думает. Глаза закрыли и связали его не просто так. Чувствительность увеличилась в два-три раза. Болевой порог понизился. Теперь всё будет чувствоваться ещё больнее и невыносимее. Щелчок. Дверь закрыли на замок. Но несмотря на повязку, Иккинг мог разглядеть сквозь ткань свет. В камере потух свет, осталась лишь она свеча. Одна маленькая, не яркая свеча. Откуда-то сзади послышалось рычание и злобное пыхтение. Иккинг вздрогнул. Он выпучил глаза, но понимая, что ничего не видит, решил прислушаться. Что-то злобное и воинственно дикое прошло медленно прямо над правым ухом Иккинга. У него пошли мурашки. Оно ходило вокруг, злобно пыхтя, рыча ему на уши и иногда понюхивая его шею, пытаясь ощутить его страх. Но Иккинг, кажется, понял, кто этот зверь — Ночная Фурия, проще — Беззубик. Когда рептилии надоело ходить вокруг Иккинга, она отошла в сторону Драго. — Что же, развяжите ему глаза! — с Иккинга сняли повязку. Иккингу стало неприятно, от того, что он увидел: Драго положил руку на голову Беззубика, как на подставку, а Фурия смотрит на Иккинга грозно, и будто охраняя Драго. «Что?.. Такое я видеть не хочу, не могу!.. Чертов Драго! Он знает все мои слабости?! Как он смеет делать из Беззубика свою подставку?..» — Чего ты уставился на меня, как на поганого ублюдка, что имел твою мать в зад? — с усмешкой проговорил Драго. На, что, Иккинг рассердился ещё больше. Ещё чуть-чуть и всё. Его заполнит ярость. Но Драго этого и добивается: рассердить, чтобы потом весело избить. Драго увидел, что этого было мало, он решил добить мальца. Драго схватил Фурию за морду и ударил о стену. Фурия заскулила. Из носа дракона потекла кровь. — Ты что творишь, ублюдок?! Он не вещь! — яростно вскрикнул Иккинг. Он пыхтел, был весь красным от злости. Он готов был рваться в бой. И Драго понравилось зрелище. Но вот малец не готов был молча наблюдать. — Хах, заткните ему рот! — пара приспешников подошли к Иккингу. Один из них открыл рот Иккингу, а другой начал совать тряпку. Иккингу начал сопротивляться и ему удалось укусить одного. На, что, укушенный вдарил Иккингу в солнечное сплетение. В глазах снова рябит, дыхание сбилось, а рот грубо заткнули. Драго ударил дракона ещё раз о стену. Затем ещё раз и ещё. «В глазах темнеет и плывёт… Голова кружится… Больно, не могу стоять…»— Фурия повалилась на холодный и грязный пол. Нет, она не потеряла сознание. Фурия лежит у ног Драго. А тот в свою очередь остановился лишь налегком избиении дракона. Он оставит Фурию в покое до следующего раза. —Что же, глупый мальчишка? О, наверное, тебе было больно смотреть, как твоего друга избивают? Бедный… —Ну, ничего, ты следующий! — Драго поменялся в лице. Его взгляд стал безумным и диким, он начал пыхтеть толи от предвкушения и интереса, толи от азарта, что действовала на нём как наркотик: не будет дозы — убьёт все, что только движется. Иккинг выпучил глаза от страха, дыхание его участилось, а паника накрывала белой пеленой в разуме. Это пелена не давала соображать, анализировать и видеть ситуацию правильно. Иккинг потерялся в реальности. — Ну что же ты? Я ведь ещё ничего не сделал! — Иккинг вздрогнул. В голосе Драго слышались нотки презрения и отвращения. Кажется, будто этот псих сходит с ума повторно, но каждым разом всё сумасшедшее и сумасшедшее. Драго схватил Иккинга под руку и повесил на стену, зацепив оковы на его конечности. — Как думаете, подходит ли эта сопля под интерьер комнаты? Ахаха! — Раздался смех. Все смеялись. Только вот Иккингу не смешно, а наоборот страшно до дрожи в теле. Его будто тянет на самое дно этого мира. На дно Марианской впадины. Он хочет прямо сейчас там и оказаться. Там, где нет этих зверей. «Зверей? А звери ли они вообще?..» — безысходно спросил сам себя Иккинг. Ему не сбежать. Осталось только смириться. Драго развернулся и сел на свой трон обратно, а Ночная Фурия поднялась и приготовилась смотреть, что сейчас будет с этим пареньком. — Ох, юный Иккинг… Ты любишь боль? — Иккинг лишь отвел взгляд. Как он ответить Драго с заткнутым ртом? Он точно псих. — Эй, я тебя спрашиваю! — Уже сердито произнёс Драго, вскочив со своего места. Фурия всполохнулась, но виду, что испугалась, не подала. — Ахахах! Прости-прости! Совсем забыл, что тебе заткнули рот! Ахаха! — Иккинг закрыл глаза, в надежде, что Драго смилуется, но Ночная Фурия лишь начала смотреть, как и Драго: презренно, высокомерно, с долей отвращения и ненависти. «Что? Смилуется? Я что, тоже с ума сошёл? Почему я вообще об этом думаю?»