Live Forever

Глава 1: Live Forever We see things they'll never see… 4 июля, 1995 Прошло только три дня, с возвращения Гарри на Тисовую улицу, как невыносимо скучный шаблон, по которому как он считал в ближайшем будущем будут проходить все его дни, был установлен: проснуться как можно раньше и заплатить за «Ежедневный Пророк», пролистать его в поисках каких-либо новостей о Волан-де-Морте, подождать пока тётя Петунья забарабанит в его дверь и проинформирует о его обязанностях на сегодняшний день, выполнить эти обязанности как можно более быстро и, не привлекая внимания, спрятаться в своей комнате или побродить весь оставшийся день по Литл Уингингу; и так раз за разом. Письмо, полученное от Рона за день до этого, было долгожданным, но крайне раздражающим нарушением рутины, так как он был максимально расплывчат в описании того где он был и чем занимался. Всё что Рон сообщил: он не в Норе, и он с другими людьми, занимается кое-чем. И пока Гарри сидел на своём расшатанном кресле и праздно упражнялся с тренировочным снитчем, подаренным на прошлое Рождество, ему очень хотелось быть с другими людьми и заниматься кое-чем. Его послеобеденная рутина по прятанью от его родственников была прервана довольно громким и требовательны криком его тёти Петуньи, доносящимся с первого этажа… Что было странно. Его тётя всегда старалась быть как можно более тихой и нормальной. Единственное, что могло заставить её повысить голос было что-то или кто-то магический… Дерьмо. Он быстро выскочил из комнаты и попытался понять, глядя с вершины лестницы, что происходит. Его «семья» была пока с ним относительно милой, и он не хотел, чтобы ему мешали спокойно предаваться мрачным думам, разумеется, для чего-нибудь по-настоящему хорошего он мог бы сделать исключение, например, спасения из его тюрьмы или прибытия одного из его… — Гермиона? — тупо спросил он, увидев свою лучшую подругу, спокойно ждущую, пока его тётя прекратит жаловаться на её присутствие. — Гарри! — радостно воскликнула она, заметив его на вершине ступенек. — Что происходит? Что-то случилось? — спросил он, подсознательно опасаясь худшего. — Ничего, — ответила она как ни в чём не бывало. — Просто захотела навестить тебя. Надеюсь, ты не против. Он видел, что она подавляла свой обычный энтузиазм и изо всех сил старалась вести себя как можно более нормально. — Если вам интересно, то я абсолютно… — Потрясающе! — выпалил Гарри, прежде чем его тётя успела закатить очередную тираду. Ответная улыбка Гермионы была для него лучшим моментом этого лета. Он быстро вернулся в свою комнату, схватил свои ботинки, и принялся напяливать их пока спускался, а точнее сваливался с лестницы, ибо не хотел обрекать Гермиону на общество его тёти и на секунду дольше, чем было необходимо. — Не могла бы я воспользоваться вашим телефоном? — спросила она, когда он наконец добрался до неё и получил более сдержанную версию её фирменных объятий. — Я обещала родителям, что дам им знать, что добралась без проблем. — Исключено! — ответила его тётя. — Я не позволю вашим людям ломать наши… — Её родители магл… не маги, тётя Петунья. Они стоматологи, — спокойно проинформировал Гарри. — Гермиона просто хочет позвонить своим родителям, как это делают все нормальные люди. Чем скорее вы дадите ей это сделать, тем быстрее мы уйдём. Он знал, что сказал волшебную формулу, так как его тётя раздражённо потёрла переносицу и коротко кивнула, отойдя в сторону. — Он вон там, на стене, — объяснил Гарри, показывая в сторону кухни. — Я скоро вернусь, — сказала Гермиона как можно более нормально, прежде чем нормально вышла в другую комнату чтобы совершить абсолютно нормальный звонок её совершенно нормальным родителям. Гарри мысленно возликовал. Не было никакой нужды провоцировать его тётю без острой на то необходимости, а если Гермиона сможет нанести ему визит не взорвав дом и не наградив Дадли дополнительной конечностью, ей