@ my worst

Ты когда-нибудь любил? Ну и как оно ощущается? Так же как описывают все? Приятными мурашками, бабочками, покалывающими в животе, щекочащими все аккуратными пёстрыми крылышками? Создаётся ощущение, будто твой мир переворачивается с ног на голову и все внезапно оживает из скудной акварельной пальтры яркими красками. Неестественно-яркими, даже, наверное, слишком приторными, как сахар на чайной ложке. Но тебе плевать, тебе кажется, что так должно быть, что вот он - мир. Что ты все это время видел его неправильно, а предмет твоих воздыханий открыл тебе глаза. Или же, наоборот, все кроме этого человека просто перестает существовать. Отходит на второй план, теряется на фоне чужих глаз, что светятся искренним светом. Согласен ли ты с этим? Вот Мэт ни капли. Он бы с радостью поспорил с тобой на пару жалких баксов, что любить это больно. Так больно, будто в твоей грудной клетке разросся крысиный король, царапающий все изнутри маленькими коготочками и желтыми крысиными зубами, издавая противный писк полчища крыс. Описание очень далёко от бабочек, верно? Что, если он скажет тебе, что любить - это когда расплывается не только весь мир, но и сам объект твоего обожания. Расплывается от бесконечных слез, что непроизвольно скапливаются в глазах каждую чёртову ссору. Каждый Чертов день. Со временем начинает казаться, что эта дымка останется с тобой до конца жизни. А на вкус ощущается не как сахар, расплавленный в ложке над огнем, будто бы это - героин (хотя ты искренне пытался сделать леденец, пока никто не видит. Точно как в детстве.), а как горечь у самого корня языка. Как самый дешёвый чай из всех возможных, когда ты забываешь о нем дольше, чем на пару минут и горечь напитка сводит челюсть, оставляя скрип на зубах. Но при этом чай продолжает пахнуть цветами. Как парадоксально, не находишь? Что, если Мэт скажет тебе, что любить - это как гореть заживо на костре, точно ведьма во время инквизиции. В таком случае Масто - наглая непокорная ведьма, что во время казни будет прикуривать от собственного же костра под ногами. Он не знает, почему не может просто уйти. Он не знает, почему не может высказать все, что думает. Не знает, почему не может дать отпор. Почему не может хотя бы попытаться поговорить с Келли о том, что это - Чёртово Колесо, а не любовь. Американские горки, с которых ты падаешь на очередной мертвой петле, летя в нескончаемую пропасть бытия. И это продолжается так невыносимо долго. Будто день сурка. Хотя даже тут ты ждёшь подвоха. Любовь? Мэт расскажет тебе, что такое любовь. Расскажет, как ты будешь ненавидеть себя за то, что не можешь возненавидеть кого-то другого. Расскажет какого это, бегать как цирковая обезьянка следом, только бы получить хоть каплю внимания. И при всем этом он несколько раз повторит о том, как искренне не понимает, чем заслужил все это, когда попытался выстроить отношения с Колсоном. Тот может не такой уж мудак. У Колсона сложный характер. Его надо просто перетерпеть и все. Так ты думаешь, пока не увидишь как вежливо он будет общаться с тобой и как холодно начинает звучать его голос, когда он повернется, чтобы заговорить с Мэтью. Так же холодно, как холодны его синие глаза, прожигающий насквозь, заставляющие сердце парня трепетать каждый раз. Либо от восхищения, либо от первобытных инстинктов. Чувства самосохранения перед опасным хищником. Казалось бы, почему бы ему не бросить Мэтью первым. Почему бы не перестать трепать нервы и без того убитому парню. Бейкер сам толком не знает. Видимо он зависит от этого внимания. Видимо ему важно, что всегда рядом есть кто-то, кто вытерпит любое его настроение, любое состояние, любые поступки. А раз бороться за утро, начинающееся с запаха молотого кофе с двумя кубиками сахара и трепетного голоса над ухом, пока Мэт будит его, зарываясь пальцами в волосы, - не нужно, если оно и так само собой разумеется, то зачем стараться, верно? Возможно, когда-нибудь, Колсон придет домой и, обнаружив труп со вскрытыми венами на татуированных руках, сильно пожалеет обо всем.. Смеёшься что-ли? Нет конечно. Мэт никогда не пойдет на такое. Разобьёт голову о стену, порвет себя на части, вывернет наизнанку, выблевав вместе с завтраком все внутренние органы, но продолжит существовать, ради хотя бы маленького прикосновения. Ради мимолётной улыбки. Ее так сложно вызвать на лице такого серьезного Келли. Ради чувства, что нужен своему "бойфренду" хотя бы на самую малость. Хотя бы на одну крошечную долю того пакетика дорогущего кокаина, что они снюхали когда-то на одной из вечеринок, когда только познакомились. Но не одумается никогда. Даже после двух тысяч слов о том, что "Мэт, милый, ты просто гробишь себя рядом с ним". Да и плевать.. Пока Келли рядом в любом состоянии, Мэт будет любить его даже в самом худшем проявлении, продолжая тешить себя бесконечными мыслями, что когда-нибудь это закончится.