токийские гопники порвут за тебя

— хороший мальчик. тянешь на себя поводок, заставляя хаджиме носом уткнуться в коленные чашечки, и он оставляет пару мокрых поцелуев на каждой. смотрит исподлобья и смотрит чертовски сексуально — взгляд не умоляющий, а, скорее, выжидающий. он с нетерпением ждёт новых указаний о том, что ему делать и как ему это делать, или даже просто ждёт, пока ты снова назовёшь его «хорошим мальчиком». медлительно раздвигаешь ноги в стороны, внимательно наблюдая за всеми жестами коко: то сжимает кулаки, то бегло изучает взглядом твоё тело и раздевает его, то чужие губы искривляются в лукавой улыбке. кажется, ему слишком нравится происходящее… сидеть перед тобой на коленях, пока собственные руки связаны, а шею несильно сдавливает ошейник — возбуждает настолько, что в глазах черти пляшут. мужчина только и думает о том, как хорошо будет в тебе, но сегодня не ему это решать. на руку снова наматывается поводок, заставляя коконоя соприкоснуться губами с промокшим нижним бельём; поднимает на тебя взгляд, спрашивающий «можно?», и после твоего уверенного кивка начиная действовать. обжигающий язык проходится по ткани, задерживаясь на клиторе и лаская его хаотичными движениями, из-за чего несильно прогибаешься в спине и закидываешь ногу хаджиме на плечо. чувствуешь, как язык скользит по коже чуть дальше, к кромке белья. цепляет зубами и старательно стягивает (не без твоей помощи, естественно), продолжая начатое, правда, сейчас он заостряет внимание на внутренней стороне бедра, покрывая её аккуратными укусами и маленькими засосами, поцелуями возвращаясь к лону. вновь та же история: ловкий язык касается клитора, начиная водить незамысловатые круги, и этот взор... коко смотрит прямо в твои, затуманенные возбуждением, глаза, пока у самого ничем не лучше: в мужских очах читается неимоверное желание, удовольствие от происходящего и восторг. он с таким восторгом смотрит на тебя, что хочется пищать. у тебя внутри всё переворачивается от этого взгляда, что уж говорить о умелой стимуляции? — хватит, — пытаешься казаться спокойной и держащей ситуацию под контролем, — я сейчас—… — и коконой не останавливается из-за твоих слов, нет, наоборот — сразу же ускоряет и без того беспорядочные движения языком, чуть ли не вжимаясь в тебя и доводя до пика наслаждения и заставляя задрожать всем телом. — ты можешь командовать мной только тогда, когда я позволю, — облизывается, словно довольный кот, и ладонями, которые давно развязал, проходится по коже с мурашками, пока сладкий голос переходит на шёпот: — но никогда не забывай, кто тут господин. хорошо, милая? — какая-то чересчур невинная улыбка заставляет неосознанно кивнуть головой.