могут разрешить прийти ещё, не находясь при этом под дулом дробовика его дяди Вернона. — Ей нельзя здесь надолго оставаться, — буквально выплюнула его тётя. — Вернон придёт в ярость, если узнает. И ты заплатишь нам за любые расходы за её звонок… Гарри пришлось бороться с тем, чтобы не расплыться в улыбке. — Спасибо, тётя Петунья, — пробормотал он, когда Гермиона нормально вышла из кухни. — Увидимся позже, — сказал он напоследок, спокойно и без лишнего шума вытягивая Гермиону в дверь. Он прикинул, была ли его тётя расстроена тем фактом, что они не дали ей поводов как следует расстроиться. Они прошли пару домов прежде чем он разразился смехом, Гермиона всё это время выглядела мягко говоря злой. — Она ужасна! — воскликнула Гермиона, борясь с улыбкой упрямо пробивающейся сквозь её ярость. — О, ты даже не представляешь, — сказал Гарри прежде чем успокоился. — Всё правда в порядке? — Да. Нет. Я не уверена, — пробормотала она, выглядя порядочно раздражённой. — А, ну теперь ясно, — пошутил он, тут же жалея об этом, так как понял, что Гермиона была обеспокоена совершенно искренне. — Что случилось? — аккуратно поинтересовался Гарри. — Ты уже ел? — спросила она. — Поблизости есть место где можно перекусить? Есть пару вариантов рядом со станцией подземки, но до неё двадцать минут пешком… — В нескольких кварталах отсюда есть торговая зона, — предложил он, указав налево. — Но магловских денег у меня с собой нет… — Отлично! — воскликнула она, снова схватив его руку и потащила его в указанную им сторону. ¬– И не волнуйся на счёт денег… Я угощаю! После того как им принесли еду, Гарри снова поднял интересующую его тему: — Что происходит Гермиона? Всё точно в порядке? — Всё в порядке Гарри, — ответила она со вздохом. — Правда… просто… Директор на днях ко мне домой заходил… Он мгновенно напрягся. — Всё. В. Порядке, — повторила она, дотянувшись до него и успокаивающе сжав его руку. — Он пригласил меня присоединиться к Уизли на лето… похоже они где-то вместе с Сириусом. — Ты собираешься на отдых с родителями на каникулах? — спросил он, быстро давя в себе желание скатиться в самобичевание из-за того, что не получил такое же предложение. — Нет, они планируют поездку в Италию через несколько недель, но я остаюсь в Англии, — ответила она. — В таком случае, я не совсем понимаю… — Он попросил меня не говорить тебе ничего о том чем мы будем там заниматься и где мы вообще будем находиться. Так как это будет не безопасно и есть риск того, что наши письма будут перехвачены. Письмо Рона теперь приобретало смысл. Похоже, он следовал указаниям Дамбалдора. Как следует пораздражаться на своего друга и директора ему не дало осознание того, что его другой друг всё ещё говорила. — Я спросила его, когда ты присоединишься к нам, и он ответил, что не знает. Затем, я спросила его почему нам нельзя посылать тебе письма магловской почтой, или чтобы домовой эльф доставлял их, а он сказал, что это плохая идея, и я должна довериться ему. Она прервалась, чтобы откусить ещё кусочек и продолжила: — Я решила, что вместо этого останусь со своими родителями и буду посещать тебя каждую неделю. Гарри боролся с желанием перелезть прямо через стол и заключить свою подругу в очередные объятья: — А они знают, что ты здесь? — Это ведь не их дело, не так ли? — ответила она. — Мне позволено ездить на подземке и посещать моего друга, пока он застрял со своими ужасными родственниками. А тебе позволено проводить целый день со своей замечательной и заботливой подругой. — Я поеду в это сверхсекретное место, когда и ты туда поедешь, — продолжила она, с нотками стали в голосе. — До тех пор я планирую посещать тебя каждый вторник, если ты не против. Я бы делала это чаще, но поездка до сюда занимает больше часа, и мама с папой боятся, что я так далеко езжу… Он был не просто не против. Он хотел этого больше всего на свете. 