Lost in Paradise

Ожидание неизбежного порядочно действовало на нервы. Да, роль в деле у Зика была небольшая — не отсвечивать и оставаться в безопасности. Лето, конечно, придётся провести где-то на съёмной комнате, но потом… Если у них всё получится (должно получиться!) Зик пойдёт в школу. И несмотря на страх, он хотел всего этого нового опыта. Зик сидел на лавке в кухне, когда раздался стук в дверь. Состроив лицо, не вызывающее подозрения, он отправился открывать. За ней показалось трое вооружённых военных из полиции, двое мужчин и молодая женщина. И как бы он ни готовил себя к этой встрече, всё равно невольно разинул рот. «Аж втроём пришли… видно боятся меня», — подумал он, прежде чем невинно промолвить: — Здрасьте. А взрослых нет дома. Что вы хотели? Один из военных, высокий усатый мужчина брезгливо поморщился, прежде чем переступить через порог дома. От него пахло табаком и потом. — Мы знаем. Мы пришли за тобой, мелкий. Я бы на твоём месте не стал сопротивляться и пошёл с нами. Собирай свои манатки и двигай, у нас много работы, — мужчина недовольно цыкнул, почти так, как это всегда делал Леви, но с явным высокомерием. — А что случилось? — Зик поднял брови, изображая удивление и испуг. — Это тебя не касается, ты, мелочь… Мужчина начал напирать на него, но был прерван стоящей рядом женщиной: — Потише, Марк. Пацан имеет право знать, — она строго склонилась над Зиком. — Твои… кхм… родственники были задержаны. До выяснения всех обстоятельств их проводили в штаб командования полиции Сины. Ты должен пойти с нами. Это приказ капитана. У тебя есть пять минут собрать вещи. Поспеши. Зик прикрыл рот руками и сглотнул. Изобразить испуг, когда нервы и так начинали сдавать, было проще простого. Не промолвив ни слова, он побежал в свою комнату, чтобы якобы наспех собрать заранее приготовленные вещи в большую сумку. Из коридора послышался голос усача: — Я пойду с ним, а то вдруг слиняет через окно, проклятое отребье. — Нет нужды. Это всего лишь ребёнок, Марк. Пусть Антон покараулит на заднем дворе, чтоб ты успокоился. Вот же раздражающий тип. Желание обчистить по-тихому его карманы становилось непреодолимым. Зик почесал за ухом, с грустью осмотрев напоследок свою комнату, где провёл так много времени, и вздохнул, успокоив себя мыслью, что на поверхности его ждёт масса неизведанного: уйма непрочитанных книг и ответы на вопросы, которых он некогда так жаждал. Через некоторое время он смиренно показался в коридоре с огромной сумкой наперевес. Он бросил взгляд на кухню и не сдержал горькой слезы — он в последний раз видит это место. Главное сейчас не разрыдаться при полицейских, а то это был бы абсолютный позор. Среди небогатых собранных ним пожитков были и вещи товарищей — Зик захватил новую фарфоровую чашку Леви, хорошенько обмотав её бумагой и кольцо Изабель. Тонкую трофейную бритву Фарлана пришлось запрятать в тайный узкий карман куртки на случай, если его решат обыскать. Ещё за день до этого Зик настрочил письмо для Алисы, в котором написал что он и его «семья» отправятся на поверхность в поисках лучшей жизни и что не стоит рассчитывать на его возвращение. Пока он писал, пара слезинок предательски всё-таки капнули на лист бумаги и размыли текст, давая понять, как он будет скучать по доброй подруге. Когда полицейские вывели его за порог и отвлеклись на досмотр сумки, Зик с его мастерством и ловкостью карманника подсунул листок под дверь. Смышлёная девчонка поймёт что к чему. «Ну вот и всё. Это конец очередной старой жизни» — решил про себя Зик. Но этот отрывок ему хотя бы посчастливится запомнить.