—Драго сел обратно, а Фурия лишь завысила свою голову, направив пристальный взгляд на Иккинга. Смотрит не отрываясь. Иккинг это чувствовал. Каждый миг, для него становился всё хуже и хуже. Его разум ломается. Ночная Фурия, сидя рядом и смотря своими неоново зелёными, словно самое яркое ночное сияние в небе, глазами. Драго, сидя на троне рядом с драконом и смотря на Иккинга, одновременно посмеиваясь. — Принесите мне мою «Кровь Шасти»! — Приказал Драго своим подчиненным и уже через секунду у него в руках была дубинка. Драго встал со своего трона и медленно — но точно, громко — но убийственно подходил к Иккингу. Но остановившись в полуметре, он развернулся спиной к Иккингу и сделал шаг вперед. Он вздохнул. Иккинг не видел его лица, но понять, что он замышляет что-то, он мог. Иккинг закрыл глаза, но в тот же миг в его левом боку прорезалась острая боль. Он дернулся и замычал. Его взгляд поплыл, а солёные капли начали собираться в уголке правого глаза. Иккинг перевел свой взгляд на лицо его мучителя. Из-за плохого освещения, не было видно его лица точно. Но он увидел бешеные глаза, светящиеся от азарта зрачки, и улыбку, коварную и ужасающую. Ему весело. Драго не заставил ждать долго. Ребра. Удар по ребрам стал сильнее, чем по левому боку. Дышать стало тяжело, из глаз потекли слёзы, а изо рта начала капать слюна. В глазах всё плыло, то и дело светлело и темнело. Режущая боль, пульсирующие сосуды. Кажется, будто глаза сейчас лопнут, от давления внутри тела Иккинга. Драго застелила пелена высшего безумства. Он начал смеяться и хохотать. Задыхался от собственного смеха. С каждым ударом, казалось, что Иккинг готов откинуться в бессознательный сон, но этого не происходило. Он просто потерял счёт времени. Удар. Снова по ребрам. Снова удар. По правому бокуудар.
УДАР.
УДАР.
***
Знаешь ли ты, что нельзя сломать человека как лошадь или собаку? — Хм? Почему? Есть много способов, как сломать человека, например- Чем сильнее человека бьёшь, тем больше он ожесточается. Чтобы сломить его волю, сломить его дух, нужно сломать его разум. Люди думают, что можно сражаться с честью. Что есть какой-то правильный способ убивать врагов. Это ерунда, наркоз для совести. Нужно пережить настоящий ужас — убийства. Разрушить эту иллюзию, показать им, как страшно убивать человека, а потом показать, что ты наслаждаешься этим.***
— Эх?.. — Он что, помер, хах? — спросил Драго с отдышкой. Вот это он сегодня повеселился. Но жалко, что мало. Этого мало… — Нет, он не умер, уважаемый Драго, всего лишь потерял сознание. — сказал кто-то из его приспешников. Драго смотря на тело Иккинга, задумался на секунду, затем посмотрел на Фурию, которая была равнодушна к Иккингу. Наконец, переведя взгляд на своих приспешников, он приказал: — Дракона, отмыть. Парня… — Драго снова посмотрел на Иккинга, но быстро договорил свой приказ. — Его подлечить, накормить и напоить. Посадите го в темницу. Завтра у него выходной. — Но, послезавтра конец его помилованию, то же самое касается и тебя, дракон…— с ненавистью отозвался Драго. Но Ночная Фурия, решила утаить свою злость. Мало ли этому психу в голову взбредет. За Иккингом и Ночной Фурией этой ночью ухаживал новый охранник. Он хорошо о них позаботился. — Новенький отмыл и подлечил Иккинга, уложил его на кровать из сена и установился на него. Он смотрел так пристально и решил заговорить: — Фух, Иккинг, Иккинг… — Снова тебя занесло, куда не надо. Что же тебе так везёт? — Иккинг не видел Новенького, но слышал сквозь туман разума. Фактический он не был в сознании, но слышал всё. — В детстве ты был таким пугливым, боялся особенно меня. Ну, хотя тебя можно понять. Не каждому понравиться, когда его хотят утопить, хах. — Новенький ещё раз посмотрел на Иккинга, затем аккуратно встал и пошел к выходу. Но остановился в проёме. — Отдыхай Иккинг, завтра у тебя последний выходной. Крепись. «Кто же он? И почему он меня знает? Веки такие тяжелые…»