11 июля, 1995 Гарри заключил сделку со своей тётей. Если он будет встречать Гермиону в любом месте кроме Тисовой улицы и будет держаться подальше от дома, его будут освобождать от домашних обязанностей каждый вторник. Он отослал Хедвиг с предложением встретить его в пиццерии в том же районе, который они посещали на прошлой неделе. Как бы он ни был рад видеть свою подругу вновь, было очевидно, что её что-то тревожит. — Пустяки, Гарри, — быстро пробормотала она, прежде чем спросила, какую начинку он предпочитает. — Пеперони с грибами, — быстро ответил он, — а теперь выкладывай, что не так. — Профессор Люпин нанёс мне визит в прошлую среду… Гарри тут же понял к чему всё идёт: — Продолжай, — попросил он, так спокойно на сколько мог. — Его послал директор, — начала она, ей явно было некомфортно. — У них уже знали, что я навещала тебя и меня попросили не делать этого снова. Сказали, что это небезопасно… что, если кто-нибудь узнает, где я живу, он сможет проследить за мной и выйти на тебя. — И что ты решила? — спросил он. — Очевидно, проигнорировала его совет, — пробормотала она, пытаясь бросить на него свирепый взгляд, эффект которого портила упрямо лезущая на лицо ухмылка. Она попыталась спрятать её, посмотрев вниз на меню… но он заметил её. Гарри посмеялся и его осенило. Он вытащил взятую с собой мантию невидимку и положил её под столом Гермионе на колени. — Гарри, что это… Я не могу это взять, — ахнула она. — Дамбалдор сказал, что Тисовая улица для меня самое безопасное место, поэтому я считаю, пока я тут, она мне не понадобится, а ты сможешь покидать свой дом без чьего бы то ни было ведома… можешь даже зайцем на подземке ездить, если хочешь. — Ну, я не знаю, — сказала она с опаской. — Такого хорошего дня, как с тобой в прошлой вторник, у меня не было… целую вечность, — честно признался Гарри. — И осознание того, что мне предстоит ещё один такой же сегодня сделало всю неделю терпимой. — Правда? — спросила Гермиона, было ясно, что его признание застало её врасплох. — Благодарю тебя… и себя, — пробормотала она, склонив голову и убрала мантию в свою сумку. Они сделали заказ, пеперони с грибами, и ели в относительной тишине, пока Гермиона снова не стала серьёзной. Выглядела она крайне решительно и Гарри мысленно приготовился. — Ботинки какого размера ты носишь? — спросила она абсолютно неожиданно. — Седьмой… Наверное*. А что? — Когда покончим с обедом пойдём и купим тебе новые кроссовки, — проинформировала она. — Что? Нет. Ты и так уже платишь за обед! И мои меня вполне устраивают. Тебе не нужно… — Те, которые сейчас на тебе, вот-вот развалятся. Всем будет легче, если ты прекратишь упрямиться… — Это ты упрямишься, — запротестовал Гарри, ёжась от того как глупо это прозвучало. Она закатила глаза на его слабый ответ. Он знал, что должен быть сейчас раздражён, но почему-то не мог себя заставить раздражаться. — Это вообще была даже не моя идея, — продолжила она, беря ещё один кусок как ни в чём не бывало. — Я просто упомянула при маме о том, в каком плохом состоянии находятся твои старые кроссовки, и она настояла. Поэтому если хочешь поворчать на кого-нибудь, ворчи на неё. К тому же, ты только что дал мне бесценный магический артефакт… меньшее, что я могу сделать, купить тебе пару новых кроссовок, в качестве благодарности… Но только потому, что так сказала мама… Она выглядела крайне довольной собой, откусывая от своей порции. Ещё раз его посетила мысль, что её самодовольство должно докучать ему, но на самом дело оно делало его… счастливее? Он приложил все усилия, чтобы скрыть сей постыдный факт, но судя по выражению триумфа на лице Гермионы, позорно в этом провалился. — Ладно, — фальшиво проворчал он, — но я в состоянии заплатить за них. Магловских денег у меня немного, но в комнате у меня осталось порядочно галеонов. Я верну тебе на следующей неделе. — Меня устраивает, — ответила она, с трудом сдерживая смех. Он праздно подумал какая