***

Всё шло по плану. Разведчики устроили им довольно бестолковую засаду, но весьма бодрую погоню по городу. И хотя изначально Леви опасался, что кульминация этой погони вызовет у преследователей подозрения, они полностью купились на представление бандитов из подземелья. Впрочем, играть особенно не пришлось — привычный уходить от полицейских Леви, оказывается, никогда не видел людей, которые летали действительно хорошо. Чтобы держаться с ними на равных, приходилось прилагать серьёзные усилия. «Мы на шаг впереди этих идиотов, — напоминал себе Леви, сидя в экипаже и стараясь не задумываться, что именно могло застрять в его мокрых волосах. — Нужно просто не просрать всё за эти несколько недель». Он бросил тяжёлый взгляд на своих товарищей, зажатых между разведчиками на сидении напротив. Фарлан мрачно изучал свои колени, Изабель нервно оглядывалась по сторонам, щурясь от света, слишком яркого для них троих. Глядя на то, как слезятся её глаза, Леви ощутил навязчивое желание потереть собственные — как и во время его предыдущих вылазок на поверхность, первые минуты на дневном свету были хуже всего. Останавливала мысль о том, какие грязные прямо сейчас у него руки. Скрипнув несмазанными петлями, отворилась дверь и в экипаж впихнули Зика, прижимающего к себе сумку и небольшой узелок с вещами. — Ай! Больно же! — жалобным едва заметно дрогнувшим голосом воскликнул малец в ответ на резкий тычок, пока его цепкий и отнюдь не потерянный взгляд обежал всех присутствующих. Леви едва заметно кивнул: мы в порядке, всё идёт как надо. Зик устроился на сидении рядом с ним, и экипаж тронулся, увозя их в неизвестность самой большой авантюры из всех, в которые Леви впутывался.

***

— Нет-нет, не надо всей этой херни. Сегодня мы «отложим документы на потом», а завтра вы мне будете рассказывать, что я пиздюка похитил! — раздавался удаляющийся голос Леви. — Так что сначала опека, а потом всё остальное. Зик, сидящий в коридоре какой-то непонятной ребёнку столичной конторы, нахмурился и уставился на свои неоднократно подклеенные ботинки. Они договорились, что постараются держаться скорее как простая шайка, чем как вот то самое, чем Леви не смог бы их вслух назвать, но что-то у взрослых получалось не сильно. Опасения, что Зика используют как рычаг давления, были сильны, да вот только просто так бросить его Леви не мог. Впрочем, сам Зик не боялся попытки шантажа — пускай и немного самодовольно, но он был уверен, что сможет выкрутиться из практически любой ситуации. Дети, которые не умели убегать, в Подземелье не выживали. — Похоже, твой отец о тебе заботится, Зик Йегер, — раздался незнакомый голос. Зик поднял взгляд. Говоривший стоял напротив окна и в деталях рассмотреть его не получалось. Высокий мужчина, военный. Разведчик? Интонация его голоса Зику не понравилась. Он пытался звучать участливо, и делал это вполне успешно, но… — Кто? Разведчик указал на дверь в конце коридора, за которой скрылся Леви. Зик изображал недоумение ещё секунду, прежде чем «догадаться». — А, Леви! Так он мне не отец. Я думаю, у нас даже разница в возрасте для такого слишком маленькая. Военный вышел из пятна яркого света, сел на стул рядом, и тогда Зик узнал их цель — капитана Эрвина Смита. В ответ на новости о возрасте Леви он едва заметно нахмурился. — Боже… Он хотя бы совершеннолетний? Ну то есть, если он собирается оформлять твои документы на себя… — Ясное дело! — возмутился Зик. — Ему, может быть, двадцать два или двадцать четыре там. Мы точно не знаем, но как-то так. — Хм. Хорошо. Очень хорошо, — Смит задумчиво покивал своим мыслям, а потом словно вспомнил про ребёнка рядом и улыбнулся ему. «Хорошая попытка, только в тёмном переулке я бы всё равно от тебя удрал», — подумал Зик. Если уж на то пошло, сейчас он тоже не отказался бы дать стрекача, желательно прихватив при этом бумажник капитана, едва заметно раздувший левый нагрудный карман его формы. Но из пропахших бумажной пылью коридоров, от беспощадных людей в форме бежать было некуда, снова… — Слушай, не хочу лезть не в своё дело, — Смит вовремя отвлёк Зика от попытки ухватить молнию воспоминаний за хвост, — но я понимаю, что люди в Подземном городе могут быть… Эй, мальчик. Ты в порядке? Капитан склонился над ним, чтобы придержать за плечо. — Да… Я да, — вымученно улыбнулся Зик, хотя приступ головной боли так толком и не начался, тенью скользнув по краю сознания. Впрочем, это можно было использовать. — Просто тут всё такое непривычное, свет яркий, воздух пахнет странно. Может, мне просто надо отдохнуть. — Конечно, конечно, — кивнул капитан Смит. — Я, наверное, тебя загрузил. Посиди пока тут, успокойся немного, пока я пойду помогу твоему отцу справиться с бюрократией. — Леви мне не отец, — повторил Зик, и сам остался недоволен фальшивостью фразы. — Я понял. В любом случае, он теперь твой опекун, так что можешь привыкать так о нем думать. Смит поднялся с жалобно скрипнувшего стула. Похоже, он узнал что было надо, и потерял интерес к потрепанному мальчишке из подземелий. Что же, можно было бы сыграть и получше, но по крайней мере… — И Йегер? Ох нет. Капитан наклонился и бесцеремонно вытащил из большого кармана, нашитого поверх штанов Зика, свой потрёпанный кожаный бумажник. Ох нет-нет-нет! И зачем он только полез таскать чужие вещи, почему не смог удержаться?! — Хорошая попытка, но здесь тебе такое с рук не сойдёт. Привыкай, мальчик, привыкай.