милая у неё была улыбка. Он знал, что нехорошо судить так поверхностно, но она действительно смотрелась лучше с её уменьшенными зубами. В дружеской тишине они вернулись к еде, пока Гермиона купалась в лучах своей победы, Гарри обнаружил, что кивает в такт какой-то особенно запоминающейся песне. — Пожалуйста, — раздражённо буркнула Гермиона, — неужели и ты тоже. — Я тоже что? — Не говори, что тебе тоже нравится Оазис, — умоляюще сказала она. — Что такое Оазис? — спросил он, порядочно озадаченный. — Песня, под которую ты разве что не пританцовываешь? — Ничего я не пританцовывал, — запротестовал он. — И ладно тебе, вполне запоминающаяся песня. Она называется Оазис? Гермиона выпучила глаза. — Ты никогда не слышал о такой группе, как Оазис? — спросила она возмущённо. — Только их почти и крутили по радио прошлым летом. Я думала к этому моменту шумиха вокруг них немного уляжется, но такое ощущение, что они всё ещё на пике популярности. Играют они возможно и неплохо, но я их уже столько раз слышала… и они всё время попадают в новости за то, что ведут себя как идиоты. Ты правда никогда не слышал эту песню? — не веря, спросила она. Ему внезапно стало неуютно. — У меня не так много возможностей слушать музыку, — пробормотал он, уставившись на еду. — Вообще, у меня есть переносное радио… Оно принадлежало Дадли, пока он его не сломал, а я заставил снова работать несколько лет назад. Но мой дядя бы рассердился, если бы когда-нибудь застукал меня за прослушиванием чего-то подобного, да и батарейки уже сели… Он рискнул взглянуть на Гермиону и понял, что вот сейчас она была в ярости. Либо она злилась на Дурслей, либо на себя за то, что забыла в каком затворничестве он проживал. Гарри не был уверен на что, вероятно, смесь и того, и того. Но в любом случае, это была не её вина. — Это не важно, — неловко буркнул он. — Это всего лишь песня. — Смысл не в этом. Смысл в том, что… — она внезапна остановилась и заставила себя успокоиться. — Мне кажется, она называется «Жить вечно». 18 июля, 1995 Гарри настоял на том чтобы встретиться в этот раз рядом со станцией подземки, чтобы немного сократить Гермионе дистанцию, которую ей приходилось преодолевать пешком. Она сказала, что для неё это не проблема… что для неё даже такая долгая прогулка стоила того, чтобы провести с ним время … и он поверил ей. Но всё же с тёплой улыбкой она согласилась на его предложение, и он почувствовал, что поступил правильно. На этой неделе они выбрали индийский ресторан. Он никогда не пробовал карри, а Гермиона просто бредила им, поэтому проблем с выбором не было. Он понятия не имел, что ещё выбрать, поэтому просто сказал после того как его подруга заказала: «Я буду то же самое». Улыбка, которую это вызвало, стоила того, даже если блюдо оказалось бы ужасным. — Вот деньги, которые я должен тебе, — проинформировал он, пока они ждали еду, его переполняла гордость от того, что он не позволил ей так просто соскочить с возврата долга за его кроссовки. Он даже специально взял себе труд посмотреть текущий обменный курс в финансовой секции утреннего Ежедневного Пророка, чтобы быть уверенным, что выплатил всё в полном объёме. Ему не удалось придаться самолюбованию собственным поступком, ибо Гермиона почему-то выглядела ещё более довольной самой. Она достала пакет из сумки, которая была больше чем та, которую она носила обычно, положила на стол и подтолкнула к нему. — Ну и что ты сделала? — спросил он, начиная понимать, что снова был превзойдён. — Я? Ничего не сделала, — невинно заявила она, — это всё папа… Гарри закатил глаза, изучая содержимое пакета. Это был переносной музыкальный плеер и наушники, похожие на те, которые он видел у Дадли, а также порядочно дисков и куча батареек. Прежде чем он что-либо мог возразить, Гермиона продолжила. — Я сказала папе, что у тебя не было возможности насладиться большинством поп музыки, и он настоял, чтобы мы купили тебе это, — протянула она совершенно неискренне. В этот раз она даже не пыталась соврать как следует. Это было даже немного оскорбительно. — Отец настоял. Угу. Конечно, — он усмехнулся. — Здесь есть немного от всех его любимчиков, — любезно продолжила она. — Роллинг Стоунз, Пинк Флойд, Лед Зе́ппелин, Куи́н… — Оазис, — пробормотал он с улыбкой, рассматривая коробку с диском. Музыканты смотрелись на ней крутыми и равнодушными… как и положено порядочным рок звёздам. — Этих выбрала я, — мягко вставила она. — Я думал, тебе… то есть ему они не нравятся, — посмеялся он. — Ну, как я говорила они заезжены… Но я никогда не говорила, что они мне не нравятся, — ответила она. Увидев его приподнятую бровь, она прекратила ломать комедию. — Ладно, хорошо. Мне они не нравятся. Вот вообще. Но это не имеет значения, ведь они тебе нравятся. — Спасибо, — искренне ответил он… он хотел сказать больше, но неожиданно не нашёл слов. — Больше никаких гостей на этой неделе? — спросил он, специально меняя тему, пока он осторожно убирал свои подарки. — Гостей не было, но я получила письмо от директора, — проворчала она. — Он очень разочарован в моём решении игнорировать его советы и в очередной раз пригласил меня присоединиться к нему в сверхсекретном месте. — Что ты на это ответила? — поинтересовался он, уже зная ответ, но ему хотелось, чтобы она сказала это вслух. — Я ответила, что планирую присоединиться ко всем тогда, когда и ты тоже там будешь, — сказала она. — Ответа на ответ я пока не получила. Когда принесли их еду, она продолжила: — Рон также прислал два письма. На данный момент он очень обижен на меня. Похоже он уже готов на стену лезть от скуки от занятия тем, чем они там занимаются, и настаивал, чтобы я приехала и скучала вместе с ними. Гарри почувствовал укол раздражения от мысли о том, что Гермиона и Рон будут вместе и наедине, но приложил все усилия, чтобы проигнорировать это чувство. — Он продолжает извиняться передо мной за то, что не может мне ничего рассказать, — добавил Гарри. — Мне кажется, он опасается, что я на него обиделся. Мне не хватило духу сказать, что похоже ему скучнее, чем мне. Гермиона посмеялась. Он смотрел как, она буквально накинулась на еду и задержал дыхание, когда её глаза закатились. — Тааак хорошо, — она едва не мурчала от удовольствия. Гарри с глупым видом зачерпнул из своей порции, наблюдая за тем, как Гермиона жадно поглощает пищу. Он никогда не подозревал, что наблюдать за тем как кто-то ест, может быть столь… возбуждающе. Он был грубо выдернут из своих мыслей чем-то жгучим у себя во рту, интенсивность ощущения росла по экспоненте. Гарри громко закашлялся и быстро отхлебнул из своего стакана воды в жалкой попытке хотя бы сдержать распространяющуюся жгучесть. Гермиона улыбнулась, но продолжила есть, пододвинув к нему свой стакан воды, как только его опустел. — Кажется я забыла упомянуть, что блюдо острое? 25 июля, 1995 На этой неделе они выбрали Макдональдс. Они как раз проходили мимо одного на прошлой неделе, когда направлялись в ближайший парк, и он вскользь упомянул, что никогда не был в этом знаменитом заведении. Гермиона тут же настояла, что они вместе исправят это его столь трагическое упущение на следующей неделе. Она предложила, чтобы он попробовал Биг Мак, зная насколько он не любил кетчуп… ещё одно брошенное непонятно как давно замечание, о котором она не забыла. Бургер был хорош… его специальный соус был необычным и сильно отличался от томатной пасты, которую он так не любил. — Вчера заглядывала профессор МакГонакл, — начала она. Гарри присвистнул, отдавая должное. — Похоже они подтянули тяжёлую артиллерию, — пошутил он, заставив Гермиону посмеяться, пока она макала свой фри в соус. Он знал, что кетчуп ей нравится в сендвичах, но не с фри. — Она сказала мне, что скорее всего ты совсем скоро поедешь в сверхсекретное место и предложила мне отправиться туда и подождать