***

В «Весёлой Чайке» сегодня было много народу — конец рабочей недели практически всегда означал поток уставших выпивох, желающих погулять перед выходными. Карла почти что рухнула на лавку, когда зашла в подсобку. Тугой корсет уже начинал натирать, а из причёски выпали парочка тёмных локонов. Она наспех умылась и обмахнула себя полотенцем. Вернувшись в зал, Карла заприметила за столиком новых посетителей. «Надо же им всегда налететь как мухам под конец рабочего дня…» — мысленно пожаловалась она самой себе. Четверо военных в форме Разведкорпуса радостно хлопали довольного друга по плечам и галдели на весь зал. Карле пришлось постараться, чтобы нацепить свою самую дружелюбную улыбку прежде чем обратиться к клиентам: — Добрый вечер. Вынуждена вас предупредить, мы скоро закрываемся. Один из военных виновато наклонил голову: — Девушка, пожалуйста. Мы не буйные, как вы могли подумать, у нас большой повод! У Эрнеста, — он указал на уже порядочно выпившего товарища, — сегодня жена родила двойню! Все загалдели, принявшись шутить про «муженька ювелира». Карла потеплела. — Дети это большая радость. Я вас поздравляю! — Спасибо… — Эрнест просиял. — Представляете, двойняшки! Я год назад и об одном мечтать не мог, а тут двое, мальчик и девочка! Он вскочил, поспешив поделиться новостью со всеми: — Эй, народ! У меня жена родила двойню! В ответ раздался одобрительный гул. — Пожалуйста принесите нам пять кружек пива и ваших лучших закусок, — Эрнест поднял вверх указательный палец. — Обещаем не засиживаться. Карла кивнула и удалилась за стойку, наливая пиво и задумчиво наблюдая компанию со стороны. Вот значит, как радуются разведчики, когда у них рождаются дети. «Интересно, а Кит тоже был бы так счастлив иметь детей?» — эта мысль уже закрадывалась в голову молодой девушке, давно мечтавшей о ребёнке. Карла вздохнула. Намёков муж или откровенно не понимал, или попросту делал вид, что не понимает, в упор не замечая, как Карла охотно помогала с детьми одинокой соседке, как любила играть с ними, пока дожидалась Кита с работы и как порой щебетала о них без умолку. Когда ей всё же удавалось вывести его на подобный разговор, она старалась не напирать и не спрашивать в лоб — боялась спугнуть. А вдруг Кит ещё не готов? Вдруг теперь совсем не захочет? Ведь его работа, его пост, забота о гражданах и великая миссия перед человечеством всегда будут для него на первом месте. Она знала это, когда выходила замуж. Карла считала, что такие вещи нужно обязательно обсуждать и планировать. По её мнению, дети должны расти в счастливой семье, с отцом и матерью, любимые и нужные. Нельзя просто забеременеть и огорошить мужа такой новостью, кто знает, будет ли в таком случае у ребёнка отец? Карла встревоженно вздрогнула, выпадая из тяжёлых мыслей, и поспешила отнести друзьям новоявленного папаши их заказ. Её приход сопроводила волна ликующего шума и громкий тост за здоровье новых жителей Шиганшины. Присев на одинокую табуретку возле бара, она выдохнула. Они с Китом вместе не так уж долго, она ещё молода, может стоит расслабиться и подождать с этим до лучших времён? «Времён, которые имеют все шансы не наступить?» — как и много раз до того спросил тёмный внутренний голос, игнорировать который больше не получалось. Карла долго ждала. До сегодняшнего дня.