тебя там. Когда я отказалась, она принялась настаивать, чтобы я прекратила навещать тебя. Когда и на это был получен отказ, она решила попытаться убедить моих родителей. Он, наверное, выглядел донельзя раздосадованным, потому что выражение лица Гермионы немедленно потеплело, и она успокаивающе положила свою руку поверх его. — Гарри, они прочли ей отповедь и отослали прочь. Я рассказала им немного о твоих родственниках, и с чем тебе тут приходиться сталкиваться… Ой, вот не надо строить мне такую мину, — сразу предупредила она, когда он стал хмуриться. — Тебе нечего стесняться. Клянусь, мама тебя уже усыновить готова… В любом случае… Они ей сказали, что то, кого я выбираю навещать на летних каникулах, её не касается, и что они ещё никогда не видели меня такой… Слова, застывшие у неё на языке, должно быть очень смущали её, ибо лицо её покраснело, а её еда неожиданно стала такой интересной, что надёжно приковала её взгляд. У него была пара идей на счёт того, в чём она хотела признаться… и он очень надеялся, что был прав на счёт них. — Это самое лучшее лето на моей памяти, — пробормотал он, праздно разглядывая семечки кунжута на своём сендвиче. 31 июля, 1995 Они немного пересмотрели расписание и встретились в понедельник, чтобы как следует отпраздновать день рождения Гарри. К его изумлению Гермиона вышла не со станции подземки, а приехала вместе с родителями на машине**, так как они настояли на том, что тоже хотят поучаствовать. Вместе они пошли в один из сетевых ресторанов, который выбрал отец Гермионы, и похоже единственным критерием выбора была крайне смущающая песня, которую исполнял персонал заведения, для любого несчастного, который был достаточно глуп, чтобы заявиться к ним в свой день рождения. Она была ужасна и Гарри вспомнил, как ненавидит быть в центре внимания. Но из всех трапез на день рождения, эта была лучшей, причём с большим отрывом. Он так хорошо проводил время, что даже ненадолго забыл, куда ему придётся возвращаться к ночи. То, что ему предстояло сделать, было по истине унизительным, но с этим ничего нельзя было поделать, иначе щедрость родителей Гермионы пропадёт впустую, а он не мог позволить себе этого допустить. Вместо того, чтобы его высадили прямо на Тисовой улице, он попросил отвезти их в ближайший парк. И когда отец Гермионы начал открывать багажник, чтобы достать подарки Гарри, он остановил его. — Ничего, если вы сегодня возьмёте мои подарки с собой и Гермиона отдаст их мне обратно в Хогвартсе? — спросил Гарри тихо, чтобы только отец Гермионы мог его услышать. — Знаю, я звучу как чокнутый, но мои родственники выходят из себя по самым тупым поводам. Если они увидят меня носящего новую одежду, это просто приведёт к лишним проблемам. Объяснение стало казаться ещё более глупым, когда он произнёс его вслух, но мистер Грейнджер не стал вести себя так, как будто услышал что-то глупое. Он просто кивнул и вытащил только одну коробку, прежде чем закрыть багажник. — Гермиона с тебя живого не слезет, если ты не начнёшь использовать купленный ей ежедневник так скоро, на сколько это физически возможно, — пошутил он, предавая предмет Гарри. — Спасибо, что позволил нам провести с тобой твой день рождения, сынок. Гарри почувствовал, что ему нужно обнять мужчину… он хотел… но не был уверен, что это было бы уместно. Поэтому ограничился кивком и лепетом: — Спасибо, мистер Грейнджер. Он наблюдал за тем как взрослый вернулся в машину к миссис Грейнджер… и скорее всего передал ей идиотскую просьбу Гарри. Ему показалось, что миссис Грейнджер бросает такие же взгляды, как и Гермиона, когда она злится. Пока он разглядывал ежедневник, послышался звук открывающейся двери автомобиля, и Гермиона в мгновенье ока снова была рядом. — Папа сказал, что они подождут здесь, пока я провожу тебя до дома. Тут ведь всего пару кварталов, верно? Гарри кивнул и взял её за руку. Он уже давно хотел это сделать, но не решался из-за страха, что, если он попробует, она рассмеётся над ним… это, разумеется, было крайне глупо с его стороны, ибо Гермиона никогда не будет смеяться над ним. Он совершил достаточно поистине идиотских поступков за эти годы, и она никогда не смеялась. Похоже, Гермиона действительно не возражала, и даже старалась идти как можно ближе к нему… гораздо ближе чем обычно. Гарри неожиданно обнаружил, что чем медленнее он шёл, тем легче было быть ближе к ней. Когда дом номер четыре показался в поле зрения, он остановился: — Наверное, будет лучше, если дальше я пойду один. Дядя Вернон уже должен был вернуться с работы, и он скорее всего расстроится, если увидит тебя. — Я хотела бы подарить тебе ещё кое-что, — тихо прошептала Гермиона, вставая на носочки и целуя его. Это продлилось совсем недолго… в конце концов они стояли посреди улицы, а её родители ждали в каком-то квартале отсюда… но это было потрясающе. И если хоть что-то в этом вопросе будет от него зависеть, это было только начало. Она заключила его в объятья и уткнулась лицом ему в грудь. Он не был на все сто уверен, но ему стало казаться, что она нюхает его. Чтобы она ни делала, похоже это было что-то очень приятное, так как она старалась зарыться носом как можно глубже. — Ну что, до встречи в следующий вторник, — пролепетал она, даже не пытаясь отстраниться. — До вторника, — повторил он, сжимая её в объятьях ещё чуточку сильнее. Они наконец услышали автомобильный клаксон и с неохотой выпустили друг друга из объятий. Гарри почудилось, что в машине мистер Грейнджер смеялся, а миссис Грейнджер ударила его по плечу и сказала, что он ведёт себя как идиот. 3 августа, 1995 Было два часа ночи, но сна у Гарри не было ни в одном глазу. Он должен был знать: для него относительно не отвратительное лето слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Он делал всё как ему и было предписано. Он не совершал ничего опрометчивого… оставался дома большую часть дней и даже не жаловался, что все, кроме Гермионы, игнорировали его, и посмотрите, чем он был вознаграждён за свои старания… нападением дементоров… исключением из школы… затем не исключением из школы, возможно… затем сколь снисходительными, столь и приводящими в ярость записками, призывающими быть хорошим мальчиком и не высовываться… и всему подвёл черту этот таинственный громовещатель. Он был почти на все сто уверен, что он был от Дамбалдора. Никто другой не был бы столь расплывчатым и неконкретным, абсолютно не имея на то никакой причины. От безысходности и разочарования он ударил стену. По правде, ему уже было наплевать на вести от директора… у него был шансы… куча шансов… поступить так как надо. Он просто хотел увидеть Гермиону. Его Гермиону. Он не смог даже послать ей записку, так как Букля отсутствовала на охоте, а тётя отказалась позволить ему воспользоваться телефоном. А потом случился он, частый, непрекращающийся звонок в дверь. Гарри не знал, как это удавалось звонившему, но он одновременно также громко барабанил в дверь. Он слетел вниз по ступенькам… игнорируя пустословие дяди про его уродских, не понимающих смысл общепринятых приличий, друзей. Он рывком открыл дверь, и в него тут же врезалась нечёткая, каштановолосая ракета. — Ты в порядке, ты в порядке, ты в порядке, — неистово бормотала она ему в грудь. — На какой-то момент было близко, но да… я в порядке, — заверил он, вдыхая её лавандовый шампунь и мгновенно успокаиваясь. До него дошло, что, возможно, Гермиона что-то понимала во всём этом разнюхивании. Он услышал, как кто-то прочистил горло, и заметил пару смотрящих на него родителей с глазами на мокром месте. — Мы привезли шоколад, — проинформировал мистер Грейнджер, держа в руках множество упаковок со сладостями. — Не мог бы ты оказать мне услугу и съесть немного? Пришлось извернуться, чтобы найти хоть какой-нибудь открытый магазин, и мне хотелось иметь возможность