***

— Милая, ты дома? Кит захлопнул входную дверь и вздохнул, снимая обувь. «Хоть бы не натоптать, а то Карле снова тереть полы, будто ресторана ей мало», — мимоходом подумал он, отставляя грязные сапоги в сторонку. — Да, я готовлю, ты голоден? — раздалось из кухни. — Хотя о чём это я, конечно голоден. Иди скорее сюда, у нас на ужин овощное рагу. С курицей! Кит подошёл к жене со спины и мягко поцеловал в затылок. Та улыбнулась в ответ, не прекращая хлопотать у плиты. — Заходил в «Чайку» за тобой, но мне сказали, ты уже упорхнула. Не дождалась меня? Карла высыпала нарезанные овощи в глубокую сковороду. — Хотелось пройтись и подумать немного. Наедине. Прости. Кит протестующе замахал руками: — Не за что извиняться, родная. Мне и самому стыдно, что я как будто запер тебя дома. Если ты не здесь, то в ресторанчике, трудишься в поте лица. Уже и не помню, когда я тратил весь выходной на свою красавицу-жену. — Да я и сама нахожу, чем себя занять, — Карла присела на соседний табурет, как-то нервно потягивая нитку из домашнего передника. — С тобой точно всё в порядке? — Кит заботливо накрыл руку любимой своей. — Да! — Карла как-то слишком резко отдёрнула руку, но смягчилась. — Да, всё хорошо. Ой, как быстро рагу приготовилось, ты меня прямо заболтал! Сейчас насыплю, поешь, пока свежее. Карла бросилась к плите и принялась накладывать горячие овощи с кусочками белого мяса в глубокие керамические миски. Стоило признать, пахло просто восхитительно, но странное настроение жены несколько отбивало аппетит, создавая напряжённую атмосферу на кухне. Карла явно что-то скрывала, хоть и пыталась казаться невозмутимой. — Садись и поешь со мной. Я как раз хотел поговорить. Когда оба принялись за еду, Кит заметил, что жена больше задумчиво ковыряет свою порцию, чем собственно ест. Что ж, чем бы не кончился этот разговор, он принял решение начать его именно сегодня, когда внезапно задумался о своей дальнейшей жизни и руководстве Корпусом. Одно дело представлять себя хорошим командором, рутинно выполняя свои задачи, какими опасными и трудными они бы ни были. Совсем другое — всё ещё думать так о себе, постоянно наблюдая человека молодого, амбициозного и не лишённого политической хватки, который очевидно проявит себя гораздо лучше. Это удручало и било по самооценке, но Шадис не считал себя полным неудачником. У него была семья и дом. Может стоило сосредоточиться на этом? — Карла, я тут подумал… Я хорошо зарабатываю, у нас замечательный дом и есть некоторые сбережения. И это всё наталкивает меня на мысль, что мы готовы… Кит замялся. Стоит ли так сразу огорошить жену, которая и без того только и делает, что хлопочет по дому или работает в ресторане? Карла смотрела на него с немым вопросом, ожидая продолжения неловкой речи. — Так вот, любимая, я не знаю, как ты к этому отнесёшься, но я подумал. Да. Мы могли бы завести ребёнка? — Кит выпалил всю фразу целиком и уставился на супругу, ожидая чего угодно. Карла заметно затормозила и сидела напротив мужа с открытым ртом. «Ну вот зачем, зачем тебе вздумалось вывалить это всё на неё, она устала, наверняка весь вечер пытается заниматься домом, хотя хочется пойти спать… проклятье!» — на этой мысли Кита прервали: — Что ты сказал? Казалось, она сейчас расплачется, глаза явно были на мокром месте, а голос предательски дрожал. «Что же ты натворил, Кит? Опять сморозил что-то не то? Или то? В любом случае, нужно срочно её успокоить!» — Нет, нет, милая, я не тороплю! Просто решил, что наверное нам уже пора, у нас есть просторная комната под детскую, деньги и… — он сглотнул, но всё же тихо добавил: — Может быть, из меня всё-таки выйдет лучший отец, чем командор. Карла прикусила губу. На её лице расцвела светлая улыбка, и она вытерла подступающие слёзы рукавом. — Боже, Кит… я сама об этом думала, конечно я согласна. Нам всё-таки нужно это обсудить на свежую голову, но да. Да! — она подхватилась и бросилась обнимать опешившего супруга. Кит обхватил её руками и невольно вспомнил, как делал предложение. Ничему-то жизнь его не научила, верно? Как был идиотом, так и остался. От этой мысли он не удержался, залился смехом, сбросив с сердца невидимый груз. Теперь, казалось, он действительно понял, каким должно быть его будущее.