хотя бы притвориться, что оно того стоило. Гарри схватил кусок шоколада, протянутый ему через плечо Гермионы и запихнул его себе в рот. — То, что нужно, — выразил энтузиазм Гарри, вызвав одобрительную улыбку у мужчины. Окружённый шоколадом, запахом лавандового шампуня и Гермионой, он абсолютно точно чувствовал себя в порядке. — Как ты узнала? — спросил он. — Рон прислал письмо, описывающее что произошло, — сказала она, уткнувшись ему в грудь. — Гермиона должна была не высовываться и ожидать дальнейших указаний, поэтому, естественно, она разбудила нас и потребовала, чтобы мы приехали сюда немедленно, — тепло добавила миссис Грейнджер. Гарри заметил, что внимание Грейнджеров было привлечено к чему-то за его плечом и осознал, что каким-то чудом его родственники всё это время не подавали голос. Он обернулся и убедился в том, что, действительно, они стояли на ступеньках и абсолютно очевидно закипали. — Это Грейнджеры, — представил он. — Они стоматологи. Он почувствовал грудью смешок Гермионы, за которым последовало приглушённое: — Какой же ты идиот. Она так и не отстранилась. — Но они и правда стоматологи! — сказал он в свою защиту, прежде чем наклонился так, чтобы только она могла слышать и прошептал. — Спасибо тебе, что приехала. — Спасибо тебе, что в порядке, — пробормотала она, прежде чем отстранилась. — А теперь, хватай свои вещи. Ты едешь с нами. Это не было просьбой. — Мне надо оставаться здесь, — сказал он без особого энтузиазма. — А Гермионе надо было оставаться не здесь. Сам видишь, что из этого получилось, — прокомментировал мистер Грейнджер. — А чего хочешь ты? — тепло спросила мать Гермионы. Он слышал в её тоне, что она была более чем готова на риск, если он захотел бы поехать с ними. Он не мог вспомнить, когда в последний раз спрашивали о его мнении на какой-либо счёт, или когда его были готовы по-нормальному выслушать. Если не считать Гермиону. Похоже, она всегда была исключением. Как бы ему не хотелось уехать отсюда, он не считал себя в праве подвергать этих людей… эту семью… опасности. Он уже был на полпути, чтобы с благодарностью отклонить этот вариант, когда он осознал, как неожиданно приятно было иметь разные варианты. Даже если не принимать этот вариант, его можно использовать, как рычаг. Он подошёл к миссис Грейнджер и наклонившись, прошептал: — Не могли бы вы здесь задержаться на тридцать минут? У меня есть идея. Получив её полный любопытства кивок, он вышел на порог. Но прежде чем он успел хоть что-то сказать, он был прерван дядей: — Сейчас чёртова середина ночи! — забрюзжал он. — Только посмей перебудить всех соседей! Гарри обернулся и громко прошептал в ответ: — Вы хотите, чтобы я отсюда убрался или нет? Похоже он снова правильно применил эту магическую формулу, потому что дядя злым кивком приказал ему продолжать. Он начал говорить нарочито громким голосом в сторону лужайки перед домом: — Тому, кто сейчас за мной шпионит, у вас есть тридцать минут для того чтобы забрать меня в сверхсекретное место, или я уезжаю с Грейнджерами. Спустя секунды он услышал громкий треск. Он понятия не имел, что этот звук означал, но он был определённо магическим. Следующие тридцать минут обещали быть крайне интересными. Он прикинул, что Сириус найдёт эту ситуацию крайне забавной и очень скоро поздравит его лично. Он зашёл обратно внутрь и взял свою улыбающуюся девушку за руку. Было видно, что она была в восторге от его находчивости не меньше него самого. — Если они не объявятся, ты едешь с нами, — заявила она, когда они сели на диван. Когда к ним присоединились остальные Грейнджеры, Гарри понял, что его дядя вот-вот взорвётся. — Ещё тридцать минут и все ваши проблемы исчезнут, дядя Вернон. К тому же, они стоматологи. Если миссис Грейнджер пыталась взглядом испарить его родственников, мистер Грейнджер выглядел крайне довольным. Он подмигнул прежде чем обратиться к дяде Вернону: — Шоколадку?